Артём пребывал в полной растерянности. Доверчивой и прекрасной женщине, безмятежно уснувшей только что рядом, он ни завтра, ни послезавтра не сможет сказать всей правды о себе. Неожиданная и страшная новость — в браке с ним она окажется по-прежнему бездетной — убьёт её. Он невольно подумал о том, что Антон, бездушный чурбан, возмечтавший стать чуть ли не олигархом, упорно не замечал, что Таня умирала медленной смертью, не имея возможности стать матерью. Другой женщине, иного склада ума и поведения, было бы всё равно, но только не ей. Перешагнув границы прежней своей природной и не притворной стыдливости, Таня устремилась всеми мыслями и чувствами к нему, Артему, прямо-таки напролом и однозначно поверила в их совместное счастье.
В комнату повеяло от окна легкой предутренней прохладой. Артём подошел к окну и задёрнул шторы...
Выспавшись и благоразумно решив не беспокоить Артёма, Таня набросила на себя его халат и вышла из домика. Солнце поднималось всё выше, пели птицы, цветы благоухали.
На кухне двухэтажного дома она принялась готовить завтрак. Ей однажды понравился омлет по-итальянски в маленьком ресторанчике, куда они заглянули с Антоном в один из выходных дней, но есть ли в двух холодильниках — на кухне и в летнем домике — всё необходимое?
С весёлым настроением она изучила содержимое одного холодильника и выложила на стол в нужном количестве лук, сладкий красный перец, яйца, кабачки, сыр, свежие огурцы, петрушку. Неужели нет оливкового масла? А в другом холодильнике? Побежала к летнему домику. Есть! С любовью взглянув на спящего Артема, поспешила на кухню. А где терка? Вот же она на полке! Через полчаса омлет по-итальянски, украшенный мелко нарезанным огурцом и петрушкой был готов. Клубнику она тоже порезала на мелкие кусочки, залила сливками и перемешала — будет очень вкусно!
На кухню пришёл Артём, и Таня обняла его, поцеловала:
— Наш первенец будет мальчик или девочка? Как ты думаешь?
Не дожидаясь ответа, она помечтала:
— Знаешь, я бы родила сразу и мальчика, и девочку, наверстывая упущенное время. Хочу стать мамой!
— Я рад за тебя, Таня! — произнёс как можно веселей.
— Давай в беседке позавтракаем, хорошо?
— Согласен. Что за вкусные запахи?
— Омлет по-итальянски. Пробовал?
— По-итальянски? Ни разу, хотя омлеты люблю.
— Неси, пожалуйста, в беседку хлеб, тарелки и вилки, — Таня внимательно посмотрела на Артёма: — Что тебя опечалило? Я чем-то нечаянно огорчила?
Вопросы оказались неожиданными, и он растерялся:
— Это… Да нет… Выпить бы! Хотя с утра, говорят, и не принято. Да, хочу выпить вина. До обеда пройдет.
— Конечно, давай, если хочешь. Тоже немного выпью.
Он принес бутылку вина:
— Тебе понравится. Французское. Всего лишь семь градусов.
— За наше счастье, Артем! За наших будущих детей! На брудершафт, хорошо?
Они выпили, поцеловались и принялись за омлет.
— Действительно, очень вкусно, — похвалил Артем. — Еще приготовишь?
— Все, что захочешь, приготовлю. У нас целая жизнь впереди.
— Выпьем?
— Мне достаточно по причине возможной беременности, а ты себе наливай, конечно. Сейчас принесу клубнику со сливками, люблю ее. И заварю кофе.
Он проводил её растерянным взглядом. Ни правду сказать, ни промолчать. В его городской квартире, в одном из верхних ящиков секции, лежит страшная справка, как черная метка на всю жизнь. После свадьбы жена удивилась, почему долго не беременеет? Предложила провериться вместе. С ней всё в полном порядке, а вот с ним, увы. Никогда не забыть, как с крайней досадой, даже с ужасной злостью, она громко прокричала в квартире:
— Вот влипла, дура!!!
Он попытался оправдаться:
— Откуда мог знать?
— От верблюда! Не знал он…
Убитый её гневом, он ушел в другую комнату и закрыл за собой дверь. Вот тебе и девочка, милая, ласковая, с добрым характером.
Примерно через полчаса она вошла в комнату, по-прежнему злая и агрессивная, но он опередил ее:
— Согласен развестись немедленно.
— Хоть на это ты способен!
После развода Артём уехал подальше из Самары, хотя родители и опечалились отъездом. Об истинной причине развода они так и не знают до сих пор. Он сказал им на прощанье:
— Найду себе другую жену, не такую злую…
Таня возвратилась в беседку, и он постарался улыбнуться, отмахнувшись от печальных воспоминаний.
— Вот клубника со сливками и твоя чашка кофе, — Таня ласково посмотрела на него. — Артем, всё остальное на свете ерунда, кроме нашей любви и будущих детей. А что будем делать после завтрака?
— Будешь отдыхать, а я займусь газоном. Трава подросла, надо подстричь. Можешь позагорать, но на голове у тебя должна быть моя шляпа. Иначе солнце напечет.
— В ней, наверное, буду выглядеть смешно? Кстати, а чем будешь стричь газон?
— Специальной машиной, конечно. Потом подправлю цветы, некоторые отцвели, другие надо подвязать.
— Тогда вымою посуду и начну с твоего разрешения лентяйничать.
Вскоре он забыл обо всем печальном. От летнего домика по дорожке шла к нему красавица в бикини.
— Артём, одежда красит женщину, если ее, одежды, совсем мало. Правда?
— Боюсь, что газон окажется не скошенным.
— Пока не время. Упорно трудись, милый.
— Очарован тобою, можешь не сомневаться.
— Спасибо, мой хороший!
Беззаботно загорая, она прогуливалась по дорожке и закрывала уши кончиками пальцев:
— Ой, как противно визжит эта твоя техника!
Артему больше не вспомнилась страшная справка. Таня то исчезала из виду, то появлялась перед ним:
— Какой изумительный цветок нашла! Артем, иди, взгляни...
— Чуть позже.
— Хорошо.
Вертолет пролетел совсем низко над дачей, и Таня рассмеялась:
— Вертолётчики подглядывают за дачниками?
— За дачницами, такими прелестными, как ты. Могут сходу с курса сбиться.
— С биноклями летают, да? Ой, уже жарко! Хочу душ принять, а потом немного подремлю. Можно?
— Конечно, отдыхай.
Она вволю поплескалась под душем и уснула в домике со счастливой мыслью о том, что Артем в неё страстно влюбился.
Таня была права. Она уже не казалась ему той легкомысленной женщиной, которая решила блудливо поразвлечься, а потом со спокойной совестью отправиться к законному супругу. Но своим поведением, опрометчивым и неоправданным, она явно посягнула на святое — супружескую верность. Надо было бы ей покорно отправляться к Антону и продолжать бороться за своё счастье. У нее получилось бы. Неуёмную энергию, которую она израсходовала на то, чтобы влюбить в себя Артема, следовало бы использовать по прямому назначению.
Однако сам Антон во многом подтолкнул Таню на чудовищное предательство. Артем пришел в тихий ужас, когда она рассказала ему, как осталась на обочине одна с букетом роз. И себя безжалостно ругал Артем, отчитывал: не его дело, что она возжелала изменить мужу. Отошёл бы в сторону, гляди, и утихла бы её страсть. Мог же тотчас сказать, когда она принялась заигрывать откровенно и бессовестно, что лучше им всё же остаться просто друзьями.
Поздно. Их судьбы нелепо и тесно сплелись в немыслимый узел. Как его развязать? Покончив с газоном, Артём поднялся на второй этаж дома, не обретая покоя. Никакая уборка на ум не шла. Нет, он не в силах сейчас сказать ей всю правду о нем. Вчера, по дороге на дачу, она так искренне терзалась сомнениями:
— Неужели ты просто решил позабавиться со мною? Нет, я не могу поверить! Если это так, я умру на месте. Не молчи же, Артем!
Он в силах ей сказать только об одном:
— Люблю тебя…
Неожиданная и спасительная мысль пришла в голову. Таня считает второй мамой женского врача, и надо отправиться самому к ней и рассказать всё честно. Она сумеет подготовить Таню к тому страшному удару, который ее ожидает рано или поздно.
А если после жуткой для нее новости она всё же разведется с мужем? Тогда что? Нет, не вариант — предложить ей взять маленьких детей-сирот в свою семью. Ее желание самой родить детей так естественно. Как и его первая жена, скажет она однажды ему в лицо:
— Вот вляпалась, дура…
Пусть спит, отдыхает... Он сам обрадует ее вкусным обедом, приготовит летние щи, свинину в горшочке. На сладкое есть пирожные, их наличие в холодильнике Таня, кажется, не обнаружила.
Обед был готов, когда она удивлённо заглянула в окно кухни:
— Почему не разбудил? Так не договаривались.
— Сладко спала.
— Замечательно выспалась!
— Таня, вот о чем подумал, — сказал он ей за обедом. — Приедем к восьми вечера в город. Ты дождешься звонка от Антона, поговоришь, а потому приглашу тебя в свою квартиру.
— Останемся в ней ночевать?
— Да. Утром позавтракаем в кафе, где нередко бываю.
— С кем, интересно было бы знать?
— Всегда один.
— А в твоей квартире были… женщины? — поинтересовалась вкрадчиво и несколько ревниво.
— Обрадую ответом. Никогда.
— Допрос завершен. Артем, второе не буду, можно?
— Небольшой кусочек мяса и чуть-чуть овощей. Не съешь — не видать пирожного.
— Если растолстею, будешь любить меня?
— Буду. Но ты не толстей, ладно?
— Обещаю. Будешь кофе со сливками?
— С удовольствием.
В беспечной болтовне прошло и следующие часы. После обеда они продолжили подвязывание цветов. Со стороны Тани не замечалось никакого заигрывания, она словно бы насытилась их близостью. Артем предложил перед дорогой в город освежиться вдвоем в душе, но она тихо сказала:
— Иди один, а я после тебя.
В машине была неразговорчивой, пребывая в некоторой задумчивости. Видимо, всё то, что произошло между ними, должно было благополучно улечься в её сознании. Из своей квартиры она вышла с очередной сумкой, полной личных вещей.
— Поговорила?
— Да. Несколько слов с моей стороны: люблю, целую. Не люблю и не целую. Забеременею и всю правду скажу. Видите ли, у него многокомнатная квартира с видом на набережную, какой-то домик-пароходик возле речки, работа денежная. Что в моем сердце творится, он хоть раз спросил? Ненавижу и презираю.
— Раз уж так случилось, что поделаешь. Только ненависть и презрение — не попутчики в жизни. Обозлиться легко, но простить порой тяжело.
— Правильно сказал. Как же с такой тяжестью буду нашего ребеночка вынашивать, растить его? Надо простить. Всех надо прощать.
Удивила она Артема своим нетипичным поведением, той же неразговорчивостью, и в его квартире. После лёгкого ужина безучастно проинформировала:
— Посижу в кресле и что-нибудь почитаю.
— Конечно, почитай. Включённый телевизор не помешает?
— Нисколечко.
Прошло с полчаса:
— Артем, я бы легла отдыхать. Подскажи, где постельное белье?
— Постель готова.
Не позвала его к себе, не поманила. Может, она всё-таки помирится с Антоном? Так ведь бывает: ненавидит женщина, а, оказывается, любит и готова простить. В спальню он застал Таню спящей, укрывшейся простыней до самого подбородка. Устала. Есть же предел физическим силам!
Завтракали в кафе, как накануне и пообещал Артём.
— А где жить будем, когда поженимся? — поинтересовалась Таня. — В моей квартире оставаться нет никакого желания. Хочу забыть навсегда прошлое. У тебя квартира двухкомнатная. Их можем объединить. Тогда будет и детская и гостиная.
— Не переживай, всё уладим. Поступим так, как посчитаешь нужным.
— Если бы ты знал, как тороплю время. В понедельник идти к Нине Андреевне, и страшно немножко. Она добрая, поймет, конечно, про Антона. Всегда мне добра желала.
— И не сомневайся, что поймет. А по поводу нашего отдыха сегодня есть интересное предложение. Правда, не по пути на дачу. Поедем по Южному шоссе через аэродром и попадем через сотню километров на престижный пляж.
— Погоди, почему через аэродром?
— Ты не знала, что в советское время на Южном шоссе был настоящий запасной аэродром? Там не раз учения организовывались. Истребители садились прямо на дорогу, а она широкая и длинная. Разгоняюсь на всю катушку. Машина летит, как птица. Конечно, нельзя так мчаться тогда, когда встречные машины мигают фарами. Значит, поблизости затаилась дорожная полиция. Но она редко там бывает, других забот в городе полно. Жаль, скоро там поставят видеокамеры.
— Опасно же так гонять?
— Машину вожу отлично. Не переживай.
— Когда забеременею, лихачить не будешь. Договорились?
— Готов пообещать. Слушай дальше: по дороге на пляж можно побывать в старинном замке с изумительным парком. Ты же цветы любишь?
— Обожаю.
— Вот и здорово. Там их полно. Проголодаемся — найдем, где вкусно поесть.
— Соскучилась по мороженому.
— Мороженое обязательно. На обратном пути поговоришь с Антоном, а потом помчимся на дачу поливать цветы.
— Здорово придумал!
На дачу возратились уставшими и довольными. Таня грустно сказала:
— Послезавтра поедем на работу, и я в городе выйду у какой-нибудь остановки трамвая, а ты отправишься дальше один. Если в отделе объявимся вместе, я боюсь себя выдать чем-нибудь. И давай во время работы не будем друг на друга обращать никакого внимания.
— Всё очень правильно! Не время афишировать наши отношения. Ужинаем?
— Давай, я голодна...
Чуть позже, в спальне, она тихо попросила:
— Артем, отвернись, пожалуйста, я переоденусь.
Удивился Артем такой просьбе, отвернулся. Что за перемена? Хочет быть прежней Таней, той, которой была, видимо, раньше, и о которой он ничего не знает?
— Спи, Таня, а я пойду включу насос. Земля за день высохла, надо на ночь полить хорошо.
Брызгал из фонтанчиков дождик на высохшую за день почву, радовалась она, напитываясь влагой.
Не желая потревожить Танин сон, Артём где-то через час прилег на самый край кровати, но Таня всё же приоткрыла глаза, привлекла его к себе, обняла. Он чувствовал глубокое дыхание ее горячей груди, нежное, доверчивое и счастливое, ощущая острой болью в сердце, что не ждет Таню впереди никакая радость.
Завтра ещё один день вдвоём, воскресный, а что же потом? Нет ответа...
Продолжение: http://proza.ru/2021/05/25/1191