Наступило лето. Мама с дочками отправилась на Урал: в гости к родне. Катя и Мила впервые оказались в самолёте и обрадовались, когда пришла стюардесса с подносом конфет.
“Взять бы полную пригоршню сосалок”, — подумала Катя. Скромно взяла одну “Взлётную”, развернула и засунула конфету в рот, а фантик в карман.
— Хорошо живется в сладком городе, — задумчиво произнесла Катя. — В нем все из конфет: дома, цветы, скамейки, заборы…
— Да, — захлопала в ладоши Мила.
Катя достала журнал “Мурзилка”, сделала на обложке пометку — “Леденцовый город”, а потом посмотрела в окно и сказала:
— Смотри, под нами облака.
— Вот это да, — удивилась Мила. — Мы летим вверх ногами?
— Нет. Мы просто поднялись выше облаков, — ответила вместо Кати мама.
На одной из страниц “Мурзилки” было нарисовано эскимо, и Катя подумала: “До сих пор не понимаю, как оно держится на палочке и почему не отваливается?”
— Мам! А ты помнишь наше мороженое в кастрюльке?
— Помню, помню.
— А зачем ты его грела? — Катя вспомнила мало аппетитную белую жижу с плавающими в ней кусочками шоколада.
— Зачем, зачем? Ты же болела постоянно!
Остановились у бабушки Сони — маминой мамы. Катя посмотрела на маленькую худенькую старушку в байковом халате и спросила:
— Тебе не жарко?
— Пар костей не ломит, — улыбнулась бабушка, а Катя удивилась: “Как так может быть? Жарища какая.”
Сестры вышли во двор.
В Катиной школе на переменах скакали «в резиночку», поэтому у нее в кармане всегда лежал моток бельевой резинки. Не прошло и часа, как соседские девчонки уже играли в новую игру: Мила и девочка по имени Надя стояли друг против друга с резинкой, растянутой на ногах. А две другие подружки повторяли замысловатые прыжки.
— Сперва резинка на уровне щиколотки, — объясняла Катя. — Потом поднимаем до колен, потом еще выше.
За прыгающими девчонками с интересом наблюдал соседский кот. Но не вмешивался.
В соседней с бабушкой комнате жил Катин двоюродный брат Олег, который недавно вернулся из армии. Катя зашла к нему в гости.
— Держи, это — тебе. — Олег вручил Кате переливной календарик.
— Ух ты, — обрадовалась Катя, — я давно хотела такой.
Олег достал с полки альбом, раскрыл его и дал Кате.
— Как красиво! — восхитилась Катя, аккуратно разглядывая фотографии. — Это кто?
— Мои друзья. Десантники.
Катя переворачивала страницы. Гораздо больше, чем фотографии, ее интересовали нарисованные на листах кальки самолеты, парашюты и солдаты.
Олег взял с собой Катю и Милу в булочную. Они купили горячий белый батон, а Олег к тому же взял девочкам по бисквитному пирожному, украшенному кремом из розочек.
— Есть будете дома, после обеда, — распорядился он.
По дороге Катя на что-то загляделась, и то ли оступилась то ли споткнулась – и как-то так получилось, что все розочки с Милиного пирожного оказались на Катиной руке. Остановившись, Катя с недоумением посмотрела на крем. Олег усмехнулся:
— Ешь, что ж теперь поделать?
Катя радостно облизала розочки, а Мила с обидой посмотрела на сестру.
“Ест мой крем, — подумала она, — и не подавится”.
Она постояла-постояла, а потом подошла и ладонью смахнула крем с Катиного пирожного.
— Ты чего? — возмутилась Катя.
— Ты же мой съела? — ответила Мила.
— Я — случайно, а ты — нарочно! Значит, вот ты какая. Милочка! Я с тобой не вожусь.
— А я с тобой!
Насупленные сестры молча возвращались в бабушкину квартиру...
***
Вечером пошли в гости к другому двоюродному брату — Сергею.
В ожидании встречи Катю мучил вопрос: “ты” или “вы” сказать брату. Ведь мама к своим родителям обращалась на «вы»…
Но Катя решила: “Серёжа же всё-таки брат, хоть и намного меня старше” и при встрече сказала:
— Сережа, привет!
В дверном проеме висели качели, которые Сергей сделал для своей дочки Светланки.
“Если бы такие висели у меня дома, — подумала Катя, — я бы целый день на них качалась”.;
Мама достала из сумки гостинцы, а жена Сергея Люба разлила чай, поставила на стол тарелку с пряниками и выложила из кулька конфеты.
— А знаешь, что я помню? — заговорила Катя, глядя на брата. — Ты откуда-то к нам приезжал и привез медвежонка в золотистой короне, размером чуть больше ладошки. Давно, мы ещё на старой квартире жили.
— Это я из Германии возвращался, — ответил Сергей. — И на обратной дороге к вам в Подольск заехал.
— На груди у медвежонка висела золотистая сумочка на цепочке, — продолжала Катя. — А что в ней лежало?
— Ма-а-а-ленькие фотографии, черно-белые, гармошкой сложенные, — вспомнила мама.
— Да, с видами Берлина, — подтвердил Сергей.
— Медвежонка поставили в сервант на полочку, — улыбнулась Катя, — и я перед сном представляла, что это колдунья заколдовала принца и превратила в медвежонка.
— А еще ты привез кулек шоколадных “Мишек” и губную гармошку, — напомнила мама.
— Так вот откуда у нас губная гармошка, — улыбнулась Катя. — Один раз телевизору фильм про войну показывали. Там на лужайке сидели немцы. Один держал такую губную гармошку и насвистывал песенку. Я решила, что это проще простого, и тоже захотела попробовать. Но, кроме “фью-ю”, ничего не вышло. И во рту остался вкус, будто железку жевала! Как на этой гармошке песни играют, я так и не додумалась!
Брат закурил, а Катю заинтересовала дымящаяся сигарета. Пепел выглядел красиво и заманчиво, девочка решила его потрогать, ткнула пальцем, обожглась и расплакалась.
— Дочка, не плачь, — сказала мама. — Давай подую!
— Сунь под холодную воду, — посоветовал брат.
Успокоившись, Катя принялась рассматривать стены, украшенные чеканками, поделками из проволоки и выжженными по дереву картинками.
— Ух, ты! — заинтересованно воскликнула Катя, глядя на собак, — Как живые!
Сергей достал с полки и подарил Кате картину — сеттера, держащего в пасти утку. А потом взял чистую дощечку, и показал Кате, как пользоваться выжигателем.