От автора:
Все действующие лица рассказа, их имена, прозвища – как и географические названия, вымышлены автором, любое сходство не более чем случайность и совпадения.
Макар Пистолетов.
В деревне Прозорлировка в те далёкие времена, когда ещё на престоле нашего царства-государства, уж триста лет сидел один и тот же царь, поселился дед Кирьян.
Помню, приехал он весь такой - помпезный! Седовласый. С ног до головы увешанный всякими там побрякушками и значками чуть ли не за взятие Бастилии парижскими коммунарами! С чемоданом из редкой тогда дермантиновой кожи. Бабу ещё с собой какую-то привез.
С виду вроде как нормальная баба, но как потом оказалась, шалава редкостная, Люськой звали.
Она всё к Генке Сопливому, что на областном аэродроме хвосты аэропланам крутил, вечАрами шастала, пока дед Кирьян, сидя на лавочке у дома, под стакан сивухи, заливистыми трелями вечерних соловьёв наслаждался.
Да, а чтобы ей и не шастать, коли у деда давно не стоит. А, у Генки всегда и стойка шасси в рабочем состоянии и «шило» халявное, хоть залейся!
Много ли одинокой бабе надо? В смысле не удовлетворённой.
Вот так они и жили…
Дед, соловьёв вечАрами под окошком на лавочке слухает, а Люська с Генкой «шило» глушат и секесом закусывают.
Люська, как потом оказалось, баба то вообще была с прибабахом. Всё кино какое-то снимала про жизнь нашу деревенскую…
Засядет бывалоче в кустах и снимает на камеру, как наши бабы у магазина судачат, или как председатель, в стельку пьяного тракториста отчитывает матюками.
Любила она енто дело очень, ну и снимать тоже.
Правда, вечно из себя какую-то городскую фифу типа неприступную корчила, мол: вы все быдло! А, я, такая прям вся профурсетка антиллигентная. Кинематографистка фигова. Да и кому она нужна то была?
У нас в деревне все бабы, как бабы! Кровь с молоком! Красавицы! Одна краше другой! А, эта лохудра костлявая, кому нужна? Одному Генке Сопливому, так тот с самого детства без ума был.
Ой! А, рот то, как свой поганый Люська разинет, так всё: – прощай любимая антиллигенция! Такой помойкой сразу за версту начинает вонять, что так и хотца по ейной напомаженной морде мотыгой заехать.
А, Сопливому, всё одно, что в бабу тыкать, что с аэродромной козой Лушкой баловать. Один хрен.
Генке, кстати сказать, прозвище « Сопливый», тоже так не спроста дали.
Он же раньше, ещё до областного аэродрома, на военном служил.
Ну и приехала как-то к ним ихнея войсковая комиссия…
Мол: А, ну-ка посмотрим, кто у вас тут, чем прохлаждается и какой дурью мается?!
А, Генка, развалился как собака на крыле самолета и кемарит на солнышке…
Внизу все бегают, суетятся…
А, Генке всё до фонаря, знай себе, на массу давит…
Ну, вот…
И, все бы закончилось хорошо и здорово для Генки и всех остальных, но на его беду, один из проверяющих генералов, захотел кабину лётчика осмотреть на предмет всякой неположенной по уставу хренотени.
Установили генералу трап, придерживают его со всех сторон, чтоб не дай бог, генерал, случайно не свалился…
Тот, полез…
И, только его голова поднялась выше крыла, как генерал узрел, спящего на крыле Генку. И, как гаркнет на весь аэродром: Это ещё что тут такое за ветошь?!
Генка, вскочил, как полоумный, со сна понять ничего не может…
Заметался по крылу, как чумной… Умора!
Но, на свою беду, поскользнулся и свалился, прям башкой об аэродромную плиту…
Хорошо, что мозгов то в его башке никогда не было, а то б так дураком то на всю жизнь и остался. Правда – правда.
Друг, который, его со службы обратно к нам в деревню привёз, рассказывал, что врачи армейские говорили, чтоб если б у Генки, были мозги, то они б обязательно стряслись! А, так только вмятина на аэродромной плите осталась.
Да, слюни и сопли у Генки, стали постоянно течь, но тут уж медицина, даже армейская оказалась полностью бессильна.
Вот и ходит он с тех пор « Сопливым» в старую портянку постоянно сморкаясь и слюни вытирая…
Но, Люське, вишь, нравится… Понятное дело – любовь, едрит её за ногу!
Ну, вот…
А, деду Кирьяну, заняться было то обычно не чем. Огород то у него хоть и был, какой никакой, но давно уж бурьяном то весь и зарос. Не любил дед в матушке земле то ковыряться.
- А что ж ему-то спинушку свою-то гнуть, если царство наше государство, пенсю деду богато платит.
Он, кажно утро Люське денег даст, та в магазин местный шасть, за закуской, да к бабе Натахе за самогоном. Всё.
Дед Кирьян, и сыт и, пьян и, нос в табаке! В трубке то бишь.
Вот как с утра Кирьян, заправится по самую ватерлинию, зальёт свой гальюн сивухой по самые гланды, выходит дед прогуляться на улицу…
Чтоб значит жертву себе сыскать и порассказать этому невезучему, зазевавшемуся простому колхознику; о чудесах заморских, плаваньях своих дальних и о понимании им, дедом Кирьяном, всей международной обстановки и важности правильности внутренней политики царства – государства нашего…
Мама дорогая! Чего только простые деревенские мужики и бабы от него не наслушались…
То он в железнодорожном флоте служил, то в морской кавалерии, то подводным танкистом был!
А, однажды, не приведи господи! На ночь глядя такое вспомнить!
Намешал дед с дуру, Генки Сопливого «шило» с самогоном бабки Наташи.
Ой! Прям, слов нет, что тут началося!
До звездился дед то того, что возомнил себя аж цельным капитаном подводной лодки! О, как!
Это ж надо такое выдумать?! Хотя… спьяну чего только люди не говорят и не выдумывают…
На силу еле скрутили! Руками машет, орёт благим матом! Я! Я! Я!
Фельдшер деревенский посмотрел на него одним глазом и грит: Не, этого не ко мне. Ладно бы он хоть просто пьяный был, но он, же конченный - идиот! Вы, все, неужели, не видите что ли?
От, как в жизни то бывает… Чего только не насмотришься…У нас в деревне.
К примеру: Смотришь на фото человека, он весь такой при параде. Знатный, статный…
А, подковырнёшь его чутка, иль на слабо возьмёшь, чтоб не зазнавался…
И, тут-то вся его гнилая сущность наружу то и повылазЕЕт…
Да, так бурно, что ажно нос воротит, от этого дерьма, гордо называющего себя - человеком.
19.06.2021г.