Начало:
Часть 1 http://proza.ru/2021/06/11/700
Часть 2 http://proza.ru/2021/06/13/327
Часть 3 http://proza.ru/2021/06/13/358
Часть 4 http://proza.ru/2021/06/21/1436
Вынырнув из беспокойного сна, Ника подбежала к книжному шкафу, на верхней полке которого бабушка хранила книги по истории родного края. Пробежала взглядом по корешкам, знакомым с детства, вытащила потрёпанный том «Предания и сказки Оренбургских степей»*** и начала читать.
«Недалеко от Синещёкова озера стоит гора. Издалека она напоминает лежащего исполина, покрытого тёмно-зелёным плащом, справа от которого виднеется скачущий с высоко поднятой головой конь. Испокон веков гору называли Атаманской. В середине восемнадцатого века в пещерах горы жил со своей шайкой атаман Ванька Монах».
Увидев знакомое имя, Ника стала читать внимательнее.
«Горькая доля привела Ваньку в разбойники: однажды, у его отца со двора сорвался жеребец и убежал в степь. Отправившись на поиски, Ванька не нашёл коня. Страшась гнева отца, он не вернулся домой, а прибился к шайке степных разбойников. Так началась его разбойничья жизнь.
Первое имя было дано ему с купели. Второе - за то, что никому из своих товарищей под страхом смерти не позволял он иметь жену. На сто вёрст вокруг Атаманской горы местность считалась непроезжей и непроходимой. По ней вихрем носились молодцы Ваньки Монаха. Они грабили караваны, убивали и продавали в рабство пленников, устраивали налёты на селения, отнимали и угоняли скот. Долгие годы оставаясь неуловимыми.
Плакали от Ваньки Монаха степи. Стонали русские посёлки. Проклинал душегуба торговый люд».
Не день бродил Ванька по степи и не два. Большая степь, а приткнуться негде. Нигде не ждут. Хорошо, если мамка когда вспомнит. Только несвободна она. Могла бы, давно в могилу слегла. Отдохнула от боли и нужды. Дети не дают. Держат. А Ванька должен обещание выполнить, что Нике дал. Весточку послать сквозь века. Ради этой цели он на всё пойдёт. Через себя переступит, а добьётся.
К концу лета прибился Ванька к шайке разбойников, что в степи промышляли. Поначалу тяжко пришлось. Но ничего - справился. Когда первый раз на дело шёл - страшно было. Потом привык. К смерти привык. К агонии. К проклятиям. К крови привык. И к одиночеству.
Шли годы. Возмужал Ванька. Заматерел. А как силу почувствовал, свою шайку сколотил. Логово с потайными выходами, где награбленное добро хранил, в пещерах горы устроил. Атаманскую гору люди гиблым местом считали. Стороной обходили. Да, не было от Ваньки спасения. Жестокий, беспощадный, с чутьём и повадками зверя он не знал жалости. Его боялись, подчинялись беспрекословно, зная, что при малейшем проступке пощады не будет. После удачного разбоя, пока подельники отдыхали и залечивали раны, Ванька уходил в степь.
В один из таких дней встретил он старую ворожейку. Женщина собирала травы и что-то тихонько напевала. Заметив Ваньку, остановилась.
- Давно не виделись, - спокойно сказала она. - Вижу, не принесла тебе девка счастья, а судьбу изменила. Скитаешься по степи зверем неприкаянным. Горе сеешь. Себе приговор выносишь. Остановись, покуда не поздно. Покайся.
- Поздно, старуха. Перешёл черту, - Ванька наклонился и сорвал веточку полыни. - Горечью пахнет.
- Бедой она пахнет, парень. Да, не разумеешь. Нельзя любовь через смерть вернуть. Разные у них пути. Не той дорогой пошёл. Живёшь, а не чуешь, что костлявая по пятам ходит, в спину дышит.
- Не пугай. Не смерти боюсь.
- Знаю, чего боишься. Только помни: сам страшной смертью погибнешь и девку за собой потянешь.
- Чего мелешь, ведьма?! - Ванька зло прищурился. - Нет Ники. Нигде нет.
- Пока нет. Но придёт время, появится на свет божий. И твои грехи на себя примет, некому больше. Одной ниткой повязаны. Зло живуче. В этом ты прав. Воротится, когда ждать не будешь. Подумай, парень. Крепко подумай.
- Нет мне пути назад. Отвечу за грехи, коль судьба такая.
- Не судьба человека выбирает. А полынь не рви, не виновата трава в твоей горечи, - сказала и пошла дальше, напевая:
Полевая полынь придорожная,
Помолись обо мне, помолись,
За пропащую душу безбожную
До земли, до сырой поклонись.
Полевая полынь придорожная,
Расскажи обо мне, расскажи.
Сколько было дано, сколько спрошено
С непутевой, пропащей души. ***
Услышав слова песни, Ванька вздрогнул. И пока старуха пела, он шёл следом. Слова доходили до сердца и намертво врезались в память.
«Разгульная разбойничья жизнь закончилась в одночасье. Окружённые отрядами солдат, товарищи атамана, наскоро завалив выходы и входы в пещеры, успели скрыться в лесу. Ваньку Монаха схватили, долго пытали и казнили на рассвете».
Ванька сидел на утесе и смотрел в ночь. Яркие звёзды мешали. Хотелось темноты, низких туч и ветра. Сильного свободного, как степной орёл. Манит обрыв, кружит голову. Так бы раскинул руки и полетел. Над горой, над степью, над судьбой своей непутёвой. Да, не полетишь. Мёртвые души не летают. Грехами к земле прикованы. Страшные грехи на Ваньке, кровавые. Вовек не отмолишь. Нет такого прощения ни у людей, ни у Бога. Во сне приходят убиенные. В глаза смотрят и молчат. Много их. Не спит Ванька ночами, сидит на обрыве и смотрит в пустоту. И на душе пусто. Да, и есть ли у него душа?
Намедни, обоз на тракте ограбили. Мужиков порешили на месте. Девок, какие помоложе, с собой забрали. Старух отпустили. Не товар старухи - морока одна. Коль в степи не сгинут, пусть живут, век отпущенный доживают. Привели молодок к Ваньке. Красивые среди них есть и пригожие. Только на что они ему? Молчит сердце. Много лет молчит. Высохло без тепла и ласки. Без Ники высохло. И полынь - трава окаянная - покоя не даёт. Много в степи полыни. Дурманит голову. Тоску нагоняет. Сердце когтями рвёт. Как сказал тот священник перед смертью? «Полынь - расплата горькая за грехи наши и пороки. Никуда от неё не спрячешься. Везде найдёт». Прав был: не спрячешься. Много в степи полыни…
Ника опять пришла. Часто приходит. Сядет рядышком, а в глазах укор и жалость. Его жалеет. Его корит. Да поздно жалеть и корить поздно. Прогоняет её Ванька. Гонит от себя. А она возвращается. И тепла не дает, и забвения лишает. Только прав он: добро неприметно, а зло долго помнится. Злая слава впереди бежит. Ненавистью людской подпитывается. Дурная память переживёт Ваньку. Долетит до Ники и через сотни лет. Ради этого и дышит. Только недолго видать осталось. Сжимается кольцо.
Солдаты появились неожиданно. Ванька услышал за спиной треск веток, обернулся и, не раздумывая, бросился в сторону - туда, где гора имеет пологий спуск. Прокатившись кубарем несколько метров, в кровь ободрал лицо и руки о колючие ветки кустарника. Не обращая внимания на боль, побежал, надеясь, уйти от облавы под покровом темноты. Попытка не удалась. Внизу караулили солдаты, оцепившие гору. Били жестоко. Полуживого заковали в кандалы, бросили на телегу и повезли в лагерь. Ванька знал, пощады не будет. Впереди ждут страшные пытки и смерть.
Окровавленный, поседевший он стоял перед хмурым полковником и молчал.
- Молчишь, душегуб степной?! Молчи. Недолго осталось. Взойдет солнце, и полетит голова с плеч. Жаль, разбойникам твоим скрыться удалось. Ничего, далеко не уйдут. Дай срок, всех изничтожим. Как вшей давить будем.
Ванька посмотрел в светлеющее небо. Он не боялся смерти. Жалел только об одном, что так глупо попался.
- Развяжи руки, полковник, - прохрипел, сплёвывая кровь. - Не бойся, не сбегу. Твои псы свою работу знают: все нутро отбили. Помолиться хочу напоследок. Мож, зачтётся на том свете то…
- Молись, не молись - в аду гореть будешь! - презрительно бросил полковник, но просьбу выполнил.
Ванька пошевелил онемевшими пальцами и с трудом наклонившись, сорвал веточку полыни. Вдохнул горький аромат и прошептал пересохшими губами:
- Слушай, трава окаянная, не Бога прошу, к тебе обращаюсь. Коль счастья лишила, то и в беде не покинь. Живучая ты. Горечью своей через века прорастёшь. Не сгинешь. Напомни обо мне Нике. О любви моей горькой поведай… - сказал и отшвырнул ветку прочь, как точку поставил.
И пока волокли его на казнь, шептал слова, что ворожейка напевала:
Где, полынь, мои люди желанные
И куда по земле разошлись?
Ты за душу мою окаянную
До Господних небес докричись.
Ты мне выспроси долю лучшую,
Из груди боль проклятую вынь.
Что ж меня ты, полынь, просто слушаешь?
Ты заплачь со мной в поле, полынь!****
***
Дочитав до конца, Ника сползла на пол и заплакала. Она поверила сразу. Ваньша выполнил обещание, но заплатил за это страшную цену. Она должна вернуться до заката. Должна успеть. Пока он ждёт.
Ника выбежала из дома. И подгоняемая ветром, побежала в степь. Свинцовые тучи закрыли солнце. Сверкнула молния. Раскаты грома заставили девочку пригнуться и бежать ещё быстрее. А в следующую минуту степь накрыл ливень. Ника бежала почти на ощупь: дождь шёл стеной. Сухая степь жадно глотала влагу, подставляя под оживляющие струи измученную жаждой землю. Босые ноги скользили по мокрой траве. Ника падала, поднималась и упорно бежала вперёд. Вот и знакомая поляна. Оглядевшись, девочка поняла, что опоздала.
Поляна напоминала место казни, зияла чёрными проплешинами земли. Повсюду валялись вырванные кусты полыни. Опустившись на колени, Ника поднимала мёртвые переломанные кустики. Шептала слова утешения.
- Что же ты наделал, Ваньша?! Что ты наделал…
Спазм сдавил горло. Девушка потянулась за ингалятором и вспомнила, что в спешке оставила его дома. Воздуха не хватало. Хриплое дыхание разрывало грудь. Нике казалось, её легкие наполняются полынной горечью. Она упала на землю. Лицо побледнело и покрылось холодным потом. Хрипы нарастали. Дышать становилось всё тяжелее. Девушка то ныряла в спасительную темноту, то выныривала на поверхность. Слабеющими пальцами Ника сжала веточку полыни и услышала голос Ваньши.
А заветного лба некрещеного
Не коснётся во веки рука,
До чего же любовь непрощенная,
Как вино из полыни горька.
И тоска моя злая, острожная
Словно крест на любимых....
Аминь.
За пропащую душу безбожную
Помолись и покайся, полынь!****
Дождь кончился. Вечернее солнце пробилось сквозь тучи и неярким светом озарило степь, даря тепло и воздавая последние почести.
***П.Т. Завьяловский «Предания и сказки Оренбургских степей»
**** «Полынь» хор Пятницкого