- А ты попробуй записывать сны - посоветовала IT-менеджеру Валере Скородумову его хорошая знакомая. Скородумов уже не первый год в свободное от работы время занимался писательской деятельностью. Написав четыре коротеньких рассказа, два очерка объемом в полтора абзаца каждый, и пять страниц будущего романа, он впал в глубочайший творческий кризис, длящийся уже семь с половиной лет.
- А что, - подумал он, - ведь неплохая идея. И многие великие творцы так делали! Сальвадор Дали, например, писал картины по собственным снам...По крайней мере, в интернете так написано... Ну еще и этот, как его... Не важно. Главное - чем я хуже? Тем более мне тако-о-е снится порой - Дэвид Линч со своими грандиозно-абсурдными фильмами отдыхает. А мне-то всего и надо - парочку рассказов.. Ну, или повесть... Одним словом, сюжетов на хороший килограммовый том хватит с головой! И как я раньше не додумался?
Первое время Скородумов пытался записывать сновидения по утрам, после пробуждения; но, пока вставал и доходил до стола с блокнотом и ручкой - моментально забывал абсолютно все. После двух недель подобных "побудок" он решил сменить тактику. Чтобы не пришлось вставать, тем самым "растрясая" сон, он стал класть блокнот и ручку рядом с подушкой. Однажды ему приснилось...
СОН СКОРОДУМОВА (ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА).
Я сплю. Это сон! Точно! Я должен все записать. Все, что вижу. Ведь это... Гениально! Как же раньше подобное не приходило мне в голову? Впрочем... Я не первый раз вижу этот сон. Да я всю жизнь его видел! И всегда, всегда помнил... Где-то в глубинах памяти... Я был в забытьи! Ведь это же оно, то самое... Знакомое с детства... И этот звук - он всю жизнь звучал во мне! Только я его не слышал. И, самое главное, - сюжет! То, что я сейчас увидел, - а точнее то, что подарило мне собственное подсознание, - ведь это гениальный сюжет! Готовый сюжет! Нет, это уже готовая книга! Да какая книга - фильм! Впрочем, одно другому не мешает. Только бы запомнить. Только бы не забыть, когда проснусь. Да я и не забуду! Ведь сейчас я настолько ясно, отчетливо мыслю! А сюжет настолько прост... И гениален! Да чего уж там лукавить, я гениален!
- Хм, недугно, весьма недугно, если не сказать больше - не выговаривая "р", произнес внимательно изучающий рукопись редактор в очках с круглой роговой оправой, одетый по образцу 20-х годов прошлого столетия, и находящийся за письменным столом в конторе явно тех же лет, - Ну что я вам могу сказать, товагищ Ясенев.. Бгаво! Бг-га-во! Пожалуй, мы вгучим вам пгемию.
- Не может быть! Я просто не верю своим глазам и ушам.
- А вы уж повегьте, повегьте...
- Только, извиняюсь, - какую премию?
- Как? Вы что, с луны свалились? Бутлеговскую конечно же, - литегатугную! Неужели ни газу не слышали? Впгочем, вот, смотгите сами.
Тут редактор с помощью пульта включил телевизор с выпуклым черно-белым экраном образца 60-х годов, где транслировали чудовищных размахов массовое мероприятие. Внизу огромнейшего, размером с целый город, зала - море людей. На сцене расположена башня-мачта, напоминающая Останкинскую. Только вокруг нее вьется винтовая лестница. Сзади - невероятных размеров черный занавес, зловеще-медленно и тяжело развевающийся от урагана-сквозняка. На подобную игле вершину башни была словно насажена небольшая площадка с трибуной. Из трибуны, таинственно блестя, торчали два старых микрофона. За ними стоял низкого роста лысый мужчина плотной комплекции, со всех сторон освещенный яркими прожекторами. Голосом, подобным грому, он вещал:
- Итак... Бутлеровская премия мира вручается.. - Внизу раздался гул, словно произошло землетрясение. Это были слившиеся воедино голоса зрителей. - Вручается.. Вру-ча-ет-ся!!!
Зал затих. Медленным движением человек достал лист бумаги из конверта, и, властно окинув взглядом зал, произнес: "Сергею Ясеневу!!!" В зале загудело еще страшнее, словно произошло извержение вулкана.
Я не верю своему счастью! Я сделал это! Я выиграл ее! Мечта всей моей жизни сбылась! Однако как я поднимусь по этой лестнице? Ведь я совершенно не могу ходить. И никогда не мог. Мои ноги совершенно не функционируют! Я ползу вверх на четвереньках. А точнее, на руках.. Человек с трибуны продолжает вещать где-то в беспредельной вышине:
- Однако, прежде чем вручить заветную премию, я хочу у Вас спросить - а о чем ваша книга?
- Моя книга - отвечаю я - написана полностью на основе сна. Я записал его в блокнот, и.. Забыл.. Забыл? О нет! Я опять все забыл!
- Как? Вы забыли, о чем ваша книга?
- Я вспомню, обещаю! Я же помнил, я же все помнил!!
- О, не отчаиваетесь! Сейчас вы всё увидите!
Развернувшись лицом к занавесу, он громогласно крикнул: "Опять повис, скотина?! Открывайся!!!"
Что происходит? В зале, тесном настолько, что стены сдавливали меня с трех сторон (а ведь, кроме меня, в зале размещались еще 200 человек), погас свет. Затем налетело торнадо, сверкая молниями и разбрасывая осенние листья, - и закрутило занавес, а затем унесло его в неизвестном направлении. И тут я вижу... Я вспомнил! Вот он! Он самый! Сюжет! Роман! Фильм! Ну уж теперь я тебя никогда не забуду! Ни при каких обстоятельствах! Я... Однако, что это? Кажется, я просыпаюсь..
ПРОБУЖДЕНИЕ ПЕРВОЕ.
Взять блокнот с ручкой, едва проснувшись, оказалось крайне трудной задачей даже с учетом того, что оные лежали буквально перед лицом Скородумова. Но, чтобы использовать их по назначению, требовалось не лицо, а рука. Потому как Скородумов был хоть и опытным "айтишником", но писать носом еще не научился, равно как и управлять ручкой с помощью силы мысли. Поэтому пришлось чуть-чуть включить сознание, дабы извлечь правую руку из-под собственного туловища, а затем и из-под одеяла; а затем взять ручку, и открыть блокнот . А подобные резкие действия чреваты тем, что сон может снова трагически стереться из памяти. Поэтому приходилось действовать, с одной стороны, плавно и аккуратно, чтобы сон не растрясти; с другой стороны, и со временем тянуть было нельзя, потому как сон под влиянием оного мог успеть улетучиться. Но на этот раз Скородумову все удалось. Из последних сил напрягая память, он, даже не привстав на кровати, кратко, но содержательно записал все, что видел в своем сне, - весь сюжет, - емкий, гениальный, и простой. И... снова заснул.
ПРОБУЖДЕНИЕ ВТОРОЕ, ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ.
На этот раз Валере не приснилось ничего. Проснувшись второй раз, уже окончательно, - он и не сразу вспомнил о блокноте. Только встав и немного размявшись, он вспомнил все, что случилось. Кроме самого сна.. Но одно он помнил. Там, под подушкой, куда он положил блокнот, -спрятано нечто очень важное; нечто, что даст толчок мысли; нечто, что изменит его жизнь, - и, возможно, навсегда! Сердце в волнении забилось чаще. Медленно, но в то же время и с нетерпением, Скордумов поднял подушку, достал блокнот, открыл его, и нашел нужную страницу...
Из слегка помятых подушкой страниц на Валеру глядели неразборчиво написанные по диагонали каракули следующего содержания:
"Панки-роботы захватили больницу/плацкартный теплоход в Выхино на берегу Невы. Уплыли в Питер. Внушаемы".
С тех пор Скородумов больше не писал.