Продолжение
Часть 1. http://proza.ru/2021/07/22/760
Оказывается Конев и про «Сообщение ТАСС от 13 июня» поведал – как оно и кого в армии «дезориентировало», и про КШИ январские рассказывал, и про вывод его армии в мае 41-го в Киевский ВО, и про то, что на самом деле приказал ему генерал Жуков в 2 часа 22 июня – оказывается не так, как это показано в мемуаре от 91-го года, маршал говорил в 1972 году про эти события.
На первый взгляд живая речь маршала не особо как будто и отличается от публикации. Литправка и все такое допустимы, если они не меняют смысл слов и суть рассказа, но все же... У военных иной раз и запятая, поставленная не там, где ее ставил военный, и тем более пара слов, замененные «редактором-филологом» в лучших побуждениях конечно же, ломают и смысл, и суть повествования. Опять же – живая речь лучше передает смысл того, что хотел выразить сам человек…
Гляньте сами – места, что нам важны будут и вычернены, и подчеркнуты. Глянем запись с 17 примерно минуты…
«17:47 Конец 40-г года. В стране и вне складывалась обстановка такая, что чувствовалось, что приход к власти фашисткой партии во главе с Гитлером – это является враг №1.
Все мы, руководящие командные кадры, это чувствовали. И в тоже время мы отлично понимали, что враг №2 – японская армия по тем временам, как наиболее сильнейших армий, остается на Дальнем Востоке и японцы всё время усиливают свои войска в Манчжурии. Поэтому проявлять нам нужно необходимую бдительность и держать войска в полной боевой готовности.
Вот такова обстановка внешнеполитическая.
И вот народный комиссар т. Тимошенко к концу 40-го года, в декабре решил, продолжая свою линию на повышение боевой готовности Советской Армии, провести военную игру с руководящими командными кадрами округов и армий. И с этой целью, в декабре наш брат был приглашен в Москву. Вместе с начальником штаба с тем, чтоб участвовать в военной игре и заслушать ряд докладов по основным проблемам оперативного искусства и тактики в современных условиях.
По вопросам современной наступательной операции на этом совещании доклад сделал генерал армии т. Жуков, тогда был командующим Киевским Особым военным округом. По вопросам танковых войск доклад сделал Павлов, как бывший танкист. По вопросам подготовки штабов и руководство войсками доклад был сделан т. Мерецковым – начальником Генерального штаба был тогда Мерецков.
Стоило бы рассказать об этом совещании подробно – какие вопросы возникали, как они ставились, но я скажу кратко – эти доклады исходили из теоретических взглядов нашего высшего командования, отражали уровень современного оперативного искусства и тактики. Принципиальными основами являлась глубокая тактика – глубокая операция, которая была как основная исходная руководящая нить во всех докладах и выступлениях товарищей на этом совещании. Что наши взгляды отвечают современным требованиям, учитывают и внешнеполитическую обстановку и правильно нацеливают наши руководящие кадры к дальнейшей подготовке Советских вооруженных сил, если будет война с немецко-фашисткой Германией, они являются совершено целесообразными уместными и правильными как обобщение огромного опыта Гражданской войны, обобщением опыта и теоретических и учебно-практических занятий мирного времени, и учет уже войны на Западе, который вели немцы.
Причем что важно, что все докладчики и все выступающие отчетливо понимают, что врагом, противостоящим нам, является немецко-фашистская Германия. И поэтому, когда всякого рода Некричи, всякие прочие понимаете ли иже с ними писатели клевещут на Советскую армию, клевещут на наши кадры, что мы такие люди, которые не разбирались, не понимали, не оценивали – мы отлично понимали. И лозунгом «Чужой земли мы не хотим, но и своей ни одного вершка не отдадим» – мы это отлично понимали, потому что этот политический лозунг мобилизует наш народ и нашу армию.
Что касается проведения конкретных операций, несомненно, мы делали акцент на разработку вопросов наступательных операций. Это взгляды вытекают из учений Ленина – победивший пролетариат, он не только должен обороняться, но он должен быть готов и к наступлению. Все это было не просто вымыслы каких-то сидящих теоретиков в кабинетах – они покоились на основе прочной базы нашей экономики, нашего большого сплочения народов всех национальностей под знаменами коммунистической партии. Морально-политическое единство и сплочение нашего общества – все это такие факторы, которые давали нам полное основание ставить нам вопросы стратегии оперативном искусстве смело активно – если враг нападет мы должны действовать против его наступательно, громить врага. Я думаю, что это совершено правильно.
И когда нам теперь вот некоторые историки фальсификаторы предъявляют требования, что мы неправильно ориентировали, неправильно понимали, то это ложь – мы правильно понимали. Мы своим чутьем, это первое. Второе – всем своим опытом, всей своей жизнью и своим участием в государственном, партийном военном строительстве понимали, что все эти задачи, которые перед нами возникают и ставятся, исходя из внешнеполитической обстановки, они ведь являются правильными. Как в подготовке страны к обороне, так и в подготовке Красной армии.
Я думаю, что, если командиры, которые ориентировались вот так правильно у них всегда направление практической деятельности в подготовке войск шло в том направлении, которое нужно на войне. И поэтому лозунгом у нас было – учить тому, что требуется на войне. Это начиная от народного комиссара, Генерального штаба и кончая буквально нашими младшими командирами. Что тут худого? По-моему, совершено правильно. И, по-моему, когда такие вот горе-историки, которые видят только все в черном цвете, они не правы.
Или возьмите такую область – как это я могу вычеркнуть из своей памяти, когда мы видели такие мощные соединения, как танковые корпуса – как можно ликвидировать то, что у нас уже появились новые танки, появились новые самолеты, причем накоплено самолетов было достаточный парк. Может быть они не совсем полностью еще в отношении конструкторской мысли доведены до совершенства, но в этом направлении мы знали ту огромную программу, которая выполнялась в области оборонной промышленности. Об этом очень хорошо и ярко пишет конструктор т. Яковлев.
Рассказывая эти факты – они настолько убедительны и очевидны, что мне кажется, если все вот так это проанализировать, я говорю очень бегло, так, набросками, некоторые положения надо соответственно развить и дополнить, ну, фактами, но в целом вывод такой, что – совещание было направлено к тому, что мы находимся в такой период, когда надо держать Советскую армию в полной боевой готовности. И все кадры должны проникнуться требованием, которое исходит от Центрального Комитета партии и передано еще наркомом обороны.
Это совещание завершилось опять практическим таким мероприятием, отражающем эти большие требования – стратегической оперативной игрой на Западном театре военных действий.
Здесь в этой военной игре участвовали группировки войск с той и с другой стороны, как это условно у нас называют «синие» и «красные». «Красные» это советская сторона, «синие» это было немецко-фашистская армия.
Военно-стратегическая игра прошла очень интересно. Должен вам сказать, что из игры были сделаны соответствующие правильные выводы и товарищ Сталин счел необходимым лично сам провести разбор, пригласив в Кремль участников игры в активных ролях и некоторых, по-моему, начальников штабов Западного, Юго-Западного Особых военных округов.
Выводы т. Сталина были очень принципиальными и важными. Эти выводы послужили для министерства обороны той основной директивой, которой они должны были принять к руководству и исполнению в подготовке всех мероприятий на случай войны с фашисткой Германией. Начальником Генерального штаба назначен т. Жуков, генерал армии.
26:50 Это было начало января 1941 года. В этот же период были произведены изменения в руководстве фронтами. Так, например на Ленинградский военный округ, как будущий фронтовой округ, был назначен Попов. Который к этому времени был на Дальнем востоке. На Прибалтийский военный округ был назначен т. Кузнецов. На Западный военный округ уже был назначен Павлов. На Юго-Западный или Киевский Особый военный округ назначен был Кирпанос. И на Одесский военный округ был назначен т. Черевиченко.
Эти назначения не ограничились только вот этих основных направлений, стратегических, так сказать, вот этих фронтов. И нашего брата коснулось. Я с Забайкальского военного округа был назначен командующим Северо-Кавказского военного округа. На мое место был назначен командующим Забайкальского военного округа генерал Курочкин, который в это время был командующий 17-й армией.
27:56 Причем при личном представлении наркому обороны т. Тимошенко мне было заявлено, что мы вас берем на основное Западное направление и вот, на Северо-Кавказский военный округ, в случае обстановки вы будете на ударном направлении как важнейшее, и мы рассчитываем на вас – что вы будете представлять ударную группировка войск в случае необходимости, при нанесении удара.
Вот это было лично сказано доверительно. Впервые это предаю гласности!
28:30 Вот в кулуарах тогда, и наш брат и другие товарищи считали, что в этих перемещениях были допущены ошибки. Мне кажется это действительно так. Я, например, считал, что и Попов, и Кузнецов недостаточно были подготовлены для этой роли. И особенно Павлов не имел достаточного командного опыта, не имел большой школы подготовки к вождению крупных войск. Не имел такой школы выучки, которую прошли мы.
Так я переезжаю из Читы в город Ростов, становлюсь командующим Северо-Кавказского военного округа. Это было январь 1941 года.
29:20 Начальником штаба округа был генерал-майор Злобин, отлично подготовленный оперативно командир, отличающийся хорошей оперативно-тактической подготовкой. Заместителем командующего округом был Макс Семенович Рейтер, латыш по национальности. Членом Военного совета – Шекланов.
Управление округа и штаб округа были вполне сколоченным коллективом и успешно справлялись с возложенными на них задачами. Сразу же после прибытия и вступления в командование округом я ознакомился с войсками, провел оперативную военную игру на картах.
Международная обстановка все время накалялась. И хотя Северо-Кавказский военный округ не являлся приграничным округом, но я решил изучить территорию округа как театр военных действий. И лично объехал все побережье Черного моря в границах округа, как говорят, исколесил, ознакомился с береговыми батареями военно-морского флота, путями сообщения, связью.
Должен сказать, что основной вывод, который следовал из всех этих моих поездок, что Северо-Кавказский военный округ, как театр военных действий, не готовился к войне. А война, как известно, пришла и на эту территорию. Я особым докладом о состоянии театра военных действий донес народному комиссару обороны т. Тимошенко. Наметил ряд срочных инженерно-строительных работ по созданию инженерных укреплений на наиболее важных оперативных направлениях. Здесь войска начали строить оборонительные рубежи. Дивизии округа были скадрированы.
31:38 К концу апреля – в начале мая 1941 года по директиве Генерального штаба приступили к призыву приписного состава для полного укомплектования дивизий до штатов военного времени.
В мае я лично был вызван в Москву, в Генеральный штаб, где с заместителем начальника Генерального штаба товарищем Соколовским Василием Даниловичем подготовили директиву о развертывании из управления Северо-Кавказского военного округа – 19-й армии. Кроме того, получил личные указания от наркома обороны товарища Тимошенко: под видом учений, в середине к концу мая войска и управление армией перебрасывались на Украину в район Белая Церковь – Смела – Черкассы. В состав 19-й армии на Украине вошел 21-й стрелковый корпус, в составе трех стрелковых дивизий, под командованием генерал-майора товарища Честохвалова.
32:48 Отправка эта проходила в совершенном секретном порядке, никому не было известно куда войска двигаются и зачем, кроме меня, как командарма. Они выдвигались в эти районы и сосредоточивались в палатках, в палаточном лагере. Одновременно я и по-прежнему являлся, и оставался командующим войсками Северо-Кавказского военного округа.
33:11 К концу мая – началу июня моя армия была полностью сосредоточена на Украине!
33:18 Это является ответом тем, кто говорит о том, что мы не проводили никакой готовности, так сказать в случае нападения немцев, встретить их во всеоружии!
Вот пример, заранее отмобилизования, сформирования и отправки на Украину такой армии, как 19-й, это хорошие, так сказать казаки, прекрасный русский народ, чудесные воины, сосредоточены были за три недели до начала войны – это является показателем того, как расценивало обстановку Верховное главнокомандование и в том числе наш Центральный Комитет, и лично товарищ Сталин!
34:00 И когда я был в Москве, получал задачу от товарища Тимошенко, он мне заявил следующее: «Ваша армия сосредоточится там-то – то, что я уже назвал – она должна быть в полной боевой готовности, и в случае наступления немцев на юго-западном театре военных действий на Киев, твоя армия должна быть в готовности нанести фланговый удар и загнать немцев в Припятские болота».
34:27 За период нахождения на Украине было проведено боевое сколачивание подразделений и частей, тактические учения батальонов с боевой стрельбой, тактические учения полков, с привлечением штабов дивизий. Войска был укомплектованы замечательными кадрами, отлично снабжены, имели полностью все вооружение и хорошо подготовлены к ведению боевых операций. Я могу гордиться тем личным составом, который пошел на укомплектование войск 19-й армии.
Такие дивизии, как 129-я дивизия, формирующаяся в Сталинграде под командованием генерала Городнянского.
35:20 Я лично прибыл в Черкассы в начале июня. В Черкассах размещался штаб 19-й армии.
35:31 18 июня лично выехал в штаб Киевского военного округа для того, чтобы сориентироваться в обстановке и решить целый ряд вопросов материально-технического обеспечения войск 19-й армии, хотя армия не входила в состав Киевского особого военного округа и не предназначалась для действий в составе Юго-Западного фронта.
Общая обстановка сгущалась. С каждым днем, уже в печати отмечались целый ряд враждебных акций со стороны фашистской Германии.
36:18 Небезынтересно вспомнить, что в этот период было «Сообщение ТАСС» от 13 июня. Это «Сообщение ТАСС» основываясь на существующем Договоре между Советским Союзом и Германией было посчитано как внешнеполитическая акция на то, чтобы не дать повода немецкому командованию в наших, так сказать, таких воинственных настроениях, и тем более опровергнут сведения, которые муссировались в немецкой прессе о том, что на границе с Германией сосредотачиваются советские войска.
37:00 Это «Сообщение ТАСС» заканчивалось тем, что мы считаем, что подобного рода информация идет из кругов, которые разжигают страсти и взаимоотношения между нашими государствами. Что касается Советского Союза, то мы придерживаемся строгого выполнения заключенного Договора и никаких мероприятий, связанных с подготовкой к войне.
Некоторые писатели буквально особенно в первый период после войны, исследуя вопросы начала войны, на это «Сообщение ТАСС» обычно всегда ссылаются и считают, что оно внесло большую дезинформацию в деятельность высшего командования и в наши руководящие кадры, генералов и офицеров Советской армии.
Я лично и штаб 19-й армии, который к этому времени уже находились на Украине, мы понимали совершено по-другому. Что это «Сообщение ТАСС» рассчитано для внешнеполитических целей и ни в какой степени не затрагивает тех мероприятий, которые проводило Советское командование, готовясь к отпору агрессии со стороны фашистской Германии. Тем более, когда армия находится в полной боевой готовности уже на Украине, ни у одного офицера, я бы даже сказал и у рядового солдата, не было сомнения в том, что война с Германией неизбежна, и что это заявление в ТАСС практически нашей деятельности не касается.
Я останавливаюсь на этом потому, что мне кажется, и вот когда я был в штабе Киевского особого военного округа – это за два дня до начала войны – я не видел, чтобы в штабе Киевского военного округа среди руководящих кадров в какой-то степени отражалось это «Сообщение ТАСС» на всех тех мероприятиях, которые проводились соответственно по указаниям народного комиссариата обороны.
Я, пожалуй, смело заявляю, но это соответствует действительности, я бы совершенно четко, ясно что и солдаты в этом отношении правильно понимали это «Сообщение ТАСС», и ни у кого не возникало никаких вопросов о том, что мы действительно верим, что Германия не выступит против нас, что мы действительно надеемся, что немцы не нарушат договора о дружбе и ненападении. Потому что сами практически уже находимся на Украине, сами значит уже находимся в полной боевой готовности, занимаемся боевой и политической подготовкой и нам ли в этом отношении ориентироваться на всякого рода заявления, хотя бы написанные и в очень авторитетном органе.
Мне кажется, нет необходимости делать какой-то вывод, что это акция внешнеполитического порядка, и каждый разумный человек так ее и понимал. А особенно коммунист.
Итак, общая обстановка сгущалась с каждым днем.
40:40 Прибыв в штаб округа утром 19-го, я, к сожалению, не успел попасть ни к командующему войсками округа товарищу Кирпаносу, мне сообщили, что он больной, ни к члену Военного Совета товарищу Хрущёву, Никита Сергеевичу – сказали, что он очень занят.
Я пошел к начальнику штаба Пуркаеву, тем более я его хорошо знал по Московскому военному округу, где я был командиром дивизии, а он был заместителем начальника штаба Московского военного округа, по оргмоб вопросам. Но, к сожалению, от него я не получил ясной ориентировки по обстановке. Тогда я направился к т. Вашугину, члену Военного совета, армейскому работнику. Наша беседа с членом военного совета т. Вашугиным носила дружеский характер, но узнать от него что-либо новое и обстоятельное по обстановке мне, к сожалению, также не удалось.
Однако те вопросы материального порядка, как-то – дополнительные палатки, горючее и другие вопросы, были решены им положительно.
Должен сказать, что в общем т. Вашугин как член Военного совета произвел на меня очень хорошее впечатление. А потом, когда до меня дошли слухи что он в первые дни войны, неудачных боев на Юго-Западном направлении покончил жизнь самоубийством, для меня было это совершенно неожиданным и весьма непонятным, и неприятным событием. Зная его как очень выдержанного и спокойного человека, хорошего коммуниста подобный случай был для меня необъяснимым.
Зашел я к своему приятелю, с которым вместе учились в военной академии Фрунзе, Всеволоду Яковлеву. Он был замкомандующего войсками округа. Но тоже чего-нибудь ясного в обстановке, к сожалению, мне прояснить не удалось. Да он и сам лично, видимо, не был ориентирован достаточно обстоятельно в обстановке.
Зашел я к заместителю начальника штаба генерал-майору Антонову. Он был зам начальник штаба по материально-техническому обеспечению. Алексей Инокентьев Антонов, это человек очень скромный и неразговорчивый, и от него что-либо узнать тем более мне совершено оказалось невозможным (смеется Конев).
Вот так проходя по коридорам и холлам прекрасного здания штаба Киевского военного округа – теперь в этом здании размещается ЦК Коммунистической партии Украины, – я в коридоре неожиданно столкнулся с полковником Баграмяном, Иваном Христофоровичем. Он в то время был начальником оперативного отдела штаба округа и спешил с картами на доклад к начальнику штаба т. Пуркаеву.
Я знал товарища Баграмяна с 28-го года, когда мы с ним вместе командовали полками и как-то в одно лето в Гурзуфе вместе отдыхали, подружились, и друг другу взаимно доверяли.
Я по-дружески к нему обратился – вот приехал в штаб округа, решил получить ориентировку в обстановке, но, к сожалению, толком ничего конкретного не узнал, будь добр пожалуйста по старой дружбе, расскажи мне, как обстановка на границе и что слышно насчет войны. Иван Христофорович мне ответил – сейчас я иду на доклад к начальнику штаба, а вы идите ко мне в кабинет, и мы вызовем начальника разведки, и вместе заслушаем его доклад о последних разведданных о противнике.
Через полчаса, вернулся с доклада Иван Христофорович, вызвал начальника Разведывательного отдела с картой и тут мы вместе заслушали доклад начальника разведки Киевского военного округа.
45:17 Как только разведчик открыл карту юго-западной границы округа, мне сразу же бросилась в глаза большая плотность условных знаков, нарисованных синим карандашом – синим цветом, как обычно обозначают противника. Что по-тогдашнему обозначало большую немецкую группировку, сосредотачивающуюся на границе с Советским Союзом.
Разбирая по карте уже детально, мне отчетливо открылась группировка немецко-фашистских дивизий: корпусов, штабов, сосредоточение танков, авиации, рекогносцировка на границе немецких офицеров и генералов, ряд нарушений и пролет нашей границы немецкими самолетами. Здесь не могло быть никакого другого мнения и вывода, что это развертывается немецкая группировка для наступления.
46:24 Все было предельно ясно. Я задал Баграмяну, Ивану Христофоровичу и разведчику один вопрос: «Знает ли об этом Москва, нарком обороны и Генеральный штаб?» Мне Иван Христофорович ответил – «Знают. Мы ежедневно доносили об этом в Москву». И он добавил, что, видимо, завтра или послезавтра Военный совет округа и штаб округа выедут на передовой командный пункт в район Тернополя, и будут находиться в полной готовности.
47:06 Итак, я получил теперь полную ориентировку. У меня лично, как видимо и у каждого военного, мог быть только один вывод: да, это война.
Вернувшись в штаб армии, в Черкассы, я отдал все распоряжения о боевой готовности войск и попросил по телефону начальника Генерального штаба т. Жукова, Георгия Константиновича, слетать в Ростов в штаб округа, так как за мной еще числился округ, и я не освобожден от должности командующего войсками Северо-Кавказского военного округа. С тем чтобы отдать личные распоряжения о том, что я видел, и чтобы войска были тоже в боевой готовности.
47:58 Это было в субботу на воскресенье, 21-е на 22-е июня. Т. Жуков разрешил и предупредил меня, чтобы я в Ростове никуда не отлучался от провода правительственной связи ВЧ. Прибыв вечером 21 июня часов в 20-ть в Ростов, я был у себя на квартире.
Окончание следует.