Кулда рифмовал строчки со словами, а потом брал гитару, слегка набренькивал на ней и произносил свои рифмы под своё же бренькание. Всё это вместе называлось бардом. Бард Кулда часто давал концерты, в основном в местной библиотеке. Сегодня у него тоже был вот такой концерт. Кулда пригласил на него Ивана Златопольского и девушку Суви. А они не пришли. Вместо них в библиотеке оказалось несколько бабок, потом пришла какая то деревянная девочка, ещё прикатился кто то незнакомый, именно прикатился, точно колобок. Таким образом , набралось человек одиннадцать. Но Златопольского и Суви не было. Кулда немного расстроился, но делать нечего - нужно было выступать. К тому же появился двенадцатый слушатель. Но он был какой то странный - не пойми из чего сделанный и блестящий. Кулда немного вдохновился - в библиотеке блестящего было немного. Вот этот , например, непонятный, одинокий елочный шарик на стоящей в углу ёлке. До нового года оставалось чуть более ста дней, но библиотекари уже поставили ёлку и начали наряжать. Кулда вышел , поклонился. Бабки одобрительно зацокали, деревянная девочка деревянно хлопнула, колобок тоже издал звук, а этот, который не пойми-не из ничего сидел молча, но заблестел ещё сильнее.
- Я хочу спеть некоторые свои песни сегодня... - начал Кулда и только сейчас заметил, что забыл дома гитару.
Бабки, деревянная девочка и колобок ещё сильнее зашумели. Кулда взмахнул руками, изображая то ли игру на гуслях, то ли на маленьком барабане.
- И..А... у, = произнёс Кулда, даже не пытаясь петь.
Одна из бабок показала на него пальцем. Деревянная девочка не отрываясь смотрела деревянными глазами.
- А следующая моя песня, она была написана достаточно давно, - продолжал Кулда, - Она была написана, когда я... Весной, уже...
Кулда неожиданно замолчал. Слушатели тоже молчали. Кулда сел на пол. Посмотрел на часы. Так все просидели минут сорок пять, целый школьный урок. Нет, Златопольский и Суви на концерт не явились. Зато все остальные слушали очень внимательно. Кто то поскрипывал челюстями, а кто то чесался. В тишине это отчетливо было слышно, но непонятно кто - то ли одна из бабок, то ли колобок. Кулда тоже стал чесаться, а второй рукой похлопывал себя по бедру. Так прошло ещё полчаса.
- Ну и последняя наша песня! - улыбнулся Кулда.
С этими словами он поднялся с пола, подошёл к ёлке и одним движением раздавил ёлочный шарик. Деревянно вскрикнула деревянная девочка, подпрыгнул на месте колобок. Защёлкали бабки. Кулда подошёл к тому, который блестящий "не пойми из чего" и посмотрел ему в глаза.
- Один ты теперь здесь блестишь!
С этими, несказанными влух, а лишь про себя, словами, Кулда бросил под ноги блестящему осколки ёлочного шарика. Осколки поблёскивали, но уже совсем не так, как раньше. Бабки потянулись на выход, деревянная девочка попросила автограф. Колобок укатился, успев улыбнутся и издать не очень приличный звук.
- Концерт окончен! Песен больше не будет!
Блестящий слушатель, не пойми из чего скроенный, молча сидел на своем месте. Осколки раздавленного шарики также не трогались с места. Кулда подошёл вплотную и только теперь понял, что это никакой не слушатель, а зеркало. Кто то взял из библиотечного туалета зеркало, отдраил до блеска и принёс на концерт. А Кулда не догадался!
- Жаль, что вы не пришли! Очень хороший был концерт! Полно народу, душевно посидели!
Это так в телефон говорил Кулда Ивану Златопольскому и девушке Суви. Те, в ответ, произносили что то позитивно-нейтральное, делали звук, похожий на щелчок пальцами и прощались с Кулдой.
- А ведь это в самом деле был лучший концерт! Лучшая музыка!
Кулда вспомнил, как поскрипывали вставные челюсти бабок, как сам Кулда чесался в один такт с колобком, и с бабкой, как кто то подщёлкивал, кто то позёвывал... Да, да - именно это была самая настоящая музыка! Настоящая поэзия, созданная Кулдой,его слушателями и зеркалом, принесённым из туалета. Самое искреннее, настоящее, живое!!! Правда, немного жаль было раздавленный ёлочный шарик. Его уже никак не склеить, однако бардовское искусство требовало жертв... А до нового года оставался сто один день.