Об авторе
Лев Николаевич Алабин родился в городе Горьком. Отец военный, мать учительница. Учился в МХТИ, закончил ГИТИС, катехизические курсы. Работал сторожем, пожарником, дворником. Чтецом, алтарником, кочегаром в храме. Завлитом, актером в театре. Редактором, корреспондентом во многих изданиях. Снимался более чем в сорока фильмах, есть несколько главных ролей. Печатался в периодической печати. «Литературная Россия», «Литературные новости», «Литературная газета», «Независимая газета», «Культура», «Правда», «Известия», журналах «Наш современник», «Юность», "Дни и ночи", «Советский экран», «Крокодил». Во многих интернет- изданиях. Это его первая книга прозы.
Аннотация
В книгу вошли три повести «Лаики», «Осенняя распутица», «Бесноватые». Эти повести о поисках себя, поисках Бога в стране победившего безбожия.
Отзывы
В далекие 90-е годы Лев был самый молодой член редколлегии "Литературных новостей", и сколько он вспахал на ниве современной, новой, несгибаемой литературы, будучи ответственным за раздел прозы, в этом боевом рупоре всех несгибаемых борцов за свободу, под руководством незабвенного Эдмунда Иодковского!
Из Львёнка он превратился во Льва, и продолжает рычать на тех, кто расслабился и распластался перед власть имущими, а в действительности, временщиками! Лев на Донбассе! Посещает передовые позиции. Его очерки раздвигают завесу лжи. Его проза исключительно религиозна. Все, кто прочитают ее, станут намного более русскими людьми, по крайней мере, уже точно не совками. "Лаики" это энциклопедия подпольной жизни христиан в 70-е годы. И написана, похоже Единым духом!Сколько знакомых имен, сколько интересных описаний давних событий! Спасибо, Лев, за дружбу, за поддержку, за помощь поклонникам твоих неожиданных шагов, неожиданной поэзии, боевитости.
Александр Курушин, художник, член Союза Художников, профессор МЭИ.
Лев написал очень много и пишет непрерывно, не устаю его читать. Его рукописи хранятся у меня с давних лет, когда их невозможно было напечатать, поэтому не пропадут, хотя никто, мне кажется, и сейчас не собирается их публиковать. Даю их читать друзьям, потому что он безумно талантлив. «Бесноватые» это конечно жуть. Не знал, что в мире есть такие ужасы.
Михаил Рыба, пианист, солист Московской филармонии
Я знаю Льва как актера, театрального и кино критика. Сам печатал его и заказывал статьи. Кроме статей о театре, есть у него научная монография «Церковь и театр», можно найти в интернете. Искать очень просто, потому что Лев Алабин, благодаря сочетанию знаков его имени и фамилии, в интернете один. Он еще пишет стихи и вдохновенно читает их.
Петр Черняев критик, актер, член Союза Кинематографистов
Мне важна глубина этой прозы, важны внутренние переживания не безразличного мне автора, его воспоминания о детстве, его впечатления от различных событий жизни, его состояния, настроения, важна самая суть, из которой формируется весь образ личности. Погружаясь в эту глубину, я сознательно таюсь, отказываясь от анализа и субъективной оценки логики автора, я нахожу волну и иду по ней все то время, пока читаю. Я доверяюсь автору, не боюсь этой глубины, находясь в пространстве творчества. Я гурман и мне важен вкус и послевкусие тоже важно, то что останется после того, как я выйду на берег.
Екатерина Зеленская, сертифицированный тренер по фитнесу и йоге, мать четырех детей.
Лев Алабин участник литературного подполья времен атеистического тоталитаризма. За веру в Бога был гоним. Его произведения мало кому известны. Они звучали в литературных христианских кружках. На литературных собраниях отца Дмитрия Дудко, в келье отца Александра Меня. Все описанное основано на реальных событиях. Благословил его на литературное поприще старец, архимандрит Таврион Батозский.
Священник Валерий Суслин
Такое впечатление, что Лёву Алабина я знал всегда. По-моему, наше знакомство состоялось в Бог знает каком году нашей юности в Ферапонтово. И он, и я, не зная друг друга, приехали подышать воздухом великого Дионисия. Мы пребывали в блаженном состоянии, погружались в созерцание фресок и наблюдали за работой гениального копииста Николая Гусева. Слово за слово – и мы как-то незаметно начали ему помогать. Гусев пользовался одному ему известным набором красок, но некоторые он изготавливал тут же, на месте. Он собирал какие-то особые камушки, которые перетирал в медной ступке. Мы вызвались искать для него рабочий материал. Он объяснил, какие именно камушки ему подходят. И мы со Львом бродили по брегам окрестных прудов и часто находили то, что нужно. Потом мы под его руководством свою добычу размельчали, а он добавлял в порошок какую-то яичную основу, и получалось то, что нужно. Мы прекрасно провели со Львом недели две. Я загорелся идеей купить в Ферапонтово дом – благо пустых изб в то время было навалом и стоили они копейки.
В Москве мы со Львом никогда не встречались и не созванивались. Мы даже не обменялись телефонами. Но в течение многих лет куда бы я ни приезжал – каждый раз встречал там Льва. Каждая моя поездка неизменно заканчивалась встречей с ним. Налицо была чистая мистика, сверхъестественная ситуация. Приезжаю в Суздаль, на Соловки, в Псково-Печерскую лавру, еще Бог знает куда – и всякий раз меня там ждет Лев. Я стал воспринимать знамение как должное.
Помню, как я в составе многочисленной компании новых русских в начале перестройки приехал в Оптину пустынь на празднование Собора оптинских преподобных старцев – и что бы вы думали? Конечно же, первым, кого я там встретил, был Лев. К слову, о том памятном событии я написал рассказ «Прощение новых русских» (его публиковали дважды, и он есть в интернете).
Однажды я решил совершить паломничество в Елгаву – в Спасо-Преображенскую пустынь. В те советские годы лучшие творческие и рефлексирующие обитатели московской богемы считали своим долгом поехать туда, чтобы побеседовать с мудрым старцем отцом Таврионом – настоятелем монастыря. Посоветоваться как жить дальше. Я приехал – и сразу же в храме столкнулся с Лёвой Алабиным. Мы не удивились, обнялись и быстро включились в созидательную трудовую деятельность на благо обители. Строили какие-то сараи, копали картошку. Нужно сказать, что в пустыни со мной произошло несколько реальных чудес – не говоря уже о совершенно фантастических знамениях. О той моей поездке-паломничестве можно написать целый очерк – быть может, когда-нибудь я его и напишу. Но одно чудо было напрямую связано со Львом.
Дело было так. В пустыни быстро образовался кружок из приехавших трудников – людей продвинутых, ищущих, мыслящих, знакомых с азами эзотерического православия. И все мы группировались вокруг келейника отца Тавриона – отца Валерия Суслина. Он был своеобразным, не совсем обычным батюшкой, слегка с шизинкой, со своими тараканами в голове, но фанатичным верующим, исполненным обаяния и готовым размышлять на любые православные темы. Мне была по душе его идея о том, что «со Христом все позволено». Впрочем, у Льва Алабина есть прекрасное эссе, которое называется «Суслин». Там Лев более подробно рассказывает об отце Валерии. Так вот, мы по вечерам собирались на часок-другой у него в келье, где с упоением предавались соответствующим беседам и дискуссиям. Где-то перед второй нашей встречей я решил немного выпить – для обретения красноречия. Спросил разрешения у отца Валерия, и он сказал, что употребить немного кагора или другого сладкого винца – совсем не грех. Мы скинулись, и кто-то вызвался смотаться в ближайший магазин, который, по-моему, находился не так уж близко. Короче – гонец появился вечером с четырьмя огнетушителями – то есть большими бутылками плодово-ягодного дешевого вина. В народе такое называли бормотухой. Гонец сказал, что ничего другого в магазине не было. Ну ладно. Мы собрались, поставили одну бутылку на стол, и кто-то ее откупорил. По келье разлился едкий запах скипидара. Что такое? Понюхали – чистый скипидар. Открыли вторую бутылку, третью, четвертую. Во всех был классический технический скипидар. Либо кто-то на складе перепутал при разливе стеклотару, либо – высшие силы послали нам чудо и знамение. Отец Валерий пошутил, что он, к сожалению, не Владимир Соловьев, который увлекался распитием терпентина, поэтому придется обойтись традиционным чаем. Понятно, что мы так и поступили. Но шок от таинственного знака, отметившего мое пребывание в пустыни, еще долго давал о себе знать.
Прошли годы. Началась перестройка. Так случилось, что Эдик Иодковский решил издавать свою революционную газету «Литературные новости». У него первым заместителем был мой друг Коля Климонтович. Но его пригласили работать в «Коммерсант». И он порекомендовал Эдмунду пригласить на его место меня. Что Эдик и сделал. Каково же было мое удивление, когда я, придя в редакцию на свое рабочее место, увидел за соседним столом… Лёву Алабина. Оказывается, он был в штате. Моему изумлению не было предела. Мы стали вместе работать. Слава Богу, что наши ежедневные напитки больше не превращались в скипидар. В редакции царила волшебная атмосфера единой семьи, со священным трепетом исполняющей общее дело. Там собрались люди разных, подчас противоположных убеждений и взглядов, что совсем не мешало наслаждаться творчеством и общением друг с другом. А все потому, что всех объединяла романтика – идеалистический менталитет, который дарил веру в возможность изменить мир к лучшему. К тому же выяснилось, что нас связывает со Львом пылкая любовь к творчеству Ленечки Губанова. Оказывается, мы оба с ним тесно общались, но друг с другом не пересекались. Впрочем, Лев много написал о нашем общем друге.
Лев – потрясающий человек с широким и свободным отношением к миру и к людям. Философский склад его ума позволяет ему заглядывать в глубины происходящего и видеть корни и истоки добра и зла. Будучи классическим русским интеллигентом – прекраснодушным и фантастически добрым, он старается в первую очередь найти и высветить все самое чистое и светлое, чтобы подарить окружающим надежду. Он переживает по поводу несправедливостей и несовершенств нашего грешного мира, рефлексирует, но никогда не идет на компромисс со своей совестью. Он настолько искренен и трогателен во всех своих проявлениях, что можно не сомневаться в сакральной правде его текстов. Каждое его слово – выстрадано и подкреплено его огромным духовным опытом. Его публицистика, проза, стихи впитали в себя, саккумулировали все разнообразие позитивных, созидательных энергий эпох, через которые довелось пройти нашему поколению. К сожалению, Льва редко издавали, и все его лучшие, выстраданные вещи можно было прочитать только в интернете. И вот слава Богу мы наконец получили возможность взять в руки его долгожданную полноценную книгу, погрузиться в нее, проникнуться – и стать чище и святее.
Игорь Дудинский, писатель