Глава 4.6
На бабушкином отрывном календаре 12 января 1973 года, пятница. До конца каникул оставалось два дня. А я Тане так ничего и не сказал. Конечно, она давно догадалась, что я влюблён в неё.
За окном стремительно опускались морозные сумерки. Себе места не хожу. Жду с нетерпением Таню. Решил встретить её, будто бы случайно. Быстро оделся, вышел на улицу и стал поджидать Таню. Сходил в хлебный магазин и уже занял наблюдательную позицию рядом с телефонными будками на другой стороне улицы,напротив нашего дома, как знакомый голос окликнул меня.
- Виталь, ты меня собрался поджидать, - с хихиканьем спросила Таня.
Я растерялся, и сильно смутился.
- Да,- я решил честно ответить на неожиданный вопрос.
- Пойдём-ка домой, холодно очень, - как будто мой ответ и не смутил Таню.
Шли молча. Только я разволновался.
Очередной вечер. Решили чаю попить. Пока Таня была на кухне, я готовился отчитаться за "домашнее задание" по освоению морзянки. Несколько раз про себя прокрутил текст.
Чаепитие закончилось, а я всё не решался. Молчали. Ну, всё! Сел за ключ. Таня отошла к окну и смотрела на улицу.
— Ну, давай уже, двоечник, передай какие-нибудь слова. Я попробую прочитать их, — она обернулась и лукаво глянула на меня.
Таня опять стала смотреть в окно. Я собрался с мыслями. Усилиями воли заставил свои руки не дрожать. Сосредоточился. Я не должен допустить ни одной ошибки! Я взялся за ключ. Не в скором темпе стал работать ключом. Комната наполнилась дискантом морзянки:
— «Таня девочка я вас люблю».
Боясь ошибиться, работал ключом очень медленно. На эту "радиограмму" опытный радист потратил бы не более пятнадцати секунд. У меня ушло, наверно, секунд сорок пять - целая вечность.
После слова «девочка», Таня уже успела повернуться. Я смотрел на Таню. Она стояла у окна, смотрела на меня широко открытыми глазами. Похоже, она не поверила в то, во что сложилась череда «точек и тире» в её голове. Она явно не ожидала! А я снова начал выстукивать то же самое. Повторная передача была более короткая.
Всё! Я взошёл на «эшафот». На шее петля. Что уже тянуть! Пора табуретку выбивать! Я незаметно набрал полную грудь воздуха, встал и подошёл к ней:
— Таня, я, правда, люблю вас! С первого мгновения, как увидел вас тогда летним вечером. А теперь делайте со мной, что хотите…, — я с трудом выдавил из себя последнюю фразу.
Воздуха хватило едва-едва. Моё нервное возбуждение зашкаливало. Стучало в висках.
Таня смотрела мне в глаза и молчала. Похоже, что она подбирала слова, которыми она должна отказать мне.
А я так и стоял в полушаге от Тани, как с петлёй на шее, на шаткой табуретке. Дрожал, как осиновый листок. Боялся, что она засмеётся надо мной, назовёт малышом и скажет, что я ещё слишком молод, что мальчик ещё.
У меня уже подкашивались ноги. Я был готов встать перед ней на коленки и уткнуться ей в животик.
На её глазках появились слёзки, побежали по щёчкам.... Таня, взяв меня за шею, притянула моё лицо к своему и стала целовать.
— Миленький мой, любимый…. Синеглазенький…. Малыш мой… Я тоже полюбила тебя…. Как же ты решился? Я давно знаю, что ты любишь меня. Виталик, родненький ты мой, ты второй раз уже сказал мне об этом. Я не ожидала, что сегодня это произойдёт…
Я ещё не успел удивиться этому! Может тогда, при солнечном ударе, я бредил во сне и признался Тане в любви?
А она улыбалась сквозь слёзки, глядя мне в глаза.
— Виталик, родной мой мальчик, ты помнишь, что ты доктору сказал? Что сестричка у тебя добрая и красивая… очень красивая… лапушка…. Для меня это и было признанием твоим. И если бы мы были тогда одни…. Ты…. Ты бы тогда ещё узнал, что влюбилась я в тебя, ещё в тот вечер, когда ты на гитаре во дворе играл. Родненький ты мой. А теперь я люблю тебя…. Девочкой меня назвал… Родной мой ….
Таня нежно целовала меня в губы. А я продолжал дрожать и не верил тому, что всё это происходит наяву. От растерянности я только лепетал ей на ушко, что люблю её….
Мне раньше хотелось обнять Таню, но я не решался этого сделать. Уже Таня обняла меня, уже неоднократно поцеловала. А теперь это можно сделать, но я был, словно, заколдованный. И я осмелился, тоже обнял её. Мы прижались друг к другу и слушали, как бьются наши сердца. Нет — всё было реально!
Я не знаю, сколько минут мы так простояли: три, пять или десять или более. В стекло ударился снежок. Наверно, кто-то увидел нас, проходя по тротуару. Шторы были ещё не задёрнуты, и нас было видно. Пошутили.
Рубашка у меня стала мокрая от Таниных слёз.
— Почему она плачет? Почему? — вторилось в моих мыслях.
Наконец я осмелился и тоже стал целовать Таню, неумело, неуклюже. Стеснялся и боялся.
Я уткнулся ей в грудь. Оказывается и у меня глаза оказались не на сухом месте. Вопреки моей воле, слёзы полились из моих глаз.
Опять кто-то кинул снежок в стекло. А мы не реагировали на это, смотрели друг другу в глаза, размазывая по щекам наши слёзы.
Иллюстрация к главе: Книга, подарок моего соседа. По этому учебнику я осваивал азы коротковолновой связи.
продолжение: http://proza.ru/2021/08/18/535