Ольга медленно пришла в себя, приняв в руку стакан воды. Сделав несколько глотков, она взглянула на заплаканную мать и обняла:
-Прости меня, маменька, прости!
-До что ты, милая, да разве ж ты виновата? - плакала та, но старалась успокоить дочь.
Взглянув на Петра, стойко продолжающего стоять у окна с бокалом отравленного вина, княгиня сказала:
-Она вся измучилась от любви к такому человеку. Я знаю,... мой муж такой же. Его Бог вот уж покарал, а Соловьёву дал шанс.
-Если я отдам все деньги, - стала вновь говорить взволнованная Ольга. - Их нечестным способом взяли, я должна их вернуть, чтобы спасти... Если верну, Вы оставите моего жениха?
-Увы, сударыня... Соловьёва обязаны забрать и вернуть на каторгу, а оттуда он вряд ли вернётся теперь вообще, - прозвучал строгий ответ Петра.
-Тогда я поеду с ним, - казалась решительной княжна.
-Это Ваше дело, - снова он взглянул на вино в бокале, и Иона с тревогой спросила:
-Ты думаешь, он сам себя отравил?
-Пока похоже на то, - прозвучал его ответ. - Я не исключаю ничего. Судя по письму, что он сам оставил, чтобы не искали виновных, что понял крах и жить с этим не сможет, да,... тогда самоубийство... Бокал с остатками вина я заберу, как и перстень с письмом, чтобы провели обследование.
Появившийся на пороге слуга сообщил о приезде полицейских вместе с Генерал-губернатором, пропуская тех сразу пройти в комнату. Пётр тут же поведал о произошедшем на шведском языке для прибывших, и полицейские принялись осматривать спальню.
-Вот, значит, чьё тело было обнаружено у кареты прошлой ночью, - понял Генерал-губернатор и обратился к поднявшейся перед ним княжне. - Сожалею, что похороны пока будут невозможны. Нам предстоит произвести вскрытие и провести полное обследование.
-Умоляю позволить уехать вместе с моим женихом. Я всё отдам, - смотрела с мольбой та.
Строго молчавший Генерал-губернатор указал рукой на Петра, и тот вздохнул:
-Ваше дело, право.
-Нельзя так, милая, - хотела возразить княгиня, но, махнув рукой, поспешила уйти, чтоб никто не видел её горестных слёз.
-Вы утром сами отвезёте в лабораторию, - указал на бокал Генерал-губернатор, и Пётр кивнул:
-Как только рассветёт.
-Что ж, думаю, осматривать здесь больше нечего, - спросил он вставших у порога полицейских, закончивших осмотр.
Те кивнули в ответ и вскоре покинули дом следом за Генерал-губернатором. Ольга видела, что и Пётр с Ионой собрались уйти, но тут же остановила:
-Прошу вас, останьтесь. Вам приготовят лучшую спальню для гостей. Здесь так тревожно, Иона, милая, умоляю!
-Конечно, - переглянулась та с милым, и он кивнул, слегка улыбнувшись в ответ.
Будто успокоившись хотя бы за это, Ольга поспешила уйти следом за матерью. Иона с сожалением посмотрела вслед и взглянула на бокал вина в руках супруга:
-Не выпей, смотри!
-Постараюсь не забыться, - подмигнул тот. - Заберём с собой.
Их проводили в спальню, где оставили одних, и Пётр поставил бокал в углу у кровати.
-Почему ты не отдал вино и перстень полиции? - удивилась любимая. - Мне страшно со всем этим спать здесь.
-Генерал-губернатор знает, что я всегда лично приношу в лабораторию найденные на месте преступления вещи. А чего это ты волнуешься? - с удивлением подошёл Пётр, заключив в объятия и принявшись тут же покрывать её шейку поцелуями. - Я уже начинал верить, что ты ничего не боишься... Не бойся же... Я с тобой... Всех, кто решит ворваться, уничтожу.
-Ты будешь спать со шпагой и пистолетом в руках? - начинали её руки раздевать любимого, и он с нарастающей страстью прошептал:
-У меня куда больше способов отразить врага,... как, впрочем,... и любить тебя.
-О, Боже, - только и успела выдохнуть Иона, как губы попали в жар поцелуев.
Они поспешили обнажить друг друга, пока жадно целовались, и опуститься на постель. Наслаждаясь, утоляя вожделение, они еле сдерживались, чтобы не кричать от восторга снова быть единым целым.
Когда же утомлённые отдыхали, Пётр снова стал целовать шёлковую кожу плеч и спину возлюбленной, спускаясь всё ниже. Вдруг донёсшийся до слуха плач младенца заставил его резко остановиться...
Обняв бёдра оглянувшейся милой, он с удивлением спросил:
-Что это?
-Не что, а кто, - засмеялась та. - Это ребёнок!
-Какой ещё ребёнок? - смотрел с непониманием тот, и любимая, сев к нему ближе, прошептала:
-Ольга родила от Соловьёва сына. Только родила... Ей потому и дурно. Она ещё от родов не отошла, а тут такое.
-Родила?! - нахмурился Пётр. - Так вот, почему мы её в России больше не видели... А каков он подлец... Обрюхатил, к венцу ведёт, лишь бы до денег добраться.
-Так и есть, но Оленька столь правильна, столь верит в Бога и судьбу, что готова всё простить. Любит она его. Понимаю я её.
-Ты понимаешь её?! - был ещё больше удивлён Пётр. - Ну, знаешь... Завтра они могут вместе отправляться на каторгу. Только предупреди свою подругу, что сына им с собой забрать не позволят. Видя, что и матушка в возрасте, может и здоровьем не так благословлена, заботиться об этом ребёнке некому!
-Петенька, не будь так жесток, - смотрела жалостливо Иона. - Я готова помогать их сыну. А где, кстати, наш Никитин?
-Не знаю, - со вздохом лёг рядом Пётр и уставился в потолок. - Пересечёмся как-нибудь... Ему же нужен живой Соловьев.
Позволяя милому оставаться пока со своими размышлениями, Иона легла ему на плечо, а усталость от прошедшего дня скоро всё же взяла верх. Видя, что она уснула, Пётр осторожно поднялся, оделся и прокрался в коридор.
Скрипнувшая дверь заставила Иону резко очнуться, но она настороженно ждала возвращения любимого... Когда тот вернулся и снова лёг рядом, сразу обнял и прошептал:
-Всё завтра... Спи, голубка моя...
Продолжение - http://proza.ru/2021/09/01/488