В тот день Никита не заправил дома авторучку и попросил:
— Кать, дай чернил.
— А как? — удивилась та.
Никита вырвал листок из середины тетради и положил его на парту, чтобы не испачкать столешницу кляксами. Затем взял две ручки, свою и Катину, и приложил “перо к перу”.
— Ты держи одну, а я — другую, — скомандовал он - и стал потихоньку выкручивать чернила из Катиной ручки, одновременно втягивая их в свою.
На следующий день Никита принёс в школу тяжёлую папину ручку с золотым пером, разрешил Кате писать ей целый день и подарил вкладыш от жевательной резинки.
— Мил, а я сказку про чернильницу придумала. Хочешь послушать? — спросила перед сном Катя.
— Давай.
Стеклянная баночка с надписью “Чернила синие для авторучек” стояла на деревянном полированном столе. Рядом с ней возвышался пенал, в котором жили авторучка, карандаши и ластик. Вечером на столе появлялись Катины очки, которые девочка снимала перед сном.
Чернильница с интересом наблюдала за тем, как Катя рисует. Карандаши бегали по бумаге и время от времени ломали свои носы, которые потом, кряхтя, чинила точилка. Иногда прибегал ластик и стирал нарисованное карандашами.
Сегодня днем Катя снова открыла пенал. Карандаши обрадовались — подумали, что Катя их достанет. Ластик тоже подскочил — решил, что его вынут. Но Катя взяла только авторучку белого цвета с золотистой надписью на боку “Учись на отлично” и сказала:
— Ты — красивая ручка. Пиши аккуратно!
Тетради лежали в картонной папке с завязочками. Катя достала тетрадку в линейку, а карандаши, выглядывая из пенала, наблюдали за ней. Авторучка ни на кого внимания не обращала - знай себе скрипела, и с каждой буквой у нее получалось всё лучше. Уже было написано много строчек, когда после слова “Мама” страничка закончилась. Тут прилетела голубая бумажка-промокашка и приложилась к странице. На промокашке остались отпечатки букв. Отложила Катя ее в сторону, полюбовалась на написанное - и перевернула листок.
Промокашка гордо оглядела всё общество и принялась хвастаться:
— Я среди вас самая ценная и важная! Без меня страничку не переворачивают! И на мне теперь зашифрованные послания, вот!
Катя никогда не брала чернильницу в школу, поэтому обо всем, что там происходит, стеклянная баночка узнавала от карандашей.
Перед тем как положить авторучку в пенал, Катя раскрутила ее корпус, извлекла резервуар для чернил, погрузила его в баночку и поворачивала зажим по часовой стрелке до тех пор, пока резервуар не наполнился. Катя вытащила его, слила каплю чернил и повернула зажим в обратную сторону. Затем поместила резервуар обратно в корпус ручки и закрутила его.
— Мам, мне завтра для труда кружочки из материи нужны, — вспомнила Катя после ужина.
— А какие? — уточнила мама.
— Плотные. Размером примерно как дно небольшого стаканчика.
Достали коробку для шитья, и Катя выбрала семь разноцветных лоскутков. Затем мама взяла кусок красной материи, поставила на него перевернутый вверх дном стаканчик, обвела контур мелком и сказала:
— А теперь ты давай.
Катя выбрала синий лоскуток. Кружок у нее получился не такой ровный, как у мамы.
— Не спеши, делай аккуратно, — посоветовала мама.
— Я тоже хочу! — оторвалась от куклы Мила.
Мама достала из маленькой коробочки обмылок и дала его младшей дочери.
— Мелок у меня всего один, — объяснила она, — а мыльцем даже красивее получится!
Мила стала обводить стаканчик. Кате сразу же разонравился её мелок. Она начала отнимать обмылок у сестрёнки.
— Мне мама дала! — запищала Мила.
— Тебе просто так, а мне для школы!
Девочки чуть было не поссорились, но мама, услышав шум, принесла второй кусочек мыла, дала Кате и ушла на кухню .
— Смотри, какой у меня кружочек! — чуть погодя похвасталась Катя.
— Не воображай! Я в школу пойду, ещё лучше тебя сделаю.
Катя нарисовала и затем аккуратно вырезала все семь кружков.
В школе на уроке труда Катя сложила свои разноцветные лоскутки в стопку. Позвала на помощь нитку с иголкой - и сшила перочистку, похожую на книжечку.
Вернувшись домой, Катя нашила на свою перочистку в месте крепления розовую бусинку «для красоты» - и отложила работу в сторону. Взяла ручку, написала на листочке “Домашняя работа” и выполнила упражнение по русскому языку. Затем положила ручку между лоскутами перочистки и тщательно очистила перышко от остатков чернил.
Убрав начищенную до блеска ручку в пенал, Катя отодвинула чернильницу на край стола. Крышечка чернильницы была неплотно закручена. Кровать стояла впритык к письменному столу. Ночью, повернувшись во сне, Катя толкнула стол, чернильница повалилась набок - и чернила полились прямо на кровать.
— Катя, проснись! — вскричала чернильница.
Катя почувствовала, как по ноге течёт холодная жидкость, и заворочалась.
Идти за полотенцем, а тем более, мыться среди ночи ужасно не хотелось.
— Только не это! — испугалось красное ватное одеяло.
Катя спросонья вытерлась тем, что попалось под руку.
— Какой ужас! Спасите! — закричало одеяло.
Утром в комнату вошла мама и ахнула:
— Что случилось?!
— Я, наверное, чернильницу плохо закрыла… А во сне ногой задела…
— Горе луковое, на кого же ты похожа! Катя! Ну ты же большая!
— Как на автобусе одной ездить, так маленькая…
— Конечно, маленькая! Что, хорошо закрыть и поставить на середину стола нельзя было? Какая же ты у меня...
— Тяпа-Ляпа! — влезла в разговор проснувшаяся Мила.
— Мама, а помнишь, когда мы на старой квартире жили, по телевизору шла передача “Тяпа, Ляпа и Жаконя”, — вспомнила Катя.
— Ты мне зубы не заговаривай! Марш в ванную! Хорошо, хоть на работу сегодня не надо, — вздохнула мама.
— А мне в школу надо!
— Я помню! Давай быстрее, тебе ещё надо высохнуть! Мокрая не пойдешь! Как же теперь это всё отстирывать-то?
Катя отмылась, повертела чернильницу в руках и поставила её на книжную полку. А мама сняла с кровати все постельное белье и замочила его в ванной в стиральном порошке. После кипячения с отбеливателем белье вернуло себе прежний цвет. А бедное красное ватное одеяло так и грустило в синих подтеках.
Несколько лет Катя писала авторучкой. В киосках продавались шариковые ручки, но строгая директриса не разрешала ученикам своей школы пользоваться ими до определенного времени. Поэтому школьники сперва тайком, а потом и открыто приносили на уроки более удобные шариковые ручки, нахально объясняя это тем, что у них закончились чернила.
Со временем учителя разрешили всем писать такой ручкой, какой удобно. Но на уроках русского языка и литературы школьники по-прежнему писали авторучками. Только спустя год директриса издала приказ, позволяющий писать в школе синими шариковыми ручками. Так Катина авторучка оказалась на полочке рядом с чернильницей, а промокашка, за ненадобностью, — в мусорном ведре.