Мы с Катей не так давно поженились, я еще помнил теплые поздравления коллег: мы с любимой на работе познакомились, – а семейная жизнь уже начала задавать мне непростые вопросы. Например, я люблю жареную еду – картошку, мясо. Даже пельмени после варки прижариваю.
– Славик, это вредно, – сразу сказала мне Катя. – Вареное полезнее!
– Но мне так вкуснее.
– Ты что, не хочешь прожить подольше? И вообще, мы теперь вместе, значит должны питаться одинаково!
Я высказал сомнение, Катя вроде как рассердилась и стукнула меня кулаком в грудь. Она хотела и в плечо ударить, но я уклонился, схватил ее за руки.
– Ты чего дерешься?
– А чего ты споришь?
Она вырывалась, я ее поцеловал – и наша борьба закончилась в постели.
Я подумал – и уступил: ладно, буду есть больше вареного, лишь бы не спорить с любимой. Однако в следующий раз опять возник конфликт. Закончился мой абонемент в фитнес-клуб, и я, покупая новый, купил такой же и Кате. Думал, она обрадуется.
– Зачем? – Она с подозрением посмотрела на меня, уперев руки в бока. – Я тебе не нравлюсь такой?
– Нравишься, – удивился, я, – при чем тут...
– Тогда зачем мне делать упражнения? Я недостаточно стройная, да?!
Я совсем растерялся.
– Это для активного образа жизни! Вот ты же хотела, чтобы мы одинаково питались? Я согласился. И теперь хочу, чтобы мы вместе ходили в зал.
Она меня не слушала, вдруг набросилась с кулаками, замолотила по воздуху – я не давал себя ударить, отступал. И в этот раз наш поединок тоже закончился бурным сексом. Мелькнула было мысль, что это как-то ненормально, но она утонула в радости обладания Катей, наслаждении, счастливом опустошении.
Чем дальше, тем больше я замечал, что любой, самый маленький спор вызывает у Кати желание ударить меня – и задумывался все больше. Это было странно. Само собой, я не давал сдачи: ведь мужчина не имеет права ударить женщину.
Однажды моя жена разговорилась:
– Понимаешь, такой уж я выросла: чуть что – сразу дерусь. Это в крови. Отец сильно пил, а пьяным начинал избивать маму и нас, детей. А еще и старшие братья – от них я тоже должна была защищаться.
Я обнял ее.
– Солнце мое. Я за то тебя и полюбил, что ты сильная, самостоятельная личность. Но агрессия, тем более по отношению ко мне, это все-таки нехорошо. Давай, ты будешь сдерживаться?
– Я попытаюсь, – вздохнула она.
У нас шла естественная в начале семейной жизни притирка характеров и привычек. Пьем мы чай или кофе? Завтракаем овсянкой или омлетом? Платим за коммуналку сразу же или в последний день? Смотрим по телевизору спорт, кино или ток-шоу, или вообще не смотрим? Если смотрим кино, то мелодраму или боевик? Казалось бы, это мелочи, но ведь и по мелочам возникают разногласия. Я был настроен уступать Кате во многом, ожидая, что и она поступит так же. Но она была упряма, и главное – сразу начинала меня лупить. В конце концов, ее рукоприкладство начало меня беспокоить гораздо сильнее, чем какие-то разногласия в быту. Я очень любил свою жену, но ее неконтролируемые припадки ярости, когда она всерьез пыталась меня избить, уже достали. А стоило мне заикнуться о визите к психологу – она вообще сорвалась с катушек.
Я долго колебался и гадал, с кем бы посоветоваться. Но как и с кем? Ведь стыдно признаться, что тебя избивает собственная жена! В конце концов, рассказал другу эту историю, но как будто не о себе, а об одном знакомом.
– Дружище, посмотри, в какое время мы живем, – ответил он. – Не трогать женщину – устаревшее понятие. Нынче, как говорится, чуток наподдать бабе – нормально, она еще ласковее будет, и полюбит крепче. Так и передай своему знакомому.
С этим я согласиться никак не мог, так уж воспитан. А Катя не менялась. Меня спасала хорошая реакция бывшего спортсмена, я легко уклонялся. За время, пока моя жена делала один замах, я мог сделать три. Но меня это больше не устраивало. К тому же появилась очень важная тема: дети.
Однажды вечером я намекнул Кате, что раз мы семья, то вроде бы пора детей заводить, и как она к этому относится. Она чмокнула меня в щеку и ответила:
– Ну конечно, я за. Давай родим малыша!
Я задумался. С таким темпераментом, как у нее, она и на ребенка, пожалуй, способна руку поднять. Просто не сдержится и ударит. От этой мысли у меня потемнело в глазах. Если подобное произойдет, то и я могу не сдержаться, и тогда уж точно получится то, чего я всеми силами стараюсь избежать – то есть полноценный мордобой. Нет, этого нельзя допустить!
Думал я, думал, приходя в отчаяние от безвыходности ситуации, и вдруг придумал одну хитрость, довольно экстремальную. Если уж и это не поможет – то не поможет ничего, и тогда вряд ли мы с Катей останемся вместе.
– Катюша, – сказал я ей как-то вечером, – я тоже очень хочу детей. Но у меня сомнение.
– Например? – нахмурилась она.
– Твой взрывной темперамент. Сама знаешь. Я считаю, детей бить нельзя ни в коем случае. Я много тебе уступал, но в этом вопросе не уступлю никогда. Ты меня пытаешься избить, а если у нас будет малыш? Ты и на него набросишься с кулаками? Что же ты тогда получишься за мать?
Конечно, я нарочно ее провоцировал. Она закричала: «Я буду плохой матерью?!» – и со злостью налетела на меня. Но в этот раз я не уклонялся, позволил ей себя отдубасить. Было больно, но я сознательно пошел на это, надо дотерпеть. Наконец, она не выдержала боли в костяшках пальцев, убежала в ванную и подставила руки под струю холодной воды. Я посмотрел на себя в зеркало. Да, вид тот еще. Лицо разбито, из носа течет кровь, глаз так распух, что его не видно. Дождавшись, когда Катя вышла, я взял ее за плечи и сказал:
– Посмотри на меня внимательно.
У нее задрожали губы, она хотела вырваться, но я не пускал.
– Ты ведь любишь меня, правда? Ты встала бы на мою защиту, если бы увидела, что на меня напали?
– Конечно!
– А кто защитит меня от тебя? Посмотри на мое лицо! Это твоя работа! Ты правда хочешь, чтобы наши дети так выглядели?
Она разрыдалась. Я собрал вещи, сказал Кате, что пару дней поживу отдельно, и ушел.
Теперь мне остается только ждать. Надеюсь, она сумеет совладать со своей агрессией.
А если нет? Разводиться?
Не знаю.