Этот текст продолжает серию рассказов о роли памяти в биографическом и автобиографическом анализе; в описываемом случае память вела меня шесть десятилетий, мне очень хотелось найти человека, который не зная того, во многом определил мою жизнь. Мой герой – советский, и уже много лет и австралийский, физик-теоретик, доктор физико-математических наук, профессор Евгений Гамалий, один из ведущих в мире специалистов по ультракоротким лазерным излучениям. Говоря словами академика Льва Ландау, Гамалий пытается понять то, что мы не можем вообразить. Судя по мнению его коллег, представляющих читателям скоро выходящую книгу Гамалий, иногда у него это получается.
Когда этот текст был написан, я обнаружил его связь с недавно законченным эссе «Я взрослел под песню Александра Галича» http://proza.ru/2021/09/14/1209, там я – 9 я-летний пацан в послевоенном пионерском лагере. Запомнилось только то, что было очень холодно и голодно. Здесь я уже – после окончания школы и принятия решения о том, кем мне хотелось бы стать. Евгений Гамалий, так все сложилось, помог мне найти свою дорогу в сложном, запутанном профессиональном пространстве, что очень важно для человека, а я оказался готовым к восприятию довольно сложной информации.
Это – реальная история, но, возможно, очень похожая на фантастику. Первая часть моего повествования написана 30 декабря 2018 года, и в ней, чтобы сохранить мое ощущение всего произошедшего, я ничего не меняю.
***
То, что случилось со мною вчера, 29 декабря 2018 года около 5 часов вечера по Восточному (Тихоокеанскому) времени США, иначе, чем чудом не назовешь. Речь идет о встрече в Интернете с дорогим мне человеком, которого я всегда помнил и давно искал. Так случилось, что он во многом определил мою жизнь. В тот момент, когда это произошло, я, естественно, не мог так думать, а он не знал этого до полученного от меня письма.
В Австралии, куда я отправил письмо, находясь в Калифорнии, в то время было 2 часа ночи, и начались мои ожидания ответа. И мои сомнения: тот ли электронный адрес? насколько регулярно он проверяет почту? Помнит ли он меня? И другие сомнения...Утром я не хотел вставать: вдруг ответ так и не пришел... Пришел... ясный, четкий, оптимистический... и это через 60 лет...
Есть документы, подтверждающие, что этого человека я искал давно, что это не сегодняшняя выдумка. Впервые я рассказал эту историю в биографическом интервью Наташе Мазлумяновой в интервью 2004-2005 гг. Вот фрагмент нашей беседы:
«У меня были, если были вообще, самые смутные представления о математике и о том, кем я буду. Но летом 1959 года, когда выбор был сделан, и осталось «лишь» сдать вступительные экзамены, случилось то, что во многом повлияло на мои интеллектуальные интересы. Ряд лет мама сдавала меньшую из наших двух небольших комнат двум студенткам. К одной из них приехал из Москвы ее будущий муж, выпускник МГУ, физик-ядерщик. Было жарко, и мы с ним поехали купаться на Ржевку, тогда это был пригород Ленинграда. Трамваем добирались долго, возможно, около часа в одну сторону... По дороге он рассказал мне о двух книгах. Первая — «Что такое жизнь с точки зрения физики?», написанная Эрвином Шредингером, выдающимся физиком XX века. Вторая книга — «Эварист Галуа. Избранник богов», ее автор — физик Леопольд Инфельд, работавший с Эйнштейном. Поступив в университет, я сразу отыскал в библиотеке эти книги и в течение ряда лет многократно их перечитывал. Книга Шредингера, физическое введение в генетику, определила мой интерес к прикладной математике, биологии и наукам о человеке. И еще — она познакомила меня с позитивизмом, это была моя первая встреча с философией. Вторая книга — о гениальном математике Галуа, погибшем на дуэли в 21 год. Несколько страниц, написанных им за пару дней до гибели, содержали основы теории групп, раздела математики, без которого не было бы современной физики. Возможно, эта книга стимулировала мой интерес к изучению творчества ученых, к истории науки»
Тогда я осознанно не назвал имени этого человека, я ничего не знал о том, как сложилась его жизнь, профессиональная деятельность. Я тогда искал его в Интернете, искал позже, искал в 2016 году, когда подробно описывал прожитое в долгом разговоре с Еленой Рождественской (https://www.isras.ru/files/el/hta_9/Publications/tom_9_2.pdf), там я уже назвал его имя. Вчера я задумал написать нечто для серии об использовании «принципа Алексеева» и о биографичности социологического творчества, уже придумал заголовок... и решил еще раз посмотреть в сети.
И о чудо! Я сразу нашел англоязычный материал о физике, докторе наук Евгении Г. Гамалии (Eugene G. Gamaly, https://mcuproject.ru/museum/lvmgamaly.pdf) к сожалению, этого текста сейчас в интернете нет. Oчень живoе, интересное воспоминание, сказано, что он живет в Австралии, и приведен электронный адрес.
Я ни минуты не сомневался в том, что нашел именно Женю (все прошедшие годы он живет в моем сознании только под этим именем), слишком много в его воспоминаниях того, что помнил и я. И фото. Я еще не читал, но по фотографии сразу узнал его... И уже пишу ему:
«Дорогой Женя, в это невозможно поверить... это – чудо.
Смело пишу «ты», иначе не могу... Я ищу тебя годы, десятилетия. Я не могу ошибиться... я не знал твоего отчества, но помнил, что ты закончил физ-фак МГУ в 1958-59 годах. И я помнил, что после МГУ тебя направили под Челябинск. Я тебя сразу узнал на фото.
Скорее всего, ты меня не помнишь... но помнишь Риту Ордынскую... к ней ты приезжал в Ленинград на ул Красной Конницы. Моя мама сдавала небольшую комнату Рите и ее подруге Гале...
О себе кратко: Борис Докторов закончил мат-мех ЛГУ, доктор философских наук (по социологии), профессор, с 1994 года живу в США, меня очень много в Интернете.
Я множество раз шуровал в Интернете, но вот сегодня, когда начал писать эссе о том, что именно ты определил мою профессиональную траекторию, решил еще раз заглянуть...
Бесконечно рад... не иначе, как Новогоднее чудо.
Боря»
И сегодня утром – новая радость. Письмо – большое, приведу лишь фрагменты:
«Дорогой Боря,
Воистину чудо! Очень рад. Конечно я тебя хорошо помню. Помню даже как ты, просыпаясь утром кричал: “Свободу Манолису Глезосу!,” издеваясь над очередной шумихой в советской прессе по поводу освобождения борца за свободу».
Похоже, я уже тогда, еще школьником, понимал, что не все так, как нам говорили по радио...
«Помню твою маму. У нее я впервые (в 21 год) прочел Библию, и она водила меня в ее библиотеку и показывала оригиналы эскизов декораций Бакста и других. И учила меня, добродушно посмеиваясь, правильным ударениям, приговаривая: “ Женя, Вы такой интеллигентный мальчик и…” явно преувеличивая оную».
И только теперь я понимаю, насколько мне повезло: творчество Л.Бакста, А.Бенуа, К. Сомова и других членов группы «Мир искусства» было мне «всегда» известным.
Рассказав пунктирно о своей жизненной одиссеи, Женя отметил: «Боря, одного не могу понять, как это я в том зеленом виде мог что-нибудь определить. Что у меня тогда точно было, как я сумел определить при помощи Мандельштама гораздо позже, это “тоска по мировой культуре”. Прочитать твое эссе было бы очень интересно. И переписываться мне было бы интересно (я корреспондент аккуратный)».
В той трамвайной поездке Женя рассказал мне о работе Шредингера, немного об Эваристе Галуа и теории групп, что было известно физикам-ядерщикам и что было абсолютно новым и даже таинственным для меня. К тому же он был на несколько лет старше меня и уже окончил МГУ, я же лишь определялся со своим будущем. Уверен если бы не та поездка, мои интересы развивались бы иначе. И многое в жизни было бы иным.
Потому я всегда помнил Евгения Гамалий и многие годы искал его.
Потому Чудо и произошло!
И вот почти три года продолжается наша переписка: кое-что о текущей жизни, но в основном – обмен воспоминаниям, это крайне важная для меня мозаика.
Странно, но только совсем недавно, 7 июня 2021 я отправил в Австралию email такого содержания: «Женя, в каком-то дремучем году я читал статью, скорее всего в журнале «Природа», большой группы физиков, статья запомнилась двумя моментам, во-первых, в ней были рисунки Е. Гамалий, во-вторых, там была групповая фотография, в центре — А.П.Александров, был среди молодежи и ты… какой это был год? тогда я и начал искать тебя… и вот, нашел...». Почему такого письма не было раньше? Ведь возможностей было много. Был повод? Было время? Но они и раньше были... загадки памяти, какие-то не контролируемые сознанием кванты памяти...
Через несколько часов пришел ответ: «Это был дремучий 1976 год, группа пяти авторов статьи в Природе была из Физического института АН, в центре наш начальник, Нобелевский лауреат, Басов. Я нарисовал картинки для художника, а в редакции посмотрели и сказали, давай в номер. После этой там же была еще пара статей, последняя в 1990». Потом пришло дополнение: «Статья называлась “Прогресс в физике лазерного термоядерного синтеза”.Там было все: и плазма и термояд и лазеры и много чего еще. Давно этим не занимаюсь».
Я почему-то забывал спросить Евгения Гамалий о той статьей и фотографии, но я помнил о них, хотя с момента ознакомления с ними прошло 46 лет. Да, мне казалось, что на фотографии был академик А. П. Александров – трижды Герой Социалистического Труда, Президент АН СССР, но оказалось, что не он, а тоже физик и академик, Г. П. Басов – дважды Герой Социалистического Труда, Нобелевский лауреат. Это – ошибка, но следует учесть, что прошло без малого полвека, что я – не физик и давно отошел от математики и чтения естественно-научной литературы. Я не мог забыть статью и фото, так как они стимулировали мои поиски Гамалий, подпитывали мою память. Его случайный и по большому счету непродолжительный рассказ в трамвае стал со временем ядром моих профессиональных интересов. И сейчас я, скажу. почему.
Первое, поступая на математико-механический факультет, я предполагал, что отвечало духу времени, заниматься кибернетикой. Одновременно меня интересовали и общие вопросы науки, такие интересы можно было удовлетворить в лектории общества «Знание» и в процессе в целом беспорядочного чтения научно-популярной литературы. Таких книг было немало и стоили они копейки. Естественно, что рассказанное Женей Гамалий раздвигало мои представления о науке.
Второе, по-видимому у меня была потребность в общении с человеком, который был бы старше меня и к мнению которого я мог бы прислушаться. Нас с Женей разделяли пять лет, в мои 18 – разница значительная но не подавлявшая меня. Поездка на трамвае и купание, т.е. некий выход из повседневности и освобождение моих мыслей о подготовке к вступительным экзаменам, создали предпосылку к восприятию нового, по форме и содержанию близкого мне.
И в целом, то была встреча с нужным мне человеком в нужное время и в нужном месте.
Разве не чудом была наша встреча через шесть десятилетий?