Московская Олимпиада 1980 года стала самым ярким и запоминающимся событием нашей с вами современности. В этом спортивном празднике, организованном коммунистической Партией и советским Правительством, принимали участие спортсмены из 80 стран мира. Советский народ с честью и доблестью провёл Олимпиаду, не обращая никакого внимания на злопыхательство капиталистов, которые пытались сорвать это важное интернациональное мероприятие. Сегодня уже никто не помнит о том жалком «бойкоте», с помощью которого капиталисты и их подпевалы вбивали клин в международное Олимпийское движение. Как видим, Олимпиада успешно была проведена, Олимпийское движение развивается и крепнет, а о «бойкоте» все уже забыли.
Впрочем, речь сейчас пойдёт не об этом. Мы расскажем о московском пионере Мише Иванове, который совершил свой бессмертный подвиг во время Московской Олимпиады.
Миша родился в обычной семье московских рабочих. Мишин папа – Олег Иванов работал слесарем на заводе имени Лихачёва, который выпускал знаменитые на весь мир грузовые автомобили «ЗИЛ». Мама Миши Светлана работала на заводе «Серп и молот» крановщицей. Этот завод выпускал знаменитые на весь социалистический лагерь серпы и молоты.
Миша рос скромным и послушным мальчиком. Он хорошо учился, помогал родителям, читал книги и мечтал. Главной мечтой Миши было небо, точнее, полёты. Миша мог часами смотреть в небо, любуясь облаками, птицами и часто пролетавшими в вышине самолётами. Мальчик никогда не летал на самолёте, хотя часто просил родителей воспользоваться услугами «Аэрофлота». Но у родителей Миши не хватало денег на продукты и одежду, не говоря уже о билетах на самолёт. Семья Ивановых жила очень скромно, не роскошествовала и с презрением смотрела на всех знакомых и родственников, которым удавалось улучшить своё материальное положение. Ивановы были настоящей советской семьёй, а Миша – настоящим советским ребёнком: немного забитым, несколько ограниченным, весьма закомплексованным, хотя и очень добрым существом. Источники комплексов мальчика были разными. Одним из них являлся рост Миши, который к десяти годам едва сумел достичь 1 метра и 10 сантиметров. При этом масса тела Миши равнялась 20 кг. Миша очень стеснялся своих невзрачных антропологических параметров и очень хотел совершить какой-нибудь подвиг, чтобы стать пионером-героем. Но все подвиги уже были совершены более ушлыми пионерами, поэтому Мише оставалось только мечтать о небе и горько плакать по ночам. Жестокие одноклассники дразнили мальчика обидным Микромедведем. Со временем кличка сократилась до не менее обидного Микроба. Миша поначалу обижался на эту кличку, но потом привык и даже привязался к ней. Окружающие тоже привыкли к тому, что Миша Иванов – Микроб. Его так называли уже не только ехидные одноклассники, но и учителя средней школы №231, а также родители. «Эй ты, Микроб, - бывало, скажет папа, а мама добавит – ползи сюда!». При этом родители любовно смеялись над сыном, а Миша не смеялся, но и не плакал. Ему уже было, в общем-то, всё равно, хотя осадок оставался и накапливался. «Ничего, - думал Миша, - вот совершу подвиг, тогда узнаете».
И только дедушка Михаил Иванович Иванов продолжал называть внука Мишей. Старик работал сторожем на Центральном стадионе имени В.И.Ленина в Лужниках и очень тепло относился к внуку, которого назвали в честь дедушки. Михаил Иванович знал о том, что маленький Миша страдает большим комплексом неполноценности, но ничем не мог помочь внуку. Он иногда бесплатно приводил Мишу на стадион, где мальчик становился свидетелем разнообразных спортивных соревнований. Впрочем, спорт мало интересовал Мишу. Его страстью оставалось бескрайнее небо с его широкими возможностями, а также летательные аппараты для покорения высоты. Но не самолёты и ракеты привлекали Мишу, хотя он много читал об истории авиации и космических полётов. Главной страстью Миши были воздушные шары и дирижабли. Он влюбился в эти летательные конструкции сразу и бесповоротно. Не имея возможности полетать на воздушном шаре, Миша сублимировал: ему покупали разноцветные надувные шарики, играя которыми, мальчик представлял себя одним из братьев Монгольфье или самим Жаком Шарлем, который придумал наполнять воздушные шары различными газами для улучшения аэродинамических свойств летательного аппарата.
Мальчик любил читать, но со временем он обнаружил, что процесс чтения ограничивается лишь поиском в той или иной книге эпизодов, связанных с полётами на воздушных шарах или дирижаблях. Например,
жюль-верновский «Таинственный остров» интересовал Мишу только в связи с первой главой, в которой описывается полёт воздушного шара и крушение этого летательного аппарата. Дальнейшие приключения героев на острове, плавание на подводной лодке знаменитого капитана Немо – всё это мало заботило юного любителя высоты.
Читая о весёлом полёте медвежонка Винни-Пуха на воздушном шаре, Миша искренне хохотал, а подробности трагической катастрофы немецкого дирижабля «Гинденбург» в 1937 году доводили впечатлительного московского школьника до слёз. Полёт продавца воздушных шаров в «Трёх толстяках» Олеши весьма позабавил Мишу, а также навёл его на некоторые размышления. Мальчик решил собирать купленные ему воздушные шарики, чтобы в один прекрасный момент надуть их и взмыть в небо по примеру английского медвежонка Пуха или безымянного продавца воздушных шаров из королевства трёх Толстяков, которое было бездарно просрано наследником Тутти. Миша был умным мальчиком, он понял, что такой полёт можно легко осуществить, если собрать много шариков, надуть их нагретым дома на кухне воздухом, а потом выйти в холодный апрельский московский двор. Конечно, существовала опасность, что нагретый воздух, заключённый в шариках, быстро остынет, но Миша не особо задумывался над этим и другими вопросами воздухоплавания. В конце концов, он ведь не был ни авиатором, ни специалистом в области аэродинамики. Миша хотел только одного – взлететь. Всё остальное его не слишком интересовало, в том числе, и способы приземления. Он справедливо рассудил, что воздух, заключённый в шариках, будет остывать медленно, а значит и приземление должно совершиться плавно. Эта мысль успокоила Мишу, и к ней он больше никогда не возвращался.
Накапливая воздушные шарики в своём «ангаре», которым служило одно из отделений мебельной «стенки», купленной недавно родителями в кредит, Миша понял одну важную вещь. Впервые в жизни он обнаружил своё неоспоримое преимущество, которое давало кучу надежд для успешности предстоящего полёта. Это преимущество заключалось в росте и весе мальчика. Небольшой лёгкий пассажир будущего воздушного судна имел гораздо больше возможностей для совершения гипотетического полёта. «Почему Винни-Пуху так легко удалось взлететь? – размышлял Миша, - да потому, что это был небольшой плюшевый медвежонок, набитый лёгкими опилками! Почему взлетел продавец воздушных шаров у Олеши? Да потому что его подхватил порыв ветра, и у него было очень много шариков». При этом умный московский школьник понимал, что полётами на воздушных шариках в зимнюю пору лучше не заниматься, поскольку шарики очень быстро остынут и не позволят даже взлететь. Лучшим месяцем для полёта Миша определил апрель: уже не холодно, но ещё и не жарко. Десятки надутых шариков позволят юному авиатору взмыть в вечернее небо – а там хоть трава не расти.
Миша страстно мечтал о предстоящем полёте, ему уже удалось накопить 27 шариков, но разразилась катастрофа: Мишин «ангар» накрыла мама, которая любила совать нос во все дела своего сына.
- Микроб, - воскликнула мама, - что это? Зачем тебе столько шариков?
Миша, потрясённый обыском, молчал.
- Мы ночей не спим, на заводах загибаемся, кормим тебя, - причитала мама, - а ты бездарно тратишь деньги, которые мы выделяем тебе на пирожки в школьной столовой… На что ты тратишь наши деньги? На эту гадость?!
Миша продолжал молчать.
- Микробик, - смягчилась мама, - зачем ты собирал шарики? На первомайскую демонстрацию? Или хотел набрать в них воды, чтобы швырять с балкона на головы прохожих? Скажи, мама поймёт.
- Не поймёт, - в слезах выдавил из себя Миша и убежал в коридор.
- Ладно, - мама пожала плечами, - не хочешь – не говори. Шарики я забираю. Я расскажу папе о твоём гадком поведении. Пусть он повлияет на тебя. Ты, Микробик, совсем распустился в последнее время. Вот сдадим тебя в интернат, тогда узнаешь.
Миша молча плакал в коридоре. Он не хотел в интернат и вообще не понимал, в чём состоит его вина.
Наступило лето 1980 года. Вся страна с нетерпением ждала открытия XXII Олимпийских Игр. Мишино горе с отнятыми шариками немного забылось. Весь май и июнь Миша был занят тем, что прыгал с письменного стола, ухватившись за раскрытый зонтик. Такие упражнения давали иллюзию прыжка с парашютом, ведь к парашютам Миша тоже был неравнодушен.
Летние каникулы мальчик проводил в Москве. Было решено, что с середины июля Миша три недели погостит у дедушки Михаила Ивановича, который будет брать внука на стадион в Лужниках, где состоятся соревнования XXII Олимпиады. Дедушка дежурил сутки через трое, на его дежурство как раз выпадало открытие и закрытие Игр, а также три олимпийских дня.
К Олимпиаде Миша был совершенно равнодушен, на стадион идти не очень хотел. Но когда дедушка сказал, что во время церемонии открытия будут использовать воздушные шарики, Миша тут же изъявил желание поскорей попасть на стадион. Он с надеждой поинтересовался у Михаила Ивановича:
- Дедушка Миша, а дирижабли там будут?
Старик почесал затылок и сказал, обнадёжив внука:
- А вот давай мы с тобой посмотрим, какое-такое невероятное зрелище они народу приготовили. Может быть, там для нас с тобой и дирижабль найдётся.
На том и порешили.
Вечером 19 июля дедушка и внук появились на Центральном стадионе имени В.И.Ленина. У Михаила Ивановича начиналось суточное дежурство, внук Миша сегодня дежурил вместе с дедом. Старик и мальчик запаслись бутербродами и термосом с чаем. Михаил Иванович взял для себя также чекушку «Столичной». Дедушка не был алкоголиком, но выпить иногда мог, особенно если был повод. А в тот день повод как раз имелся: ведь XXII Игры в Москве были второй Олимпиадой, которую Михаил Иванович видел своими глазами.
Дедушка и внук уселись в замаскированной сторожке на краю арены стадиона и наблюдали в окошко за открытием Игр. Накануне ходили слухи, что открытие Московской Олимпиады будет грандиозным. Слухи подтвердились: такого зрелища ещё не видел мир, и уж тем более, Миша и Михаил Ивановы. Мальчик широко распахнул глаза и смотрел на воздушные шары, которыми украсили стадион. Шары были большими и крепкими, наверняка парочка таких шариков запросто унесла бы лёгкого Мишу в синее небо… Мальчик размечтался и уже почти не обращал внимания на происходящее. Между тем, на стадионе разворачивалось гигантское действо, задуманное лучшими сценаристами и осуществлённое лучшими режиссёрами Страны Советов. Дедушка Михаил Иванович комментировал происходящее и добавлял в рассказ свои воспоминания. Громкая музыка, голоса ведущих и мерный рассказ дедушки убаюкивали мальчика, Миша впал в полудрёму. Тем временем дедушка говорил:
- Смотри, Мишка, сам Брежнев присутствует на главной трибуне. Обрати внимание, что Леонид Ильич здесь фигурирует в качестве главы советского государства, как Председатель Президиума Верховного Совета СССР. Так его на Олимпиаде и объявляют, не уточняя, что он ещё и Генеральный секретарь ЦК КПСС. Кому, в самом деле, интересны его партийные предпочтения?
А рядом с Брежневым, видишь, упитанный ирландец? Это же Майкл Моррис 3-й барон Килланин, президент Международного олимпийского комитета. Сейчас он спустится вниз – к микрофонам и произнесёт небольшую речь. А потом наш Лёня прямо со своей трибуны объявит Олимпиаду открытой.
Внук что-то неразборчиво сказал во сне.
- Что ты говоришь, Миша? Ну, такой порядок. Глава государства, в котором проходит Олимпиада, должен сказать, что Игры открылись и всё такое прочее. Пустая формальность, но так заведено. Смотри, вот уже и флаг олимпийский поднимают. Белое полотнище с пятью разноцветными кольцами. Думаешь, это просто так – такой флаг? Нет, брат, этот олимпийский стяг символизирует объединение всех континентов, стран и народов. И далеко не факт, Миша, что такое объединение состоится по советскому сценарию. Скорее, наоборот.
Дед хлебнул из «чекушки».
- О, майн готт, вот и уже факел несут! Эта церемония называется лампадодромия и берёт она своё начало, конечно же, в Древней Греции. Вот советский баскетболист Сергей Белов бежит по помосту прямо к чаше Олимпийского огня, сейчас зажжёт его…
Знаешь, что-то расчувствовался я. Факел и вся церемония напомнили мне кое-что. Хочешь, расскажу одну историю? Никому не рассказывал, а тебе поведаю, так и быть. Вот мы сейчас с тобой смотрим открытие XXII Олимпиады, даст бог – увидим ещё и соревнования разные. У меня выпадает шесть дежурств, я договорился со сменщиком – мы с тобой и на церемонию закрытия попадём.
Это XXII Олимпиада, а я видел ещё и XI Олимпиаду, которая проходила в Берлине. Советский Союз тогда в МОК не входил, до 1952 года участия в Олимпиадах не принимал. Но мне вот на Берлинской Олимпиаде всё-таки побывать удалось.
Миша опять что-то пробурчал невнятное.
- Спрашиваешь, как мне это удалось? Сейчас расскажу…
Дело в том, Мишка, что я родился и жил в Германии. И зовут меня не Михаил Иванович Иванов, а Курт Цвайкопф. Я появился на свет в 1906 году в столице Германской империи, городе-герое Берлине. Занимался спортом, был чемпионом Берлина по бегу на 1500 метров. В 1930 году я вступил в НСДАП, работал в охране фюрера. Поскольку я демонстрировал неплохие спортивные данные и вообще был на хорошем счету у Гитлера, меня включили в олимпийскую сборную Третьего Рейха. Я участвовал в Олимпиаде 1936 года, занял третье место по бегу на средней дистанции. Наша команда тогда отлично выступила, мы завоевали 89 медалей: 33 золотых, 26 серебряных, 30 бронзовых и заняли первое место! Вторыми (56 медалей) были вездесущие американцы.
Берлинская Олимпиада – это было потрясающее зрелище! Лени Рифеншталь сняла об этих Играх документальный фильм «Олимпия». Его потом запретили почти во всём мире. А какого чёрта запретили? Ну и что с того, что XI Олимпиаду открывал Гитлер? Он был официальный глава государства, тогда все с ним ручкались…
Я и в церемонии открытия Берлинской Олимпиады принимал участие: бежал с факелом в эстафете - в лампадодромии Третьего Рейха. Этот огонь зажгли в Греции на горе Олимп и при помощи трёх тысяч атлетов доставили в Берлин на Олимпийской стадион. Каждый атлет в среднем пробежал расстояние чуть более километра. Я нёс факел по Берлину и передал его под Бранденбургскими воротами бегуну на короткие дистанции Отто Юнкерсу (внуку знаменитого авиаконструктора). После этого Юнкерс передал факел атлету Фрицу Шильгену, который и зажёг Олимпийский огонь Берлинской Олимпиады.
Старик допил «чекушку», закусил бутербродом и продолжил рассказывать дремлющему внуку о Берлинской Олимпиаде:
- Потом прошли представители команд из 49 стран мира, которые участвовали в Олимпиаде 1936 года. Кстати, многие спортсмены маршировали с нацистским приветствием, которое демонстрировали вполне искренне! Например, французы вполне спокойно зиговали на Олимпиаде-36, приветствуя всех собравшихся и лично нашего фюрера. Тогда это ещё считалось нормальным, никто не видел криминала ни в зиговании, ни в свастике.
Накануне Олимпиады все немецкие спортсмены, которым предстояло бежать с факелом, прочитали брошюру доктора Геббельса о древнегреческой церемонии лампадодромии – беге с зажжёнными факелами. Ведь нам предстояло заложить основы новой традиции – зажжения Олимпийского огня и передачу его на Олимпийский стадион при помощи эстафеты. Эта традиция, возрождённая главой оргкомитета Игр 1936 года Карлом Димом, жива до сих пор. Вот и в Советском Союзе повторили ритуал, который впервые в нашей современности был исполнен в Третьем Рейхе. Всё-таки подлинные традиции живут и не умирают…
- Дедушка Курт, - спросил проснувшийся внук, - а воздушные шары на Олимпиаде в Берлине были?
- Шары? – переспросил Курт Цвайкопф, - сейчас вспомню, Миша… Знаешь, Олимпиада в Берлине во многом была необычной, чего только одна возрождённая лампадодромия стоит. Кроме того, впервые в мире проводилась телевизионная трансляция Игр! Операторы снимали Олимпиаду огромными телекамерами и сразу же передавали всё это в эфир!
Конечно, телевизоров тогда во всём мире было очень мало, но Геббельс распорядился открыть в Берлине несколько десятков телевизионных салонов, где можно было посмотреть трансляцию Олимпийских Игр. В эти телесалоны продавали билеты, как в кинотеатры. Десятки тысяч берлинцев и гостей нашей столицы посетили телесалоны и насладились незабываемым и невиданным доселе зрелищем.
- А шары? – снова спросил Миша.
И тут Курт Цвайкопф вспомнил:
- Точно! Были шары! И не только простые шарики, Мишка! Во время открытия Игр над стадионом пролетел наш великий дирижабль «Гиндербург»!
Глаза Миши распахнулись:
- «Гинденбург»? И ты его видел, дед?
Дедушка Курт похвастался:
- Не только видел, но и летал в нём.
- И ты молчал?! – воскликнул мальчик.
- Понимаешь, раньше нельзя было рассказывать о своей молодости… Да, я летал в «Гинденбурге», ещё до Олимпиады. В марте 1936 года дирижабль только построили, мне предложили принять участие в одном из испытательных полётов. Ну, я и полетел.
- И как тебе полёт? – прошептал Мишка.
- Мне понравилось. Но, знаешь, я ведь не такой большой поклонник неба и высоты, как ты. Поэтому я спокойно воспринял полёт на «Гинденбурге». Партия сказала – надо, я и полетел!
- Какая партия? – не понял внук, - КПСС?
- Нет, Мишенька, - улыбнулся дедушка Курт, - в КПСС я вступил уже после войны. А я говорю о партии НСДАП, членом которой я был до войны и в начальный её период.
- Понятно, - сказал Мишка, - везёт тебе, дед. А я вот никогда ещё не летал…
- Ничего, - обнадёжил сторож, - ещё полетаешь. Причём, довольно скоро.
- Когда? – загорелся Мишка.
- Очень скоро, внук.
- Обещаешь?
- Обещаю! Ну, давай смотреть, чего тут у нас происходит.
На арене, тем временем, продолжали торжественно открывать Олимпиаду. Помогать в этом всему советскому народу подрядились космонавты Леонид Попов и Валерий Рюмин, которые жили и работали на орбите уже более трёх месяцев. На большом экране стадиона зрители наблюдали прямое включение из рабочего отсека пилотируемого космического корабля
«Союз-35». Неутомимые космические труженики передавали привет и пожелания олимпийцам: «Мы продолжаем космическую эстафету во имя мира и прогресса, начатую Юрием Гагариным. В иллюминаторах мы видим Грецию, где родилась Олимпиада и Москву, где проходят 22-е Олимпийские Игры».
Прямое включение с орбиты и приветствие космонавтов немного оживило Мишу, но после этого опять пошли скучные номера: песни и пляски народов пятнадцати советских республик, выступление детей и другая муть. Потом на арену выпустили циркачей, которые выполняли сложные акробатические трюки. Миша не очень любил цирк, но выступления батутистов на восьми батутах весьма впечатлило мальчика. Батутисты взмывали высоко в воздух и парили над ареной, как птицы. Да, думал Миша, советский цирк умеет делать чудеса…
Дедушка Курт с восхищением смотрел на грандиозный размах церемонии открытия Игр. Происходящее вокруг напоминало ему славные времена Третьего Рейха и незабываемую XI Олимпиаду, торжественно открытую фюрером. Тут дед вспомнил про Мишу и решил задать внуку один важный вопрос.
- Скажи, Миша, ты не удивлён тому факту, что твой дед когда-то был фашистом?
Пионер пожал плечами:
- Нет. Какая, в сущности, разница: фашист, коммунист или беспартийный? Тем более, что ты, прежде всего, мой дед, а уж потом член НСДАП или КПСС.
Дедушку Курта ответ внука вполне удовлетворил. Он предложил мальчику поужинать бутербродами и чаем. Миша вяло согласился перекусить. Он вспомнил про обещание деда и решил уточнить:
- Скажи, дед, ты правда устроишь мне полёт?
- Правда, - кивнул Курт Цвайкопф, - правда, Миша. Ты скоро полетишь. Готовься.
- Я всегда готов, дед! – воскликнул Миша, - я же пионер. Ты забыл?
- Ну, да, - кивнул дед, - я действительно забыл. А я вот не был пионером… В Германии существовала подобная организация для юношей – Гитлерюгенд. Но в нём мне тоже побывать не удалось, поскольку я уже не подходил по возрасту. Но я не сидел без дела, поверь! Я вступил в партию и много сделал для строительства немецкого социализма.
- Ага, - сказал Миша, - это хорошо, дедушка, что ты строил социализм. Но как же ты оказался в Советском Союзе? Почему тебя никто до сих пор не расстрелял?
Курт Цвайкопф немного замялся:
- Понимаешь, Миша… Это долгая история. Тогда шла война, она ломала людские судьбы. Многие погибали, ещё больше людей выживало. Выжившие пытались устроиться в новом мире. Я тоже уцелел в той мясорубке и обрёл новую судьбу. Ладно, не будем об этом!
Московская Олимпиада продолжалась две недели. Советские спортсмены стали триумфаторами: они завоевали 80 золотых медалей! На шестой день Олимпиады умер Владимир Высоцкий. Об этом не сообщили ни по телевизору, ни по радио, но о смерти певца знала вся Москва. Дедушка Курт притащил на смену магнитофон и всю ночь слушал кассеты с записями концертов Высоцкого. Миша был равнодушен к творчеству барда, его занимали только песни о лётчиках и альпинистах, которые Высоцкий часто пел во время своих выступлений.
В день закрытия XXII Олимпийских Игр дедушка Курт торжественно вручил внуку пакет сухарей и термос с чаем.
- Держи, Миша! Тебе сегодня это пригодится.
- А куда мы идём? – поинтересовался Миша.
- Мы идём на Центральный стадион имени В.И.Ленина. Я – на дежурство, а ты – в полёт.
Миша не поверил своим ушам:
- В полёт? Я в полёт?! Как? Куда? Дед, скажи!
По дороге дедушка Курт открыл внуку тайну. Оказывается, организаторы церемонии закрытия Игр приготовили зрителям оригинальный сюрприз. О нём ещё почти никто не знал, кроме посвящённых. Курту Цвайкопфу удалось пронюхать кое-что. В финальной части церемонии закрытия XXII Олимпиады с арены стадиона в небо взлетит 8-метровый резиновый медведь – символ Московских Игр – Олимпийский Мишка. Аэродинамические свойства резиновому медведю придадут десятки шариков, привязанных к нему. Медведь взлетит в воздух под трогательную песню, которую широкие массы ещё не слышали.
Миша с восторгом воспринял эту информацию, но он не совсем понял – как будет осуществлён его собственный полёт. Дедушка всё объяснил внуку:
- Я всё продумал, Миша. Я знаю, как открыть куклу. Она полая, там внутри довольно много места. Ты уж точно поместишься в утробе Олимпийского Мишки. Вот в нём и полетишь.
- Ура! – закричал Миша, - радости юного воздухоплавателя не было предела.
Они уже пришли на стадион, но сегодня дедушка повёл внука на хозяйственный двор, где в одном из сараев одиноко торчал наполненный воздухом резиновый символ Московской Олимпиады. К кукле были привязаны большие воздушные шары.
- Вот, Миша, твой летательный аппарат, - сказал дед, раскрывая «молнию» на спине куклы, - влезай сюда.
Глаза внука светились от счастья. Он залез в своего Олимпийского тёзку и спросил у дедушки:
- А он точно взлетит? Меня-то в качестве пассажира изобретатели не предусмотрели.
Дед успокоил внука:
- Не боись, пилот! Я привязал к Мишке ещё четыре шарика. Поэтому он обязательно взлетит! Мне говорили, что эта кукла может нести дополнительную нагрузку в сто килограмм. А ты чуть больше двадцати весишь. Полетишь, обязательно полетишь!
- Ура! – воскликнул Миша, - спасибо, дед!
Они обнялись. Дедушка Курт смахнул набежавшую слезу:
- Да не за что, Мишенька. Лети на здоровье. Ты же так хотел этого, мечтал о полёте днём и ночью. Вот и сбывается твоя мечта. Кушай сухарики и пей чаёк. Ну, давай. Счастливого полёта!
- Давай, дед! Спасибо тебе! Ура, я полечу! Я совершу подвиг! Привет родителям!
Застёгивая «молнию» куклы, дедушка сказал Мише, чтобы он вёл себя тихо, иначе полёт не состоится, а его могут даже уволить с работы. Миша пообещал, что будет молчать и терпеть все возможные тяготы будущего полёта.
Резиновый Олимпийский Мишка взмыл в московское небо вечером 3 августа 1980 года под песню «До свидания, Москва». Миллионы зрителей по всему земному шару стали свидетелями взлёта 8-метровой куклы, символизирующей Московскую Олимпиаду. Это душещипательное зрелище растрогало людей, многие плакали. Песню об Олимпийском Мишке композитора Александры Пахмутовой на стихи Николая Добронравова гениально исполнили Лев Лещенко и Татьяна Анциферова. За взлётом куклы наблюдали также родители Миши Иванова – папа Олег и мама Светлана, которые смотрели телевизионную трансляцию закрытия Игр. Родители Миши не знали, что в этот момент они становятся свидетелями первого воздушного путешествия собственного сына.
Дедушка Курт Цвайкопф вышел из замаскированной сторожки на краю олимпийской арены и посмотрел вверх. Высоко в небе парила резиновая кукла, внутри которой находился пионер Миша Иванов. Ему не пригодились дедовы сухари и чаёк, Миша так и не сумел насладиться полётом. Он умер практически сразу, как только влез в резинового медведя. Дед застегнул куклу и поспешил в сторожку. Тут пришли какие-то люди, подсоединили шланги и быстренько накачали Олимпийского Мишку гелием. Этот газ вытеснил весь воздух, который находился внутри летательного аппарата. Пионер Миша Иванов тут же задохнулся.
Олимпийский Мишка с мёртвым пионером в резиновой утробе красиво и трогательно парил над стадионом, потом его понесло куда-то на юг, запад, восток… Эффектные кадры полёта символа Олимпиады поразили практически всех, кто их видел. Даже американцы, бойкотировавшие Московскую Олимпиаду, были вынуждены признать: Советы всё-таки знают толк в методах массовой пропаганды…
Резиновый медведь летел над столицей нашей необъятной Родины. Никто и не догадывался, что в этом медведе находится маленький мальчик Миша по кличке Микроб. Только один человек знал об этом - сторож «Лужников» коммунист Михаил Иванович Иванов, который когда-то был фашистом Куртом Цвайкопфом и работал охранником Гитлера. Дедушка был рад и горд за любимого внука, сумевшего осуществить свою давнюю мечту и подняться в небо. Сторож Курт Цвайкопф даже представить не мог, что единственный пассажир Олимпийского Мишки - его любимый внук пионер Миша Иванов - мёртв.
Как известно, Олимпийский Мишка не улетел далеко. Его нашли на одной из московских окраин. Задохнувшегося пионера обнаружили в кукле не сразу, а спустя несколько дней – после того, как семья Ивановых забила тревогу. Все очень удивились тому беспримерному подвигу, который совершил маленький московский школьник. Корреспондент Первой программы Центрального телевидения СССР взял интервью у Михаила Ивановича, дедушки Миши, который помогал мальчику отправиться в это увлекательное путешествие. Михаил Иванович отметил, что пионер Миша Иванов посвятил свой героический полёт миру во всём мире.
Партия и Правительство решили увековечить подвиг Миши Иванова: ему было присвоено почётное звание «Пионер-герой». В Кремле долго думали, какую награду вручить Мише за его подвиг. Героический полёт Миши не вписывался ни в одно из положений о советских наградах.
Михаил Андреевич Суслов нашёл решение: Мишу наградили медалью «За освоение целинных земель» (посмертно). Как пояснил Секретарь ЦК КПСС товарищ Суслов:
- По траектории полёта Олимпийского Мишки можно заметить, что воздушное судно с пионером на борту направлялось в сторону бывшей Целины. Поэтому Миша Иванов заслужил эту высокую награду. Все советские ребята и взрослые должны брать пример с Миши! Да здравствует мир между народами! Долой поджигателей войны! Слава КПСС!
1980 год