Глава 17. Ида. Перемены
Утром Продавец Снов на всякий случай сварил кофе на двоих, хотя предполагал, что Ида будет сердиться и не выйдет к завтраку. Однако она вышла. Лицо её был бледно, глаза покраснели, но она улыбнулась ему и пожелала доброго утра.
Завтрак начался в молчании, Продавец Снов исподтишка поглядывал на Иду, но она упорно не глядела в его сторону. Наконец он не выдержал:
– Как спала моя королева?
Её чашка стукнула о блюдце, расколов его пополам.
– Я просила вас не называть меня королевой! И вообще, Ганс-Христиан, что означает ваша нелепая вчерашняя история? Чего вы добивались, рассказывая её?
– Я хотел вас развлечь.
– В самом деле? А мне показалось – вывести из себя.
Продавец Снов преувеличенно грустно вздохнул и пожал плечами:
– Самые благородные намерения часто остаются непонятыми современниками.
– Перестаньте же паясничать, давайте поговорим серьёзно.
– Ида, вы меня прекрасно поняли вчера, когда рассердились и ушли. Я знаю гораздо больше, чем вы можете предположить, поэтому если вы хотите, чтобы я вам помог, вы должны довериться мне.
– С какой стати вы собираетесь мне помогать?
– Я люблю вас.
Она наконец-то посмотрела на него, потом снова отвела взгляд.
– Не надо, Ганс-Христиан…
– Не бойтесь, я не собираюсь добиваться взаимности. Я просто объясняю, почему хочу вам помочь.
– Я не нуждаюсь в помощи!
– Не кривите душой, моя королева!
– Ганс-Христиан, пожалуйста! У меня есть имя в конце концов! Мало того, что Густав всё время зовёт меня ведьмой, теперь вы…
– Как вы думаете, почему я называю себя Продавцом Снов?
– Ну… это соответствует тому, чем вы занимаетесь…
– Тогда почему я избрал такое странное занятие? Я с детства дружу со снами. Они рассказывают мне много интересного. Однажды мой сон показал мне вас и Густава. Вы стояли рядом, взявшись за руки, в золотых коронах, прекрасные и величественные, а чуть поодаль толпились какие-то люди и смотрели на вас со страхом и восхищением. Поэтому я имею полное право называть вас королевой.
Ида нахмурилась, но промолчала.
– А вчера, – продолжал Продавец Снов, – мне приснилась старая цыганка, она за что-то сердилась на вас, я не разобрал, за что, услышал только последние её слова о предательстве… и обо мне. Продолжать?
– Не надо, – тихо сказала Ида. – Простите меня, Ганс-Христиан, но мне помочь нельзя.
…Проходили дни. Закончилась весна, наступило лето. Ида старалась выглядеть весёлой, но Продавец Снов видел, что веселье это не от души. Она согласилась помогать ему в его магазинчике и теперь они были вместе целый день. Она улыбалась покупателям, смеялась их шуткам, но он видел тоску в глубине её глаз. Однако Продавца Снов беспокоила не эта тоска, а перемены происходившие с Идой.
Он начал замечать их ещё в мае. Как-то вечером над городом разразилась сильная гроза. Молнии сверкали одна за другой, вспышки их озаряли комнату ярким светом. Дождь бил по стёклам, и Продавец Снов, заглянув в спальню Иды, чтобы проверить, закрыты ли окна, увидел странную картину. Дождь хлестал в комнату через распахнутое настежь окно, Ида стояла, подставив лицо ливню. Вот она подняла руку – и в крышу высокого кирпичного дома на том берегу реки ударила молния. Раз за разом, повинуясь её жесту, молния ударяла в одно и то же место, а Ида смеялась. Продавцу Снов почему-то стало жутко, он шагнул через порог в комнату, щёлкнул выключателем.
– Ида, что вы делаете?
Она повернула к нему мокрое от дождя лицо и засмеялась каким-то незнакомым резким смехом:
– Я? Фейерверк! Смотрите, как замечательно! – и ещё одна молния ударила в многострадальную крышу.
Он подошёл, закрыл окно и покачав головой указал ей на лужу на полу, налитую дождём. Ида пожала плечами, щёлкнула пальцами – вода исчезла.
– Ах, Ганс-Христиан, вы испортили мне такую грозу, – только и сказала она в ответ на его укоризненный взгляд. – Нельзя быть таким занудой, вам это не идёт…
Однажды, уже в июне, они шли по берегу Кашинки от одного мостика к другому, Ида любила эти прогулки вдоль реки и Продавец Снов всегда с удовольствием сопровождал её. Иногда ему удавалось взять её за руку, а Ида, увлекшись разговором, не замечала этого – и тогда он переставал понимать, о чём, собственно идёт речь и только невпопад кивал головой.
В этот раз на Курортной набережной к ним подошли два каких-то неопрятных типа и, преградив дорогу, стали выпрашивать деньги на пиво. Он прикидывал дать им мелочь или отодвинуть плечом и идти дальше, но Ида сделала лёгкий жест – и по Кашинке поплыли, испуганно крякая два селезня, а она засмеялась и сказала:
– Пусть теперь попрошайничают в речке!
И снова он задал тот же вопрос:
– Ида, что вы делаете?
А она ответила, смеясь этим своим новым смехом, который так напугал его во время грозы:
– Я делаю уток, а вы что подумали?
…Продавец Снов ждал приезда Густава. Он слышал, как тот по пути в Кашин говорил про июль, но июль кончился, кончился август, а Густав не приехал. Ида отказывалась говорить о нём, и вскоре само имя Густава стало запретным в их разговорах. Наступила осень. Не дождавшись вестей от Густава, Продавец Снов решил сам отправиться за ним. Состояние Иды ему не нравилось. Чем дальше, тем быстрее она менялась. Это была уже не та женщина, которая когда-то пришла в его магазинчик в Городе и купила зелёную жемчужину-надежду. Взгляд её стал жёстким, в словах всё чаще звучала горькая и злая ирония, она стала резка, нетерпелива, люди раздражали её. А когда Ида сердилась на кого-нибудь, Продавец Снов с тревогой ждал, что она в гневе заколдует бедолагу, и иногда его опасения оправдывались. Он потихоньку от Иды возвращал её жертвам прежний вид, но не мог же он всё время находиться рядом и удерживать её от опрометчивых поступков и неоправданной жестокости. Продавец Снов видел, как Ида, словно под действием непонятных чар, медленно превращается в злую колдунью, и с этим он ничего не мог поделать. Тогда, понимая своё бессилие, он решился отправиться за Густавом, надеясь, что тот сможет помочь.
Продавец Снов сказал Иде, что уедет по делам на пару дней и попросил её на это время заменить его в магазинчике. Она согласилась, и он отправился в Шереметьево.
Продолжение http://proza.ru/2021/10/22/1328