Якобсон, Аугуст Михкелевич (1904-1963) - эстонский советский писатель http://proza.ru/2021/10/22/1747
Сказки народов мира.
Эстонские сказки http://proza.ru/2021/10/22/1745
__________________________________________
ВОРОН СВАТАЕТСЯ К СИНИЦЕ
Увидал ворон синицу и решил к ней посвататься. Синице ворон тоже очень понравился — она приняла сватов.
Вечером, когда сидели за столом и угощались, ворон спросил невесту:
— Скажи мне, почему ты такая крошечная?
— Молода ещё, молода, — ответила синица.
— Так ты, стало быть, ещё вырастешь?
— Вырасту, вырасту! Почему не вырасти!
После ужина невеста заскучала. Зевала она, зевала и наконец сказала жениху:
— Мне скучно, расскажи мне такую историю, которая рассеяла бы мою скуку.
— Ладно, — согласился ворон и сразу стал рассказывать: — Год назад, в деревне за лесом, где мой дядя живёт, вырос такой высокий боб, что улитка по нему три раза к облакам всползала — попить.
— Эка невидаль, — сказала синица. — А вот в позапрошлом году я видела такой длинный горох, что сверчок влезал по нему на солнце свою трубку прикуривать.
Ворон тотчас рассказал новую историю:
— Три года тому назад в той же деревне за лесом поднялся такой сильный ветер, что люди ходили на четвереньках. От этой привычки они только через несколько месяцев отделались.
— Эка невидаль, — сказала синица. — А вот пять лет тому назад был такой сильный ветер, что казалось, будто у мельницы нет крыльев — так быстро они вертелись.
Ворон тогда рассказал такую историю:
— Десять лет тому назад ударил такой ужасный мороз, что ели в лесу дали трещины от корней до верхушек.
— Что за невидаль! — воскликнула синица. — Опять же вот другое чудо! — Около двенадцати лет тому назад, когда я оплакивала свой третий выводок, под новый год ударил такой жестокий мороз, что у женщины, которая замешивала хлеб перед печкой, руки примёрзли к тесту, а котёл с супом на плите с одной стороны кипел, а с другой — покрылся толстым слоем льда.
— Да-да-да, в старину, должно быть, жестокие морозы были… — высказал жених своё мнение, вздохнул, попросил разрешения выйти и больше не возвращался.
Он примирился бы с историей о бобе, о горохе и о морозе, но жениться на такой старухе, которая сама всё это перевидала, он не захотел.