ПОБЕДИ СЕБЯ!
«Победи себя и выиграешь тысячу битв». (Будда)
Рассказ.
Ирина стояла в тени старой разросшейся яблони. Рабочие разбирали старый сарай над погребом. Документы на продажу бабушкиного дома были готовы.
Какая-то мучительная печаль и тревога поднимали Ирину рано утром и выпроваживали во двор:
«Что ты рвешь себе душу? Дом практически уже продан, ты живешь в большом городе, учишься в вузе. Но почему так невыносимо больно расставаться со своими воспоминаниями, с тем, что было дорого и никогда больше не повторится?»
Вдруг раздался шум и треск – в клубах пыльного облака шиферная крыша рухнула. Никто не пострадал. Мужики плюнули и ушли на обед.
Ирина подошла поближе. Эта жалкая куча обломков, гнилых досок напомнила лишний раз, что ничего нет вечного в мире, постепенно ветшает, ждет замены.
И вдруг ее внимание привлек торчащий серый сверток в старом льняном полотенце.
Мешковина сгнила, а в полотенце были завернуты – Ирина ахнула – настоящий кулацкий обрез и горсть тяжелых патронов.
«Господи! Неужели это оружие пролежало здесь с времен гражданской войны? У кого оно было, и сколько на нем крови человеческой? Забыть про такую игрушку никто не смог бы! Почему не утопили сверток в дерме сортира на заднем дворе?»
Держа в руках укороченный деревянный приклад дореволюционной винтовки со спиленным почерневшим стволом, вдруг пришло неожиданно решение: из этого обреза я могу убить Сергея.
Если бы было возможно стереть из памяти беспощадные картины своего испуга, растерянности и отчаяния того летнего, такого ясного дня, когда внезапно оборвалась счастливая радость беззаботного существования. Когда в сердце корявой коркой постепенно запеклось только одно чувство – ненависть.
********
Ирина никогда не осуждала свою мать Галину. Светловолосая, с кудельками химической завивки, стройная, как девчонка, вечно что-то напевающая, моторная, деловитая, она работала фельдшером в районной больнице, но в личной жизни у нее была полная неразбериха.
Первый муж, отец Ирины , постепенно спился, приобщившись к самогонке, которую гнала его мать. А Галину подхватил замуж вдовец. Она выдержала ровно десять лет ночные притязания стареющего мужа. Терпение Галины закончилось. Она позвонила дочери старика, чтобы забирала отца. Сами с Ириной вернулись в однокомнатную квартиру в многоэтажке.
Ирине было четырнадцать лет, когда мать спуталась с женатым мужиком, работавшим шофером на «Скорой помощи». У него было два сына, он не собирался уходить из семьи.
Жил он в соседнем селе, где Ирина часто гостила у своей бабушки Нины Николаевны, которая работала всю жизнь дояркой, числилась в передовиках, а теперь выживала со своей маленькой пенсией за счет огорода и домашней живности.
Вокруг села поднимался лес. И манила в летнюю несусветную жару прохлада небольшой степной реки. В селе была только неполная средняя школа. И, когда мать «слетела с катушек», влюбившись в Григория, Ирина хотела переехать жить к бабушке, но мать была категорически против.
Ирина мечтала стать библиотекарем. И от грязи отношений матери с мужчинами, которых она принимала, когда ругалась с Григорием, Ирине хотелось закрыться, занавеситься теми прекрасными произведениями, которые дарили ей надежду, что в ее жизни все будет иначе.
Роман матери оказался продолжительным. Жена Григория поначалу утраивала сцены ревности, но со временем смирилась и глубоко ненавидела Галину.
Неразборчивость матери, вынужденная беспризорность заставляли Ирину сторониться близости с матерью, переполняли презрением и глубокой обидой из-за негласного прозвища матери в селе – «гулящая».
Она ждала, что однажды мать скажет:
- Прости меня, доченька, ради Бога! Никто мне не нужен, кроме тебя! Поставила я крест на всех мужиках. И мы будем теперь жить с тобой в мире и согласии!
Но подъезжал среди бела дня на своей машине Григорий: « Я только на часок вырвался!» И мать выпроваживала дочь из дома.
Ирина уходила за село по течению реки, мысленно подгоняя время, чтобы скорее закончить одиннадцатый класс, уехать к родной тете в Самару, поступить в институт. И, наслаждаясь осенней неторопливостью листопада, повторяла вслух строчки Бориса Окуджавы: «Нет, осень не печальнее весны, и грусть ее – лишь выдумка поэта».
Ирину затрясло, когда она со страшной находкой заскочила на кухню, развернула полотенце:
«Его же надо чем-то почистить, маслом растительным, что ли? И почему она вдруг вспомнила Сергея? Стоп! Забудь! Тебе надоело на свободе жить? В тюрьму захотелось лет на десять? Правильно на Востоке говорят: «Худшие враги человека не пожелали бы ему тех бед, которые могут принести собственные мысли».
И мать перед самой смертью написала в письме:
«Ирочка! Прости всех! Ненависть убьет тебя. А Бог сам накажет, кто виноват…»
Ирина готовилась к последнему экзамену по литературе, когда позвонила Галина:
- Минут через пятнадцать подъедет на самосвале Сергей, сын Григория, привезет песок во двор. Забирай сервиз чайный – подарок бабушке на день рождения, сумку с продуктами, торт и езжай с Сергеем! Я после работы подъеду с Григорием!
- Привет, Иринка! Как живешь? Много еще экзаменов осталось? – этот высокий парень с коротким современным чубом светлых волос, симпатичный, загоревший, учился в сельхозинституте и давно нравился Ирине.
Сергей помог Ирине подняться в высокую кабину. И покачиваясь на мягком сидении с круглой коробкой торта на коленях, она, смутившись, спросила:
- А ты уже сессию сдал?
- Да, свободен. Через неделю со строительным отрядом уезжаем в Сочи. Там стройка века.
Сергей был в курсе связи отца с матерью Ирины. Он с интересом рассматривал стройную фигурку хорошенькой девчонки рядом. Он давно обращал внимание на нее, катал на мотоцикле, когда приезжала к бабушке.
Но необычная грациозность этого расцветшего цветочка, высокая грудь, обожженные загаром руки и колени длинноногой красавицы завихрили мысли:
- Нужно сегодня обязательно пригласить ее на свидание! Есть у нее парень, интересно? Не может такая красотка цвести без внимания мужчин!
И, свернув с шоссе на грунтовую дорогу, чтобы срезать угол до села через лес, Сергей предложил:
- Ирина, давай искупаемся! Тут такая глубина классная!
Ирина кивнула, купальник был на ней, но пустынность вокруг смутила, и она осталась в кабине.
Сергей долго нырял, мерил дно и, наконец, растянулся на горячей полоске золотистого песка противоположного берега, крикнув:
- Да не бойся ты меня! Иди, искупнись, и поедем! Плыви ко мне!
И она поплыла навстречу своей судьбе. Он стоял такой надежный, незнакомый, сильный, по пояс в воде, протянул руку, неожиданно притянул к себе и, не давая возможности отдышаться, схватил на руки:
- Ирочка, какая ты красивая!
Волна желания ударила ему в голову. Сергей шагнул в спасительную тень огромного вяза.
- Пусти меня! Ну, пожалуйста!
Если бы Ирина зарыдала от страха, начала вырываться, кричать, обзываться, но она только дернулась в его руках. И он погасил ее просьбу крепким поцелуем, потом вторым, третьи, забирая волю. Он шептал в исступлении все самые сокровенные слова, которые знал, ждал, что сдавшееся тело ответит призывно на его просьбы и нежность. Но тело девушки трепетало в его сильных руках, дрожало и не отвечало.
- Ирочка, любимая моя! Прости меня! Выходи за меня замуж! Ты – чудо! Птенчик ты мой, кроха моя!
- Уйди, пожалуйста! Ненавижу тебя!
Сергей с разбега нырнул в глубину, переплыл на другой берег, повторяя:
«Я буду теперь носить эту девочку на руках! И она меня обязательно полюбит, ведь ей только семнадцать лет! Увезу сейчас к себе домой, не прикоснусь, пока сама не захочет, буду ноги целовать, чтобы простила. Свадьбу сыграем!»
Опять переплыл речку, но Ирина исчезла. Сорвал голос, пробираясь сквозь заросли шиповника, колючие плети дикого хмеля. Понял, что Ирина не выйдет.
Когда шум скрывшегося самосвала затих вдали, Ирина зашла в воду и плавала долго и бездумно. Потом забрала босоножки, сарафан, телефон и ушла в глубь леса, чтобы ее не нашли.
Домой вернулась в темноте по тропинке, осторожно, как хищный зверек, чувствуя уже какую-то свою вину и ущербность – «испорченная». И высказала все в лицо матери и испуганному Григорию, что она обо всех думает, когда Григорий протянул пакет с пятидесятью тысячами рублей, предложив сыграть немедленно свадьбу с сыном. Молча ушла пешком к бабушке.
Сергей пытался прорваться утром, чтобы поговорить, но Ирина закрылась в доме и не вышла. Сразу после получения аттестата она уехали на поезде в Самару к старшей дочери бабушки Ульяне.
Успешно поступила в институт культуры и весной следующего года родила Сашеньку в свои восемнадцать лет.
На письма матери не отвечала. Когда малышу исполнилось пять месяцев, мать умерла ночью от кровотечения после аборта. Заснула и не проснулась. А на сороковой день Григорий взял удочки, закуску, водку, ушел вечером на пруд, чтобы одному помянуть свою Галю. Обнаружил его мертвым на берегу пастух, выгнавший утром стадо, - не выдержало сердце.
Ирина была на похоронах матери, ее отпаивали лекарствами, но малыша никто не видел.
В каждый свой приезд домой Сергей приходил к бабушке, просил городской адрес внучки, но получал ответ: «Нет, Сережа! Не будет Иринка с тобой разговаривать!»
Ирина выглянула в окно. У закрытой калитки стоял Сергей. Вышла решительно.
- Ирина, нам с тобой нужно поговорить!
Такого поворота событий Ирина не ожидала. Кто думал, что Сергей в селе:
- Хорошо, давай встретимся завтра в десять часов на тополиной поляне. Я тебя буду ждать.
Утром вытащила старый велосипед, подкачала шины. Положила в пляжную сумку обрез и патроны.
Стала за мощным стволом тополя на опушке, повернула обрез дулом вниз, чтобы в нужную секунду выдернуть ствол. Но дальше продуманный сценарий полетел к черту.
Сергей, выйдя из отцовой машины, решительно шагнул к дереву:
- Ирина, хватит прятаться! Два года и так от меня скрывалась! Выходи за меня замуж! Я люблю тебя еще со школы!
Ирина достала обрез, прижала ствол к животу, вышла, прошептала тихо:
- Сергей, не подходи, а то выстрелю!
Сергей замер, попытался пошутить:
- Американских фильмов насмотрелась! Где ты эту игрушку выкопала?
- Сергей, десять шагов назад, или я стреляю!
Сергей попятился, понимая, что шутить тут никто не собирается, присел на поваленный ствол:
- Ирочка, наше сближение там, на пустынном берегу – это лучшие моменты в моей короткой жизни! Неужели ты, действительно, хочешь убить меня?
Рука Ирины затекла от тяжести ствола, начала мелко дрожать. Она присела на корточки, уткнув дуло обреза в большую муравьиную кучу:
- Минуты счастья? Да, ты не был противен мне тогда. Но ведь любое чувство должно вспыхнуть обоюдно. А ты утолил только свой голод, словно я была бессловесная кукла без эмоций, без гордости и самолюбия!
Сергей встал:
- Ну что же! Если ты считаешь меня конченным подлецом, чтобы тебе не сидеть в тюрьме из-за моего убийства, уходи домой. Обещаю, что сам выпущу пулю в ногу. Или мне нужно выстрелить в сердце, чтобы меня потом собирали по кускам? Или в живот? Говори!
- Никто тебя убивать не собирается! Живи сто лет! А за эти два года ты хоть раз подумал: «Как она там? Может быть, ей плохо? Без матери в чужом городе! Да, я была влюблена в тебя…Ой! – Ирина бросила обрез в траву, стала тереть укушенную муравьями кисть руки.
Сергей забрал обрез:
- Ты за эту игрушку держишься, потому что боишься меня? Он заряжен или нет? Выходи за меня замуж. Пошли к реке! Смотри, какой сейчас салют будет!
Сергей прицелился на середину речного затона и спустил курок. Осечка. Обрез был не заряжен.
- Так, Ира, садись в машину! Здесь топить его опасно – место купальное! Поехали!
Ирина села на переднее сидение «Форда». Петляли по дороге километра три, пока не выехали за лес в степь:
- Что ты мне хотела сказать? Почему назначила встречу в лесу?
Сергей остановился у самой кромки. воды:
- Иринка, почему мы все время воюем? Посмотри, какая красота вокруг!
- Давай сюда обрез!
- Да у тебя не хватит сил его на середину забросить!
Сергей достал из сумки обрез, на вытянутой руке прицелился в ствол корявого дуба на другой стороне и нажал курок. Пламя из ствола вырвалось на метр вперед, будто из ладони Сергея, опалив его светлые волосы и лицо.
Сколько лет застрявшая в стволе пуля караулила свое время, готовая убить, изуродовать живое, и, не дождавшись жертвы, вздыбила в ярости гладь спокойной воды, подарив звук начавшейся грозы.
- Сергей! – Ирина от неожиданности закрыла лицо руками.
- Да живой я, живой! Теперь целый месяц бриться не буду – вся щетина на лице просмолилась! Что ты плачешь?
Размахнувшись, Сергей забросил страшное оружие почти на середину реки.
Этот час, проведенный сегодня в угаре страха и непостижимых переживаний сблизил их.
- Если бы ты сейчас погиб, то мой сын Саша остался бы сиротой! – вдруг проговорила Ирина и пошла к машине.
Сергей смотрел на свою обожженную пламенем руку, ощущая пронзительную боль: «Какой сын? Чей сын? Неужели его?
Он догнал ее у самой машины, схватил за плечи:
- Ты меня сегодня добьешь! Почему молчала все время? Иринка, Иринка! Попадешься ты в мои руки еще раз, я тебе все припомню! Сделаешь мне дома перевязку, и сразу же выезжаем в Самару! Авантюристка с обрезом!