Предыдущая глава:http://proza.ru/2021/10/26/1512
Глава 4
– Опять сдавать кровь?! – Вика пряталась под подушку, натягивала на себя одеяло и усиленно брыкалась. – Не дам! Уйдите, вампиры! Изверги! Садисты! Да вы у меня за этот год уже ведро высосали! Сколько можно-о-о?!
Три тетеньки, к которым Тори попала в символичную палату № 6, хохотали от души. Бесплатного цирка они давно не видели, тем более, здесь, в этой обители ужаса и безысходности. Они беспрекословно подчинялись всем указаниям врачей, сдавали по десять раз на неделе кровь, подставляли руки для капельниц, ходили на процедуры. Им даже в голову не могло прийти оспорить указание лечащего врача или медсестры. А тут такой бунт!
– Да она ненормальная! – в сердцах заорала пожилая медсестра. – Позовите дежурного врача! Где Вячеслав Михайлович? Я не могу ее тянуть в процедурку на веревке!
Через пару минут в проеме двери показалась взъерошенная черная голова и очки на носу.
– Девочки, что случилось? Вы так кричите, что разбудите детей в соседнем корпусе.
– Слава, это твоя пациентка? – тыкнула пальцем через одеяло медсестра. – Виктория Ангел, твоя?
– Ну моя, наверное, если главный в эту палату ее поместил.
– Ты ее видел? – угрожающе наступала тетенька.
– Ну, нет еще, – оправдывался врач. – Я же в ночь заступил. Вот сегодня увижу.
– Не увидишь! – тоном киллера заявила сестра. – Она отказывается сдавать кровь! Какая наглость! А ну вылазь быстро!
И тетенька опять ткнула пальцем в одеяло.
– Не вылезу! Ни-ког-да, без понтов! Пока солнечный свет ни уничтожит всех вампиров! – приглушенно донеслось из-под подушки.
– Сколько ей лет? – устало спросил молодой врач и опустился рядом на стул. – Пятнадцать?
– Девятнадцать! – никак не успокаивалась медсестра. – А ведет себя как пятилетний ребенок! И то у ребенка совести больше!..
Вика осторожно пошевелила пальчиками, и в дырочку попыталась рассмотреть обладателя сонного с хрипотцой голоса. Ха! Совсем молоденький такой интеллигентик! И спит, не может проснуться. Наверное, только что с дискотеки. Колбасился всю ночь, девок щупал, а говорит: ночное дежурство!
Врач как будто прочел Викины мысли и сразу проснулся. Энергичным движением сорвал с нее одеяло, отбросил подушку, схватил поперек туловища и потащил по коридору. В трусах и майке! Хоть бы одеться дал!
– Помогите-е-е! – Тори вопела так, что из соседних палат выглядывали проснувшиеся пациенты. – Насилуют! Кровь пьют! Вампиры несчастные-е-е! Спасите-е-е! Саруман в плен захватил! Весь на понтах!
Больные хохотали, а врач еще крепче сжал Викины ребра и прибавил скорости. И как только несет такую тушу в 50 килограммов? Даже не сопит! Шварцнеггер, блин!
В процедурке он поставил Тори на ноги и проникновенно заглянул в глаза:
– Девочка, все распоряжения врачей и медсестер здесь выполняются неукоснительно, поняла?
Вика действительно поняла, что с таким товарищем спорить бесполезно. Жесткий взгляд, хриплый голос, сильные руки – такими, наверное, были эссесовцы в годы Второй мировой. Точно! Еще очки надел, под интеллигента маскируется!
– Елена Сергеевна, простите девушку, она больше не будет, – отчеканил врач и... удалился, не удостоив Вику даже взглядом.
Она просто обалдела от такой наглости! Ожидала, что будут упреки, крики, гром и молния, а тут... полный штиль и никаких эксцессов.
Пока Тори приходила в себя и соображала, как ей отомстить этому бесчувственному доктору, у нее спокойно взяли кровь из вены и пальца. Затем она обернула вокруг пояса полотенце (ну не в трусах же шлепать по всему коридору!) и босиком пошагала в палату. На душе было... непонятно. Вроде мерзко и стыдно – выставили перед всеми круглой дурой. Но в то же время приятно щемило под ложечкой – врач оказался настоящий мужик, уважаю! С таким можно смело ползти в логово к самому Саурону. Тьфу, ты! Никаких мыльных опер! Тори, ты что! Не вздумай влюбляться!..
В это утро с молодым врачом ей еще раз пришлось столкнуться – он вызвал ее в свой кабинет прямо после завтрака.
– Раздевайтесь, – даже не глядя на вошедшую Вику, сказал Вячеслав Михайлович и все что-то писал и писал в журнале, как будто боялся потерять ускользающие мысли.
– Только после вас, – нагло заявила Тори, усевшись на стол перед ним.
Тут он поднял глаза и обнаружил перед носом юную нахалку. Черные джинсы с дырками от бритвы, черная майка с немыслимыми яркими надписями, бледная кожа и наглый кровавый рот, который скалился, обнажая хищные клыки. Да, еще были насмешливые голубые глазищи и светлый короткий пушок на голове.
– Как нимб, – подумал Слава. – Только вряд ли они имеются у чертей.
– Э... А можно слезть со стола и перестать пререкаться, – жесткие глаза врача встретились с насмешливым взглядом Вики. – Я вас не в публичный дом позвал, а для осмотра. А для этого требуется как минимум раздеться!
Голос доктора постепенно набирал высоту. Тори довольно ухмыльнулась – все-таки достает.
– А после мы с вами займемся любовью? – она перегнулась, как ленивая пантера, через стол и сняла с занудливого парня очки. – Прямо здесь, на этом столе? Вы, наверное, как снежный барс, дикий и нетерпеливый, – пальцы Тори скользнули по вискам доктора, потрепали за ушком и стали расстегивать больничный халат. – Ну иди же ко мне, мой снежный барсик! Я так по тебе соскучилась!..
– Что вы себе позволяете! – вскочил ошпаренный краской Вячеслав Михайлович. – Немедленно покиньте мой кабинет! Я буду разговаривать с вами только в присутствии главного врача!
– Ну зачем же так волноваться? – ласково сузила глазки Тори, перевернулась и потерлась спинкой о стол. – Какой горячий мужчина! Ты хотел, чтобы я разделась? Да? Любой каприз, мой пупсик!
Вика демонстративно сняла майку и снова улеглась на стол, протянув кровавые губы к врачу. Доктор ошалело уставился на ее маленькие упругие груди, а затем пулей вылетел из кабинета. Тори рассмеялась, надела майку, подняла с пола упавшие докторские очки, напялила их на нос и громко позвала:
– Следующий!
Глава 5
А следующим был главврач. Он как раз проходил мимо, когда из своего кабинета выскочил багровый Вячеслав Михайлович. Без очков! Один взгляд – и сразу понятно, что новая пациентка допекла и его.
Игорь Александрович тяжко вздохнул и толкнул двери.
– Виктория, – строгим тоном начал он.
– Можно просто Тори, без понтов, – сквозь очки на него смотрели нахальные голубые лужи. – А то такое длинное имя – прямо в конце забудешь, что было в начале.
– Хорошо, Тори, вы знаете...
– А можно на «ты»? А то когда говорите во множественном числе, я подозреваю, что вы нетрезвый и у вас двоится в глазах.
– Хорошо! На ты! – уже почти кричал главврач. – Ты понимаешь, что за сутки ты поставила на уши всю больницу?! Сначала сигарета! Да, мне уже доложили – ты курила при детях. Потом благодаря твоим штучкам дети остались без тихого часа!
– Так их же вы лично разогнали по палатам, – голубые глазищи наивно полезли поверх очков. – Ой, что-то линзы искажают действительность...
Игорь Александрович на секунду остановился, чтобы перевести дух, а затем снова взял с места в карьер:
– Дети весь тихий час не отдыхали – ты их взбудоражила так, что они не могли уснуть! А твоя выходка на сдаче крови?! Медсестры были вне себя! И, наконец, Вячеслав Михайлович... Ты умудрилась даже его достать! Его, который считается у нас самым спокойным и невозмутимым!
– Ой, да никто его не доставал, вашего занудливого доктора! Это все туфта! – возмутилась «невинная жертва наговоров». – Просто понимаете, он молодой парень, как я буду перед ним раздеваться? Мне, ну, неудобно... Ну, вы понимаете, да?..
– Что-то сомнительно, что тебе неудобно, – съязвил в ответ главный. – Тем более, у меня другая информация – ты не только разделась, но еще и приставала к Вячеславу Михайловичу! А он уже почти семейный человек!
– Ой, больно надо к нему приставать! – последняя фраза нехорошо кольнула Тори где-то в груди. – Слишком много чести! Можете ему передать, что такие занудливые интеллигенты совершенно не в моем вкусе!
– Можете сказать мне это прямо в глаза! – на пороге кабинета как раз вырос молодой врач. – Или духу не хватает?
– Чего?! Думаете, я вас боюсь? Это все туфта! Наивный! Да вы просто эсесовец! Без души и чувств! Выставили меня в коридор на всеобщее обозрение в трусах и майке! И говорите, что у меня совести нет?! А у вас она есть?! Где ваше чувство такта, медицинская этика и сострадание к больному?! – Вика всегда знала, что лучшая защита – это нападение.
Вячеслав Михайлович растеряно захлопал глазами, не зная, как противостоять очередной волне наглости. А главный врач в сердцах стукнул кулаком по столу:
– Да кто-нибудь мне объяснит, что тут происходит?!
– Вот вы и разберитесь, без понтов, – оставила за собой право последнего слова Вика. – Вы ж тут Гэндальф. Пока, ребята!
И она выскользнула в коридор, почему-то забрав с собой очки. А та-а-ам! В общем, все больные, кто еще в состоянии ходить, столпились возле кабинета и, открыв рты, внимательно слушали, что происходит за дверью. В этой «тихой обители» подобных концертов не помнил никто. Были стоны, плач, бесконечные сетования на жизнь и здоровье. Но чтобы такое представление! Как же его пропустить?
– Мужчины, говорите громче, а то зрителям плохо слышно! – это Вика открыла двери и бросила на прощанье элегантный жест ручкой.
А через пару минут она уже сидела в оранжерее под большим папоротником и пыталась разобраться в себе.
Самое жуткое в больничной жизни это то, что ты нигде не можешь остаться один. Всюду глаза и уши. Вика, правда, прошла этот «аквариум» в детдоме и школе-интернате, но все равно не могла привыкнуть.
Иногда так хочется побыть самой собой! Может, поплакать в носовой платок. Может, наоборот, хохотать до упаду. Может, спеть что-нибудь лирическое или станцевать какую-нибудь тарантеллу. Только без зрителей! Да, оно, конечно, прав Шекспир: жизнь – театр и люди в нем актеры. Но как иногда хочется не играть, а побыть собой!
– Нет, мне нельзя расслабляться, – шепотом внушала себе Тори. – Я никому не нужна. Мне никто не поможет. Нужно защищаться и не показывать слабости. Я смогу. Только этот доктор – козел, почти семьянин! Он что, не мог подождать? Обязательно жениться на первой попавшейся! А вдруг потом лучше подвернется? Ну, может я и не лучше совсем... Нет, я вообще-то хорошая, это жизнь плохая – заставляет защищаться и выставлять колючки... И вообще, Тори, ну зачем тебе этот зануда? Он же интеллигент! В очках! Он же консерватор! Сидит в своей консервной банке и ничего не видит!.. А вообще очки ему идут... Он в них такой симпатичный и серьезно смешной... Не-е-ет! Никаких симпатий! Он – Саруман, злой волшебник! И пытается втереться к тебе в доверие! Не на ту напал!
Два чертенка жили в ней – белый и черный. Или один из них был ангелом? Вика не знала. Но совладать с двумя противоположностями ей иногда было очень трудно. Она никак не могла понять, кто из них прав. И потому ее постоянно шатало из стороны в сторону, как тростник на воде, колышащийся ветром...
– Тори! Выходи-и-и! – детские голоса с улицы оторвали девчонку от тяжких раздумий.
Вика тряхнула головой: все, не буду ни про что думать! Пусть идет так, как идет – плыву по течению. А сейчас – к детям, этим маленьким любознательным хоббитам. Она чувствовала, что им понравилась, что имеет невидимую власть над детскими сердечками. И ей это нравилось. Она была им НУЖНА!
Продолжение: http://proza.ru/2021/10/28/1877