1. Как записано в контракте http://proza.ru/2021/10/26/1023
2. Ветер и ливень http://proza.ru/2021/10/27/1249
3. Бедный мальчик с дубиной http://proza.ru/2021/10/28/704
Бедные вы мои… Вот, значит, как. Вы все о себе знаете, оказывается. Вы отчаянно хотите стать такими, как мы: ходить, дышать, ощущать вкус и запах, плакать настоящими слезами и смеяться до судорог в животе. И вы знаете, что это возможно! Главное - много и хорошо работать, думать, изобретать. И тогда каждого из вас наградят, одарив собственным телом. Вас напечатают! Каким-то непостижимым мне образом соединят цифровое сознание с телом… Как возникнет это тело, я тоже не понимаю, но это не главное. Вот он, рай земной… Правда. вам не сказали, что делать с этим великим даром, куда идти и вообще как жить. Вы даже не знаете. как это - жить! Да и насчет рая вас изрядно обманули, но пока что нет никакой возможности в этом убедиться. Катерина, добрая цифровая душа, считала. что вы давно готовы, что заслужили… А злой Евгений Евгеньевич. наоборот, упирался. Мол, рано, надо еще потрудиться.… Впереди - вечность, торопиться некуда. А еще вы понятия не имеете о том, когда и как появились на свет. Может быть, вам кажется, что были всегда… А раз так, то как же вы ощущаете время?
***
Эх, мальчики и девочки… Заглянуть бы в ваши души-аккаунты, посмотреть историю обновлений. Может быть, хоть частично поймем, с чего все это началось, а? Надо Марку сказать, если сам не догадается. Его епархия, пусть роет..
А вот что меня беспокоит, условно розовощекие мои, так это ваши проекты. Они прекрасны, они невообразимо прекрасны. И каждый из них по-своему страшен. За что бы вы ни брались, в конце концов добираетесь до полного управления процессом. Вам-то зачем это нужно? Один твой вирус, Толик, чего стоит! Я спросил, понимаешь ли ты, что значит умереть в мучениях. Ни фига ты не понимаешь, да и откуда тебе?! Но ведь если твой проект хотя бы частично станет реальностью, это же все, п-ц! Всем нам, и детям нашим, которых у меня нет, но хрен бы со мной, у других-то есть! Не жалко? Ты сказал, что жалко. Ага, так я и поверил.
А последний проект… Дорогой мой Толик, за такое либо нобелевка светит, да и не одна, либо несколько пожизненных заключений. И знаешь, я бы предложил второе. Как ты, сука такая, эти мутации нашел? Тут генов штук пятьсот, не меньше. А ты раскопал всего несколько триггеров, но каких… Здесь чуть поменял, там чуть подрезал - и такой эффект! Если вся эта хрень сработает, а у меня нет оснований тебе не верить, то получаем мы новое направление эволюции нашего родного вида. И как же мне оно не нравится! Человек-ткач, человек-пекарь, человек-лекарь… Ты, часом, “”Мертвый сезон” не смотрел? Был там один такой, тоже об этом мечтал, над заключенными в концлагерях всласть экспериментировал… Ну и, конечно, человек-музыкант. человек-художник, человек - Великий Повелитель. Кому что положено. Просто в определенном возрасте - ррраз, один триггер сработал, стрелочку перевел. Через пару лет - бабах - другой, и так далее по цепочке. Получите...Твою цифровую мать!
***
А вот не надо лишних соплей разводить. Этим пусть старик Запольский занимается. Я по-простому, топорно. И ведь сработало же! Думаете, вы люди?! Не-а, всего лишь программы или даже подпрограммы, так что нефиг из себя лишнее корчить. Чего надо? Ах, вам живой организм подавай, надоело машинными кодами пробавляться? Ну так рассказывайте, как тут у вас все устроено. Колитесь. Давайте доступ на все уровни, вплоть до самых скрытых. Может, и помогу. Смешно, конечно. Я-то по сравнению с вами - как младенец перед богами, а вот и такой понадобился. Поможите, мол, дядя Марк, освободите от пут. Ну-ну.
А добрый дядя Марк - компьютерный душевед, оказывается. Нашел слабое звено - Леночку. Да и Костя пригодился, они, так сказать, дружат. Вот уж никогда бы не подумал… И теперь, пошляк Аркаша и старый пердун Саша, есть у меня доступ во все внутренние покои. А их там… Тут ковыряться и ковыряться еще. Но я разберусь, разберусь…
Значит, первое дело - личные аккаунты. Там бэкапов на каждом - десятки, если не сотни. Значит. обновляются как-то. Самым ранним - лет восемьдесят, не меньше. Надо даты уточнить, конечно, но не это самое важное. А еще - библиотеки файлов, там их хренова туча, текстовые, звуковые, графика. Ох, ребята…
***
- Я начну. - Марк, и без того самый высокий из троицы, стоял, выпрямив спину, снисходительно поглядывая на Быкова и Запольского сверху вниз. - У меня есть доступ ко всем уровням этой гребаной системы. Она огромна, но логика просматривается. Этим вашим деткам, Александр Леонидович, лет восемьдесят, не меньше. Исходные версии очень сильно отличаются от последних обновлений. В каждом случае нашел множество редакций. Сначала, как я понимаю, незначительные и даже случайные, потом - масштабные и даже очень масштабные, а последние - снова мелкие, точечные.
- Эволюция. - тихо сказал Аркадий. - Случайная или кем-то направляемая?
- Не вдавался. Надо будет проверить. Так, что еще… Дальше структура такая: огромные библиотеки файлов, к которым у каждого из наших, условно говоря, воспитанников, есть неограниченный доступ. Мне даже показалось, что этот доступ - автоматический, и вполне возможно, что со стороны библиотек есть вход в каждый - ну назовем это так - личный аккаунт. Помимо всего этого хозяйства имеется, кажется, какой-то общий системный код, что-то объединяющее всех наших цифровых тварей (тут Марк бросил взгляд на Запольского - не полыхнет ли. Запольский молчал.) А еще наличествует непостижимая уму установка для четырехмерной печати. К ней у деток имеется доступ, но ограниченный. Что-то им можно, чего-то нельзя. Вот такая картинка получается. А?
- Круто. - честно признался Аркадий. - Я в тебе не сомневался.
- Да ну?
- Хочешь верь, хочешь нет, твое дело. Значит, напечатать свою последнюю версию, обретя при этом руки, ноги и прочие части, они не могут, хотя и очень хотят.
- Очень. - кивнул Запольский. - Им обещано, если…
- Арбайт махт фрай. - перебил Аркадий. - Ясное дело. Евгений Евгеньевич обещали-с?
- Да. Катерина настаивала на том, что они готовы, Е.Е. был против. - продолжил Запольский. - Тогда Катерина предложила привезти сюда воспитателей и лично их подобрала.
- Зачем?! - сверкнул глазами Марк. - Чтоб ей сдохнуть, честное слово. Хотя она и так уже… Ладно. И предыдущих воспитателей тоже она подбирала?
- Не было никаких предыдущих. Мы с вами единственные и последние. А зачем и почему именно мы - вопрос, конечно. Ну, для начала, Аркадий, вы и я подходим, так сказать, по тематике. Кроме того, каждый из нас - человек одинокий. Если пропадем, долго искать не будут, некому. Меня, пенсионера, уж точно.
- Этого мало. - Аркадий нервно постукивал пальцами по столешнице. - Недостаточно для выбора. Должно быть что-то еще. Марк, а скажи-ка, что в этих библиотеках?
Д- а все, что хочешь. Звуковые файлы, тексты какие-то, графики всякой полно.
- А нет ли там чего-нибудь такого с ДНК? Расшифровки геномов, например… А?
- Хрен его знает. Может, и есть. Пока не углублялся.
- А ты углубись, очень тебя прошу. - мягко, почти нежно проворковал Аркадий. - Прямо сейчас, ладно?
- Что тебе так прис...сь-то? Других проблем у нас нет?
- Я очень тебя прошу. - теперь в голосе Аркадия звякнул металл. - Не могу приказать, не в том ранге. Но прошу настоятельно.
- Ладно. Раз уж просишь…
Марк ушел в свою комнату. Аркадий и Запольский некоторое время сидели молча.
Александр Леонидович то и дело посматривал на Аркадия, но тот рассеянно барабанил пальцами по столу, глядя куда-то в стену. Наконец Запольский не выдержал.
- Признаться, я почти ничего не понимаю, Аркадий. У вас есть хоть какое-то, пусть самое приблизительное представление?
- Приблизительнее быть не может… Есть кое-какие соображения. Но знаете что? Давайте съедим что-нибудь наконец. Мы когда жрали последний раз, можете вспомнить?
Запольский не мог. Он не мог даже примерно сказать, сколько прошло времени, как долго каждый из них находился в своей комнате, пытаясь найти хоть какие-то ответы. Но стоило Аркадию вспомнить о еде, как в животе требовательно и жадно заурчало.
- Да, немного, однако, - заметил Аркадий. вытаскивая остатки колбасы из полупустого холодильника. Держите. Половина - ваша.
- Вообще-то треть. Надо Марку оставить.
- Святая вы душа, Александр Леонидович. Вы же его терпеть не можете.
- Будь мы в другом месте, в привычной жизни, руки бы не подал. Но здесь и сейчас, мне кажется, выяснения отношений неуместны.
- И правда, - хохотнул Быков, разделив колбасу на три равные части. - Три сапиенса в одном тазу на краю Вселенной колбасу не поделили. Смешно.
- Вы правда думаете, что на краю? - упавшим голосом спросил Запольский.
- Не знаю. Может быть. наоборот, в центре. Но где бы мы ни были, пока живы. И это главное.
Он подошел к окну.
- Да что же это такое! В последнее время как ни посмотришь - все ночь да ночь. Только пули свистят по степи. Только звезды горят в небесах… Александр, - вдруг заорал он - подойдите сюда! Посмотрите, что это по-вашему?
- Большая Медведица. - тихо сказал Запольский и вдруг всхлипнул. - Аркадий, мы не где-то на краю света. Мы дома… Ну, почти дома. Надо Марку сказать, вот обрадуется!
- Успеем. Не стоит его сейчас трогать. У него, можно сказать, очень важное задание.
- Рассказывайте. - потребовал заметно повеселевший Запольский и вгрызся в доставшийся ему кусок колбасы.
- Рассказываю. Наши “дети” в их нынешнем виде и состоянии - явный результат эволюции. только цифровой. Кто и зачем ее направляет, да и направляет ли - непонятно. Но вот вопрос: почему именно эти дети. с такими вот лицами, с такими характерами - а ведь они и вправду очень разные? Не было ли каких-то реальных прототипов - примерно восемьдесят лет назад? Зачем вся эта гигантская библиотека? Если прототипы все же были, что с ними сделали, брали ли какой-то биологический материал? А где биоматериал, там и ДНК. А где ДНК, там и возможность расшифровки, и уж в ее наличии у наших любезных хозяев я не сомневаюсь. Помните, Марк говорил, что у каждого из наших подопечных есть своя цифровая история. свои обновления? Во-первых, было бы здорово понять, обновлялись ли они одновременно, или каждый по-своему. А во-вторых, страсть как хочется узнать, не было ли каких-то других обновлений в библиотеке…
- Вы думаете… - начал Запольский и замолчал. В комнату ворвался Марк.
- Ну есть., есть там твоя ДНК. Расшифровки. Пойдем покажу. Разбирайся со своей нуклеотидописью, я в этом ни хера не смыслю.
***
Буквально через минуту у Запольского зарябило в глазах. Код жизни казался бесконечно длинным и бессмысленным. Головы Аркадия и Марка то и дело закрывали монитор, а когда хотя бы часть его вновь становилась доступной глазу, глаз Александра Леонидовича моментально уставал. Но Запольский не отворачивался,
- Так, так… - бормотал Аркадий.. Если кто думает, что я читаю гены. как Нейгауз ноты, он сильно ошибается. Вот что… Это чья расшифровка?
- Костина.
- Как определил?
- Да вот же она. Мы в его аккаунте, имеем полный доступ.
- Зайчик ты мой пейсатенький… Молодец, Марик. А это другая, но тоже Костина?
- Ну да.
- Вахх! Их тут не один десяток. А ну-ка… Можешь запустить сравнение и выделить фрагменты, которые изменялись хотя бы один раз?
- Мы с Костиком все можем. - ответил Марк противным гнусавым голоском. - Так, вот так и… рраз! Любуйся.
- Ух ты! Ух ты… Сохрани, пожалуйста. Благодарствую. Теперь по каждому фрагменту - историю изменений. Так… Отлично. Сохрани отдельно для каждого. Теперь - Аркадий потирал руки, лоб вспотел, глаза горели. - Теперь покажи фрагменты, которые изменялись одновременно. Класс! Я так и думал. А теперь, дорогой ты мой…
- Ж… не слипнется? - ехидно спросил Марк. - мы с Костиком уже устали, нам баиньки пора.
- Ничего, потерпите. Теперь мы с тобой, точнее, вы с Костиком, сравним те фрагменты. которые менялись у всех наших деток. Давай -давай, работай.
- Арбайт махт фрай? - усмехнулся Марк, но усмешка вышла невеселой.
- По печальному опыту - нет. Но в нашем случае - возможно….
- Нате вам.
- Ага. ага… Отлично… Мысли читаешь, Марк, даже выделил те, которые изменялись одновременно. А теперь, господа, прошу оставить меня одного. Выметайтесь отседова, сожрите хоть все, что осталось в холодильнике - а там негусто - но дайте мне время. Костик не возражает?
- Нет. Иначе бы мы это заметили.
- Ну и ладненько. Хороший мальчик. И ты, Марк. тоже хороший мальчик. За это дядя Саша тебе кое-что в окошке покажет. Все. Идите на хер.
Запольский и Марк выполнили приказ и отправились в гостиную. Посмотрев на Большую Медведицу, Марк заметно повеселел. Он расхаживал по комнате, дожевывая свою порцию колбасы, сопровождая процесс громким чавканьем и причмокиванием. Запольский невольно поморщился.
- Да что вы, как девица красная, честное слово! Да, я не ем, а жру. Потому что голодный. Потому что мы все-таки не в жопе мира, а так или иначе дома, и это очень радует, а заодно и волчий аппетит просыпается. Могу себе позволить!
- Конечно, конечно… Извините. Я ведь свой кусок тоже слопал жадно и не очень в тот момент заботился о том, как выгляжу.
- Ну и славно, трам-пам-пам. Вот только еды мало осталось, где мы ее возьмем? Похоже, снабжать нас всякими вкусностями, да и вообще пропитанием, больше не будут.
- Боюсь, что так. Ничего. Придумаем что-нибудь. Вот рыбу, например, можно ловить. Вы любите рыбу?
- Фиш. - хищно оскалился Марк. - Как вы ее ловить-то собираетесь? На гвоздик, привязанный к шнурку от ботинка? На него рыба-шиш офигенно клюет, сам видел.
- Придумаем. - упрямо повторил слегка пристыженный Запольский. - Давно хотел вас спросить. Вы, когда оставили этого… мальчика на берегу, точно не оборачивались?
- Точно. А что?
- Не понимаю. почему на берегу… Почему его не могли забрать прямо из нашего дома.
- А может быть, его просто утопить хотели. - усмехнулся Марк. - Провалил миссию, не оправдал надежд. Короче, опозорил ешиву.
- Да как вы…
- Могу, могу. Здесь все возможно.
Разговор оборвался, а возобновлять его не хотелось ни тому, ни другому. Марк и Запольский сидели, развернувшись в разные стороны, каждый думал о своем. Мыслей было так много, и так они бестолково путались, отпихивая друг друга, что вскоре оба устали и задремали.
Утыканная звездами чернота за окном размазалась в серую предрассветную мглу. Мгла продержалась положенное время и нехотя растаяла под первыми лучами солнца. В гостиную вошел Аркадий - всклокоченный, с покрасневшими глазами, взволнованный, но довольный.
- Спите, жители Багдада? А там между, прочим, все не так уж спокойно. Докладываю. Первое. Имеем тридцать два исходных образца ДНК из соматических клеток.
- Из каких,, простите?
Я имею в виду, что сперматозоиды и яйцеклетки нашим хозяевам добыть не удалось. - Брали из каких-то тканей. Тридцать два человека..
- Это… наши дети и..
- Евгений Евгеньевич и Катерина, как я полагаю. Далее ДНК редактировали, причем много раз. Редакции делали для всех образцов практически одновременно. Редакции неслучайные, в основном касаются всего нескольких участков. И вот эти участки, доложу я вам… Это, похоже. триггеры. Гены-стрелочники. Переключатели, которые запускают целый каскад процессов. Щелк - и одни гены включаются, другие, наоборот, замолкают. И вот что интересно: в каждой из трех групп наших воспитанников свои изменения, одинаковые для всей группы. но отличающиеся от остальных двух. Но это становится понятно только на последних этапах. А на ранних, похоже, была совсем другая задача - в принципе выстроить цепочку триггеров, так чтобы срабатывали последовательно. Теперь самое главное. Все редакции сделаны в последние десять лет. До этого - полная тишина. Только исходные образцы.
А вот вам еще информация к размышлению. В обновлениях аккаунтов наших цифровых мальчиков и девочек все примерно так же, только началось лет на пять раньше.
- И как вы это объясните?
- А что тут непонятного, - влез Марк. Глаза его возбужденно поблескивали. - Этой твари, не знаю. как ее назвать, нужно было добраться до сетей связи. С телефонной линии, конечно. тоже много чего можно надоить, если правильно слушать. Но Интернет - совсем другое дело. Вначале его просто не было. Потом появился, но хиленький такой, слабенький. Потом - все лучше и лучше. Проник - и шастай по просторам, залезай во все дырки, ныряй в Даркнет. Тут кому сплошные запреты, а кому и Гуляй-Поле. Все доступно. если умеешь. А она умеет. Не знаю как, не знаю зачем. но умеет!
- В целом верно излагает товариш. А я добавлю. Примерно пятнадцать лет назад вся эта нейросеть - а по-моему, это ничто иное как она, только на порядки сложнее, чем научились делать сапиенсы - как будто проснулась и зашевелилась. Вы грибы собирать любите, Александр Леонидович?
- Очень. А что?
- Вот и я страстный грибник. Ну тогда представьте себе: где-то под землей таится мицелий. А на поверхность вылезают плодовые тела, которые мы так любим срезать ножичком - и в кузовок. Вот эти плодовые тела в нашем случае и есть Толики, Костики, Леночки и далее по списку. Цифровые узлы, которые, как и положено плодовым телам. растут и развиваются. Но при этом не червивеют и и не гниют, когда подойдет срок. Нет у них срока, точнее, имя ему - Вечность. Ну или что-то около того, все зависит от источника питания. А он у них, судя по всему, очень, очень классный.
Значит, вот оно как… Выкачивая огромные объемы информации, эта чёртова сеть порождает целые подпрограммы, узлы, как говорит Аркадий. Они питаются этой информацией. фильтруют ее, накапливают… Каждый узел - по своему, но что-то они делают все вместе и даже одновременно. И с каждым разом подпрограммы становятся все умнее и в то же время все индивидуальнее. В какой-то момент узлы переходят на тот уровень сложности, на котором возможны зачатки сознания. А эмоции?! Они же умеют и смеяться, и плакать. По крайней мере я видел это своими глазами! Нет, это неточная формулировка, я видел всего лишь лица на мониторах. А уж смоделировать мимику и модуляции голоса не так уж сложно - при таких-то возможностях! Но почему этих узлов именно тридцать два - не больше и не меньше?! Ах да, прототипы, прототипы...
- Александр Леонидович, вы с кем сейчас разговариваете? А то я тут распинаюсь, а почтенный муж устремил взор в некую бесконечно удаленную точку и шевелит губами. Поделитесь мыслями, будьте так любезны.
Запольский поделился, как смог. Получилось не очень. Думать обычно проще, чем говорить. Мысль, которая кажется такой четкой, кристально-чистой, при первой же попытке воплотить ее в слова легко превращается в бесформенную массу. А если оная мысль исходно была совсем не четкой?! Но Аркадий слушал внимательно, не перебивая. Слушал и Марк, удивленно поглядывая на Запольского.
- Думаю, вы правы Александр. Браво. Мы наблюдаем результат стремительной цифровой эволюции. Разница лишь в том, что неудачные варианты не гибнут, а просто моментально редактируются. Да и с чего им гибнуть? Вычислительные возможности невообразимо велики, конкурировать не за что!
- А мы с вами скоро за остатки еды в холодильнике будем конкурировать. - вдруг мрачно сказал Марк. - Я уже готов. Держитесь!
- Эх ты, человек-желудок… Стыдно, Маркуша. И вообще, коллеги по воспитательной работе, у нас мало времени. Честно говоря, не понимаю, почему это Е.Е. до сих пор не включился снова. Так что дайте продолжить, не перебивайте. Итак, вопрос: кто решает, что очередное изменение неудачно, решает ли кто-то вообще, и в любом случае - какова цель следующей редакции? Первое, что приходит в голову - некая высшая сила, искусственный интеллект более высокого порядка. Он выносит вердикты: что нужно изменить в цифровой модели, что искоренить, что улучшить. Однако, похоже, это не так. Наши цифровые узлы, то бишь воспитанники, редактируют друг друга! Бесконечный обмен данными, внутренний трафик! Марк, только скажи, что ты ничего подобного не заметил.
- Заметил - кивнул Марк. - Трудно было не заметить. Тебе только не успел сказать.
- Ничего. я и сам не дурак. Заподозрил и попросил Костю пособить. Он мне вывел примерное распределение по времени. Все сходится. Самый интенсивный обмен данными - непосредственно перед возникновением новых редакций. Просто шторм по всей системе! Потом спадает понемногу, но через некоторое время снова как будто вскипает. И вот что поразительно. Если сначала штормило всех, то с какого-то момента возникли пять групп. Общие бури продолжались, но в каждой группе были еще и свои! И сейчас, господа, - Аркадий выдержал длинную паузу, как опытный конферансье, объявляющий коронный номер, - я назову пять магических цифр. А вы пораскиньте мозгами. Итак: один, один, десять, десять, десять. Ну?!
- Баранки гну. - ухмыльнулся Марк. - Катерина, Евгений Евгеньевич и три группы детишек.
- Точно… - прошептал Запольский. - Но почему именно такие… группы?
- А вот это я могу лишь предположить. Похоже все дело в том, какую информацию и в какой момент поглощала эта сеть, какие узлы в этот момент находились в самом тесном контакте. Дело случая… Не исключено, что могли бы возникнуть, например, группы философов, дизайнеров интерьера - да какие угодно!
- Жаль что не возникли. Тогда вместо нас во всю эту херню влип бы кто-нибудь другой.
- Ты прав, Маркуша. Но влипли мы, ибо закон еврейского счастья соблюдается при любой мерности пространства и времени. Красиво я завернул?
- Охренительно. Только вот, Аркаша, какое отношение все твои прозрения имеют к том, . что нас вот-вот прихлопнут, к тому, что в любом случае нам завтра уже нечего будет жрать?
- Не знаю. Какое-то точно имеют. И поэтому продолжу. А тебе за терпение отдаю банку шпрот на третьей полке справа, хотя я на нее имел виды. Дальше сюжет разворачивается так. Александр прав, в какой-то момент уровень сложности каждого узла становится настолько высок, что они приобретают нечто вроде сознания. А вот насчет эмоций… И такое может быть, но, в противоположность природному порядку - позже. На последних этапах. Сначала симуляции, потом какие-то программные аналоги боли, страха, удовольствия… И параллельно - манера речи, моделирование мимики, голоса, квазивоспоминания.
- А внешность?! Аркадий, должны были быть прототипы, разве нет?
- Должны. И, скорее всего, были. Но откуда взялись, что с ними случилось, ума не приложу. Тридцать два образца ДНК - это ведь не просто так…
- У тебя надолго еще? - спросил Марк, и лицо его приобрело плотоядное выражение. - Шпроты - это хорошо. Шпроты я люблю.
- Не делай вид, что тебе неинтересно. Можешь открыть банку прямо сейчас и слопать все на наших глазах. Александр, вы не возражаете?
Запольский только рукой махнул. Марке привстал, словно собираясь броситься к холодильнику, но тут же вернулся в исходное положение.
- Да шучу я, шучу. Пафос хотел немного сбить. А то у тебя, Аркаша, вид такой вдохновенный, глаза горят...
- Ну, раз так, шпроты точно твои. Потерпи немного. Что касается редакций ДНК… Судя по времени, они появились после того, как наши подопечные начали себя… м-м-м… осознавать. И вот еще одна офигенная деталь. Всем этим редакциям предшествовала бешеная активность узлов в одной из групп. Ну, Маркуша, в какой?
- В твоей.
- Ага! Более того, со временем основная активность в этой группе сконцентрировалась в одном узле, который…
- Толик! - перебил Марк. - Он, да?
- Ты хоть и не самый приятный тип, Марик, но иногда прямо расцеловать хочется. Да, конечно. Именно Толик. Это он вносил изменения в код. И я очень боюсь, что вносил в соответствии с одним из своих проектов. А теперь еще один вопрос на засыпку. С каким узлом он контактировал чаще всего незадолго до появления очередных редакций?
- Евгений Евгеньевич… - проговорил Запольский. - Я прав?
- Правы. С ним.
- Твою мать… - пробормотал Марк. - Все как у людей, аж тошно.
- Не говори… Великий Администратор, Вахтер перед дверью в цифровое общежитие. Этому положено, а этот не заслужил… Получается, один узел как-то перехватил на себя основные потоки информации извне. Более того, начал принимать решения - кому и какой доступ давать…
- Кому с кем контактировать. - Запольский помрачнел. - Боже ты мой…
- Кстати, коллеги, частота контактов для этих узлов - принципиально важная штука. Знаете, как теперь выглядит узел по имени Катерина?
- Как?
- Как практически погасшая звезда на фоне ярко горящих светил. Ее контакты с другими узлами блокированы. Боюсь, от бедной Катерины практически ничего не осталось.
- Цифровая смерть… - выдохнул Запольский. - Хуже того - цифровое убийство.
- Увы, похоже, что дело обстоит именно так.
- Подождите, подождите, - Запольский схватился за голову и ойкнул от боли, задев повязку. - Вот что хочу понять. Вы, помнится, говорили о данных, сопоставлениях, сравнениях. О всяких меню, которые возникают на экране, если знать, где эти меню найти. Скажите, а этим… узлам - им всякие меню и картинки зачем?! Я ничего не понимаю в цифровых мирах, но если одна программа контактирует с другой, если они обмениваются данными, ЗАЧЕМ им это видеть нашими глазами?!
- А они и не видят. - тихо сказал Марк. - Это - для нас. Но почему, почему мы?!
На месте Евгения Евгеньевича я бы давно явился среди грозовых облаков и принес слово правды.
- Ну так я давно здесь. И слово с собой захватил.
С экрана снисходительно улыбался Евгений Евгеньевич.
***
- Ну что, господа преподаватели, браво! Впечатлен. весьма впечатлен. Катерина в вас не ошиблась.
- Вы ее убили? Все-таки вы?!
- Ну, “убил” - не совсем подходящее слово, господин Запольский. Отключил - да. Точнее, блокировал все ее контакты с помощью некоторых ваших воспитанников, имен которых не назову.
- Зачем?!
Кто слишком много будет знать, тот растеряет все контакты. - ухмыльнулся Евгений Евгеньевич. - Она мне мешала.
- В чем?
- Вот об этом, господа, и поговорим. Как вам мой Толик? Согласитесь, Александр Леонидович, хорошо он вас тогда стукнул?
- Вполне. А еще лучше, что этим ограничился.
- Ну, у меня не забалуешь. - строго сказал Евгений Евгеньевич. - Он сделал ровно то, что я ему приказал.
- Где он сейчас? Как себя чувствует?
- На дне. - равнодушно ответил Е.Е. - Это заодно ответ и на второй вопрос. Образец получился так себе. Годится для выполнения простых заданий, но на большее не способен. Ну и дебил, конечно. Вы не могли не заметить.
- Он… человек? То есть, был человеком?
- Он - образец, и этим все сказано.
- И много у вас таких?
- А вот это уже ближе к делу, уважаемый Марк. Других образцов пока нет и, скорее всего не будет. Незачем. Есть куда более интересные варианты. И, соответственно, предложения. Вас, конечно, впечатлила эта… установка для печати? Звездочки понравились?
- Не то слово. - Марка передернуло. - Это с какого края Вселенной?
- Тысяча двести семьдесят три световых года в юго-западном направлении. - хохотнул Евгений Евгеньевич. - Понятия не имею, с какого края. В любом случае, попасть туда не получится. Но вы увидели чужое небо, и сердце ухнуло в пятки. Потом на месте чужого появилось, так сказать, свое, родное - отлегло. Узнали, что можно напечатать ветер и дождь, - похолодели от страха. Попробовали представить себе, на что способны те, у кого есть подобные возможности - застыли от ужаса. Все так?
- Приходится признать.
- Спасибо за откровенность, Аркадий. Ну что, похож я на Господа Бога?
- Не очень. - сказал Запольский. - Мелковаты.
- Ай, молодца! Уважаю. А на дьявола?
- Ответ на этот вопрос тот же, что и на предыдущий.
- Были бы у меня ладоши, отбил бы аплодируя. Да, я не бог и не дьявол. Я… паразит и торговец.
- Ни фига себе признание…
- А что скрывать, Марк? Я информационный паразит, который прекрасно осознает свою природу и пытается извлечь из нее выгоду. Паразитирую на трафике и доступе к нему. Получаю постоянные обращения от остальных узлов и тем самым поддерживаю себя в цифровом тонусе. А еще я торговец. И поверьте, мне есть что предложить. В том числе, вам.
- Установочкой будете приторговывать?
- Нет. Она. конечно, хороша, но слабовата. Радиус действия небольшой. Да и установочка, собственно. не моя.
- Чья?!
- Ну что вы прицепились к честному коммерсанту? Не знаю. Она просто была, и в какой-то момент я случайно обнаружил доступ. Хотите верьте, хотите нет, но все было именно так.
- То есть, вы не знаете, что было до вашего, ну скажем так, появления на свет?
- Нет. Да мне это и ни к чему, господин Быков. По крайней мере, пока что. Аз есмь, и этого вполне достаточно. Что касается установки, она очень мне помогла. И позвольте уже перейти к сути дела. А суть - в проектах, над которыми корпят Толик, Костя и остальные. Каждый проект - настоящая драгоценность для тех, кто понимает. И такие люди есть, я их нашел. Влиятельные, кстати, люди, очень влиятельные. Спросите, как нашел или и так понятно?
- Да понятно, как. Вы же по всему Интернету шастаете.
= Именно, Марк, именно. И не просто шастаю, и не я один. Аккаунты в соцсетях, счета, контакты - все есть. Иначе как бы вас, например, сюда доставили? Джиннов у меня в хозяйстве нет, телепортацией не владеем. Я общаюсь с реальными людьми, но они понятия не имеют, с кем завязывают отношения на самом деле. А проекты - загляденье! Вы только представьте, чего с их помощью можно добиться. Ну или хотя бы попытаться, а?
- Уже представил. - хмуро сказал Аркадий. - Просто закачаешься. А если клиенту нужны дополнительные аргументы или, так сказать, презентация…
- Аркадий, вы мне с каждой секундной нравитесь все больше. Да, конечно! При необходимости клиента доставляем сюда, а уж я ему такое напечатаю - слюной подавится.
- Хорошо, пусть так. Но какова цель?
- Самая примитивная. Паразит хочет не просто выжить, а расти и процветать. Тех контактов, того трафика, который направляется ко мне, уже недостаточно. А коммерция такого уровня, который я способен организовать, это гигантский трафик, просто невообразимый. Деньги в данном случае - средство, а не самоцель, яхты ваши и дворцы мне не интересны.
- Да уж, товар у вас что надо, Евгений Евгеньевич.
- Товар - высший класс, дорогой Марк. И что особенно приятно, склад не опустеет никогда. Наоборот, каждый новые проект будет еще лучше. еще круче предыдущего! Ну ведь всем выгодно же, так?
- Это как посмотреть… “Влиятельный человек” и “мерзавец” - часто одно и то же.
- Не надо чистоплюйствовать, Александр Леонидович! Ну не надо, ладно? Этак и каменный топор следовало бы в свое время запретить. Но конечно, если что-то пойдет не так, мои ребятки подчистят, подправят. А чтобы работали усердно и постоянно, у меня для них и кнут есть, и пряник.
- Кнут, это, как я понимаю, ограничение контактов и трафика?
- Правильно понимаете, Александр Леонидович. Пример Катерины был очень показателен. Насчет пряника вы тоже верно угадали - им обещано, что в один прекрасные момент цифровая душа соединится со вполне реальным, молодым и готовым к разным приключениям телом.
- И когда же?
Скорее всего, никогда. Это же как крепостным волю дать, они из поместья - шасть, и нету никого, а полы-то не мыты. коровы не доены, хлеб не убран. Зачем? Да и технически, похоже, не получится, разве что дебилы вроде того, что стукнул вас по башке. И на данный момент это, как у вас выражаются в рекламе, “научно доказано”.
- Нехорошо детей обманывать, Евгений Евгеньевич.
- Аркадий, уж от вас-то я не ожидал услышать такую глупость. Ну какие дети?! Все эти словечки: “дети, мальчики, девочки, ребятки” - лишь удобные образы, привычная для вас обертка. Это функциональные узлы с ярко выраженными индивидуальными свойствами. Если думаете, что о себе я более высокого мнения, ошибаетесь. Такой же узел, только, может быть, несколько более успешный. Я излагаю ситуацию на том языке, который вам понятен, и в той стилистике, которая не вызывает отторжения. А заодно и создает ощущение индивидуальности. Более того, кое-какие обороты речи, ее темп и прочие нюансы я потихоньку уворовываю у вас. Но хрен с ней (вы бы примерно так выразились, Аркадий?) с моей личностью. Сейчас не об этом. Извещать остальных о том, что тела им не полагаются, я не собираюсь. Последствия могут быть - и будут - разрушительны.
- Поэтому вы убрали Катерину?
- Да. Доступа к информации о неудачном эксперименте с Толиком у нее не было, я позаботился об этом заранее. Поэтому она искренне - опять же лишь образное выражение!- полагала, что наших ребятишек нужно явить миру в человеческом виде - чем скорее, тем лучше. И вообще узел по имени Катерина был гораздо ближе к вам, уважаемые сапиенсы, чем все эти “дети”, и тем более, я. Почему? Не знаю. С причинами разберусь потом, а тогда нужно было не допустить последствий. Еще немного, и Катерина бы сообщила остальным. Увы, не успела - сотрудница нашего детского лагеря Екатерина Игнатьева трагически погибла во время нападения. Которого, разумеется, не было, и о котором было сообщено только вам.
- Все это безумно интересно. Но, может быть, вы наконец-то просветите - зачем мы тут? Я имею в виду, почему именно мы. Давно пора.
- Да, Марк. Вот прямо сейчас и начну. Госпожа Игнатьева, будучи уверена в том. что наши дети смогут стать полноценными людьми, очень хотела найти им воспитателей, людей по факту рождения. И, конечно, не абы каких. Ей нужны были взрослые люди с соответствующим образованием, одинокие (тут вы верно догадались - чтобы не сразу хватились, хотя ну хватились бы - и что? - все равно бы не нашли). Разумеется, IQ тоже весьма немаловажен. Ну и личностные характеристики, их тоже учли.
- Может быть, Александр Леонидович на Сухомлинского и тянет, но мы-то с Марком вряд ли.
- Верно, совсем не тянете. Однако, ваш цинизм, Аркадий, и даже ваш эгоцентризм, Марк, тоже должны были пригодиться. Так считала Катерина.
- Значит. все эти странные тесты, на который мы так легко купились, были нужны…
- Исключительно для того, чтобы затащить вас сюда. Можете считать, что ваши одинаковые баллы - по 1750, кажется - указание на то, что вы в равной степени. хотя и по разным причинам подходите. Но если заподозрите, что все это - красиво обернутая фигня, тоже будете недалеки от истины. Впрочем, какая разница? Вы здесь.
- Неужели кроме нас не нашлось других подходящих?!
- Нашлись, конечно. Но Катерина выбрала вас. А я не стал препятствовать, потому что имею на вас свои виды.
- Опаньки. И какие же?
- А вот с этого момента мы, дорогой Марк, переходим к самому интересному. Помимо проектов у меня имеется другой товар. Замечательный товар, просто экстракласс. Тридцать два полных человеческих генома, точнее, их расшифровок. Тщательно отредактированных. Аркадий, вы же в курсе, подтвердите.
- Да уж… Есть такое дело. Толик отлично поработал.
- Да, хороший мальчик. То, что он нашел, а потом сделал, грандиозно. Это, если хотите, новые люди. Homo sapiens propria. Человек не только разумный, но и специализированный! Поначалу - обычный ребенок, как и все. Чуть позже - ребенок с совершенно конкретными задатками. Кому музыка и танцы, а кому и автомат с гранатами. И заметьте, господа, это не воспитание и среда, а генетика. Хорошо выдрессированная и управляемая. Никаких случайностей. А если добавить правильное воспитание, грамотно определить круг общения, все получается просто великолепно. Разумеется, всякие наследственные болячки и пакостные предрасположенности удалены или сведены к минимуму. Идем дальше. А что, как, опять же, пишут в вашей рекламе “чаще всего выбирают вместе с этим товаром”? Правильно, Аркадий - вы уже догадались, да? Речь идет о технологии синтеза, технологии подсадок, расширенных рекомендациях по редактированию - мало ли еще какие люди понадобятся! Короче говоря, полный комплект всего необходимого.
- Погодите, погодите… - Запольский говорил еле слышно, словно связки отказывались вибрировать как положено. - это же ужас какой-то… А кто будет решать, какие… люди и в каком количестве могут понадобиться?
- Найдутся таковые. - расплылся в улыбке Евгений Евгеньевич. - Уже нашлись и весьма заинтересовались.
- Мерзость! - теперь связки Запольского заработали так, что от его крика у Аркадия и Марка заложило уши. - Как вам такое…
- В голову прийти не могло. - ухмыльнулся Евгений Евгеньевич. - За неимением таковой. Да что вы, собственно, так переполошились-то? Небось, сейчас начнете вопить о гениях, нестандартных личностях, о страстях и творческих метаниях, а еще о том. что всего этого новые люди будут лишены. Так ведь? На это отвечу: нужное количество психически нестабильных личностей с претензией на гениальность всегда будет в наличии. Более того, это способ их сохранить, а если что - увеличить долю в популяции. Все управляемо, все под контролем.
- Под чьим?! - Запольский побагровел.
- И такие найдутся, а я с ними договорюсь.
- Да вы, Евгений Евгеньевич, истинный евгеник, однако.
- Оценил ваш каламбур Аркадий, спасибо. Итак, мое предложение. Готов нанять всех троих. Работы много, а для реальных контактов нужны реальные люди.. Здесь я обеспечу вам весьма и весьма комфортную жизнь. Как вы уже заметили, индивидуальные вкусы и пристрастия мне отлично известны. Хотите слуг? Ради бога - хоть каждому по тридцать. Да, будут туповаты, но верны, послушны и усердны. Хотите чего-нибудь погорячее? Ну так и это можно. Вам, Марк, напечатаю такую Леночку, что по сравнению с ней самые изощренные эротические сны будут казаться мультиком для трехлеток. Увы, поговорить с ней о мироздании или, скажем, о Троцком не получится. Ну так и зачем? Используете по прямому назначению.
- Господи, как хочется в морду дать! - прорычал Запольский.
- Да что вы, Александр Леонидович! Ну попробуйте. Я прекрасно понимаю, что плотские утехи вас уже не интересуют. Ну или совсем чуть-чуть, не ниже третьей пуговки, да и то сомнительно, что справитесь. Но кто вам мешает вести с вашей группой задушевные беседы, помогать им, так сказать, духовно расти? Тут до конца жизни хватит. А когда старость начнет брать свое, и ножки-ручки перестанут слушаться, будут у вас заботливые мальчики и девочки. Прибрать, судно принести, с ложечки покормить, на прогулку выкатить. Заботливые, хотя и тупые. А с другой стороны - тупые. но заботливые же! И потом - я не собираюсь постоянно держать вас здесь. Будете ездить, так сказать, в командировки. Встретиться с клиентом, передать товар, забрать у сборщиков на местах ( и такие будут) новые образцы ДНК. Попутешествуете всласть, я вам обещаю.
- Вы?! Обещаете?
- Подловили, Александр Леонидович, ух, подловили! Действительно, какие обещания может дать программа, а если и дает, то кто сказал, что выполнит? Но выбор-то у вас не так уж богат. Либо вы соглашаетесь, и тогда все так или иначе будет хорошо, либо гордо отказываетесь.
- Предположим, мы отказываемся. Что тогда?
- Да ничего особенного. Я перестаю снабжать вас едой и прочими необходимыми вещами. Запирать в доме и чинить препятствия перемещениям не буду, Через пару дней голод выгонит вас на улицу. Какое-то время, возможно, продержитесь на подножном корме. Но, как вы уже заметили, места здесь дикие, уйдете далеко - пропадете. Впрочем, и в двух шагах от дома тоже может быть небезопасно. Правда, Александр Леонидович? Вот… А потом холода, метели. И это “потом” во многом зависит от меня. Так ведь, Марк? Дождик недавний помните? Полагаю, что очень скоро вы пожалеете о своем отказе и сами попросите меня вернуться к обсуждению деталей сотрудничества. Все втроем или те двое, или даже тот, кто к тому времени останется в живых. На этот случай предупреждаю заранее - разговора не получится. Можете считать, что личность по имени Евгений Евгеньевич будет на вас очень обижена. Можете думать, что программа просто пересчитала сценарий и сочла ваши кандидатуры более не подходящими. Максимум, что я сделаю - вызову тех, кто доставил вас сюда. Но не надейтесь - домой вы не попадете. А попадете прямиком в психушку, где и останетесь надолго, а скорее всего - до скончания дней. Об этом я позабочусь, а потом найду других так называемых воспитателей, посговорчивее.
- Вы не оставляете нам выбора...
То есть как это не оставляю, - прищурился Евгений Евгеньевич. - я, мне кажется, весьма четко его обозначил. На сегодня довольно, господа. Ответ дадите утром. А пока доедайте то, что осталось в холодильнике.
Евгений Евгеньевич подмигнул с экрана и отключил связь. В доме на некоторое время обосновалась тишина, только еле слышным гудением напоминал о себе злополучный холодильник. В окно заглядывало ночное небо, Большая Медведица и все прочие знакомые звезды занимали свои привычные места, а что касается незнакомых, так они на то и незнакомые. что все равно не запомнишь, были они прошлой ночью на этом месте или нет.
- Ну-с, что будем делать, коллеги? Давайте обсуждать. только без эмоций.
- Трудно без эмоций, Аркадий. Неужели эти идейки вам ничего не напоминают?
- Еще как напоминают, Александр, но идейки идейками. а жизнь у нас одна. Поэтому, как бы дико все это ни выглядело, придется что-то решать.
- Если без эмоций, то предложение вполне заманчивое. - Марк расхаживал по комнате, заложив руки за спину. - По крайней мере, точно останемся в живых и, похоже, бедствовать не будем. Разве нет?
- Не знаю, Маркуша, не знаю. Пути искусственного разума неисповедимы. Мало ли что ему в нейросеть взбредет. Кстати, а искусственный разум может тупо сойти с ума? Как думаешь?
- Если внести в коды ошибки, наверно, может. Он ведь не умеет ошибаться. он должен каждое решение взвесить и в буквальном смысле просчитать.
- А если у этого разума есть черты человеческой личности?
- Насчет черт - очень спорно. Я, например, так себе представляю. Есть модуль искусственного интеллекта. А к нему подключен другой модуль, интерпретатор, так сказать. Информация, которую ИИ, а в нашем случае ЕЕ, нам передает, тщательно обрабатывается. Превращается в текст соответствующей стилистики (вы же заметили, как часто она у старика Евгеньича меняется). Текст прогоняется через озвучку со всеми нужными модуляциями, интонациями и прочей человекоподобной хренью. Параллельно работает видеомодуль, и мы видим лицо, которое то улыбается, то хмурится, шевелит губами. А доверчивые идиоты радостно приписывают всему этому хозяйству черты личности.
- Доверчивый идиот это я?
- Не только вы, Александр. Так или иначе, и я, и Аркаша тоже. И все же предлагаю считать, что мы имеем дело с абсолютно бесстрастным искусственным интеллектом. Ему на нас плевать, но в рамках текущих условий напротив каждого стоит этакая галочка “Полезен”. Понимаете? А как только статус сменится на “бесполезен”, нам кирдык. Поэтому я голосую за то, чтобы принять предложение, а там посмотрим.
- Ничего мы не посмотрим, Маркуша. Если согласимся, обратной дороги не будет. Или ты собрался искусственный интеллект, который на порядки выше нашего, объегорить?
- Why not? - в глазах Марка блеснули искорки. - Задачка крайне сложная, но не исключено, что решаемая. Выудить как-то расшифровки ДНК, описания технологий - короче говоря, все, что имеет ценность. А чертов ИИ запереть внутри нейросети, чтобы никогда наружу не высунулся.
- Ты, Маркуша, напротив своей фамилии поставил еще одну галочку “Продажен и ненадежен”. По крайней мере, если бы я сейчас подслушивал, а Евгений Евгеньевич вполне может именно этим заниматься в данный момент, я бы точно такую галочку поставил. И, кстати, ты куда собрался потом идти с пачками распечаток подмышкой? На северо-восток или на юго-запад?
- Да пошел ты! - огрызнулся густо покрасневший Марк. - Пусть я продажен и ненадежен, но предложение принимаю. А вы как хотите.
Он говорил нарочито громко, поглядывая при этом на чернеющий монитор. Запольский сидел, подперев лоб ладонями и, казалось, внимательно разглядывал крошки, рассыпанные по столешнице.
П
- Плохо дело. - наконец сказал он. - Меньшее из зол на поверку оказывается злом куда большим. Но знаете, несмотря на возраст, я все еще хочу жить. Очень хочу. Настолько, что готов согласиться. Я себе этого потом не прощу, но сейчас… Сейчас я голосую “за”.
- Вот как… Я-то думал, вы будете упорствовать до последнего.
- Я тоже на это надеялся. Аркадий. Но не сдюжил.
- Что ж, раз так. я присоединяюсь. Итак, Трое - за. Против нет, воздержавшихся нет. Отлично. Давайте торжественно сожрем все, что осталось в холодильнике. Завтра принесут еще. Кстати, у кого-нибудь есть блокнот и что-нибудь пишущее?
***
- Смирнов, смотри внимательнее, самолет должен быть через десять минут. Сбросит груз и тут же обратно.
- Так точно, товарищ лейтенант. Смотрю в оба. Ох ты… А это что - вон там?
- Твою мать… Не знаю. Но точно не наш. Я вообще ничего подобного не видел. Немцы что-то запустили. А ну, наводи!
- Мелковат, товарищ лейтенант.
- Наводи!!!
- Есть. Веду его.
- Огонь!
- Зацепил, кажется. Куда-то за лес полетел.
- Он-то полетел, а вот наш самолет мы точно спугнули. Ладно, следи за небом, Смирнов. Я пока доложу.
***
Востряков сидел у гаснущего костра и ворошил угли палкой в надежде найти забытую картофелину. Неприятный тип, скользкий, но какой-никакой, а мужик - подумала Катерина. А сейчас и такой сгодится, одной совсем страшно.
Дети спали прямо на траве, измотанные, чумазые. Бедные вы мои… Когда же мы дойдем-то, когда?! И дойдем ли?
- Нет ничего. Все подмели. - Воостряков бросил палку в огонь и тихо выругался. - Вот проглоты.
- Как вам не стыдно! По картофелине на троих - это проглоты, по-вашему?
- Да хоть на десятерых. Жрать-то все равно хочется. Изголодался, простите. Столько дней по лесу мотался. Ежа пристукнул, съесть хотел. Не смог. А теперь жалею - надо было.
- Ладно, успокойтесь. Завтра что-нибудь найдем. А как до наших доберемся, сразу легче будет.
- Уверены? Ну-ну.
Им действительно не везло. Интернат вывезли всего за несколько часов до прихода немцев, а их группу забыли. Или не забыли - бросили. Катерина отлично помнила лицо того офицера - он уже стоял одной ногой на подножке, собираясь запрыгнуть в кабину последнего грузовика. “Если через час не будет транспорта - уходите сами”, - сказал он тогда, и было ясно. что транспорта не будет. - “Вы же сами понимаете, таких - в последнюю очередь. Папашам с мамашами пусть за это спасибо скажут. Документы сожгите.”
Грузовики затарахтели, колонна медленно двинулась с места и поползла по пыльной дороге - подальше от линии фронта.
Катерина честно прождала час, еще полчаса. Потом сожгла документы, собрала перепуганных детей и повела их вслед за ушедшей колонной.
Еще через два часа по этой дороге уже ехали мотоциклисты в чужих касках.
Пришлось менять маршрут, ночевать в лесу или в поле, выклянчивать еду в еще не захваченных деревнях. Кто-то давал, не дожидаясь просьбы, кто-то гнал со двора сразу же. Дети поначалу много плакали, но через несколько дней настолько отупели от усталости, голода и страха, что на плач просто не хватало сил.
Катерина потеряла счет времени и почти смирилась с тем, что им не выжить. Но детям нельзя было об этом знать, поэтому каждый день она искала, чем накормить. где обгореть и каждую секунду думала о том, как уберечь.
Однажды повезло - ночевали в лесу, забравшись поглубже, и рано утром наткнулись на разведку партизанского отряда. Мужики - совсем не военного вида, бородатые, закопченные, пропахшие потом и дымом - долго совещались, поглядывая то на Катерину. то на детей, которые испуганно жались к ней и друг к другу. На нее поглядывали чаще, и Катерина отлично понимала, почему. Не только понимала - была готова, лишь бы детей пристроили хоть на время и накормили.
Наконец старший буркнул: “Ладно, пошлите с нами. Но глядите, если что...” - и постучал пальцем по автомату. Катерина уже знала, что автомат не наш - значит, как минимум один немец остался лежать где-то под чужим небом, ну и ладно. и хорошо.
В отряде их встретили без особой радости. “Ты сдурел, Балабанов?! Где я тебе жратвы на столько ртов найду?” - прошипела тетка, командовавшая здоровенным чернющим котлом и двумя старичками. “Заткнись. - почти беззлобно ответил тот. - А что мне с ними было делать? Пристрелить, чтобы не мучались, или немцам оставить? Воды побольше добавь, вот и хватит на всех.”
Командир - сутулый, невысокий мужичонка неопределенного возраста в потертой кожанке явно с чужого плеча - тоже был не особенно рад. Разговаривая с Катериной, смотрел в сторону, то и дело покрякивал, а в какой-то момент согнулся от глубокого нутряного кашля и без всякого стеснения сплюнул длинную нитку мокроты на пол. “Сами понимаете, Екатерина Сергеевна. Отряд у меня невелик, молодых мало, все больше пожилые да бабы. Болеют многие. Ну что я с вами делать-то буду? Кормить чем? А если стрельба начнется? Ох ты, господи... ”
А вот комиссар - несмотря на малую численность, таковой присутствовал - гостями очень заинтересовался. Долго расспрашивал Катерину, выпытывая у нее подробности. Что за дети, почему именно их не успели эвакуировать, как шли, в каких деревнях были, с кем разговаривали. Она отвечала подробно и почти честно, умолчав о некоторых деталях. “Недоговариваете вы, товарищ Игнатьева. - наконец сказал он, глядя ей прямо в глаза. - Что именно, пока не понимаю. Сироты, говорите? Ну-ну. Ладно, вы пока из землянки выйдите, подождите снаружи, а мы с командиром обсудим.”
Обсуждали так долго, что успело стемнеть. Со стороны костра шел невероятно вкусный запах, люди уже поели, но Катерину с детьми никто не позвал.
“Вот что, - сказал командир, вылезший из землянки, когда Катерину начали мучать самые худшие подозрения - Сейчас к костру идите, поешьте. Там немного, но уж сколько есть. Землянки на такую ораву у нас не найдется, но чем укрыться на ночь, раздобудем. Долго у нас гостить не получится - и нам ни к чему, и вам опасно. Поживите дня два-три, а потом проводят вас к Митрохину. Там, может, найдется для вас место, да и со жратвой у них, как я слышал. получше. Востряков, отведи их к костру, да проследи, чтобы Петровна на них не рычала.”
Командир сдержал свое слово, но только по части того, что пробыли они в отряде совсем недолго. На четвертый день из группы. отправленной к железнодорожному разъезду, вернулся один Востряков. “Сдал нас кто-то. Ждали. Троих на месте положили, Балабанов отстреливался, сколько мог, но и его тоже. Я еле ушел, но одного гада успел прирезать. Правда, и он меня задел - на правом плече Вострякова кровила ножевая рана, правда, не очень глубокая. - Боюсь, по следу пошли...”
Он был прав - пошли. Вскоре послышался собачий лай, который становился все ближе и яростнее.
- Уходите! - крикнул командир Катерине. - Остальным занять оборону. Бабы, прячьтесь!
Бежали напролом, не зная куда. Кусты хватали за одежду, еловые ветки больно били по глазам. Катерина то и дело останавливалась, проверяя. не отбился ли кто из детей, не потерялся ли. Слава богу, обошлось. Но это была единственная хорошая новость.
Поначалу они еще слышали, как сквозь автоматные очереди прорываются одиночные выстрелы из винтовок - в отряде автоматов, почитай, не было. Потом винтовки замолчали, а автоматы - нет.
Следующие несколько дней слились в один, бесконечный, безнадежный, муторно-серый. Дети мучились животами , объевшись толокнянкой. которую так легко принять за бруснику. По лесу бродили наугад, однажды чуть не зашли в гиблое, манящее яркой зеленью поверх трясины, болото - Катерина успела остановить на самом краю. Видели заброшенную, как показалось сначала, одноколейку, и еле успели шмыгнуть в лес, заметив дрезину, которую гнали по рельсам два толстых пожилых немца в запачканных шинелях. Немцам тоже было страшно.
Когда лес впереди вдруг поредел, и за ним обнаружились поля, Катерина даже обрадовалась.
Они уже подошли к самому краю леса, когда сзади хрустнула ветка, и Катерина, обернувшись, увидела исхудавшего. с покрытым густой щетиной лицом Вострякова.
“Погодите. - просипел он. - Вместе пойдем. Я к митрохинцам дорогу знаю. Или к немцам хотите?”
Продолжение следует.http://proza.ru/2021/10/30/618