Леночка вышла на работу, как примерная ученица, 1 сентября.
Только со школой она рассталась много лет назад, а ещё отучилась в МГИМО, и даже почти четыре года поработала в консульском управлении МИДа.
А потом совпали звёзды, в римском консульстве открылась вакансия и Леночку направили в Италию на три года. Это была её первая загранкомандировка в жизни. Хотя, на самом деле, девять лет из своих двадцати четырёх она провела в Скандинавии, переезжая между Швецией-Данией-Норвегией и Исландией, вместе с родителями дипломатами, которые позже развелись, отец вновь женился и остался работать за границей, а мать вернулась в Москву, посвятив свой досуг разведению собак и канареек.
В Скандинавии у Леночки сложилось особое отношение к стилю жизни. Она проявляла холодную сдержанность во всём, была равнодушна к внешним проявлениям богатства, шика и моде от кутюр. Её нельзя было назвать идеальной красавицей, но невероятное обаяние, помноженное на ослепительную жемчужную улыбку, голубые глаза, рост в 175 сантиметров, точёную фигурку и короткую спортивную стрижку, делали её богиней в глазах мужчин.
Как то, она появилась на шпильке и облегающем деловом платье на совещании коллектива. Девушка запоздала на несколько минут, извинилась, виновато проскочив к свободному месту. Посол прервал доклад, протёр очки, провожая взглядом сотрудницу и забулькал водой из графина. Все мужчины, мысленно свернули шеи, погрузившись в глубокие раздумья на фривольные темы, одним словом, совещание пошло насмарку, но уже через день посол забрал Леночку из консульства и пересадил в свою приёмную.
Прекрасно владея английским, шведским, норвежским и весьма неплохо итальянским Леночка являла само трудолюбие, доброжелательность и скромность, говорила тихим вкрадчивым проникающим голосом, озаряя собеседника улыбкой.
Она обладала редким даром прекрасного слушателя, всякий раз напитываясь новыми знаниями от рассказчика, возможно, всё было и от того, что Леночка не любила читать, и делала каждый раз невероятное усилие над собой в случае особой надобности, да и почерпнутое из бесед легче усваивалось в её голове.
В коллективе она всегда держалась особняком, не подпуская к себе близко коллег-мужчин и элегантно обходя хитросплетения жизни женской части команды, никогда не обсуждала сплетни, не влезала в интриги, она дружила со всеми и не дружила ни с кем. Отчасти этому способствовало и то, что Леночка проживала за территорией жилого комплекса посольства, где не нашлось свободной комнаты и её поселили в арендованной городской квартире.
Она практически ничем не увлекалась, разве, что дзюдо в спортивной секции МГИМО, где оказалась из-за любви к тренеру - подтянутому красавцу Валентину, с которым целый год крутила роман. Ровно по этой же причине она занялась художественной фотографией. Пожалуй, этим, собственно, и ограничивался круг её интересов, правда, она любила больших волосатых собак и лысых безобразных кошек-сфинксов, которых находила изящными и грациозными. Ещё ей нравились дискотеки и коктейли с ромом.
Хотя у неё всё же была, была одна настоящая страсть, о которой узнавали лишь выбранные ей везунчики, оказавшиеся с ней в постели.
По её внешнему холодному скандинавскому стилю никогда нельзя было подумать, что Леночка может быть страстной, однако внутри неё бушевал вулкан чувственности и похоти. В глубине души она оставалась идеалисткой и верила в любовь. Правда у Леночки имелась своя формула любви, она считала, что любовь – это, некая субстанция, когда начинают работать не разум и чувства, а то, чего не знает человечество.
Леночка словно околдовывала сильный пол своим скромным обаянием, мягкой улыбкой и тихой грустью. Её единственная подруга, оставшаяся в Москве долгоносая бухгалтерша Аня, навсегда запомнила как-то брошенную Леночкой фразу: «Мужчины, даже расставшись со мной, не могут меня забыть. Я не оставляю их, я навещаю их во снах. Они просто сходят с ума, и становятся способны на любое безумство. Мой первый муж, когда я ушла от него, сначала пил по-чёрному, а потом его чудом спасли, представь, он уже засунул заряженное ружьё себе в рот».
Леночка выбирала мужчину сама, и если он становился ей интересен, то она на время допускала его в личное пространство. Она легко управляла поклонниками, делая их беспрекословно послушными. Каждый её мужчина, оставшись с Леночкой в постели, ощущал себя атлантом любви, а она, в его глазах, навсегда становилась самой бесподобной, чувственной, беззащитной и прекрасной женщиной жизни.
Леночку никогда не интересовало семейное положение избранников, она для себя определила, что если мужчина решил быть с ней, то всё остальное это его заботы, о которых ей вообще знать ни к чему.
Мужчины не задерживались у неё подолгу. Страсти и влюблённости обычно хватало не больше, чем на год, правда бывали и исключения. Она признавалась себе, что чуть больше года, это идеальных срок для близкого общения, потом кавалер ей приедался, становился пресным, скучным, она решительно расставалась с ним, и выпархивала на свободу. В этот момент в ней пропадала вся магия притяжения, и просыпались северный холод и решительность дзюдоистки.
А вообще, она заметила, что у всех мужчин, что заводят с ней отношения, жизнь начинает давать сбой - рушится карьера, дела идут под откос и они остаются ни с чем.
Зная это, Леночка никогда не обольщалась деньгами или возможностями кавалеров, да и общалась обычно чуть более года, этого хватало, чтобы искупаться в брызгах любви и набраться ярких эмоций, им же этого времени было вполне достаточно, чтобы поставить крест на собственных перспективах.
***
За два с половиной года работы в посольстве Леночка сошлась с тремя коллегами, вызвавшими её интерес. Она сделала из них послушных чичисбеев, ни один из которых даже не догадывался о существовании конкурентов. Мужчинки скрашивали ей досуг, развлекали, возили по горам и побережью, катали по морю, угощали деликатесами, приглашали на концерты, заваливали подарками. Однако, всё это было обставлено столь изящно и невинно, что постороннему взгляду просто не за что было зацепиться.
Советник-посланник Владислав был видным спортивным тридцативосьмилетним самцом, прибывшим вместе с женой Маринкой в Рим около года назад.
Посланник являлся карьерным дипломатом, и практически не вылезал из кабинета, целиком растворившись в работе. Он сразу приглянулся Леночке, однако она не спешила форсировать события, пока в июле её третьего итальянского лета посол с женой не отправился в полуторамесячный отпуск в Союз, и Владислав впервые оказался на Олимпе служебной пирамиды. Ощутив себя главным по Италии, хотя бы и на полтора месяца, посланник расправил крылья, велел всем величать себя «товарищ временно исполняющий обязанности Посла» и перевёл посольскую секретаршу в приёмную своего кабинета.
В это время Москва затребовала огромный аналитический отчёт и всё посольство три недели стояло на ушах. И.о. прокурил весь кабинет, сам провонял никотином, кофе-машина, не выдержав напряжённого ритма заготовки эспрессо, сломалась, сотрудники, изнурённые римской жарой и ненормированным днём, перестали улыбаться, лишь хмуро смотрели друг на друга исподлобья.
Только Владислав и Леночка по-прежнему пребывали в состоянии возбуждённого драйва, не замечая ни жары, ни усталости, ни времени суток.
Дипломат возвращался домой за полночь, равнодушно смотрел на ужин, приготовленный Маринкой, принимал душ и валился спать. Жена знала напряжёнку мужа и не лезла лишний с расспросами.
Как-то в субботу посланник сел в свой, недавно купленный, спортивный фиат и, сказав жене, что должен отъехать по делам, укатил на целый день. К вечеру пошёл проливной дождь. Муж объявился на пороге квартиры в промокшем насквозь костюме.
- Представляешь – хмыкнул он – всего лишь машину припарковал и до подъезда добежал.
- Так у тебя же большой зонт в машине, тот который мы в Вене купили – удивилась Маринка.
- Да, понимаешь, с коллегой встречался, над материалами работали, у него случайно и оставил – посетовал дипломат.
На следующий день Маринка решила побаловаться сладким и отправилась на соседнюю улицу в старую семейную тратторию, где делали умопомрачительный тирамису. Маринка обожала его и говорила, что тамошний тирамису самый тирамисистый во всей Италии. Впрочем, почти всё посольство было того же мнения и русские являлись частыми гостями тихого семейного ресторанчика.
Моросил тёплый летний дождик, жена посланника заскочила в тратторию и сложила зонт:
- Бонжорно сеньёри! - радостно выпалила Маринка.
Итальянцы в ответ приветливо заулыбались:
- Бонжорно, бонжорно, белла сеньорита!
- Ио вольё ун гранде тирамису – проворковала жена дипломата на ломаном итальянском.
- Уно моменто, белла руссо сеньорита – ответил хозяин и скрылся на кухне.
Маринка в предвкушении гастрономического экстаза осталась ждать у барной стойки и вдруг заметила, как с улицы что-то очень знакомое заходит в стеклянную дверь ресторанчика.
-Точно! Наш венский зонт! Надо же! – удивилась она.
В этот миг зонт сложился и на пороге ресторана стояла безмятежно улыбающаяся Леночка.
- Бонжорно, сеньёри! Тирамису прего! – звонко крикнула она.
- Ну, бонжорно, бонжорно - услышала Леночка желчный ответ.
Она подняла глаза и, увидев Маринку, невинно захлопала длинными ресницами. В этот момент итальянец принёс с кухни десерт, показав его клиентке, прежде чем упаковать, та радостно кивнула головой, забрала сладкое и подошла с ним к Леночке.
- Тоже тирамису здешнее любишь? – спросила она.
Леночка улыбчиво закивала в ответ.
- Тогда жри! Не обляпайся! – с этими словами Маринка обрушила кулинарный шедевр на голову внезапной разлучницы. Итальянцы в изумлении разинули рты.
- Грация миле, сеньёри! - торжествующе объявила жена посланника, и выложив на стол деньги за сладкое, победоносно удалилась.
***
-Нет, ну хорош! Вы посмотрите на него! Cовсем раздуплился! Дипломат хренов – во весь голос блажила с балкона жена посланника – Над материалами они работают, с этой сучкой Ленкой! Я тебе дам, над материалами, я тебе таких материалом выдам!
В окнах и на соседних балконах посольского дома показались многочисленные поклонники итальянского кино и горячих южных семейных страстей.
Посланник, одетый в спортивный костюм, выскочил на лоджию. Владислав попытался урезонить жену и затащить её во внутрь квартиры:
- Марин, не устраивай сцену, что подумают о нашей семье?
Однако супруга всё больше ярилась, цеплялась за перила и продолжала публично препарировать и потрошить мужа:
- Теперь тебе дело до семьи стало? Пусть все слышат! Я на тебя такую телегу накатала в партком МИДа и в ЦК, пусть знают, что ты за личность! Какой ты у нас семьянин! Осемьянин, хренов! Ходит тут, осемьяняет направо-налево всяких шалав! Вот ты у меня работать останешься! – она состроила кукиш и, яростно плюнув на пальцы, сунула его в глаз мужу.
С бешенным криком: - Всё, не могу больше!!! – посланник ломанулся вглубь комнаты.
Через минуту Маринка бросилась туда-же, затем снова выскочила на балкон с чёрной гимнастической гирей, прижатой двумя руками к груди. Она с трудом взгромоздила железяку на перилла и хищно вперилась в дверь подъезда, из которой появился ейный муж всё в том же спортивном костюме, с барсеткой в одной руке и ключами от машины в другой. Посланник повернул налево и направился к своему спортивному фиату, стоявшему под балконом.
- Куда собрался? Осемьянин? – Владислав услышал над головой язвительный голос жены, посмотрел вверх. В этот миг Маринка что-то оттолкнула от себя. Никто не успел даже охнуть, как чугунный спортивный снаряд с грохотом проломил крышу и дно спорткара, выкатившись на асфальт. Воцарилась немая сцена. Замерли все. Не веря в случившееся, дипломат медленно подошёл к своему автомобилю, сел в салон и, просунув руку, сначала вверх, потом вниз, пошевелил пальцами, затем застыл на пару минут за рулём, после чего выскочил из салона, яростно пнул машину ногой и бросил ключи на капот.
Сверху раздался восторженный гогот Маринки: - Страйк! Ура!!! Ну, что? Славик? Поедешь снова над материалами работать аль пешком допиндюхаешь?
Посланник досадливо махнул, опустил голову и направился быстрым шагом к выходу из посольства, там у дороги он вскинул руку и, поймав тут-же подкатившее такси, уехал в старый район за Тиберином, где любил ходить по местным кабакам.
До ночи о нём не было ничего слышно, дипломат растворился в Риме, офицер безопасности начал беспокоится и отправил сотрудников на поиски незадачливого шефа. Около двух часов ночи в посольстве затрезвонил телефон. Трубку снял комендант, к счастью, владевший итальянским.
- Посольство Советского Союза слушает.
- Доброй ночи, уважаемые господа, извините за беспокойство – раздалось на другом конце провода – это полицейский участок Траставере. Сейчас у нас находится очень пьяный русский без документов, который говорит, что он второе лицо в вашем посольстве и просит политическое убежище.
- Аааа, понимаю – сориентировался комендант – он ещё одет в светлый спортивный костюм, так?
- Точно так – подтвердил полицейский.
- Отлично, это наш сантехник, он пьяница - убрияка, каждый раз, как надирается воображает себя то послом, то министром. Огромное спасибо господа, сейчас мы приедем, заберём нашего дебошира.
- Мы так и думали, тысяча спасибо, не задерживайтесь! – обрадовался итальянец.
Скандал вышел грандиозный. Бывшего посланника накачали препаратами и увезли в Москву, где, к удивлению, не репрессировали, а просто перевели клерком в архив. Леночке предложили работу в Северной Корее или Центральной Африке, она согласилась на Пхеньян и уехала в далёкое, забытое богом, посольство на дальнем востоке. Там, как ни странно, она прижилась, и даже родила сына от внешторговца. Впрочем, их совместная жизнь не сложилась. После пары лет гражданского брака, дела её избранника, как водится, пошли под откос, и они разъехались.
А вскоре развалился Союз, Внешторг упразднили, отца её ребёнка отозвали в Москву и уволили. Его накопления сожрали инфляция и сомнительные бизнес-проекты, квартиру отсудила первая супруга, загородная дача сгорела, новую иномарку угнали. По старой мужицкой привычке, бывший внешторговец сперва запил от тоски, а потом подался к кришнаитам и растворился в джунглях Гоа.
Леночка же продолжила работу в Пхеньяне, теперь, её тупо интересовала валютная зарплата, и она ещё дважды продлевала контракт. К амурным делам, она стала относиться с большой настороженностью, да и обстановка в стране пребывания, не располагала к интиму. Потом вернулась в Москву, в консульское управление, на заработанные деньги приобрела небольшую квартиру в спальном районе, где стала жить вместе с сыном.
За границу её больше не посылали и, со временем, старые завсегдатаи консульского департамента с трудом узнавали в неухоженной, тощей женщине с потухшим взглядом ту самую неотразимую Леночку, некогда восхищавшую любого мужчину.