Осень благоволит к размышлению, к философским беседам на свободную тему. Старый парк шепчет своим сухим языком о чём-то важном… Замер давно фонтан и порос мхами, по аллеям бродят редкие обитатели этой юдоли…
Борис сидел на сырой облезлой скамейке, присыпанной редкой листвой. Он часто любил это делать, уединяясь в уютном закуте, вдали от всех. Он просто молчал и смотрел в никуда. Он здесь уже два месяца… Всегда в себе, он в то же время и далеко.
-Как дела, Борис? - , услышал он рядом.
У скамьи стоял человек в белом халате, скрестив руки на груди, он внимательно смотрел на него поверх роговых очков… Это доктор, который тоже любил прогуляться по осеннему парку, но тут он имел и чисто профессиональный интерес, присматривая за пациентами. Здесь всегда тихо, всегда размеренная неторопливая жизнь, и всё по распорядку. Давно уже в этом особняке начала 20-го века основался приют для одиноких стариков, да и не только. Попадали сюда люди и помоложе, но с некоторыми нарушениями душевной стройности. У Бориса была проблема с тем, что он буквально потерял себя в этом мире… Кто он?... Откуда?...
-Спасибо, доктор, - поднял на него взгляд Борис. – Вот… Размышляю…
-О чём же? – улыбнулся доктор. – Позвольте поинтересоваться… Что-то вспомнили?
Борис молча покачал головой, немного грустно глядя на доктора.
-Я думаю о том, что, - наконец заговорил он. - Вот это мой мозг думает обо мне или… Я размышляю о своём мозге… Я – это Он или Он – это Я…
-Думаю, и то и другое, - улыбнулся доктор. – Меня всегда поражало, - продолжал Борис, - откуда приходят к человеку фантазии, поэтические образы, музыка, в конце концов. Ведь не может же всё это рождаться в сгустке серого вещества. А потом…, ведь кто-то придумал этот самый сгусток. Только человек наверное может так понимать и изобретать красоту. Всё прочее живое в этом мире очень практично и прагматично. Ведь вот этой собаке, доктор, вон тому псу и в голову не придёт любоваться павшей листвой и этим осенним небом… Ему холодно, и он хочет в тепло…
-Что-то мы можем только предполагать, - подумав ответил доктор. – Тайна всегда остаётся. Не всё попускается, и это верно. Всё гениально придумано…
-Вы сейчас о Боге, доктор? – спросил Борис. – Вот так рассуждая.. Шаг за шагом мы и приходим к Нему, но сталкиваемся с Тайной Тайн. Так в чём смысл?...
-Наверное в самом процессе, - ответил доктор. Наша главная награда – способность рассуждать… Это бесценный подарок. Что-то удалось вспомнить? Откуда это имя Борис?...
-Вопросы.,. вопросы… - в задумчивости проговорил он. – Знаете, часто бывало у меня ночью во сне, а особенно уже под утро… Кто-то окликает меня этим именем. Голос женский, и он такой знакомый! Просыпаюсь в том же одиночестве, наталкиваясь на стену. Дальше чистый лист, на который я могу писать всё, что мне захочется. С некоторых пор я пытаюсь сочинить себе новую судьбу, и может быть однажды найду настоящую. Здесь живёт одна старушка, которая вышла, кажется из века девятнадцатого. А скорее не вышла, а в нём и живёт сегодня… Да вот она… Вышла на прогулку…
Сухонькая пожилая женщина, несмотря на свой почтенный возраст, сохраняет осанку… Она держит голову, чуть приподняв подбородок, а на губах, еле уловимая улыбка. Вся в чёрном… Приталенный жакет, узкая юбка, скрывающая лодыжки, и даже лицо скрыто паутинной сеткой тёмной вуали. Он никогда никуда не спешит, да и заговаривает не с каждым. Н о однажды они разговорились с Борисом за чашкой чая… На вопрос: Сколько вам лет? Она с изящным кокетством отвечала: Молодой человек, достаточно, чтобы не отвечать на этот бестактный вопрос…
….Блокадный Ленинград, в котором ни на день не прекращалась театральная жизнь… Анастасия любила ходить на спектакли. Это было воплощением мечты о другой жизни, уходом от каждодневного кошмара. В первую холодную долгую зиму во время очередного спектакля началась бомбёжка, но никто не ушёл из зала, а актёры продолжали играть. Отключился свет, и тогда люди достали свои фонарики, у кого они были и освещали сцену…
Открылся новый театр имени Комиссаржевской, который сначала назывался Городской, а в народе Блокадный…
Борис любил послушать эти истории, глядя в глаза Анастасии Павловне, следил за движением её рук во время разговора… Это были остатки уходящей культуры, раритетная манера говорить негромко, не спеша, и даже немного с придыханием.
….- Она однажды призналась мне, - продолжал Борис разговор с доктором, - что часто уже не помнит, какое событие в её жизни было реальностью, а что она создала в своём воображении. Что-то скорее сон, облечённый в плоть и кровь. Она создала для себя этот мир, оставшись одна, наедине с этой упрямой реальностью.. Сегодня уже никто не подтвердит и не опровергнет факты её долгой жизни. Многое не может подтвердить и она сама. Можно только позавидовать…
-Трудно позавидовать человеку, потерявшемуся во времени, - возразил доктор.
-Наверное там ей комфортней, - пожал плечами Борис. – Как и мне… Здесь территория иллюзий. Что я больше всего люблю в этом месте, так это Тишину… Но она не безмолвна…
Как в подтверждение этих слов порыв ветра сорвал, слабо держащиеся уже листья на ветвях и спугнул стайку птиц… Шорох, шёпот, шелест… Это тишина. Совсем рядом прошла Анастасия Павловна, глядя себе под ноги, попутно отбрасывая пожухлые листья тросточкой.
-Прекрасный день, господа, - сказала она, как бы между прочим, не поднимая глаз.
Борис и доктор проводили её взглядами и только согласно кивнули… Она ушла вдаль по аллее, что-то тихонько напевая… За ней проковылял пёс, фыркнув и остановившись на секунду… Не найдя ничего для себя интересного в двух странных молчащих людях, он ушёл, лишь помахав хвостом…
Жизнь проходит, пробегает, пролетает мимо, рядом. Она не навязывает себя, она свободна и у каждой мелочи здесь есть имя и предназначение, а ещё своя большая и маленькая история, своё прошлое, и конечно же будущее.
-Часто , сидя вот так, - снова заговорил Борис, - я задумываюсь о том, что всё вокруг ненастоящее… А может просто не МОЁ. Понимаете? До и после… Это, словно начать сначала жизнь, и в новой реальности….
-Не буду с вами спорить, - вздохнул доктор, - но мне кажется, что нужно прожить именно СВОЮ жизнь.
-Не всегда это получается, - усмехнулся Борис, - даже при здоровой памяти. Мне жаль сейчас только одного… Ведь у меня вероятно есть семья, родные… Они наверное скучают по мне. Я точно знаю, что не боюсь умереть, но я боюсь огорчить этим близких. Может быть я любил кого-то, а если нет, то я хочу этого. Мне не хватает такой мелочи…
Глаза Бориса повлажнели, и он вдруг оживился впервые за всё это время.
-К сожалению мы не знаем, - помолчав сказал доктор, - когда откроется эта дверь… Но что за ней… Понравится ли это вам… Всё, что нужно сегодня, это ждать, прислушиваясь к себе, к малейшему движению души. Как подсказка, может встревожить детство. Это бывало в ранней юности у многих … Помните?..
-Ещё одна загадка.- Посмотрел на него внимательно Борис. – Говорят, что это отголоски прошлой жизни. Дежавю…. В детстве просто пронзало: «Я здесь был уже!!!...» Это пугало, но я всегда ждал повторения. Вот же как странно… Я это помню… Ещё в памяти прочно закрепилась картинка: Маленький мальчик плачет в цирке, хотя там на арене всё так ярко, громко, красочно! Странно, правда?
-Почему же он плачет? – спросил доктор.
-Ему кого-то очень жаль, - подумав, ответил Борис. – И этот «кто-то» родной человек. Иногда, задумываясь об этом, я даже слышу запахи опилок, стойкий дух животных. Такая особенная атмосфера… Туда хочется вернуться.
-Это вполне возможно, - воодушевлённо произнёс доктор. – Я сам люблю цирк, и очень давно там не был. Уж и забыл…
…..Так и решили: Завтра вдвоём поход в детство…. Долго не могли уснуть оба в ожидании и предчувствии праздника…
В ожидании чуда возвращения в детство. И снова улыбки на губах, но в какой-то момент вдруг глаза Бориса наполняются слезами…
«Домой хочу….» - , услышал доктор сквозь шум, музыку и смех. Борис смеялся и плакал….