Кадзуо Исигуро, «Остаток дня»
«Достоинство» в дворецком – то же, что в женщине красота, и поэтому бессмысленно пытаться в нем разобраться
Стивенс
Третий роман «английского японца» вышел в 1989 году. Роман получил Букера и был признан «самым английским романом столетия». Что на самом деле интересно, потому что Исигуро действительно написал очень английский по духу роман, будучи японцем. Обратную ситуацию представить практически невозможно, в Японии тот же англичанин всегда будет «гайдзином», чужаком и вряд ли сможет написать «самый японский роман столетия».
Главный герой романа, от лица которого ведется повествование – как сейчас принято говорить, олдскульный дворецкий Стивенс, потомственный butler, служивший в разных домах, но б;льшую часть жизни посвятивший служению «истинному джентльмену», аристократу лорду Дарлингтону в его поместье Дарлингтон-холл. После смерти лорда Дарлингтона поместье покупает богатый американец, мистер Фаррадей, и вместе с домом к нему «по наследству» переходит и Стивенс. Вообще достаточно типичная ситуация и для теперешней Англии, только вместо американцев, как правило – арабы, китайцы и русские, которые хотят, чтобы всё было «по-английски».
Конечно, Стивенс понимает, что новый хозяин – не чета старому, «в конце-то концов он американский джентльмен и часто ведет себя не так, как английский». Стивенсу явно не импонируют американские манеры мистера Фаррадея, но, естественно, он – дворецкий, его призвание – служить.
И вот в один прекрасный день мистер Фаррадей решает дать Стивенсу отпуск и предлагает тому отправиться в путешествие на хозяйском автомобиле. Стивенс решает посвятить поездку встрече с бывшей главной экономкой Дарлингтон-холла мисс Кентон (теперь миссис Бенн), которая живет на западе, в Корнуолле с целью попробовать уговорить ее вернуться в Дарлингтон-холл. Ну, и попутно осмотреть попавшиеся на пути достопримечательности, включая собор в Солсбери (привет Петрову с Башировым, highly likely).
Вот, собственно, и весь сюжет, но главное место в повествовании занимают рассуждения Стивенса о том, каким должен быть «великий дворецкий» и его воспоминания о службе лорду Дарлингтону.
«Великий дворецкий», по мысли Стивенса и по идее неофициального профсоюза дворецких, общества Хейса, обязательно должен служить «истинным леди и джентльменам» в «выдающемся» доме. «Следует руководствоваться концепцией «истинных леди и джентльменов», доказывало Общество, в противном случае «нам грозит скатывание до уровня большевистской России». При этом «дома дельцов, или «нуворишей», Общество не рассматривает как «выдающиеся». И конечно, он должен быть англичанином: «… настоящие дворецкие встречаются только в Англии. В других странах существует лишь мужская прислуга, каким именем ее там ни называй. Европейцы не могут быть дворецкими, ибо, в отличие от англичан, по самому своему складу не способны обуздывать душевные переживания.»
В этом, надо сказать, наш герой преуспел - Стивенс педант и зануда, каких поискать, начисто лишенный чувства юмора и нормальных человеческих эмоций. Исполняет он свои обязанности с истинным рвением и прилежанием, что особенно видно в сцене важной встречи в Дарлингтон-холле, когда на первом плане – обслуживание гостей и приказ хозяина обсудить вопросы полового воспитания с юным Реджи Кардиналом, а отнюдь не состояние больного отца Стивенса. «Надлежащая организованность и предусмотрительность – качества, составляющие саму суть нашей профессии», - говорит Стивенс.
В частности, Стивенс никак не может привыкнуть к шуткам мистера Фаррадея, но со старательностью пытается научиться шутить. Но и к этому Стивенс подходит с присущим ему занудством: «Я потратил немало сил и времени на развитие навыка именно по этой части. Другими словами, я стремился включить этот навык в арсенал моего профессионального мастерства.» Увы, без особого успеха.
Кстати, символично, что подробно описываемая важная встреча происходит в 1923 году и на ней обсуждается облегчение судьбы проигравшей I мировую войну Германии, снижение репараций и другие уступки. А тем временем в Мюнхене – уже пивной путч, и ефрейтор Шикльгрубер поднимает голову.
Вообще Стивенс как истинный преданный дворецкий всячески идеализирует своего хозяина, увлеченного внешнеполитическими интригами. «Каждый из нас в глубине души мечтал внести и свою скромную лепту в созидание лучшего мира и понимал, что с профессиональной точки зрения самый надежный способ добиться этого – служить великим людям современности, тем, кому вверена судьба цивилизации.» И все время пытается выгородить его, оправдываясь за частые визиты «достойного мистера Риббентропа», за контакты с «чернорубашечниками» Мосли и, видимо, симпатии к наци. Надо напомнить, что такие симпатии не были редкостью в довоенной Англии, и ими грешили даже члены королевской семьи.
И на этом фоне явным антагонистом Стивенса выступает мисс Кентон, главная экономка Дарлингтон-холла. Не хочу давать явных спойлеров, но ее эмоциональность, человечность и живость – откровенная противоположность сухости, черствости и занудству главного героя.
Особо надо отметить и своего рода снобизм Стивенса. Англия ведь до недавнего времени была очень стратифицированным обществом, и деление на классы было, а кое-где и остается, весьма жестким. И здесь Стивенс – категорический сторонник этой сегрегации, простолюдины не должны участвовать в принятии важных для страны решений, сие есть удел «истинных джентльменов». И только таким и надлежит служить: «Отдельные представители нашей профессии считают в конечном итоге малосущественным, какому именно хозяину служить; по их мнению, распространенный в нашем поколении вид идеализма, то есть убеждение, что дворецкие должны стремиться служить тем великим людям, кто работает на благо человечества, – всего лишь высокопарная болтовня, далекая от реальной жизни. Примечательно, что лица, высказывающиеся в этом скептическом духе, неизменно оказываются самыми заурядными в профессиональном отношении; это те, кто понимает: им самим не дано дослужиться до видного положения, и поэтому стремится низвести других до своего уровня.»
Хотя роман и английский, но все-таки японский элемент здесь присутствует. Ведь все убеждения Стивенса – это своего рода бусидо, кодекс, сродни самурайскому: «Ибо в реальной жизни критическое отношение к хозяину и образцовая служба просто несовместимы. «Этот хозяин олицетворяет все, что я считаю благородным и достойным восхищения. Отныне я всего себя отдаю ему в услужение». Наш единственный выбор – полностью передоверить свою судьбу тем выдающимся джентльменам, кто, пребывая у ступицы всемирного колеса, берет нас в услуженье». Ну, чем не отношения самурая и его сёгуна?
И тем не менее, описания английских городков, характеров и манер главных и второстепенных героев – чисто английские, выполненные виртуозно и мастерски.
Посему настоятельно рекомендую прочитать роман Кадзуо Исигуро, особенно записным англофилам, к каковым я отношу и себя.
Фото Vic Padilla