Два десятилетия назад, когда я только начинал мое исследование по истории социологии, мой коллега и друг Валерий Борисович Голофаст (1941-2004) писал мне: «...ты работаешь на грани литературы. Посему будь пост-постмодернистом, смело делай любые коллажи из любых вариантов и кусков». Такой совет в частности объяснялся, что в социологию он пришел, имея филологическое образование и непродолжительный, но серьезный поэтический опыт.
Я не занимался специально анализом стихов Валерия, но некоторые из них приводил в моих статьях о нем: «Валерий Голофаст. Независимый ум» (1) и «В нем всегда присутствовала “дисциплина текста”, присущая людям поэзии» (2). Ранее я видел объединяющее начало этих двух статей в том, чтобы увязать стилистику статей Голофаста с его поэтическом опытом. Сейчас скажу несколько иначе: я стремился найти особенности творчества социолога в его биографии, или показать биографичность социологического творчества.
В первой статье предпринималась попытка на примере биографии Голофаста рассмотреть процесс становления того (третьего) поколения социологов, к которому он принадлежит. Он умер до того, как я начал изучать зарождение и развитие современной отечественной социологии, так что я не проводил с ним интервью, эмпирической базой статьи были письма Голофаста, написанные им мне в Америку.
Тема его занятий поэзией возникла в нашей переписке случайно. Я спросил Валерия, не знал ли он, обучаясь на филологическом факультете, Сергея Довлатова, и в ответном письме среди прочего прочел: «На филфаке я учился в 1960–65. Когда я приехал в Л-д, у меня еще был поэтический период. В 60–61 годах я знал всех, кто был активен в студиях, на вечерах в кафе, сам выступал в них и в кинотеатрах. Но потом резко ушел из этой среды. Может быть, ты слышал про Костю Кузьминского (он теперь в США), мы были приятелями, и я частенько ночевал у него дома на бульваре Профсоюзов. Ушел по личным мотивам – меня завалили по языку – а это было хана пребыванию в Л-де. Пришлось мобилизоваться. А в этом процессе я стал искать другие интересы».
Так случилось, что в мои студенческие годы я знал о Константине Кузьминском, и мне ничего не стоило после смерти Голофаста списаться с ним. Вот как он характеризовал Валерия в его «У голубой лагуны»: «Хорошо, что Голофаста не напечатали. Тогда ему было бы еще хуже. Человек он был серьезный, положительный, и в своем процессе становления советским писателем – дошел бы до полного самоотрицания. А так – хоть подышал. <...> Голофаста я встретил перед отъездом (БД: в Америку) в «Сайгоне» (БД: кафе в центре Ленинграда, в котором собирались андеграундные поэты), поблекшего, усталого и голодного. <...> И сейчас мне грустно: какого поэта я потерял, или он – потерял сам себя? Кто теперь скажет? И не только поэта, но и все его рукописи. <...> Но ощущение большего знания – у меня осталось надолго. Был он умнее всех нас. Что стало с человеком? Куда и почему он пошел?. .». (Позже, в 2020 году я написал большую статью о К.Кузьминском «KKK. Моя антология это моя автобиография» http://proza.ru/2021/09/08/244.
Рассматриваемая статья о Голофасте – весьма объемна, каждый, кто интересуется его творчеством Голофаста и моим анализом его биографии, может сам все прочесть. Я лишь процитирую слова В.А. Ядова о стиле работы Голофаста и приведу мое понимание его жизненной коллизии. Ядов писал: «Валерий Голофаст вошел в нашу команду, имея за плечами филологическое образование. Потому не случайно феноменологический подход к социальным проблемам был ему близок. Именно это имело неоценимое значение в сообществе “жестких позитивистов”». Я описывал эту ситуацию так: «Став социологом, Голофаст одновременно оставался филологом, и слово всегда было для него важнейшим инструментом познания и описания реальности. В 1970–1990-е годы в социологии всем было сложно публиковаться, но «отягощенному” поэтическим опытом Голофасту это было сложнее, чем другим».
В отличие от многих других социологов, задумывающихся лишь о том, что сказать о социуме, Голофаст в равной мере был сконцентрирован и на мысли о том, как выразить итоги своих размышлений. Когда я сообщил ему, что объем написанных мною сюжетов по истории американской рекламы и изучению общественного мнения, тогда я еще на задумывался о написании книг, перевалил за миллион знаков, он ответил – «пиши романы» и затем: «А меня вот тянет на афоризмы почти. Я тут начал один маленький маленький текстик. Но его тоже трудно продолжать без читателей. А их не найти, особенно на предварительной стадии». Мой ответ был: «Боюсь, что этот текст не сможет остаться маленьким.<...> Знаешь, как вода, пока мелко – трудно плыть, а на глубине вода держит. . . такой кайф. . . если море теплое... это я к тому, что пиши и высылай, я буду читать».
Импульсом для второй статьи стала неожиданность, иногда они возникают в исторических исследования. 2 сентября 2011 получил электронное письмо, начинавшееся словами: «... Здравствуйте уважаемый Борис... Случайно обнаружила в интернете Вашу статью о Валерии Голофасте... Я была знакома с Валерием Голофастом, а также с Владимиром Трякиным и Маратом Бузским (БД: юношеские друзья Голофаста), когда жила в Днепропетровске и училась в той же школе (СШ №100), что и они. Посещала вместе с ними также литературно-творческую студию под руководством Эдуарда Ефремовича Флинка… Меня зовут Нина Викторовна Галушко. Я живу в Дании, в Копенгагене. Официально моё имя в Дании – Nina Larsen».
За несколько дней «сумасшедшей» переписки с Ниной Ларсен я многое узнал о школьных годах Валерия и о его стихах тех лет. Постепенно это сложилось в некую целостную картину, которая помогла мне многое понять в том социологе Голофасте, которого я знал.
В заголовке второй статьи использовано понятие «дисциплины» поэтического текста, о которой много и обстоятельно рассуждал Иосиф Бродский, рассказывая о природе и технологии своей работы. Я не хочу дать и намека на сравнение стихов Бродского и Голофаста, даже имея в виду начало 60-х, но будет оправданно говорить, что в указанное время они оба принадлежали к относительно небольшой группе молодых ленинградских поэтов, которых не печатали и которые в своих бесконечных спорах обсуждали законы – не менее – мироздания и стихосложения. Вновь процитирую Кузьминского: «По критериям Бродского, кроме него, Уфлянда, да еще, может быть, Рейна, в антологии никого не останется. У меня другие критерии. Голофаст. Он тоже входил в нашу «школу", хотя не был биологом. А филологом». А несколько ниже, будучи на год старше Голофаста, Кузьминский пишет о нем: «Казался он мне почему-то гораздо старше, может, потому что сам я был щенком? Но ощущение большего знания – у меня осталось надолго. Был он умнее всех нас».
Письмо Нины Ларсен пришло всего через двадцать дней после моего рассказа о Валерии Голофасте по Радио Свобода (9 августа 2011), и я еще не в полной мере освободился от размышлений о его жизни и исследованиях. В частности в том интервью я отметил: «Так, как писал Голофаст, было дано немногим. Думаю, в нем всегда сохранялась “дисциплина текста”, присущая людям поэзии».
Допускаю существование многих объяснений того, что творческая, в том числе – научная деятельность человека, не ставшего профессиональным поэтом, но рано погрузившегося в поэзию и привыкшего к дисциплине текста, на протяжении всей его жизни заметно обусловлена этим его ранним опытом. По А. Шюцу, жизнь человека развивается во множестве миров, каждому из которых присущ определенный «когнитивный стиль», т.е. особая форма вовлеченности личности в активную деятельность. Эти миры автономны, но не антагонистичны. Сформировавшаяся в молодом человеке методология поэтического постижения и отражения мира каким-то образом универсализируется и позже используется им при построении научной картины мира. В частности, если говорить о творчестве Валерия Голофаста, о его социологических исследованиях.
1. Докторов Б. Валерий Голофаст. Независимый ум // Социальная реальность. 2008. № 3. С.67 – 82. http://corp.fom.ru/uploads/socreal/post-337.pdf.
2. Докторов Б. В нем всегда присутствовала “дисциплина текста”, присущая людям поэзии // Социология вчера, сегодня, завтра. V Социологические чтения памяти Валерия Голофаста. СПб.: Эйдос, 2012. С. 602-618. http://socinst.ru/sites/default/files/books/GR_2011_5.pdf.