ОБЩЕЕ ВВЕДЕНИЕ:
Мой друг экстрасенс и целитель-биоэнергетик Виктор Николаевич (так мы его условно назовем) не желает огласки своих способностей, которая может усложнить его размеренную жизнь скромного московского пенсионера, но после долгих уговоров, согласен регулярно надиктовывать мне свои мемуары, как достаточно опытному писателю и журналисту (при моей дальнейшей литературной обработке с публикацией в интернете). Итак, дорогие наши читатели, вот - еще одна история (все подробности того, как, когда и почему он стал экстрасэнсом, будут постепенно раскрываться по ходу воспоминаний).
ПРОДОЛЖЕНИЕ:
ИСЦЕЛЕНИЕ НЕИЗЛЕЧИМОЙ ОНКОЛОГИИ
Этот пример навсегда останется в моей памяти, как самый потрясающий случай полного исцеления пациента от такой безнадежной патологии, лечить которую наша обычная медицина даже не пытается и не берется. Начиналась же вся эта история с того, что, где-то в начале моей целительской эпопеи (в 1992-м г.), друзья познакомили меня с Василием Петровичем, пенсионером лет 60-ти, а по совместительству еще и астрологом-любителем почти на уровне профессионала. Я и прежде очень интересовался астрологией, а тут, вдруг, у меня появился собственный астролог с ноутбуком, заряженным астрологической программой, мигом выдававший любые астрологические прогнозы и массу другой нетрадиционной информации.
Хотя астрология – это все же отдельная тема, а в данной поучительной истории она играла только роль «затравки». Все начиналось тогда с того, что в один прекрасный день мой друг - астролог попросил меня, как целителя-биоэнергетика вылечить не его жену (она-то была жива и здорова), а его ровесницу и школьную подругу Веру (отчество уже не помню) со страшным диагнозом – «рак влагалища» 4-й степени. Причем, имея весьма слабое здоровье (целый букет: гипертония, сахарный диабет, сердечная недостаточность и т.д.), эта тихая и скромная женщина была абсолютно неоперабельной. Химио- и радиотерапия были ей так же противопоказаны. Кроме того, у Веры уже начинались и метастазы, остановить которые было просто нечем. Поэтому она сидела дома и тихо угасала. Кроме того, надо учесть, что все это происходило в «лихие девяностые», когда и у народа и у медиков средств ни на что не хватало. Так что, у моего астролога надежда была только на нетрадиционное целительство.
Я тогда хорошо понимал, что шансов у Веры почти что нет, но не хотел давать отказ Василию Петровичу. Спросил я тогда у своего астролога, где она живет (оказалось ближайшее Подмосковье), заручился его поддержкой и поехал. Между прочим, это было в феврале, и я хорошо помню, как тогда было еще полно везде снега, но морозы стояли слабые. Пришел тогда я к своей 60-летней пациентке Вере домой. Она меня вежливо впускает (астролог объяснил мне, что Вера очень надеется на нетрадиционные методы лечения), и сама выглядит при этом очень неважно, а на глазах - слезы.
Как затем выяснилось, ей было особенно плохо еще и по причине малодушия собственного мужа, который вместо поддержки лишь мрачнел и придирался к ней по любым мелочам. На наше счастье, ее ни во что не верящий муж к моему визиту куда-то надолго ушел или даже уехал. Для начала, я определил методом экстрасэнсорики, что медициной диагноз полностью соответствует реальному состоянию Веры и очень посочувствовал этой несчастной женщине. Затем я нашел с помощью биорамок геопатогенные зоны в ее квартире и предложил Вере нейтрализовать те из них, которые находились прямо под ее кроватью и могли усиливать болезнь. Она тут же согласилась, и я подстелил под ее матрасом пару больших листов предварительно взятой с собой алюминиевой фольги. Теперь геопатогенные зоны были нейтрализованы (геопатогенность и ее нейтрализация - это вообще отдельная тема, где у меня наработан солидный опыт, и со временем я его раскрою в будущих рассаказах), и я решил, что для первого раза сделал достаточно, попрощался и уехал домой весь в раздумьях, как бы мне все-таки выполнить просьбу моего друга – астролога.
Василий Петрович сообщил мне затем, что в первые несколько дней после моего визита Вере стало заметно лучше, но ее муж случайно обнаружил у нее под матрасом фольгу, высмеял этот метод лечения, порвал фольгу в клочки и строго запретил Вере обращаться «ко всяким шарлатанам». Теперь нам с моим другом-астрологом стало окончательно ясно, что надо придумать что-нибудь получше нейтрализации геопатогенных зон, да еще и так, чтобы упрямый Верин муж не смог нам помешать.
Вот тут-то меня, наконец, и осенило. Я предложил Василию Петровичу использовать для лечения его школьной подруги дистанционное биоэнергетическое воздействие по фотографии при условии, что он будет регулярно следить за состоянием здоровья Веры и держать связь со мной. Кроме того, нам должен был помочь также еще и мой состоявшийся с пациенткой непосредственный визуально-психологический контакт.
А, главное, к тому времени у меня уже был реальный опыт в дистанционном лечении удаленных пациентов. Поэтому я тогда взял чистый лист бумаги формата А4 и (поскольку я с детства неплохо рисую), начертил простым карандашом в самой его середине небольшую женскую фигурку и подписал, что это – Вера. Кроме того, я поместил рядом ее фотографию, переданную мне Василием Петровичем. После этого я заочно измерил биополе пациентки и нанес его границу вокруг женской фигурки («чувствовал» и рисовал). Биополе Веры представлялось мне в тот момент очень тусклым, неравномерным, местами явно пробитым. Даже в среднем оно имело радиус значительно менее метра. А в районе Вериных чакр свадхистана (оранжевая половая) и муладхара (красная корневая) вообще зиял огромный энергетический пробой (там, где располагался пораженный раком орган). И тогда я решил дистанционно создать вокруг пациентки особое защитное биоэнергетическое поле, чтобы перекрыть все энергетические деформации и пробои. Что я и сделал, изобразив на той же бумаге (как бы в 3D) защитную биоэнегетическую структуру, а затем накачал все это мощной целительной энергией, подключив ее к энергиям Космоса и Земли. В результате, съежившееся, невзрачное, пробитое биополе моей пациентки резко возросло, превратившись в огромный эллипсоид вращения диаметром метров 15 и высотой метра 4 (такое мощное и «круглое» личное биополе могло теперь лечить Веру уже просто само по себе). При этом я сам был настолько всем этим удивлен, что с трудом верил в подобную реальность.
Каково же было мое дальнейшее удивление, когда буквально через пару дней мне позвонил Василий Петрович и радостно сообщил, что настроение у Веры исправилось, и она себя уже значительно лучше чувствует. При этом он, по моей просьбе, ради «чистоты эксперимента» ничего не говорил своей школьной подруге о том, как именно мы ее лечим. Такая новость меня, конечно, очень обрадовала и мы с астрологом договорились, что я буду и дальше следить за Вериным биополем и защитой. Когда потребуется, мне придется эту защиту подновлять, а он постарается регулярно узнавать по телефону о настроении и самочувствии пациентки, чтобы держать меня в курсе.
Это конечно невероятно, но факт, что биоэнергетическая защита, созданная тогда мной для Веры где-то в середине февраля, оказалась в дальнейшем очень устойчива. Шли дни за днями, а сама эта защитная структура, так же, как диаметр и высота резко увеличившегося биополя Веры, если и уменьшались, то очень медленно. Становилось ясно, что и конфигурация и само подключение такой защиты вместе с биополем моей пациентки к энергиям Космоса и Земли были оптимальны. Кроме того, в лечении Веры наверняка сыграли большую роль, как моя хорошая в тот период психофизическая форма, так и мое искреннее сочувствие к этой очень больной женщине. Несомненно, имел большое значение еще и тот факт, что Василий Петрович тоже всем сердцем хотел ей помочь.
В общем, так или иначе, но дни летели за днями, недели шли за неделями, а биоэнергетическая защита, так же, как и невероятно возросшее биополе моей пациентки, почти не уменьшались. Мне приходилось усиливать защиту только тогда, когда базовый размер нового биополя Веры, хоть и очень медленно, но доходил изредка метров до восьми в диаметре. При этом весь февраль, а затем март, апрель и май состояние здоровья Веры все улучшалось и улучшалось. Василий Петрович с радостью сообщал мне тогда раз за разом, что она не только перестала думать о смерти, но и заметно взбодрилась, поет веселые песенки и старается вернуться к нормальному образу жизни. Причем, к середине марта даже упрямый Верин муж перестал допекать ее своими мелочными придирками и мрачным настроем.
По большому счету, это все более становилось каким-то невероятным чудом исцеления, в которое мне и самому трудно было поверить.
Однако уверовать в действительную, неподдельную реальность происходящего мне все же пришлось, потому что к середине мая моей пациентке Вере стало уже настолько лучше, что она (посоветовавшись с Василием Петровичем) взяла, да и уехала на все лето к себе на дачу в надежде, что свежий воздух и работа на огороде поднимут ей настроение, отвлекут от плохих мыслей и помогут выздороветь до конца. Так оно и получилось, даже, несмотря на то, что до приезда Веры с ее дачи обратно домой Василий Петрович не имел возможности регулярно звонить ей по телефону (которого там просто не было) и спрашивать о здоровье. Но мне он все равно звонил достаточно часто, и я раз за разом тестировал, не уменьшились ли защита и биополе моей пациентки, пока Вера жила на даче.
Но, вот, прошло лето, настала осень, и заметно посвежевшей подруге моего астролога все-таки пришлось вернуться в сентябре домой, чтобы заново пройти обследование у ее обычных врачей и онкологов. Представляете, каково же было их изумление, когда никакого рака влагалища 4-й степени они у нее не обнаружили. И вообще ничего, никакой патологии они не нашли. К тому времени у нее было совершенно нормальное влагалище и даже никаких метастазов врачи у нее т тоже не нашли, как ни старались это сделать. Хорошо еще, что по моему тайному совету она им соврала, что все лето лечилась у народных целителей особыми «супертравами». В результате, медики тогда просто решили, что прошлый ее диагноз был какой-то врачебной ошибкой, сняли тот диагноз и оставили Веру в покое.
Кстати говоря, немного позже, уже в октябре, в самом финале этой истории состоялся еще и самый настоящий хэппи-энд, когда Василий Петрович пригласил меня принять участие в неформальном сборище его «друзей по интересам» на квартире еще какого-то одного его друга – хироманта. Была там и его окончательно выздоровевшая после неизлечимой онкологии школьная подруга Вера, которая горячо поблагодарила меня при всех за свое чудесное исцеление. Выглядела она в это время просто отлично. В таком позитивном ключе данная история, собственно говоря, и закончилась. А что касается ее возможного продолжения, то в той бурной жизни лихих 90-х годов, никакие связи и контакты подолгу не работали. Поэтому ничего удивительного не было в том, что всего через несколько лет мой астролог вместе с его замечательной школьной подругой как-то сами собой выпали их поля моего внимания.
Зато моя целительская карьера, несмотря ни на что, продолжалась и дальше, поскольку то чудесное исцеление онкологии было не единственным в растущем списке моих побед над болезнями. Со временем появлялись, а потом уходили в прошлое и другие победы, в чем-то похожие и не похожие на эту. Что говорить, бывали на моем длинном счету всякого рода удачи и неудачи, плюсы и минусы, да и вообще чего только не случалось на 30-летнем моем нелегком, но таком интересном и захватывающем целительском пути. Хотя, я все равно крепко запомнил именно это исцеление, как наиболее яркое из всех биоэнергетических чудес, которые мне удавалось когда-либо испытать и увидеть.
А теперь я к этому «лирическому отступлению» кое-что добавлю, поскольку описанное выше чудесное исцеление фатальной онкологии было, все-таки, одним из многих других исцелений самых разных, в том числе и смертельно опасных патологий (большая часть таких исцелений пришлась на «лихие девяностые» - ставшие для моего поколения аналогом «лихих двадцатых» годов, когда мертвая хватка государственной бюрократической машины на время существенно ослабела). Конечно, в тот раз, когда мне удалось полностью вылечить катаракту у молодой библиотекарши Лены, это был совершенно уникальный случай. Ведь, я не был медиком по образованию и не имел возможности оттачивать свои целительские способности, как это делают профессиональные врачи, лечащие одного пациента за другим в рамках, как правило, одной специальности.
У меня все изначально складывалось совершенно по-другому. Кстати говоря, медицина нравилась мне с самого детства, поэтому я перечитал в свое время, если это суммировать, целую «медицинскую библиотеку». Однако врачей у нас в роду не было, поэтому родители нацеливали меня исключительно на естественные науки. Хотя в конце 19-го – начале 20-го века среди ближайшей моей родни был один знаменитый русский народный целитель Ювеналий, признававшийся православной церковью. Но во время пика репрессий в 1937 года он, так же как и многие другие церковные деятели попал под расстрел и не успел передать свое искусство следующим поколениям. Так что, в 60-70-е годы, при всем моем изначальном уважении к медицине, пришлось мне стать обычным советским интеллигентом, закончившим после школы один из лучших московских вузов и работающим всегда по одной изначально выбранной естественнонаучной специальности.
Только изредка, и то лишь ради повышения зарплаты (блатом я принципиально не пользовался), я в те далекие годы переходил, не меняя специальности, из одного академического или отраслевого института в другой. Однако уже в 80-е годы у нас в стране, после длительного «Брежневского застоя», началась знаменитая Перестройка, а за ней грянули и «лихие девяностые» годы, которые до самого основания переломали всю нашу жизнь. По этой причине, как я ни старался тогда продолжать грызть науку, чтобы «давать стране угля» (как раз именно в тот период я и успел стать кандидатом наук, хотя материально это уже ничего не давало), условия «игры» уже так кардинально изменились, что приходилось меняться самому, чтобы просто выживать и спасать семью.
Вот и представьте теперь себе мое положение в эти самые «лихие девяностые», когда я приходил домой после целого дня работы, а там меня ждала больная жена – гипертоник, уже сидящая после первого инсульта на инвалидности 3-ей группы. Каждый месяц моя изначально вроде бы приличная зарплата старшего научного сотрудника и кандидата наук таяла на глазах, а у моей жены один гипертонический криз следовал за другим. Скорая помощь приезжала к нам тогда почти каждый день. И только мой личный прорыв в такую экзотическую часть парамедицины, как экстрасенсорика и биоэнергетическое целительство, кардинально изменил «замкнутый круг», подарив нашей семье еще 15 лет относительно нормальной жизни, практически без вызовов скорой помощи.
Однако, раз сказав «А», мне потом все равно пришлось говорить «Б», а также и все остальные «буквы целительского алфавита». Как вскоре оказалось, в «лихие девяностые» нетрадиционное лечение требовалось не только моей больной жене, но также и кому-то из родственников, кому-то из ближних знакомых, кому-то из дальних и т.д. Да и просто ради завоевания еще большего доверия у моей собственной жены (с трудом признававшей биоэнергетику), мне надо было постоянно совершенствоваться в целительских навыках и расширять круг пациентов. А поскольку я, несмотря ни на что, всегда был и оставался «человеком из науки», эта совершенно новая сфера деятельности очень быстро захватила все мое внимание. Мне тогда очень хотелось расширять свой кругозор, проводить эксперименты и раз за разом доказывать себе самому, своей жене и всем окружающим, что такая «игра стоит свеч».
Рисунок - авторский коллаж
Предыдущая часть http://proza.ru/2021/12/14/119
Продолжение http://proza.ru/2021/12/16/95
ИСЦЕЛЕНИЕ ЯЗВЫ ЖЕЛУДКА (Записки экстрасенса-3)http://proza.ru/2021/12/14/119
ИСЦЕЛЕНИЕ КАТАРАКТЫ (Записки экстрасенса-2) http://proza.ru/2021/12/13/92
ЧУДЕСНОЕ ИСЦЕЛЕНИЕ В МЕТРО (Записки сенса-1)http://proza.ru/2021/12/12/160