Сара направилась в зал и вошла в него настоящей пани Сарой, госпожой Сарой и Сарой – хозяйкой положения.
– Здравствуйте, тётя Сара! – сказал Митька и, сам от себя не ожидая такой прыти, несмело поцеловал Саре руку.
– Здравствуй, Митенька! Рада тебя видеть! – царственно ответила Сара Абрамовна и посмотрела недобрым взглядом на Петьку, который спрятался за отцом.
– Я не поняла, а что такое? В вашем доме не принято здороваться, молодой человек? –брови Сары Абрамовны удивлённо поползли вверх.
Но Петька продолжал молчать, как партизан, явно не желая произносить то, чего от него ждёт эта женщина, которую он недолюбливал с самого детства.
– Подойди-но сюда, маленький вундеркинд! – Сара улыбнулась мальчишке своей самой очаровательной улыбкой, полной обаяния и нежности. – Тётя Сара очень любит маленьких засранцев! Арик, подтверди!
– Петька, поздоровайся с моей мамой. Ты делаешь ей больно, – утвердительно сказал Арик.
– Здрасти, – выдавил из себя Петька и ещё глубже спрятался за отца.
– Вы пришли покушать или просто мимо проходили? – как бы невзначай спросила Сара, не сводя глаз с мальчиша-плохиша.
– Тётя Сара, Арик сказал, шо вы таки делаете небольшие успехи на кухне! – сказал Митька, преследуя две цели: желая соответствовать этикету и сделать приятное тёте Саре.
– Ой, я тебя умаляю! Арик сказал! Мало ли что он мог тебе наболтать! – жеманно проворковала Сара и тут же, сделав серьёзное лицо, выпалила:
– Конечно, я делаю кое-какие успехи, Митя. Я же не совсем дура, как ты думаешь?
– Я думаю что не совсем. Иначе Яков Самуилович на вас бы ни за что не женился. А он был очень умным человеком.
В этот момент к столу подошла Лея и громко спросила:
– Здравствуйте! Что будем заказывать?
– А что есть? – тут же оживился голодный Митька, радуясь, что нужно прервать этот разговор.
– Что хотите, то мы вам и сделаем!
– Я бы хотел куриную котлету и борщ, - сказал Митька.
Сара Абрамовна подпрыгнула на месте: такого просто не могло быть! Это было сто процентное попадание! В десятку! С разбегу!
– Я правильно поняла: вам две порции? – переспросила Лея.
Митька посмотрел на сына, тот кивнул и добавил:
– А на третье хочу компот!
– И правильно малыш! – одобрила Сара, не понимая, как такое могло быть: из трёх блюд, имеющихся в ассортименте, выбрать все три. – Малышу надо хорошо кушать! Посмотри, Митя, как опали его щёчки! Какой дистрофичный рЭбёнок! Его надо откармливать и откармливать! Иди-но сюда, мама моя! Тётя Сара угостит тебя халой!
– Мама, мы с Митькой выйдем на минутку, – сказал Арик.
– На минутку? Можете задержаться. Митька пусть курит, а тебе нельзя – ты женишься.
– Странная логика, вы не находите? – спросил Митька.
– Не нахожу. Ты курил – смотри кого родил! – и Сара показала на Митьку. – А мне нужны качественные внуки.
Арик с Митькой быстро выскочили из зала, а Сара Абрамовна обратила свой взор на растерявшегося Петьку:
– Ну что, малыш, хочешь халу, пока Шмулик жарит тебе КАКЛЕТКУ? – опять спросила Сара.
– А хала – это не маца? – спросил Петья, явно намекая, что мацу он есть не намерен. Лучше бы он этого не спрашивал…
– Нет, что ты! Хала – это самый вкусный хлеб из тех, что ты когда-либо ел в своей жизни в жизни, мой мальчик! – сказала Сара и стала медленно ощупывать Петьку.
Мальчишка, не понимая, зачем эта тётка его трогает, стал ёрзать, пытаясь вырваться из её цепких ручек. Но Сара Абрамовна была не так проста, как могла показаться на первый взгляд. Она вцепилась в мальчишку мёртвой хваткой и громко крикнула на всё кафе:
– Эй, Беня, ты где!
Беня услышал крик и мгновенно предстал перед карие очи хозяйки заведения.
– Бенчик, иди-но сюда… Посмотри, кто к нам пришёл? – таинственно сказала Сара и ткнула пальцем в Петьку.
– А кто к нам пришёл? – спросил Беня, не понимая, зачем Сара оторвала его от картошки.
– Ну, и как он тебе? – спросила Сара, не выпуская Петьку из рук.
– Ничего, довольно упитанный, - ответил Беня.
– И я так думаю. Значит так, Бенчик, неси мясорубку и миску. Миску побольше.
– Зачем, Сарочка? Да и дел у меня полно…
– Неси, Беня. Фарш крутить будем, – уверенно сказала Сара, ощупывая пацана, который по-прежнему пытался вырваться. Сара Абрамовна легонько ткнула Петьку в живот и сказала задумчиво:
– Из какого места котлетки делать будем? Я думаю из задницы. На животе много жирка.
У Бени отвисла челюсть а Петька завопил:
– Папа! Папа!
– А нет здесь твоего папы. Беня, чего стоишь, тащи давай, а то фаршик вырвется и удерёт…
– А миску, Сара Абрамовна, зачем? – подхвативший игру, серьёзно произнёс Беня.
– Кровь сливать будем. Дурную. Чтоб в мацу её засунуть. Так, Петька? Мацу же с кровью делают?
– Понял, Сара Абрамовна! Так я пошёл? – спросил Беня, потирая руки и пристально смотря на хорошего мальчика Петю, который попал в руки к кровожадным евреям.
– Иди, голубчик! Да мясорубку побольше возьми! Задница не пролезет! Прямо самую большую! Ну, Петечка, скажи тёте Саре, как евреи кровь в мацу кладут? – угрожающе произнесла Сара Абрамовна, и на этих словах партизан Петька сломался:
– Я не знаю-ю-ю-ю! – завыл Петька и стал орать, как зарезанный: – Папочка! Папа!
В этот момент в кафе вошли Арик и Митька. Сара быстро отпустила мальчишку и заулыбалась самой приятной улыбкой. Петька рванул к отцу, на ходу крича и размазывая слёзы по щекам грязными руками:
– Папа! Ты где был? Они меня зарезать хотели! Они сказали что из моей задницы фарш на котлеты возьмут, а кровь в мацу нальют! Бежим, папочка! Они людоеды!
– Стоп! Петька, ты с ума сошёл? Кто людоеды? Ты чего придумал? – ошалел Митька и обнял сына, пытаясь успокоить его.
– Папа, она людоедка! – орал Петька и показывал пальцем на Сару Абрамовну, которая стояла со скорбным лицом, пытаясь пустить слезу. Сарочка была такой актрисой, что ей ничего не стоило это сделать, я вам скажу.
– Пётр Дмитриевич! Прекратите орать и объясните, что тут происходит? – строго сказал Митька сыну.
Петька прекратил орать и стал быстро рассказывать:
– Она сказала, что сейчас они будут из моей жопы делать котлеты и кровь в миску сольют, чтобы в мацу добавить. Честное октябрёнское. Честное-пречестное. И мама говорила, что они кровь в мацу добавляют… И ещё эта людоедка позвала Беньку… А Бенька чуть меня живым не сожрал! Побежали в милицию!
– Вот это уже не смешно, – сказал Митька и дал сыну подзатыльник. – Чтобы тётя Сара такое сказала? Да никогда в жизни не поверю! И на маму не бреши, паразит! Придём домой, будешь наказан. И мама твоя получит, когда приедет.
– Я не брешу! Честное октябрёнское! Мама говорила! – октябрился Петька не понимая, как родной отец может ему не верить, а верить этой страшной людоедке, которая стоит и мерзко, притворно улыбается.
В этот момент вошёл заигравшийся Беня с огромной мясорубкой в одной руке и огромным, алюминиевым тазом для варенья в другой. Вся компания застыла, глядя на Беню, а тот, почувствовав себя героем положения, звездой, угрожающе завыл:
– Где этот пухлый, маленький фарш! Готовь свою жопу, несмышлёныш!
Сказать, что Саре Абрамовне стало плохо – не сказать ничего. Теперь пришла очередь удивляться Митьке…
Тогда подошла Лея, взяла мальчика за руку и сказала:
– Не бойся, малыш. Пойдём со мной. Я тебе что- то покажу…
И бедный октябрёнок Петька поверил Лее и пошёл за ней на кухню.
Лея подвела мальчика к столу и вытащила кусочек мацы.
– Знаешь, Петька, мне папа рассказывал, что этот хлеб очень бедный: там только вода и мука. Даже соли нет. Его в рабстве ели. Вот ты, Петька, в рабстве был?
– Нет, не был, но нам в школе Галина Степановна рассказывала про рабов. Они чёрные и бедные. В Африке жили раньше. Их били много.
– Евреи тоже в рабстве были.
– А где?
– Не знаю, может тоже в Африке. И они потом освободились.
– И перестали быть чёрными? – спросил Петька, загнав Лею в тупик.
Лея задумалась. По всему выходило, что так оно и было.
– Тесто нужно очень быстро замесить, чтобы оно не поднялось. Ну, чтобы не забродило. За восемнадцать минут успеть нужно, – сказала Лея, пытаясь направить разговор в нужное русло.
– А если не успеют? – спросил Петька.
– Выбрасывают, наверное… Но вот кровь евреи вообще не едят. Никогда… Даже капли крови не едят.
– А когда палец гвоздём продырявят, в рот не суют? – спросил Петька.
Лея опять задумалась. Про окровавленный палец она ничего не знала, но решила постоять за честь своего многострадального народа:
– Не суют, Петька. Никогда. Потому что нам крови вообще нельзя.
– А! Тогда я понял, почему на маце есть коричневые пятнышки!
– А ну, почему?
– В память о том, что евреи когда-то были неграми! – уверенно сказал Петька…
Продолжение : http://proza.ru/2021/12/24/587