Первая часть - http://proza.ru/2021/12/25/740
Вторая часть - http://proza.ru/2021/12/25/743
V.
Уже более часа космический комплекс «Персей» висел в верхней точке эллиптической орбиты вокруг Ганимеда. И всё это время экипаж занимался тестированием всех систем и аппаратуры корабля. И Рутковский, и профессор Дюпре, да и остальные члены экипажа и экспедиции были немало озадачены происшествием, случившемся с комплексом чуть более двух часов назад. Добавляло неясности еще и то, что некоторые приборы запросили вдруг проверку точности установленного времени, что вообще-то выглядело очень странно. Ведь подобное могло произойти лишь в одном случае – в случае прерывания питания, причем прерывания существенного. А ничего подобного контрольная аппаратура не зарегистрировала.
Еще одним странным моментом оказался сдвиг по времени связи с Землей, которая состоялась почти на сорок минут позже. Причем центр управления на Земле никак не обозначил причину возникшей задержки. После некоторого размышления, командир принял решение, пока не афишировать этот факт при разговоре с Центром управления ОКА.
И уж совсем странным выглядел еще один факт. Для того чтобы четко синхронизировать процесс запуска некоторых точных аппаратов, на корабле имелся особый прибор, так называемый – фотонный квантовый синхронизатор. Он использовался для точного формирования интервалов времени, с которыми можно было бы сверять все остальное оборудование. Синхронизатор, если описывать его упрощенно, содержал в себе два кольца сверхпроводника, в котором равномерно пульсировало одновременно два потока квантов света – фотонов. Причем фотоны имели определенную длину волны – строго одинаковую в обоих кольцах. Специальная конструкция позволяла почти полностью исключить внешнее воздействие. Оба потока квантов, при любых изменениях внешней среды, что подтверждалось целым спектром испытаний, всегда пульсировали синхронно.
Но сейчас, когда Круспе и Хасимото решили использовать его для запуска ряда приборов, неожиданно выяснилось, что кольца – пульсируют неравномерно. Разница, правда, была очень невелика, но, тем не менее – заметна. Что могло заставить разбалансироваться сверхнадежный прибор – оставалось совершенно неясным.
В связи с этим Рутковский предпочел пока отложить начало выполнения программы по Ганимеду, и разобраться с произошедшим на корабле. И теперь большая часть специалистов занималась тем, что анализировала все показания приборов, в том числе и сравнивала с некоторыми данными, полученными с местных зондов. И вот здесь снова выявилась некоторая странность. Если данные с временными метками, полученными с зонда «Рёмер – четыре», более-менее совпадали с тем, что зафиксировали на «Персее», то данные со второго зонда отличались кардинально. Возникало впечатление, что «Персей» словно проскочил каким-то образом целых два дня. Но почему тогда в сообщении с Земли не появилось никаких запросов по поводу молчания межпланетного комплекса – было непонятно.
Командир собрал часть команды в рубке, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию.
- И так, у нас создалась совершенно нештатная ситуация, - немого помедлив, начал обсуждение Рутковский, затем замолчал на несколько секунд, словно собираясь с мыслями, после чего продолжил:
– По ряду признаков мы наблюдаем, странное смещение времени, как будто корабль выпадал из обычного пространства примерно в течение двух суток. При этом данные одного из зондов совпадают с полученными от аппаратуры на «Персее», а данные со второго – нет. И последним странным моментом можно назвать запаздывание по времени сеансов связи с Землей. Причем в посланиях из Центра управления ОКА не содержится никакой информации о каких-либо задержках или сдвигах по времени. Какие будут гипотезы?
- Могу предположить только одно, - после некоторого колебания начал Павлов, - мы попали в зону действия той же аномалии, что воздействовала на автономные зонды четыре и два года назад, но причина этого по-прежнему остается неясной.
- В сложившейся ситуации таковое объяснение, пожалуй, остается единственным, - немного подумав, а затем, склонив голову, согласился командир, - но какова может быть природа этого явления, как Вы считаете, профессор?
- Честно говоря, я и сам нахожусь в некотором затруднении... – Заметно нервничая, проговорил Дюпре, взъерошив волосы на затылке. – Природа этого явления мне самому совершенно не понятна. Чувствительные гравиметры, запущенные буквально за несколько минут до неожиданного явления, зафиксировали появления странной, я бы сказал – «плавающей» гравитационной массы, не имеющей четких границ.
- Но что может являться причиной столь непонятного явления, и как это могло повлиять непосредственно на «Персей»? – Павлов внимательно посмотрел на профессора.
- По поводу причин, увы, ничего не мог сказать, это потребует отдельного и очень тщательного изучения. – Ответив старшему помощнику рассеянным взглядом, развел руками Дюпре. – Что касается возможного влияния, то в ряде экспериментов, поставленных на Земле, а так же на лунной базе, удалось выяснить, что гравитация переменной направленности и интенсивности может определенным образом воздействовать на течение времени. Но систематизация данных этих экспериментов пока не завершена, да и сами данные, увы – пока очень неполные. Собственно, и мое путешествие на Ганимед обуславливалось, в том числе, возможностью изучить место, на удалении от Земли, где можно было бы построить лабораторию для изучения некоторых гравитационных явлений.
- Вы хотите сказать, что Вашей целью в этом полете было построение лаборатории, занимающейся изучением гравитационных явлений? – с недоверием посмотрев на профессора, спросил старший пилот. – Но ведь у нас просто нет таких возможностей?!
- Конечно, нет, Михаил, - тяжело вздохнув, покачал головой Дюпре. – Я всего лишь хотел оценить место, в котором в будущем, возможно, удастся построить такую лабораторию. Но именно – в будущем. Ведь для подобной лаборатории потребуется строительство нескольких планетарных станций, как минимум одной на Ганимеде, и одной, возможно, на Ио или Европе. Плюс к этому еще нескольких крупных станций в пространстве около Юпитера.
- А почему бы не строить станции только на поверхности спутников? – заинтересовался Круспе, пристально посмотрев на ученого.
- Если бы не возникало пресловутого резонанса Лапласа – вполне можно было бы, - почти без задержки ответил Дюпре, - но в ряде случаев, по моим предположениям, разумнее выстраивать эти гравитационные лаборатории в один ряд, а указанный резонанс не позволяет это сделать.
- Все это хорошо профессор, но мы отвлекаемся от темы, - снова вступил в разговор командир, - все же, какие меры мы можем предпринять для обеспечения безопасности и выполнения задач экспедиции и чем же, собственно, нам может грозить – подобная аномалия?
- А что нам, собственно, мешает – просто продолжать экспедицию? – Дюпре сделал рукой успокаивающий жест, на лице его появилось выражение искреннего удивления. – Ведь с точки зрения Земли ничего не произошло, а мы все – в полном порядке. Нужно только синхронизировать аппаратуру по сигналам с Земли, и спокойно и как можно более детально – продолжать наши исследования.
- То есть, Вы считаете, что каких-то экстраординарных мер – предпринимать не стоит? – уточнил командир, с некоторым сомнением качая головой.
- Нет, конечно! – Решительным тоном ответил профессор. – Я совершенно не вижу причин для этого. Тем более, как-то обезопасить себя, если Вы именно об этом, мы все равно не сможем – у нас просто нет для этого никаких средств.
- Хорошо, а что скажет старший пилот? – Рутковский посмотрел на Михаила Трубачева.
- Ситуация, конечно, довольно спорная, все-таки подобный временной парадокс должен иметь какое-то объяснение. – Немного помедлив, ответил Михаил. – Но, с другой стороны, все оборудование посадочного модуля в полном порядке, спасательного челнока – тоже, да и большинстве систем основного комплекса тоже в норме. Если будет возможность скорректировать все задающие синхрогенераторы, то почему бы не продолжить выполнение задания?!
- Так, мнение старшего пилота, мне понятно, - кивнув головой, произнес командир, - что скажем мой заместитель?
- Пожалуй, я соглашусь с профессором и пилотом, - потерев рукой подбородок, ответил Павлов, - системы жизнеобеспечения и главная двигательная установка не пострадали, поэтому, я – за то, чтобы продолжить работу.
- Герхард, что Вы скажете?! – теперь командир посмотрел на Круспе.
- С Вашего позволения я волью, как это говорят по-русски, ложку дегтя в бочку мёда. – Ответил немецкий инженер, в голосе которого явственно слышалось сомнение. – Даже если нам удастся синхронизировать работу всех установок точного времени сигналом с Земли, в чем лично я сомневаюсь, из-за разбалансировки квантового синхронизатора мы можем продолжать получать неточности в ряде измерений. А кроме прочего, не помешало бы как-то прояснить причины случившегося, хотя каких-то совсем уж радикальных факторов, не дающих возможности продолжать полет, я не вижу.
- Ваше мнение мне понятно, - кивнул головой командир, затем немного подумал и продолжил:
– С учетом всех высказанных здесь мнений, принимаю такое решение – продолжаем выполнять основную программу. Для чего немедленно переходим на более низкую орбиту над Ганимедом и начинаем проводить сканирование поверхности. Второе – инженеру Круспе и связисту Лозгачеву, при участии Хасимото, провести синхронизацию наших генераторов сигналами с Земли. Третье – Вам господин профессор – попробовать еще раз проанализировать случившееся, а затем, совместно с Энрике готовиться к исследованию поверхности Ганимеда. Если возражений нет – приступаем к выполнению.
Возражений ни от кого не поступило, хотя было заметно, что профессор Дюпре выглядит заметно озадаченным, а Герхард Круспе настроен несколько скептически.
Командир с Михаилом Трубачевым начали готовиться к переводу комплекса на более низкую орбиту. Павлов занялся подготовкой аппаратуры сканирования. Профессор Дюпре отправился в один из научных модулей, чтобы еще раз пересмотреть все записи, сделанные аппаратурой гравитационной регистрации перед нештатной ситуацией на корабле. Ну, а Круспе вышел в соседний отсек, где располагалась аппаратура связи, с помощью которой предполагалось провести синхронизацию всех систем корабля. Туда же уже выбрались Хасимото и Лозгачев.
Перевод комплекса на другую орбиту, в условиях небольшого тяготения спутника Юпитера являлось делом не столь и несложным, если бы не влияние самой планеты-гиганта. Впрочем, двигательную систему комплекса рассчитывали и на более сложные условия, поэтому перемещение не должно было вызвать каких-то трудностей. При условии, конечно, что удастся провести синхронизацию аппаратуры.
Последним, собственно, и занимались сейчас Круспе, Лозгачев и Хасимото. Для такой синхронизации не требовалось устанавливать постоянный канал связи с Землей. Для подобных целей, а также для удобства наведения кораблей, ряд земных радиотелескопов устанавливались в режим постоянной посылки, так называемых – реперных сигналов, отправляемых в строго определенном порядке, с четким интервалом, всегда на одной и той же частоте.
Вот таким сигналом и собирались синхронизировать внутреннюю аппаратуру, точнее – ту её часть, что оказалась частично разбалансированной. Сигнал принимался достаточно четко, оставалось только подать его на контрольно-настроечные выводы аппаратуры корабля, чтобы провести новую синхронизацию. Павел Лозгачев контролировал постоянный, устойчивый прием реперных сигналов. Герхард Круспе проводил непосредственную калибровку всех систем, а Сэтоши Хасимото контролировал функционирование внутренней аппаратуры. Через четверть часа синхронизация была, в целом, закончена, в некалиброванном состоянии остался только квантовый синхронизатор, конструкция которого просто не позволяла это сделать.
- Ну, как я понимаю, можно докладывать командиру, что мы закончили, - быстро просмотрев отчеты контрольных систем, сказал Лозгачев.
- Да, вся аппаратура синхронизирована, - без колебаний кивнул головой Хасимото.
- И все-таки, мы что-то упускаем из виду, - с недоверчивым видом покачал головой немецкий инженер, в голосе которого по-прежнему присутствовало сомнение, - хотя я и не могу сказать определённо, что именно.
- Понимаю, - вздохнув, ответил Павел, - но в данном случае, голос интуиции может и ошибаться, поддаваясь влиянию эмоций после нештатной ситуации.
- Будем надеяться, что так, - Круспе все никак не мог успокоиться, - но доложить, я думаю, мы уже можем.
Получив положительный доклад от группы связи, командир кивнул головой Трубачеву и Павлову, сидевшим за ходовыми пультами управления. Павлов тотчас же перевел несколько верньеров на панели из одного крайнего положения в другое, а Трубачев, в это же время начал аккуратно поворачивать оба джойстика управления вектором тяги. И комплекс стал постепенно менять ориентацию в пространстве, на очень малом ходу сближаясь с Ганимедом. Его черно-серая поверхность, хорошо видимая на обзорном экране, начала неспешно приближаться.
В это время профессор Дюпре вместе с Энрике Сигура, еще раз пересматривал полученные записи гравитационных регистраторов. Ему так же, как и Герхарду Круспе, казалось, что он что-то упустил, чего-то недосмотрел, но что конкретно – он пока не мог понять.
- Если бы профессор смог более конкретно сформулировать задачу, что же именно мы пытаемся локализовать в этих записях, мне было бы проще в этом разбираться, - после минутного молчания и наблюдения за обеспокоенным научным руководителем, заметил Сигура, - да и времени мы потеряли бы меньше.
- Эх, мой дорогой Энрике... – Голос Дюпре казался наполненным целой гаммой эмоций. – Если бы я сам однозначно был уверен в том, что конкретно мы ищем, нам бы вообще не пришлось искать. Поэтому, я так полагаю, мы ищем любую аномалию, которая могла появиться перед тем, как приборы зафиксировали странную, неизвестно откуда взявшуюся, массу.
- Понимаю, профессор, постараюсь быть внимательнее, - кивнув головой, ответил Энрике.
- Да, да, конечно, - чуть рассеянно проговорил профессор, снова погружаясь в размышление.
В отсек заглянула Варвара Крупенина, хотела что-то спросить, но посмотрев на профессора, сидящего в глубокой задумчивости, только кивнула Энрике и не стала заходить.
Примерно в это же время в рубку управления вошел Павел Лозгачев и доложил, что вся аппаратная часть, за исключением квантового синхронизатора, полностью откалибрована.
- Ну, что же, это хорошо, - выслушав доклад специалиста по связи и бросив взгляд на обзорный экран, задумчивым тоном проговорил командир, - значит, можем начать выходить на круговую орбиту, для изучения поверхности.
Следом за этим Рутковский повернулся к Трубачеву и Павлову:
- Увеличиваем тягу и перестраиваемся на угол выхода на круговую орбиту.
Трубачев повернул оба джойстика немного, а затем переключил тумблеры тяги в рабочий режим. Теперь комплекс снова начал увеличивать скорость. Павлов внимательно наблюдал за движением корабля, следя сразу, и за курсовым, и за обзорным, локатором. Внезапно курсовой радар выдал короткий всплеск, говорящий о появлении некоего препятствия впереди, но почти сразу же дал отбой.
- Что это за чертовщина такая?! – с неумением пробормотал старший помощник, - Михаил, что у нас на маршрутном радаре впереди?!
- Да, как будто всё штатно, - озадаченно проговорил Трубачев, оглядывая терминалы управление, - а что такое?
- Странный сигнал какой-то на курсовом локаторе, - ответил Павлов, с недоверием глядя на экран.
- Что за сигнал? – строгим голосом спросил Рутковский.
- Сигнал более не пеленгуется, не могу определить, что это было, - с озадаченным видом покачал головой Павлов.
В это время в научном отсеке Энрике, внимательно просматривающий все записи регистраторов, обнаружил, наконец, некую странность.
- Профессор, я думаю, что Вам нужно взглянуть на это, - Сигура повернулся в сторону кресла, в котором все с тем же задумчивым видом, сидел Дюпре.
И в этот момент снова, почти так же, как двенадцать часов назад, мигнуло все окружающее пространство, словно кто-то выключил и включил свет. Пространство внутри корабля и снаружи его, если судить по радару, как будто пошло уже знакомой рябью, но все это очень быстро кончилось. На сей раз, ни одного видимого сбоя приборов не удалось зафиксировать.
Сидевшие в рубке члены экипажа, проконтролировав все показания приборов, показывавших отсутствие каких-либо отклонений, взглянули на обзорный экран.
Перед ними расстилалась темно-серая, изборожденная светлыми и бежевыми пятнами, поверхность Ганимеда – корабль перешел на круговую орбиту.
VI.
Рутковский задумчиво смотрел на неровную, покрытую кратерами поверхность спутника Юпитера. Экипаж, за исключением Варвары и Кристины занимался тем, что тестировал все системы корабля, выясняя – все ли в порядке после очередного попадания в странную аномалию.
В рубке сейчас находились Павлов и Лозгачев, подключившие к основным системам корабля автономные системы контроля, имевшиеся в посадочном модуле, и теперь сравнивали показания. Профессор Дюпре вместе с Энрике еще раз анализировали показания гравиметров, зарегистрированные перед тем, как корабль попал в аномальную зону.
Самым странным являлось то, что на сей раз, никаких отклонений по времени зафиксировать не удалось, и это настораживало более всего. Два попадания в аномалии с примерно одинаковыми условиями, которые приводили к совершенно разным результатам, не могли не вызывать вполне резонные вопросы.
Однако никаких гипотез о возможных причинах произошедшего, ни у кого из членов экипажа пока не появилось.
В этот момент в рубку вошел Круспе.
- Как успехи, Герхард? – повернулся к немецкому инженеру командир. – Нашли какие-то отклонения?
- Нет, ровным счетом ничего, - слегка помедлив, покачал головой Круспе, - создается впечатление, что системы корабля, словно не заметили никаких изменений внешних условий.
- Вам не кажется это странным? – Рутковский, задумчиво поглядел на цифры, мелькающие на экранах пульта управления. – Явно происходит нечто экстраординарное, но ни одна система контроля корабля их не фиксирует?!
- Может эта аномалия подействовала только на человеческое сознание? – отрываясь на минуту от тестирования основных систем, подал голос Павел Лозгачев.
- Или, что тоже не исключено, воздействие, на сей раз, произошло на более тонком уровне, - немного подумав, добавил Круспе.
- Однако если все системы окажутся в норме, встает вопрос – продолжать ли нам исследования Ганимеда в том объеме, в котором они были запланированы? – Рутковский вопросительно посмотрел на присутствующих.
- Не вижу причин, по которым стоило это откладывать, - со стороны входа в рубку послышался голос профессора Дюпре, и через мгновенье последний появился собственной персоной.
- Выходит, аномальное явление, свидетелями которого мы стали, по Вашему мнению, не может серьезно повлиять на какие-то системы корабля или на экипаж? – поинтересовался у профессора Павлов.
- В принципе может, - немного уклончиво ответил Дюпре, как будто замявшись на мгновенье. – Однако, проанализировав записи гравиметров, я пришел к выводу, что эта аномалия, вероятнее всего, имеет источник именно на поверхности Ганимеда. А это означает, в свою очередь, что без изучения самого спутника Юпитера нам будет сложно разобраться с возникшей проблемой.
- Вот даже как? – теперь пришла очередь командира с некоторым удивлением взглянуть на научного руководителя. – Но это серьезно меняет дело! Если Вы так уверены в своей гипотезе, то нам действительно стоит, с использованием всех мер предосторожности, приступить к исследованию самого Ганимеда.
- Кстати, - еще раз бросив взгляд на экраны контроля, добавил Павлов, - данные регистратора обзорного и курсового радаров, показывают, что странные искажения в их работе, могут являться следствием направленного радиоизлучения с поверхности Ганимеда.
- То есть, некто или нечто, находясь на поверхности Ганимеда, инициировало направленное радиоизлучение, исказившее показания наших радаров?! – Рутковский повернулся к своему заместителю, при этом лицо командира выражало крайнюю степень озабоченности.
- Если верить записи регистраторов, то так, - коротко кивнув головой, ответил Павлов.
- В таком случае, имеет смысл, проявляя максимум внимания, присмотреться к самым незначительным деталям в окрестностях Ганимеда и на его поверхности... – После короткого размышления сказал командир, а затем повернулся к членам своего экипажа:
– Поэтому с сегодняшнего дня приступаем к детальному сканированию поверхности Ганимеда. А заодно запустим автоматический малый зонд, для обследования окружающего пространства.
- Я бы хотел принять участие в первой высадке на поверхность планеты! – даже с каким-то вызовом тотчас же заявил профессор Дюпре.
- Планом полета это не предусмотрено, но в сложившихся условиях, считаю, что можно рассмотреть таковую возможность. – После короткого размышления ответил Рутковский, затем повернулся к Павлову и добавил:
- Как только появится Трубачев, приступайте к запуску автономного зонда. Герхард, Вам также нужно будет подключиться. Затем, после запуска, переходим на более низкую орбиту и начинаем активное сканирование.
- Принято, - ответили почти одновременно Павлов и Круспе. После чего, оба вышли из рубки и направились к технологическому отсеку, где находился один из малых зондов.
В это же время в рубке появился Михаил Трубачев:
- Командир, докладываю, все вспомогательные системы, а также системы челнока, в полном порядке.
- Благодарю, Михаил, я принял решение приступить к основной программе, поэтому Павлов с Круспе начали готовить малый зонд. – Лицо Рутковского, повернувшегося к старшему пилоту, наконец, стало чуть менее напряженным. – Ну, а Вам нужно начать готовиться к коррекции орбиты для исследования поверхности.
- Принято, командир, приступаю к выполнению, - кивнул Михаил, и направился к культу управления.
- Всему экипажу! Начинается коррекция орбиты, всем пристегнуться к аварийным ремням! – приказал командир, включив внутреннюю громкую связь.
- Технологический отсек – принято! – доложил Павлов, успевший добраться до нужного места.
- Научный отсек, Дюпре, Сигура – принято, - откликнулся через пару секунд профессор.
- Медико-биологический отсек, Крупенина, Эрхард – принято, - в свою очередь доложила Варвара.
- Рубка, вспомогательный отсек – принято, - доложил из другого конца помещения Лозгачев.
- Провожу изменение угла наклона оси комплекса, - отрапортовал Трубачев, манипулируя джойстиками и верньерами на пульте управления.
Корабль начал медленно поворачиваться, чуть наклоняясь в сторону и одновременно поворачиваясь против часовой стрелки относительно продольной оси.
Командир повернул ключ в гнезде в своем командном пульте:
- Даю старт главной двигательной установке, малый ход.
- Есть малый ход, - откликнулся Трубачев, щелкая тумблерами на панели, - завершаю поворот по оси.
- Радарный контроль?! – слегка приподняв голову, сделал запрос командир.
- Ближняя зона – чисто! – Чётким голосом доложил Лозгачев. – В верхней правой полусфере на границе видимости объект, убегающий по эллипсу. Судя по всему, малый спутник Ананке.
- Принято, - коротко отозвался командир, - продолжаем маневр.
- Есть продолжаем маневр, - с готовностью откликнулся Михаил, - выхожу на нужную высоту.
- Командир, на поверхности планеты наблюдаем четкий яркий отблеск, возможно металлический, - взволнованным голосом доложил профессор Дюпре, - направление – северное полушарие, двенадцать градусов.
- Обзорный экран с большим увеличением – ракурс на планету, двенадцать градусов, - мгновенно распорядился командир.
- Принято, - откликнулся Лозгачев, манипулируя элементами управления.
Поверхность Ганимеда заполнила собой весь экран, затем приблизилась еще сильнее, теперь на ней четко просматривались светлые кратеры и длинные темные борозды. Еще одна ступень увеличения и стали различимы даже мелкие детали поверхности, включая неровные края кратеров и обломки породы возле возвышений. Некоторое время все напряженно всматривались в обзорный экран, но никакого отблеска уловить не удалось.
- Профессор, удалось зафиксировать место проявления отблеска? – после небольшой паузы поинтересовался командир.
- К сожалению, только примерно, - в голосе Дюпре слышалось заметное смущение, - возле контрольного пульта был я, и... немного опоздал.
- Понятно, - покачав головой, вздохнул командир, - но Вы сделали фотоснимок вспышки?
- Энрике удалось снять в последний момент, - теперь голос профессора звучал куда более уверенно.
- Сигура, снимок немедленно в рубку! – тотчас же распорядился Рутковский. – Павел, переведи изображение на малый верхний экран.
Малый верхний экран располагался непосредственно над обзорным, и на самом деле имел не столь уж и малые размеры, достигая почти двух метров по диагонали.
- Готово, - откликнулся Павел, и через пару секунд на малом экране появилось изображение поверхности Ганимеда.
Возле довольно крупного кратера, на большой и, вероятно, достаточно ровной площадке, выглядевшей немного темнее окружающей территории, действительно хорошо просматривалась вспышка светло-жёлтого цвета.
- Приближение, - дал команду командир, внимательно глядя на экран.
Изображение увеличилось вдвое, затем еще вдвое. Теперь вспышка превратилась в этакую большую кляксу ярко-желтого цвета, окаймленную чем-то вроде беловатого тумана.
- Такое впечатление, что мы видим старт некоего объекта с поверхности спутника, - проговорил молчавший до сих пор Трубачев.
- Да, похоже на то, согласен, - немного помедлив, кивнул головой Рутковский, - что с коррекцией орбиты?
- Коррекция завершена, идем по среднему кругу на высоте триста километров, - проконтролировав все показания приборов, доложил Михаил.
- Можем зафиксировать координаты вспышки? – командир повернулся к специалисту по связи.
- Только примерно, с большой точностью, увы, не получится. – Немного подумав, ответил Павел. – Зафиксируем угол наклона корабля к поверхности и приблизительный ракурс обзорного радара. А так можем лишь локализовать область на Ганимеде.
- Если станет известной локальная область пространства, можем пропустить данные снимка через спектрограф, а затем сравнить с томографией поверхности в реальном времени, - подключился к разговору по внутренней связи Энрике Сигура.
- Совершенно верно, - тотчас же подтвердил профессор Дюпре, - это займет немало времени, но зато мы сможем более точно определить область, в которой произошла вспышка.
- Так и поступим... – После недолгого размышления, заключил командир. – Профессор, Вам с Энрике за пару витков нужно будет подготовить нужные спектрограммы. – Теперь Рутковский повернулся к присутствующим в рубке. – А за Вами, Михаил и Павел, перестройка оптико-электронных визиров корабля в нужный диапазон просмотра. Как только освободятся Павлов и Круспе, Герхард присоединится к вам, а тебе Михаил нужно будет помочь Павлову запустить малый зонд.
- Всё понял, - с готовностью откликнулся Трубачев, - пока идем на автомате, начинаем корректировку визиров.
- Командир, это Павлов, мы закончили с зондом, - доложил старший помощник.
- Хорошо, Герхарду прибыть в рубку, а к Вам сейчас отправится Трубачев, - выслушав доклады подчиненных, скомандовал Рутковский, - будем запускать зонд.
- Принято, - коротко ответил Павлов.
- Ну, я пошел, управление визиров готово к перестройке, - отрапортовал Михаил, вылезая со своего места.
В это же время в рубке появился инженер.
- Проходите, Герхард, пока мы идем на автомате, проведем настройку визиров на другой диапазон, - махнул рукой командир.
Круспе кивнул головой и присоединился к Лозгачеву, а Михаил в тот же момент отправился к Павлову в технологический отсек.
Минут через десять он уже докладывал по внутренней связи, что зонд готов к запуску.
- Принял управление на себя, - сказал командир, придвигаясь к панели управления, - запуск разрешаю.
- Есть запуск! – коротко и четко ответил Павлов.
Через несколько секунд корабль вздрогнул, послышался непродолжительный гудящий звук, затем корабль вздрогнул еще раз, и все услышали короткий хлопок. Еще через несколько секунд на обзорном экране появился удлиненный цилиндр с двумя кольцеобразными утолщениями. Из чуть более толстого торца аппарата вырывался короткий светящийся шлейф. Цилиндр медленно удалялся от корабля, приближаясь к спутнику по длинной пологой дуге.
- Зонд работает в штатном режиме, - ровным, бесстрастным голосом доложил автомат.
- Что у нас с перестройкой диапазона визиров? – Рутковский повернулся к старшему инженеру и специалисту по связи.
- Почти закончили, - лаконично ответил Круспе.
- Я бы подключил еще и магнитометры, - в отверстии люка рубки появился Павлов, - хотя здесь это будет непростой задачей.
- Да, магнитосфера Ганимеда имеет весьма заметный уровень, в отличие от большинства остальных спутников, - немного подумав, проговорил Рутковский, - лучше все же сделаем ставку на видеонаблюдение.
- Сигнал от зонда принимается устойчиво, - доложил в этот момент Трубачев.
- Ну, что же, начинаем наблюдение, - Рутковский бросил взгляд на малый экран, на который выводился видеосигнал с зонда автомата.
Первые десять минут наблюдения по экрану плыли хорошо знакомые пейзажи поверхности Ганимеда. Все те же кратеры, расселины, крупные и мелкие борозды и складки местности. Ближе к полярной области виднелись белесые полосы, вероятно с вкраплениями льда. Но вот корабль начал приближаться к той области, где была, предположительно, локализована странная вспышка. Члены экипажа, находящиеся в рубке, невольно затаили дыхание, не сводя глаз с изображения. На экране в этот момент медленно проплывали серо-коричневые холмы и длинные углубления. Но вот появилась довольно ровная, слишком тёмная по сравнению с окружающей местностью площадка.
- Стоп, фиксируем кадр, - дал команду Рутковский, внимательно вглядываясь в изображение.
- Есть фиксировать кадр, - тут же откликнулся Лозгачев, - есть четкий след на поверхности.
- Командир, след на поверхности частично совпадает со спектрограммой снимка вспышки, - взволнованным тоном проговорил профессор Дюпре.
- Как хотите, но это пятно напоминает след от посадки и старта какого-то космического корабля, - медленно, с расстановкой произнес Павлов.
- Согласен, есть немало сходства, - командир с некоторым сомнением и недоверием смотрел на снимок.
- Даю приближение, - после небольшой паузы сказал Лозгачев.
Изображение выросло в размерах, теперь отчетливо стали видны тёмные языки на серо-коричневом грунте планеты. И эти языки поразительно напоминали следы старта некоего объекта с реактивным двигателем.
- В какой области Ганимеда садились автономные зонды? – поинтересовался командир, слегка повернув голову.
- Я запросил данные, судя по всему, в экваториальной области, - откликнулся Трубачев по внутренней связи.
- Это пятно не может быть следом от наших кораблей, - задумчивым тоном произнес Рутковский.
- Командир, мы... мы должны исследовать эти следы! – голос Дюпре дрожал и прерывался от волнения.
- Согласна с профессором, возможно, мы наблюдаем следы, связанные с посещением из внешних миров, - это включилась в разговор Кристина Эрхард, слушавшая разговор в рубке по внутренней связи.
Внешними мирами последнее время называли пространство, располагающееся за пределами Солнечной системы.
- Командир, мне кажется, вполне разумным будет уделить этому пятну максимальное внимание, - после небольшой паузы заметил Павлов, - возможно, оно как-то связано с теми аномалиями, в которые мы попали при подлете.
- Да, всё это возможно... – Рутковский как будто колебался, но затем, посмотрев еще раз на изображение на экране, произнес твердым тоном:
– Готовим к отправке на планету посадочный модуль!
Окончание - http://proza.ru/2021/12/25/751