ГЛАВА 8
Несколько лет тому в Ейске произошел один невероятный случай. Малолетний сын Ивана Павловича, Александр, как-то не вернулся вовремя домой, - срочно снарядили поиски. В стихийно собранный отряд вошло несколько казаков, а также местных сибирцев. Ландшафт Ейска, как известно, изобиловал многочислеными овражками, скрытыми от глаз пещерами и прочими потайными местами, где можно было спрятаться. Иван Павлович тогда хорошо оплатил услугу, потребовав от каждого члена поисковой группы лишь одного – молчания. Уже вскоре Сашу нашли близ волчьей норы вместе с волчатами. На удивление, волчица не тронула мальчика, но при появлении вооруженных людей, оскалилась и сразу бросилась на них. Волчицу пришлось застрелить. Саша сопротивлялся, не давался в руки, а когда его все-таки взяли, он начал кусаться. Как бы там не было, эта история прошла незамеченной (про случай с волками скрыли от Елизаветы Вячеславны, объяснив ей, что мальчик просто заблудился) и Саша за все это время ни разу не вспомнил о случившемся.
Тем, кто помогал в розыске мальчика, хорошо заплатили, обязав их просто «забыть» эту историю. В поведении подростка с тех пор не было обнаружено каких-либо отклонений, разве только от него самого исходила какая-то непонятная, скрытая энергия. И стоило иной раз взять его за руку, как сразу ощущалось легкое покалывание. И если Александр злился, количество этой самой энергии многократно увеличивалось. Так однажды в игре, один из приятелей попытался вырвать у Александра палку, но в ответ получил толчок такой силы, что был немедленно отброшен назад. Правда, пострадавший, какого-либо серьезного ущерба для себя не испытал, отделавшись парой царапин... До определенного времени никто не обращал на это особого внимания, но случай в цирке напомнил о себе, приоткрыв «забытую» тайну. И теперь Иван Павлович, сидя в кресле, пытался принять верное решение. Друг семьи - Федор Трофимович Благоев, был прекрасно осведомлен о Сашиных «проблемах» и не понаслышке, знал о поразительных фактах, время от времени происходящих в дикой природе, когда маленьких детей находили среди волков, обезьян и даже антилоп. При этом человеские дети вели себя на равных с «воспитателями», а именно лаяли, кусались, бегали на четвереньках и т.д. Но то, что увидел Благоев в цирке, повергло в шок даже его. Объяснить это явление и тем более классифицировать, он не мог. «Уж не высшая ли сила дала юнцу такие способности?» - не раз задумывался Благоев и в очередной раз не находил ответа. Впоследствии он пытался связаться со специалистами парапсихологии, не называя имени испытуемого, но даже они терялись в своих умозаключениях. Лишь один из них, самый авторитетный, высказал мнение, что у мальчика присутствуют врожденные способности, доставшиеся ему от далеких предков - волхвов, которые умели ворожить и понимать язык животных.
http://proza.ru/2022/01/09/869
К счастью Измайловых, пока продолжались выступления цирковых артистов, незванных визитеров удалось избежать. Только уже скоро, после отъезда «Балагана», в одной из губернских газет появилась заметка о необыкновенном мальчике, проживающем в небольшом сибирском городке. Правда имя мальчика и место его проживания не называлось.
«Мерзавцы! Похоже, что это проделки Чистопольского. Ну, попади ж ты мне, я от твоего балагана ровного места не оставлю!» – возмутился Иван Павлович, бросив газету в сторону.
В это время в комнату вошла Елизавета Вячеславна. В своем сиреневом удлиненном платье, с круживным белым воротничком и легкой шалью на плечах, она была просто неотразима. Ее прекрасные черные восточные глаза, лучились нежно и тепло. Она подошла к супругу и тихо обняла его за плечи. Появление обожаемой супруги, Измайлов встретил, как всегда восторженно:
- Боже, за что мне дано такое счастье - видеть тебя, радоваться и наслаждаться этой красотой!
Измайлов тотчас же привлек супругу к себе, усадив на колени.
- Что пишут в «Ведомостях»? – поинтересовалась Елизавета Вячеславовна.
- Ничего особенного, так всякое... – словно невзначай ответил Измайлов, отложив при этом газету в сторону. - Как ты, как Катенька?
- Все хорошо, милый. Вчера заезжал Радион Дмитриевич и сказал, что Катенька вполне здорова. (Весной ребенок переболел ветрянкой, чем немало обеспокоила родителей и вот теперь, время от времени к ним наведывался уездный врач).
- Скоро, очень скоро, мы поедем с тобой в эту сказочную Италию! Представляешь, теплое ласковое море, безоблачное синее небо, знаменитый город с тысячелетней историей, пальмы, обилие цветов и мы с тобой!
- Еще целых полтора месяца ожидания... Мне даже не верится, что когда-нибудь с тобой поедем. А потом, как мы сможем оставить на несколько недель наших детей? Я так буду переживать за Катеньку, за Сашу!
- Что ты дорогая, все будет хорошо: за детьми присмотрят. Мы же обо всем с тобой договорились (И тут Измайлов привлек супругу к себе). Ты у меня самая-самая необыкновенная и такая желанная!..
Они не сразу услышали, как постучали в двери и только минуту спустя, когда стук возобновился, Иван Павлович недовольно спросил:
- Ну, кто там еще?
– Один господин-с... С Иркутска приехали-с. Просили срочно встретиться с вами, - сообщил прислуга.
- Я сейчас! Приглашайте в залу. Ну, вот, как всегда не вовремя, - с явным неудовольствием заметил Измайлов.
ГЛАВА 9
Лето 1914 года в самом разгаре, и семья Измайловых традиционно, проводила выходные на природе. Установив шатер и небольшие парусиновые креслица в живописном местечке неподалеку от Ангары, среди лугового раздолья, Измайловы вместе с друзьями предавались играм и развлечениям. Время от времени они наблюдали за стремительным бегом своенравной реки, либо занимались сбором ягод и грибов, которых уродилось в этом году небывалое количество. Среди друзей неизменно присутствовали Юрик Оганесович Карамзян, Федор Трофимович Благоев, коллега Ивана Павловича, преподаватель географии - Антон Васильевич Горчишин, троюродная сестра Елизаветы Вячеславны, Зинаида Степановна Калугина с мужем, Григорием Аполоновичем, детьми - четырнадцатилетним племянником Глебом и пятнадцатилетней дочерью Лидой. Эта крупная, немного полная девочка, с выразительными голубыми глазами и большой руссой косой и вплетенной в нее яркой муаровой лентой, одетая в батистовый сарафан с вышитыми на нем узорами, производила впечатление почти взрослой девушки. Она внимательно слушала разговор взрослых, время от времени бросая задумчивый взгляд на Александра. Не смотря на то, что Александр моложе своего двоюродного брата, Глеба, на два года, он не уступает тому ни в чем, ну, а в ловкости и силе заметно превосходит своего напарника. Оба мальчика одеты в легкие шорты цвета хаки и светлые тенниски. Малолетнюю Катеньку решено было оставить в этот раз на попечение нянечек: уж больно мала, да и клеща подцепить немудрено. Мужчины, тем временем, предоставив женщинам полный отдых, занялись обедом, а именно - приготовлением ухи (рыбу заблаговременно купили у местных рыбаков). Но вот уха готова и Благоев, вооружившись половником, торопится разлить ароматный бульон по тарелкам. Соблазнительный запах жарившего на протвине мяса, заставляет отвлечься даже женскую половину от своих бесконечных разговоров.
- Пора за стол! – командует Благоев и помогает дамам занять места посреди поляны, сплошь покрытой цветущими маргаритками. Закуска в виде домашних деликатесов, апетитно красуется на расстеленной посреди лужайки скатерти.
Не успели отдыхающие по-настоящему испробовать ушицы, как Юрик Арамович Карамзян произнес:
- Уважаемые дамы и господа! По-моему уха горчит и, вообще, здесь явно чего-то не хватает.
- А помоему всего достаточно, - возражает Зинаида Степановна.
- Вы ошибаетесь, голубушка, и Благоев с Измайловым, почти одновременно произносят:
- Не хватает водки!
- Коньяка! Настоящего армянского коньяка! – поправляет Карамзян, извлекая из сумки бутылку знаменитого напитка.
- Ну, что ж, мы согласны и на коньяк! – соглашаются мужчины.
- А милым дамам я могу предложить бессарабское Каберне!
- Браво Юрик Арамович! – восклицают женщины. - Ура Карамзяну! – поддержали мужчины. – За Карамзяна! За дружбу!
Опустошив чарки, все принимаются за уху, то и дело, нахваливая повара. Карамзян скромно улыбается и предлагает вновь наполнить бокалы и выпить за семью Измайловых. «За «Римские каникулы», - добавляет Благоев и все присутствующие единодушно соглашаются. Александр и Глеб стараются не отстать от взрослых: они хохочут и уже совсем, как взрослые, чокаются бокалами с налитым клюквенным морсом. Как же им хочется быть чуть-чуть взрослее, чтобы быть наравне со всеми! Неожиданно Александр ловит на себе пристальный взгдяд кузины, стыдливо отводит глаза в сторону: «Ну, вот еще, не хватало в меня влюбиться, терпеть не могу этих телячьих нежностей».
Тем временем отдыхающие, основательно закусив и воздав должное горячительным напиткам, вновь обратили свой взор на прекрасный вид, который открывался с этой точки холма. Скалистый берег Ангары и мощное, стремительное течение реки с ее многочисленными бурунами и водоворотами; бескрайние владения малодоступной вечно зеленой тайги, бездонный купол высокого лазурного неба, хоровое пение незримых певчих, навевали умиротворение и покой. Казалось ничто и никогда не нарушит этой идиллии, этого блаженства...
Пока компания предавалась развлечениям, супруги Измайловы решили пройтись вдоль берега, чтобы побыть наедине, а заодно полюбоваться прекрасными видами.
- Я уже заказал билеты на поезд, дорогая. Иркутск, Екатеринбург, Москва, и дальше, в самое сердце Европы! Представляешь, мы увидим своими глазами Коллизей, бесчисленные музеи с бессмертными творениями Микеланджело, Рафаэля, Леонардо да Винчи, посещение знаменитого театра Ла Скала!
- Господи, неужели наша мечта осуществиться и мы все это увидим? – запальчиво произнесла Елизавета Вячеславна.
- Да, да дорогая, буквально все! Увидим и прикоснемся к этим мировым святыням.
- А дети? Может, мы возьмем их с собой?
- Дети останутся на попечении старших, любимая, за ними присмотрят. Зинаида Степановна все это время будет находиться в нашем доме – мы так решили. С Сашей я отдельно поговорю. Федор Трофимыч очень рад возможности общения с Сашей: они прекрасно ладят, так что причин для беспокойства нет. Мне дали адресса известных итальянских специалистов и ты, дорогая, наконец, сможешь пройти полный курс реабилитации. Два месяца не так много, но и немало, если этим временем распорядится с умом. В гимназии мне пошли навстречу, и я получил дополнительно две недели отпуска. Ты всю жизнь мечтала попрактиковаться итальянскому языку, такой шанс, наконец, представился. Как видишь, все способствует тому, чтобы мы скорее отправились в дорогу. С нового учебного года я возглавлю гимназию, старый директор, Аполинар Назарович, уйдет на заслуженный отдых. А теперь, любимая, давай хотя бы на время забудем наши проблемы и предадимся отдыху...
Пока родители прогуливались по берегу реки, двенадцатилетний Александр и четырнадцатилетний Глеб вскарабкались на огромную березу. Отсюда, со значительной высоты, хорошо просматривалась прилегающая местность: необозримые владения тайги, провинциальный Ейск и высокий, обрывистый берег, где Ангара, с ее стремительным и бурным течением, жуткими водоворотами и колоссальной энергией пробивала себе путь сквозь каменистое ущелье и бесконечные дебри нехоженой тайги на север, впадая в Енисей. Немало легенд было поведано об этой могучей реке, вытекающей из Байкала. Одна из них рассказывает о том, как отец Байкала, чтобы остановить непокорную дочь, бросил камень посреди течения. Увы, это не остановило Ангару... Внизу, подле самой березы, ярко зеленела трава, а посреди поляны вольготно расположившись, сбросив при этом с себя рубашки и освободившись от обуви, непринужденно вели беседу мужчины. Разговор, как обычно, шел о политике и не только; их голоса были слышны отовсюду и мальчики какое-то время прислушивались к беседе старших. В сторонке, под защитой широкого зонта, слегка обмахиваясь веером, сидели Зинаида Степановна и Лидочка.
- Как ты? – обратился Александр к Глебу, сидящему чуть ниже на развилке дерева.
- Отлично! Я вижу твоих предков. Вон они, чуть ниже холма стоят и куда-то вдаль смотрят. А сейчас повернулись и пошли назад в нашу сторону.
- До того, как они придут, нужно успеть спуститься на землю. Хотя если честно, мне совсем не хочется этого делать. Давай тут жить, как орлы? – неожиданно предложил Александр.
- Давай! – рассмеялся Глеб. – Будем питаться рыбой и всякой всячиной!
- Сговорились!.. Эх, красотища! Благодать неземная!
На какое-то мгновение Александр закрыл глаза и когда снова открыл их, ему почудилось, что проплывающие по небу облака внезапно приостановили свой бег. Наступила необычайная, звенящая тишина: утихли голоса птиц, исчезло внутреннее напряжение и даже разговор взрослых, доносившийся с лужайки, на время прекратился. В этот момент Александр испытал необыкновенный прилив сил и вдохновения. Он радовался, что судьба подарила ему этот огромный, многоцветный мир, этих дорогих и близких людей, это пьянящее чувство свободы... Налетевший таежный ветерок вернул его к действительности.
Очнувшись, словно после забытья, Александр почувствовал, что у него кружится голова: мальчика слегка качнуло. Окончательно придя в себя, он негромко произнес:
- Однако, Глеб, нам пора спускаться.
Не обнаружив Глеба и Александра рядом, Благоев, Карамзян и Горчишин бросились в поиски, но уже через минуту-другую поиски были прекращены в виду обнаружения беглецов. Соскользнув по корявому стволу березы, мальчики предстали перед старшими.
- Не мешало бы вам всыпать хорошенько, - заметил Благоев, вытирая пот с лица. - Вон уже и родители на подходе. Придется им обо всех ваших проделках доложить.
- Федор Трофимыч, миленький, не ругайтесь. И рассказывать ничего не нужно - мы исправимся, ей Богу исправимся, - взмолились Глеб и Александр.
- Не знаю, как на это посмотрят Юрик Оганесович и Антон Васильевич? – уже более сдержанно признес Благоев.
- Так и быть прощаем, но учтите, если подобное повториться, накажем по всей строгости, - строго заметил Карамзян. – А тебя, Александр, это особенно касается. Ты же знаешь, нельзя огорчать Елизавету Вячеславну, у нее слабое сердце.
Все это время, пока Благоев наставлял провинившихся подростков, пятнадцатилетняя Лидочка, стоявшая чуть в стороне, внимательно наблюдала за Александром. «Дурочка!» - недовольно отметил про себя Александр. Это чрезмерное любопытство кузины, начинало на него действовать...
При появлении супружеской пары все дружно приветствовали Измайловых.
- Ну вот, слава Богу, все на месте, - с некоторым облегчением произнес Благоев. - А мы прекрасно отдохнули, даже позагорать успели.
- Надеюсь, за время нашего отсутствия ничего не случилось? – шутливо поинтересовался Иван Павлович.
- Никак нет, Ваше Превосходительство! – бойко и в тон ответил Федор Трофимыч, не применув украдкой взглянуть на стоящего в стороне, чуть сконфуженного, Александра.
- Замечательно, и с погодой нам повезло! Не правда, ли, дорогая?
- Мне очень хорошо здесь, я словно бы заново на свет родилась, - подтвердила Елизавета Вячеславна. В эту минуту она выглядела вполне сносно: ее бледные щеки покрылись едва заметным румянцем.
Александр, внимательно наблюдавший за родителями, не мог не порадоваться за них. Он не раз слышал от близких и посторонних: «Какая красивая пара, как они дополняют друг друга! - И это было действительно так: - Отец, стройный брюнет, строгий и умный; мать нежная, милая и такая родная! Как я вас люблю!» - радовался мальчик.
ГЛАВА 10
Пока чета Измайловых готовилась к поездке в Италию, Благоев решил заняться сбором лекарственных трав, а заодно привлечь к этому полезному занятию Александра. Благо этому способствовала богатая природа здешнего края, а июль месяц, как известно, самая подходящая пора для сбора растений. «Кроме того, мальчик будет под присмотром и можно будет понаблюдать за ним», - решил Благоев. С момента отъезда цирка, проблем с Александром вопреки прогнозам, не возникало. Мальчик вел себя примерно, не вызывая каких-либо нареканий. Похоже, что внушение Благоева и Карамзяна, подействовало на него.
Выезд был запланирован на середину августа. И вот, едва ли не в самый последний момент, когда чемоданы были уже упакованы, и оставалось сделать последние распоряжения, в провинциальный Ейск пришла депеша:
«В Сараево членом некой террористической организации «Молодая Босния» убит наследник австро-венгерского престола эрцгерцог Франц Фердинанд. Австро-Венгрия объявила войну Сербии и далее: «ГЕРМАНИЯ ОБЪЯВИЛА ВОЙНУ РОССИИ»...
Сообщение, полученное из Иркутска, прокатилось подобно грому в ясном небе и поездку, которая планировалась загодя, пришлось отложить на неопределенное время. Разочарованию членов семьи Измайловых, казалось, не было предела. Первым откликнулся Федор Трофимыч Благоев:
- Мои дорогие, все когда-нибудь заканчивается. Будем надеяться на быстрый и положительный исход. В конце концов, можно провести отпуск и на Байкале. У меня есть знакомый врач, который смог бы достаточно времени уделить Елизавете Вячеславне. Конечно, это не солнечная Италия с ее знаменитыми курортами, но поверьте старому волку: наши северные красоты не уступают средиземно-морским, кроме того, там нет этой африканской жары.
- Спасибо за заботу, дорогой Федор Трофимыч. Мы посоветуемся с Лизой и в самое ближайшее время, примем окончательное решение, - произнес заметно расстроенный Иван Павлович.
Надежды на скорый и положительный исход не оправдались. Уже вскоре в войну были вовлечены другие страны, такие, как Англия, Франция, США, а позднее Япония, Италия и другие. В это противостояние было вовлечено несколько десятков государств, и военные действия быстро расползлись по всему миру.
Призыв в императорскую российскую армию уже скоро докатился и до Ейска. В основном брали из обедневших и мещан, но были и добровольцы. Так, едва ли не с первых дней войны, защищать отчизну вызвался Юрик Оганесович Карамзян. Не смотря на свои без малого шестьдесят, Карамзяна отличало завидное здоровье. И теперь этот крепкий пожилой человек мог в очередной раз доказать свою любовь к Отечеству, призвавшись в качестве офицера лейбгвардейского инженерного полка. Безусловно, сказались прежние военные заслуги Юрика Арамовича.
Как водилось издавна на Руси, защитников Отечества провожали торжественно. Привокзальная площадь в Иркутске, была переполнена собравшимися гражданами, кроме простонародья здесь присутствовали представители власти и духовенства. Играл духовой оркестр, работали торговые точки, а воздух был оглашен патриотическими призывами к немедленному отмщению. Конечно, были высказаны пламенные речи в защиту Российской империи и всех православных Европы, которые оказались под гнетом вероломного агрессора.
Чета Измайловых также присутствовала на проводах. И хотя Иван Павлович и Федор Трофимович также стремились записаться добровольцами в российскую армию, им было отказано. И если Благоев не мог этого сделать в силу своего возраста и здоровья, то Измайлову волостным начальством было рекомендовано: «Немедленно взять на себя руководство гимназии, ибо в этом заключалась его настоящее призвание». В тот же день Елизавету Вячеславну определили на обследование в одну из клиник Иркутска. Полуторогодовалую Катюшу на время отсутствия родителей, решено было оставить дома на попечение Зинаиды Степановны Калугиной и нянечек.
11
Пока взрослые отсутствовали, Александр, кажется, впервые был предоставлен самому себе. Нет, конечно, обязаности у него были, но в отстутствии родителей и опекунов, он впервые мог позволить себе долгие прогулки и игры с ровестниками. Уже на следующий день после отъезда родителей, пообещав Зинаиде Степановне купить необходимые лекарства, счастливые подростки – Александр и Глеб выскочили на улицу. Аптечный домик, куда направила их Калугина, находился в двадцати минутах ходьбы. Чтобы съэкономить время друзья решили пробежаться. Уже перед самой аптекой к ним привязалась бродячая собака и Александр, погладив пса, громко приказал:
- Ко мне! Сидеть!
Животное подчинилось. Пока Глеб выполнял просьбу матери, Александр возился с псом. Этот лохматый зверь, средних размеров, отличавшийся рыжевато-бурым окрасом напомнил ему благородного сеттера. Вот только хвост немного отличался от чистопородного представителя последних. «Видимо гибрид с дворняжкой, - решил Александр. - Ничего, помоем, причешим и заживет в полное удовольствие!» - уже вслух произнес Александр, и пес благодарно лизнул его в лицо. В это время из аптеки выскочил Глеб, в руках которого был небольшой пакетик с лекарствами.
- Саня, идем на яр!
- Идем! – тут же согласился Александр.
Уже скоро, закадычные друзья, взгромоздившись на высокий холм, обозревали зеленый луг, тайгу и стремительный бег неукротимой Ангары. Лохматый пес в это время носился как сумашедший по зеленому газону, кувыркаясь и повизгивая от удовольствия, решив, что обрел своих новых хозяев.
- Саня, а кем ты хочешь стать? – поинтересовался Глеб.
- Я то? Хотел бы стать знаменитым на весь мир укротителем диких зверей. Вот только родители, хотят, чтобы я был юристом.
- Ну, и будь юристом! У тебя вон, какие знаменитые родственники, один Карамзян чего стоит. Я слышал, его даже император к награде представил!
- Карамзян не родственник, а друг семьи. Вообще, у папы много друзей. И все же я хочу быть укротителем, а еще путешественником. Понимаешь, свобода, люди разные, звери. Ну, вообщем, делаешь, что хочешь!
- Да, здорово! А я хочу капитаном дальнего плавания стать. Известным капитаном... Санька, а давай поборемся!
И друзья, спустившись с холма, тут же схватились, заключив друг друга в крепкие объятия.
- Не поддамся ни за что! – кричал уложеный на спину, долговязый и худощавый, почти на голову выше своего товарища, Глеб.
- Все равно я тебя сильнее, - произнес Александр, укладывая противника на лопатки.
- Фу, ты же моложе меня почти на три года, а мне никак не удается тебя одолеть, – с досадой произнес Глеб.
В это время к ним подбежала собака. Уткнувшись своим влажным, горячим носом в лицо Александра, она обдала его жаром и неприятным запахом с тухлятинкой.
- Эй, да ты какую-то гадость сожрал! Наверное, голодный. Покормить бы тебя не мешало, - заметил Александр и потрепал пса за широкое, бархатное ухо.
- Слушай, он же у нас без имени. Давай назовем его «Влажный нос»! – предложил Глеб.
- Не, так не пойдет. Мы, что индейцы или папуасы. Нужно проще. Ну, например Дружок, или...
- Сюрприз! – на этот раз предложил Глеб.
- Почему Сюрприз? – засомневался Александр.
- Да потому что подарок! Сам пришел!
- Можно и Сюрприз, - согласился Александр.
- Сюрприз, Сюрприз! - позвал Глеб.
И благодарное животное тут же отозвалось, громко залаяв.
- Слушай Саня, правда, что ты гипнотизируешь зверей?
- Это кто тебе сказал? – удивился Александр.
- А я слышал разговор взрослых. Они, правда, не видели меня, я в это время находился в другой комнате и все подслушал.
- А подслушивать нехорошо!
- Сам знаю. Так, что, правда или нет? – допытывался Глеб.
Александр как-то сразу преобразившись, испытувающе посмотрел на друга. Подозвав к себе бегающего в стороне Сюрприза, он заставил его сесть, а затем начал пристально смотреть псу в глаза: Сюрприз почти мгновенно пришел в замешательство: жалобно заскулил, а потом упал ниц и пополз на брюхе к Александру.
- Слушай, да ты волшебник! – воскликнул Глеб.
- Ничего особенного, - один из способов дрессуры, - спокойно ответил Александр, гладя животное по голове.
- А давай я попробую, - предложил Глеб и, выпучив глаза, уставился на собаку.
Сюрприз громко залаял, затем злобно зарычал, готовый кинуться на Глеба.
- Оставь его! – вмешался Александр. – Он не хочет тебе подчиняться.
- Так не честно, ты что-то от меня скрываешь, - пожаловался Глеб. – Мог бы, и научить, подсказать, как старшему товарищу.
- Понимаешь, дело не в этом. Я и сам не знаю, как это у меня получается. Ты только не обижайся. Я ведь тоже не все умею делать хорошо.
- Ладно, - примиренчески ответил Глеб. – Я не обижаюсь. Ну что, идем домой, а то мать начнет волноваться.
ГЛАВА 12
Тем временем Елизавета Вячеславна проходила обследование в частной клинике у известного светилы сибирской медицины, профессора, Яна Фридриховича Обариуса. Уже первые анализы-наблюдения привели профессора в шок.
- И ваша супруга могла в таком состоянии рожать?! У нее, любезный Иван Павлович, хроническая сердечная недостаточность!..
- Говорите? – дрожащим от волнения голосом произнес Измайлов.
- Вам я могу сказать... Вы меня понимаете? Болезнь прогрессирует, и на поздних стадиях развития возникают необратимые нарушения обмена веществ, которые ведут к морфолоогическим изменениям в различных органах.
- Это приговор? Что можно сделать сейчас? Нужна операция, деньги?
- Насколько мне известно, успешных операций на сердце еще не было проведено, а что касается лечения, то... Я бы посоветовал полный покой и положительные эмоции, прежде всего. Капли я вам, конечно, выпишу, это приостановит развитие болезни, но никаких гарантий дать не могу. Современная медицина, увы, бессильна в подобной ситуации, - категорично заявил профессор. – Благодарите господа Бога, что супруга подарила вам еще одного ребенка и осталась жива.
- Скажите профессор... (И Измайлов побледнел как полотно) Сколько, сколько ей осталось?
- А вот проявлять слабость, дорогой мой, не рекомендую. Это моментально отразиться на больной. Сейчас многое зависит от вас, да-да, Иван Павлович, от вашей уверенности. Могу лишь сказать одно: все в руках божьих. – И уже помолчав, добавил: - Немного Несколько месяцев, год от силы.
Зинаида Степановна Калугина тем временем в присутствии нянечки и играющих во внутреннем дворике Александра и Глеба, занималась с Катюшей. Причесав волосы, она вплела ей в косички два розовых банта.
- Ну, вот, совсем другое дело! Сейчас ты не просто маленькая девочка, а настоящая королева – Екатерина Ивановна Измайлова! Прошу любить и жаловать!
- Кателина, - пролепетала девочка, чем вызвала одобрение у няньки, до сих пор девочка произносила некоторые односложные слова вроде: дать, ба-ба и прочее.
- Мам, а можно мы с Санькой прогуляемся? – попросился вбежавший Глеб.
- Кто-то обещал помогать мне с Катюшкой, и потом, что я скажу родителям Саши про собаку? Какая-то беспризорная грязная дворняшка, еще не хватало, чтобы она покусала Катюшку!
- Мам, она совсем не злая и совсем не грязная, и потом она...
Тут Глеб осекся, посмотрев на Александра. Последний просто сверлил его глазами.
- Мы недолго, - уже спокойно сказал Глеб. – А собаку мы будем держать на привязи.
- И пожалуйста, собаку во двор не пускать. Вот приедет Иван Павлович, пускай решает, как с ней быть, - строго произнесла Зинаида Степановна.
- Ну, так мы прогуляемся? – переспросил Глеб.
- Чтобы к ужину были дома!
Как и прошлый раз, друзья направились на старое место – яр, где можно было разгуляться. Сюрприз, поджидавший все это время за воротами, радостно бросился навстречу своим друзьям, успев лизнуть несколько раз каждого.
- Слушай Саня, а ты бы смог, скажем, остановить лошадь на скаку или заставить ее не повиноваться кучеру? – неожиданно поинтересовался Глеб.
- Лошадь? Смотря, какую лошадь.
- Ну, хотя бы эту! – И Глеб показал на извозчика, выехавшего из-за угла большого здания.
- Можно попробовать, ты только собаку придержи, - деловито ответил Александр.
Выйдя на проезжую часть, он встал почти навстречу движущему экипажу. Наклонив слегка голову, он попробовал сконцентрироваться. Уже скоро лошадь проявила признаки сильного беспокойства. Сначала она начала задирать голову, пританцовывая на месте, затем заржав, без каких-либо видимых причин, пустилась в галоп. Напрасно кучер хлестал лошадь плетью, животное просто отказывалось повиноваться. Проскакав несколько десятков метров, кучеру с большим трудом удалось остановить экипаж. Он с явной досадой и непониманием, пытался осмыслить произошедшее: ничего подобного с лошадью прежде не происходило. Затем крепко выругавшись, осторожно тронулся с места.
- Прямо фантастика! – хохотал Глеб, взявшись за бока. – Ну, а как насчет человека?
- Нет, это в мои планы не входит, - спокойно ответил Александр.
- А, слабо!
- Не в этом дело. Если хочешь, я на тебе испытаю, - предложил Александр.
- Ну, нет уж, дудки! Я еще жить хочу.
- Глеб, у меня к тебе просьба. Ты, пожалуйста, не говори ничего про это дома и, вообще, я обещал папе и Благоеву ничего такого не совершать, чтобы не привлекать внимания и не расстраивать маму.
- Ладно, не буду, - с явной неохотой согласился Глеб.
Вернувшись, друзья оставили пса за воротами, и лишь затем прошли в дом, где застали Федора Трофимовича Благоева, мирно беседовающего с Зинаидой Степановной. Маленькая Катюша находилась подле них, играя с куклами. При появлении Александра и Глеба взрослые сразу замолчали. Впрочем, уже через минуту Федор Трофимович поинтересовался:
- Ну, как орлы, ничего не натворили?
- Нет, дядя Федя, мы только немного прогулялись, - дружно ответили мальчики.
- Смотрите мне, я церемониться не буду! – на этот раз серьезно произнес Благоев и внимательно посмотрел на Александра.
- Дядь Федя, а можно собаку в дом? Она породистая, все-все понимает!
- С собакой придется воздержаться, надо сестренке внимание уделять. - Но увидев, какое впечатление поизвели его слова, заметил: - А собаку вашу я пока возьму к себе. Лады?
- Лады, - обрадовались друзья. - Только покормите ее, мы с ней потом гулять пойдем.
- А сейчас мальчики мыть руки и за стол, - скомандовала Зинаида Степановна.
ГЛАВА 13
Через два дня приехал Измайлов. Выглядел он уставшим и разбитым. Ужинать отказался. Пообщавшись с детьми, и Зинаидой Степановной, он пожаловался на головную боль и усталость, отправившись на отдых. На вопрос: «Что с мамой?», он лишь с какой-то невыразимой тоской посмотрел на детей и сказал:
- Мама неделю пробудет в Иркутске под присмотром лечущего врача.
- Надо ехать к маме, немедленно, может она в чем-нибудь нуждается? – с запалом произнес Александр. – Ты, папа, что-то скрываешь от нас.
- Сынок, врачи делают все необходимое, поверь. Давай поговорим немного позже.
Казалось, Александр все понял. Он сразу ушел в свою комнату и не выходил оттуда пока его не позвал отец.
Все эти дни Иван Павлович находился дома, постоянно общаясь с детьми и, особенно с маленькой Катюшей.
- Какая ты у меня красивая! Ты наша принцесса, наша звездочка! - И он снова, и снова целовал дочку.
Маленькая Катюша что-то по-детски лепетала, поглядывая то на отца, то на брата. Измайлов в этот вечер еще долго сидел в кресле, обратив свой взор к детям.
Уже на следующий день пришел Благоев. Мужчины о чем-то тихо разговаривали наедине в кабинете Измайлова. Через неделю Иван Павлович уехал к супруге в Иркутск.
Елизавета Вячеславна умерла через несколько месяцев, поздно осенью, на тридцатьшестом году жизни. Ушла тихо, простившись незадолго до того с детьми и «своим Ванечкой». На поминках присутствовали почти все за исключением Карамзяна, в это время Юрик Оганесович воевал на германском фронте. Кончину супруги Иван Павлович переживал тяжело. В это время его часто можно было видеть отрешенно сидящим в беседке внутреннего дворика, либо в своем кабинете. Он рассеянно отвечал на вопросы прислуги и затем снова уходил «в себя», замыкаясь, словно затворник. Иногда он пристально вглядывался в последнюю фотографию жены, которая стояла у него на столе. Слезы обильно струились по лицу, и он, схватившись за голову, начинал содрогаться от плача. Почти каждый день к ним наведывался Благоев, а двоюродная сестра покойной Елизаветы Вячеславны, Зинаида Степановна, взяла на себя роль матери, постоянно занимаясь с Катюшей. На вопрос дочери: «Когда приедет мама?», Зинаида Степановна отвечала:
- Сейчас мама далеко-далеко, на облачке, но она нас видит и слышит. И когда ты вырастишь, будешь большой и красивой, как мама, у тебя будет много-много детей. Потом ты станешь бабушкой и тогда, возможно, вы встретитесь.
- Меня тоже похо... похолонят, как маму?
- Господи, какая же ты у нас взрослая!
И Зинаида Степановна смахнув слезу с глаз, беспрестанно целовала девочку.
Тринадцатилетний Александр обвинил отца и Благоева в беспомощности. «Если бы вы сказали мне вовремя, я спас маму!» - негодовал он. Александр часто уходил на яр и подолгу сидел на краю обрыва, глядя куда-то вдаль. В это время он отстранился даже от Глеба. Но время, как известно, лучший лекарь. Уже вскоре, Александр, словно бы встряхнувшись от тяжелого сна, начал готовить себя к взрослой, самостоятельной жизни.
Продолжение следует...
http://proza.ru/2022/01/09/1002