По воспоминаниям Александра Петровича Кузнецова можно догадаться, что центральная купеческая улица – Московская была в Пензе образцовой.
Как писал М. Е. Салтыков-Щедрин, чьи пензенские наблюдения легли в основу цикла его сатирических фельетонов, городские головы благоустраивали, главным образом, центр: «...замостил базарную площадь и засадил берёзками улицу, ведущую к присутственным местам...», «Вымостил Большую и Дворянскую улицы...» . Но стоило лишь заглянуть за поворот, как картина резко менялась: ни мощения, ни целых деревянных тротуаров, ни канализации, лишь пыль или чёрная грязь и конский навоз кругом.
И не столько градоначальники были в этом виноваты, сколько сами «глуповцы» с присущей им «толстопятой инертностью». Следить за благосостоянием вокруг городских усадеб входило в обязанности их владельцев, независимо от расположения улицы.
В Пензе существовали и разработанные щебёночные карьеры, и лесопильных местных материалов на базаре хватало, и штрафы полагались за бездействия горожан, но жителям города Глупова «вообще всякое бедствие представлялось чем-то совершенно от них не зависящим, а потому и неотвратимым».*
Если тунеядство существует, то предполагается само собою, что рядом с ним существует и трудолюбие – на этом зиждется вся наука политической экономии. Похоже, что всё трудолюбие Пензы переселилось тогда на Московскую, а Александр Кузнецов, видимо, выражал впечатления всех Кузнецовых, покинувших ужасные «Драгуны», когда писал: «При этом же, выйдя на улицу, встречаешь всегда порядок и чистоту, не попадаются тебе на тротуарах валяющиеся пьяные безобразные оборванцы, не слышишь несмолкаемой брани, ни резкого дребезга полицейских. В глаза не лезут безобразные сенные лобазы. Наоборот, на каждом шагу встречаешь магазины с красивыми вывесками на окнах.
Рядом с нами был продуктовый магазин Ильина. Два небольших окна его были заставлены апельсинами, гранатами, мандаринами, грушами, крымскими яблоками. Стояли пирамидами маленькие лубочные коробочки со всевозможными сушёными фруктами, жестяные коробки с уфимским мёдом, сверху спускались гроздья винограда зелёного, красного, сизого. А внутри магазина в маленьких полированных ларьках чего-чего только не было. Орехи грецкие, жёлтые, круглые; американские длинные с шершавой чёрной жёсткой скорлупой; беловато-жёлтые фисташки, треснувшие от спелости и показывающие матово-зелёное ядро; китайские орехи в мягкой шершавой скорлупе; орехи волошские, кедровые, миндаль, сахарные стручки, фисташки, винная ягода, урюк, изюм, да всего не перечислишь.
На другой стороне, наискось от нас, был игрушечный и книжный магазин Уланова, в который я редкий день не забегал, чтобы купить то сводные картинки, то картинки для наклейки, а больше, конечно, за увлекшими нас солдатиками».**
ПРИМЕЧАНИЯ:
*Салтыков-Щедрин М. Е. История одного города. 1870 г.
**Кузнецов А. П. Моя родословная, Неоконченные воспоминания // Журнал «Земство». № 3. 1995.
ДАЛЕЕ:http://proza.ru/2022/01/21/578