Воротник, подняв повыше,
С утреца, по холодку,
Николай Петрович Мишин
В темь уходит по ледку.
Пять кварталов на трамвае,
Четверть часа на ходьбу,
Переулок, проходная,
Та, что он видал в гробу.
А когда он кончит двигать
Экономику под зад,
Электрод в железо тыкать,
То и выйдет вон из врат.
Воротник, трусца, трамвайчик,
Бакалея, гастроном…
Друг – Петруха Наливайчик,
Дом, жена… здоровый сон.
А в ночи ему все снятся
Ходоки судЕб иных,
Что трамваев сторонятся
И угрюмых проходных.
Что наматывают мили,
Что осиливают путь…
Он бы тоже путь осилил,
Но не свой, а чей-нибудь.
Как они он лез бы в горы,
Хоть какой-то смысл искал.
Мироздания узоры
Жадным взором постигал.
Но… жужжит, жужжит трамвайчик,
Ему с рельсов не свернуть.
Наливает Наливайчик:
«Нууу… давай! За светлый путь!»