Невозможно работать лесником и не любить природу. Ну, а иначе что ты за хранитель такой? Нельзя только брать бездумно, надо ещё и помогать всеми возможными способами. Так учил меня мой отец, а его мой дед и так много поколений подряд. Может, и позволяем себе, время от времени, подстрелить оленя, зайца или поймать в силки птицу, так это же для еды. И уж конечно, по всем правилам, никого не трогать во время весеннего гона, не причинять вреда беременным самкам и малышне. К счастью, наш мудрый Король заботится о своих охотничьих угодьях, земной велит кормить дикое зверьё сеном и зерном, чтобы плодилось и размножалось и дичи завсегда имелось в достатке. Может, не все крестьяне этого понимают, чего отдавать продукты их трудов праведных, так им и дикое зверьё редко попадает на стол. Ну, а уж если нашёл подранка, вылечить это святое. Я с детства из лесу таскал всяких раненых зайчиков, ласок, лани были. После, разумеется, отпускал. И уж конечно, поселяне из окрестных деревень, нас считали настоящими колдунами и сторонились, хотя, мы в чародействе ничего не понимали. Потому, особой дружбы с местными и не было, старались не связываться, от греха, разве местную ярмарку посещали, прикупить разных потребных товаров. Да и то ненадолго, потому как молодёжь и парни моего возраста, да и помладше, начинали задираться, а целую толпу не побьешь, да и вообще, тронешь кого и поднимешь против себя всю округу. Люди такие существа, если уж кого бояться и ненавидят, даже и без повода, не успокоятся, пока на костёр не отправят или камнями не закидают.
Не зря я, кстати, ярмарку помянул, ибо именно на ней случилось кое-что, перевернувшее всю мою жизнь с ног на голову. А дело так было, закончились у нас некоторые продукты, которые в лесу никак не раздобудешь и в огороде не вырастишь, да и я из своей старой одежонки совсем вырос. Пришлось собираться, запрягать лошаденку в телегу, погрузить шкуры на продажу, мясо вяленое да ягоды, что сами продадим, иное обменяем.
Надо сказать, что яркость торжища меня совсем не привлекала, ни капельки, слишком много шума, толкотни, обмана и воплей, только и смотри, чтобы кошель не срезали или шапку не сорвали. Толи дело величественная тишина могучего леса. Будь моя воля, вообще его никогда не покидал. Но, увы, желания не всегда совпадают с требованиями реального мира. А сегодня, шума было ещё больше, в одном месте толпа собралась, кого-то окружила. По опыту зная, что ничего хорошего происходить не может, когда крестьяне так шумят, решили глянуть, чего твориться? Посреди торжища столб стоял, политый маслом, эдакая потеха, кто на него взберется, тому десять медных монет полагалось. Я выигрывать ничего не планировал, а вод вид окажется замечательный. Снял с себя ремень, обхватил им столбик и полез. Уж конечно, в таком деле я большой мастер. Люблю наблюдать за птицами, сидящими на гнёздах, иногда и хищников от них отгоняю. В общем, пристроился не вершине, присмотрелся и обнаружил в центре толпы горбатого карлика в шутовском костюме. Люди смеялись над ним, оскорбляли всячески, швыряли грязь и камни, вот-вот насядут и разорвут на кусочки, требовалось срочно спасать, но как это сделать?
— Сынок, пусти ка стрелочку, пожалуйста, но так чтобы никого не задеть, — крикнул мне родитель снизу.
Вот благо, что расстояние позволяло. Конечно, обычно, никто снаряженного лука при себе не носит, а на столбе его не согнуть, только я собирался поучаствовать в соревновании стрелков, оно должно было начаться вот-вот, потому, оружие заранее приготовил и к специальным ремешкам на перевязи закрепил. Это чтобы быстрее начать, пока, кто не поднял крик, чтобы гнали колдуна, ибо у него и стрелы зачарованные и лук волшебный. А так подошёл, встал наизготовку, выстрелил сразу, и пусть шумят. Вот и нежданно пригодилось. Леснику без лука со стрелами никуда. Отправил я стрелочку в полёт и в землю перед первым рядом агрессоров вонзилась. Отпрянули, испуганно крича. Развернулись и меня приметили. Страх сменился на ярость.
— Опять этот чароденок лесной чудит! — рыкнул кто-то. — Давно пора его взгреть, как следует, а после на костер.
— Чтобы это сделать, надо, для начала, подойти поближе, — возразил я, — а значит, и получить стрелу в горло. Пошто вы к увечному да убогому пристали, али дел иных нет? И без того его жизнь трудна и полна страданий, а вы ещё и добавляете изрядно. Вспомните о совести, люди.
— Конечно, один колдун за другого обязательно вступиться, — выкрикнул все тот же заводила, — Давайте обоих на костёр, сейчас столб повалим, сколько там, у мальчишки стрел, да, и убивать не посмеет. Толпа, сомкнулась вокруг карлика, схватили его, потом ко мне повалили. Убивать я и вправду не собирался, не хватало ещё грех на душу брать, только неподалеку от столба шатёр располагался, лишь бы только допрыгнуть, а там ткань спружинить, если не порву конечно. Лук обратно закрепил, прыгнул, обнажив кинжал, птицей долетел, вонзил лезвие и скользнул вниз, распарывая крышу и борт. Теперь обогнуть и стрекача.
Разумеется, люди бегают с разной скоростью, толпа преследователей растянулась, с карликом осталось всего пяток сторожей. И вот тут мой родитель появился с деревянным шестом в руках, и задал негодяям такую трепку, что мало не показалось. Теперь схватить пленника за шиворот на телегу и прочь. Лошадка словно почуяла беду, неслась стрелой, а мне оставалось, ловко маневрируя между лавками и шатрами, а так же телегами, ускользнуть от недругов, резанул по поводьям чьего-то привязанного коня, вскочил на него и деру, конечно, в иную сторону, чем телега. А как до леса домчался, отпустил животное и тут уж ищи - свищи лесника, я же каждый кустик знаю, всякую тропку полезную. Уже на середине пути к дороге выскочил, на которой батюшка проезжал.
— Благодарен я вам за спасение, — начал карлик, поправляя свой колпак, — однако, хорошо ли продумали свои действия? Да, сейчас отбились, но враги знают, где живете, придут и вот тогда, не пожалеют точно.
— Значит, уйдём в леса, — отец пожал плечами, — нельзя же в стороне оставаться, когда невинный в опасности? Да, придётся жить в землянке, позабыть о плате за труды и есть, что сами добудем, носить звериные шкуры. Получу я сегодня по шапке от благоверной. Но, как узнает причину, успокоиться.
— Вынужден признаться, — спасённый откашлялся, — что эти люди были не совсем неправы на мой счёт. Вправду колдовать умею, к счастью вашему, являюсь добрым волшебником. И на ярмарку явился, чтобы отыскать потенциального героя, спасителя людей и всего этого мира.
— Среди простецов? — удивился батюшка. — Это вам надо к рыцарям идти, или солдатам, или наемникам, а из нас какие спасители?
— Мне потребен некто, чистый душой и сердцем, — возразил чародей, — к тому же, знающий и любящий животных. Сын ваш вполне доказал, всей своей жизнью, да и сегодняшним подвигом, что достоин. Укажу я ему, где искать силу великую, благодаря которой он любого рыцаря одолеть сможет, да и чудищ не убоишься нисколько. Вас же спасу от гнева людей, сотру их память, не узнают, что чего-то и было, решат, что за неким воришкой бегали. Понимаю, тяжело лишиться опоры и поддержки, в виде своего ребёнка, только в нем теперь вся вселенная нуждается, а то и не одна. Приближаются времена непростые, опасные, придёт враг безжалостный, несущий гибель всему живому и лишь один его одолеть в состоянии. Не справится, и вы, вместе с другими, увы и ах, потеряете свои души и жизни.
Конечно, мы не могли не усомниться в словах волшебника, но вдруг он прав? Это я смогу выручить не только какого-нибудь трехлапого зайчонка или подстреленного оленя, но и многих, включая, родителей и даже фанатичных крестьян. Какой мальчишка не возгорится, узнав, что есть шанс стать настоящим воином, из тех, о ком легенды сочиняют? Взялся я убеждать родителя и тот быстро сдался. А как иначе? Он и сам был напрочь, чтобы был шанс сынком гордиться. И вот маг начал колдовать, сложил валежник горкой, меж пальцев заплясал зелёный огонёк, метнул, поджег и вот повалил необычный зелёный дым, устремился в сторону ярмарки. Мы с отцом обнялись, расцеловались и вот карлик взял меня за руку, и перенеслись куда-то, оказались возле огромного красивого замка.
— Как ты понимаешь, силу никому не дают просто так, — спутник погладил бритый подбородок пальцами, — её завоевать надо, проникнуть в схорон зачарованный, миновать сто тысяч ловушек и добраться до сокровища. Соответственно, никак нельзя идти, не натренировавшись предварительно. Задатки у тебя хорошие, а вот опыта недостаёт. Да и драться как следует не обучен. Таких же простецов может, шестом побьешь, да из лука подстрелишь, но сталкиваться много с кем придётся. Упомянутая мною опасность явиться не раньше, чем тебе сорок лет исполниться, а до того немало добра совершить успеешь. Я нанял подходящих учителей. Полагаю, года за два освоишь основные навыки, шестнадцать исполнится, и займёмся главным делом. Сейчас, небось, и силёнок не хватит.
И вот поселился я в замке благодетеля, да принялся учиться разным наукам, и чтению с письмом, и счёту, и в картах разбираться, по звёздному небу путь торить, и ратному мастерству, и ораторскому. Герой должен уметь убеждать, а не только кулаками махать. Конечно, и на лодках плавать, и корабль вести, и повозкой управлять, и по стенам лазать без верёвок. И ещё тысяче полезных вещей. И все, как не радовался новым знаниям и навыкам, все же ждал того дня и часа, когда отправлюсь добывать силу. Очень уж хотелось знать, что смогу? Стану ли богатырем, способным горы поднимать и сдвигать, или быстрым бегуном, резвее любой лошади, или ловким прыгуном, или великим мудрецом, знающим все на свете? Но, волшебник рассказывать не хотел, лишь проверял, как стараюсь, да много ли освоил? За нерадивость грозил сечь безжалостно, но я так старался, что за все время лишь пару раз с розгами и познакомился, да и то, скорее за непонятливость, уж больно плохо чужие языки давались, на общедемоническом говорил с таким акцентом, что никто не мог удержаться от смеха. Ну, ничего, где сообразительность подвела, там хорошая память выручила, хотя, произношение и после оставляло желать лучшего. Но, более или менее, объясниться сумею. И вот прошли два года, пролетели, как миг единый, не успел, и оглянуться, и призвал чародей к себе.
— Прежде чем нам в настоящем схороне рисковать, следует потренироваться, — маг облизал губы, — я построил похожий, в котором находятся такие же или подобные ловушки, только сделал его втрое длиннее, чтобы тебе после проще было. Пока не начнёшь его проходить, как по замковому саду, прогулочным шагом, никуда не пущу. Ты мне живой нужен и здоровый. И сразу предупредить хочу, в том схороне есть две разные силы, одна меньше, но тебе очень нужна, другая, кратно могущественнее, но без неё обойтись можно вполне. Не настаиваю на том, чтобы рисковал и шёл дальше необходимого. Потому как, на пути ко второй и ловушек кратно больше. Малая для того и помещена, чтобы ею удовлетворялись и более серьезную не трогали. Я, конечно, не оставлю без помощи, дам особое зелье, чтобы не ведал усталости, и кровь из ран не текла, сколько бы их не получил. Только имей в виду, лишь три дня действовать будет, потому не советую задерживаться. После, рискуешь и скончаться. В учебном лабиринте смерти все ловушки безопасные, но зачарованные, ранить не ранят, а боль чувствовать будешь, как от настоящих, дабы учился уклоняться и уворачиваться. Даю седмицу на освоение. И смотри, не разочаруй меня, пожалуйста, а то накажу строго.
И вот начался для меня новый этап серьезных тренировок, и он оказался настоящим кошмаром. Думал, что терпелив к боли и ко многому привычен, так нет, такое терпеть оказалось почти невозможно, буквально с ума сходил. А уж как много ловушек, изрядную часть пути приходилось, или ползти по полу, или карабкаться по потолку, да и оттуда, периодически, что-то выскакивало. И, каждый раз, как начинал заново, ловушки менялись местами и без какой-то системы, никогда не знаешь, откуда и чего выскочит. Первые три дня я вообще не понимал, как можно пройти живым, даже если подарят бесконечную выносливость и не кровоточащие раны. Каждый шаг вёл к гибели или серьезным повреждениям. Но, кто хочет, тот добьётся обязательно. Постепенно, стал осваиваться и к последнему дню, более или менее справлялся. Наконец, настал тот самый чудесный день, в который должен был начать.
— Чуть было не забыл предупредить кое о чем, — маг почесал затылок, — просто, зная твою доброту и жалостливость, хочу предупредить, в лабиринте могут томиться те, кто пытался получить силу до того, не имея на то права, до меня и без меня, и не все они бобры и честны. Захочешь освободить кого, трижды подумай, чтобы не получить нож в спину. Они ведь захотят все могущество исключительно себе забрать. Типа, не зря же в заточении сидели? Схорон их существование поддерживает с тем, чтобы урок был другим желающим, захочешь забрать сокровище, рискуешь потерять себя.
Не очень я кудеснику поверил в том, что он не причем, наверняка, до меня, других учил, но они не справились, к сожалению и стали пленниками. Как не выручить бедолаг? А попробуют силу отобрать, ну, так же не совсем слабак, могу и поколотить. Хочешь свободы, иди со мной, желаешь, зло творить, вместо этого, получишь свое наказание. Но, постараюсь убедить. В крайнем случае, предложить ему помочь раздобыть могущество большее. Так все окажутся не в накладе, так сказать. И вот, к месту отправились.
— Возьми свиток да записывай все, чего делать буду, — посоветовал волшебник, — дело в том, что место, где большая сила сокрыта, способна стать и надёжным убежищем. Мало ли, вдруг тебе, когда понадобиться, или пожелаешь второе могущество кому отдать, например, с первого раза не сумеете пробиться.
Я не очень уверен был, что справлюсь, но возражать не решился, а маг занялся делом чародейским, принялся творить волшебство, какими-то манипуляциями, чертили символы, пентаграмма и круги, топтался рядом я, пока не явился на земле единый круг огромный, вспыхнули на нем символы по периметру.
— Вот, — благодетель развязал кошель, — здесь у меня замковые камни лежат, способные что угодно открыть и любые ключи заменить. Возьми их и на каждый знак положи, как покажется правильным. Угадаешь, дверь откроется, нет, нам обоим смерть придёт.
И зачем такое говорил? А то я без того недостаточно волновался. Но, никуда не денешься, отступать поздно и никто не позволит, взялся за дело. Брал камни один за другим и начинал водить. И представляете, как только оказывался над определенным символом, сразу начинал слабо притягиваться, едва заметно, но все же.
Полагаю, кто-то просто мою храбрость проверял. Или же не всякий с таким справился, но хорошо потрудился и заслужил некое право? В общем, закончил, круг с громким скрипом повернулся, символы сменили цвет, ударили из них лучи, соединившись на середине в паре футов от земли, а после из вершины, уже вниз иной лучик. Вспыхнул новый знак, а после принялись раздвигаться створки люка. Образовалось отверстие. Маг протянул мне флягу с зельем, выпить его и прыгнуть вниз. Приземлился удачно, на ноги, немедленно присел, над головой нечто со свистом пролетело. Конечно, с собой прихватил посох, пол перед собой ощупывать, чтобы не угодить никуда и не пострадать. Если окажусь в капкане, из него вряд ли вырвешься. Хуже, что света пока нет, в тренировочном схороне сразу вспыхивали факелы, даже слишком яркие, ослепляли, а тут темень, хоть глаз выколи. Пришлось встать на четвереньки и двигаться на ощупь, на всякий случай, мало ли чего, а так являлся не очень большой и хорошей мишенью. Рисковать нельзя, чересчур высоки ставки. Вскоре и началось, пришлось даже залечь и ползти, а надо мной чего только не пролетало, судя по звуку. Посох так же выручал весьма. Несколько раз приходилось его края специально прихваченной собой пилкой обрезать, когда попадал в капкан или оказывался, прижат рухнувшим столбом.
Здесь я ничего не запоминал и не записывал, не удивлюсь, коли ловушки, как и в учебном лабиринте, при каждом новом посещении, меняются местами. Одно радует, когда не видишь, чего там в тебя летит, как-то спокойнее, не так жутко. Тут важно не пытаться себе представить, как выглядит, а то ещё больше себя напугаешь. Не ведаю, сколько так полз, по ощущениям, несколько часов, когда впереди показались какие-то светящиеся огоньки. Причём, они ещё и постоянно двигались. Добрыми быть не могли по-определению, потому я сразу полез по стене к потолку, надеясь, что там-то врагов нет.