4. Пост-ледниковые культуры Южной Скандинавии.
При улучшении климатической ситуации, примерно к -8,300 гг. до нэ., выражавшемся в постепенном потеплении, расширении площади лесов и увеличении количества голов всевозможной дичи, при том, что стада северных оленей, на дух не переносящих жару, мигрировали всё севернее и севернее, вслед за перемещавшейся приледниковой зоной, древние охотники-собиратели Аренсбургской культуры поступили также, как и их
сакральный объект охоты, естественно расширив ареал своих стоянок на более северные, тогда еще совершенно пустые, безлюдные и безлесые пост-ледниковые территории. Вдоволь обеспеченные проточной чистейшей талой ледниковой водой, они отчаянно нуждались во всём остальном.
Был ли человек свободен, в целой истории всего человечества, свободен, так же, как в то время были свободны охотники-собиратели? Свободен духовно и свободен физически? На этот непростой вопрос нет ответа, но одно совершенно очевидно. Мезолитическая степень свободы людей Аренсбургской культуры никогда не будет доступна человеку сегодняшнего, постулированного демократическим, современного
европейского общества. Потому что они были свободны настолько, насколько свободен северный олень в вольной жизни. И, скорее всего, в те нелёгкие времена, это была максимально достижимая человеком при жизни степень духовной и физической свобод, ныне практически недостижимая.
Результатом неспешных миграций людей, несущих Аренсбургскую культуру в направлениях на северо-запад и северо-восток, продиктованных, на самом деле, прибрежным маршрутом вокруг плескавшегося тогда Балтийского ледникового озера, стало нарождение на их базисе (появление) ряда сестринских культур начального мезолита Северной Европы, иначе называемых «Культурами Балтийского круга» или «круга Маглемозе».[-7,900-4,000 гг. до нэ. - ЛСКлейн, сайт генофонд.ру, словарик, 2017]
Это они наследовали, если этот термин в принципе применим в их случае, к великому воссоединению чёрного и белого, разных не только лишь по цвету, но и ментальностям, между которыми выяснилось разительное несовпадение, произошедшему когда-то давным-давно, в палеолите. Под впечатлением этой встречи, и сегодня можно говорить об этом почти уверенно, прошли долгие три десятка тысяч лет, наполненных невероятными событиями,
происходившими тогда в малозаселённой Северной Европе, настолько необычными, что по прошествии значительного количества лет, события те представляются в высшей степени магическими. В этом представлении имеется смысл - в ментальном плане, Человек-Зверь палеолита, на сто процентов отожествляющий себя с природой и ощущавший себя ея неотъемлемой частью, был не чета нынешним, изнеженным поколениям, полагающимся скорее, на смартфон, лежащий в кармане, чем на самого себя.
Какие культуры Северной Европы, «Культуры Балтийского круга», можно отнести к наследникам мезолитических традиций этих мест, и зафиксированы ли такие культуры вообще? Академическая точка зрения гласит, что это:
-Маглемозе, культура, следы которой обнаруживаются на территории современной Дании, вдоль южных литоралей Балтики и Северного моря;
-Комса, культура, зафиксированная на севере Норвегии и на Кольском полуострове - сегодня рядом археологов считается частью Фосна-Хенсбака;
-Аскола и Суомусъярви - две культуры, распространённые на части современных территорий в Российской Карелии и Финляндии;
-Возможно, что потомками мезолитических времён для этих мест можно признать отчасти и культуры Веретье в Восточном Приладожье и Кунда на территории современных Эстонии и Латвии.
Аренсбургские люди, по прошествии некоторого времени, дали начало таким, как Фосна-Хенсбака, на территории современной Швеции и прибрежной северо-западной Норвегии, берущая свои начала в заключительных стадиях европейского позднего верхнего палеолита, каким бы он не был, индустрия которой просуществовала затем целую тысячу лет. (прим. автора - датировки: -8,300-7,300 гг. до нэ., Университет Уппсала)
Как и их предки, они по сезону шли туда, куда уходили дикие звери в поисках новой кормовой базы, или же на летние стоянки, забираясь всё севернее, вслед за таящим на глазах ледниковым массивом. Они жевали жвачки из бересты, когда отдыхали на стоянке Хусеби-Клев, расположенной на западном побережье современной Швеции, за восемь 8 тысячелетий до РХ, и это был уже мезолит, а никакой не палеолит:)
Технологии производства их орудий, обнаруженных на этой стоянке, появились ранее в более восточных расположениях, на территории современной России.[ист. - Communications Biology, 2019, Uppsala University]
Через тысячу лет, даже больше, в условиях последовательно улучшающегося климата, в южной Скандинавии формируется и существует культурная общность Сандарна, датируемая от 7-го до 5-го тысячелетий до РХ, располагавшаяся близ современного города Гётеборг, Швеция. Традиция, существовавшая на притяжении двух тысячелетий, успела накопить солидную мезолитическую историю, перекрывая хронологические границы для Нётсвет, Лихульт, Конгемозе и Эртебёлле.
.
5. Реускула
За -8,500 лет до РХ, например, уже существует ранне-мезолитический сайт Киркколахти, на озере Большое Янисъярви. Названный так по названию залива, на берегу которого он когда-то находился (ныне в пятистах метрах) и расположенный в трёх дюжинах километров от города Сортавала, этот сайт показателен двумя основными моментами. Первый - что уже в то время крупнейший
водоём из Ладожского бассейна, озеро Большое Янисъярви, было сформировано в своём пост-ледниковом виде, и второй - что в середине 9-го тысячелетия до РХ, озеро уже было обжито мезолитическими охотниками-собирателями.
Там выделены стоянки Реускула-1,-2, (есть и третья) площадью ок. 6 тыс.м2, на одном из береговых склонов восточного побережья Ладожского озера, и это одно из самых ранних поселений в этом регионе, включающем в себя территории современного юга российской Карелии и современной южной Финляндии.[ист. - Панкрушев Г.А., 1980]
Представляющиеся на сегодня не только первейшими пост-ледниковыми, но и, со значительной долей вероятности предковыми для последовавших позднее культурных надстроек в этом географическом расположении, сменявших друг друга за следующие десять тысячелетий и которые ныне приведут нас в Хаапалампинское сельское поселение, эти поселения самобытных северных рыбаков и охотников, были носителями
традиций древнейших человеческих (в прямом смысле, Х.сапиенс) европейских поселенцев.
Их далёкие предки застали еще времена Разновидицы, имея в виду неандертальскую, сапиоидную и денисовскую ветви человечества, существовавшие на материке за десять-пятнадцать тысячелетий до того момента. За все эти протёкшие тысячелетия, быт их изменился не столь уж значительным образом, как менялся он в пост-ледниковье, при переходе отдельных групп от жизни на побережье - к жизни на материке.
Метаморфоза пост-ледникового сознания жителей побережья, начавшаяся в закончившемся тогда уже палеолите, обрела окончательную форму - можно охотиться не только на морских млекопитающих, но и на тех, что имеются на суше; ловить рыбу можно не только в океане, но на озёрах в глубине материка.
Конечно, другие люди жили на суше, вдали от литориновой прибрежной полосы, уже очень-очень давно. И это были совсем другие прото-социумы и совсем другие культурные уклады, общение с которыми ранее сводилось к (в общем-то незначительным) торговым операциям.
В те же времена, эти совершенно различные по своим представлениям и укладу быта культуры встретились на многочисленных берегах пост-анциловых озёр, дав начало культурам, для которых «Культ воды» был неотъемлемым дополнением к их тотемному самосознанию, отожествлявшего человека и зверя, охотника и цель. Просуществовав не такой уж продолжительный период времени, культ этот в дальнейшем был
замещен «Культом Солнца» и это произошло (через три тысячелетия, не позднее примерно -5,500 лет до РХ - оценка Фсогов, 04-2020). То неотвратимо наступал уже совсем другой по своему смыслу и своему быту мир.
.
Как свидетельствуют редкие находки в коллекции с этих археосайтов, в те времена контакты их обитателей с людьми, населявшими территории находящиеся на востоке и юго-востоке от озера Янисъярви (речь ведётся про Западное Обонежье и Юго-Восточное Приладожье) не были чем-то необычным. Уже тогда этот регион был, в определённой небольшой степени, глобализированным. Об этом можно сделать вывод, исследуя обнаруженные отходы производства каменной индустрии, включающие в себя, в том числе, изделия из лидита (шунгита), кремня и «онежских» сланцев.[Кольцов Л.В., 1979]
Здесь стоит отметить, что идеи Кольцова Л.В. относительно глобализированности региона в то время, была полностью отвергнута его коллегами-советскими археологами, не является она полностью доказанной и теперь.
Впрочем, последние исследования археологов Университета Уппсалы говорят о том[ист. сайт риа.ру, 1505-2019], что представители группы древних скандинавов, как теперь понятно, несущих в себе гены мигрантов с юга (терр. совр. Дания и Германия) контактировали с жителями мезолитического востока Северной Европы (ПриОнежье терр. совр. РФ) не только обмениваясь генетической информацией (браки и миграции) и информацией культурной, зачастую - материальными ценностями. Выходит, в предложенной Кольцовым Л.В. точке зрения не находится значительного заблуждения, полностью и достоверно описать степень имевшейся в то время глобализации региона Северной Европы, Скандинавии, сурового, но прекрасного в своей сдержанной красоте края мира у северного океана Сканди, археологи пока не торопятся. Поиск причин этому уведет нас в сторону от повествования о мезолите Северной Европы, места для такого поиска здесь не найдётся.
В любом случае, конечно же, не существует никакого весомого аргумента в пользу довода некоторых альтернативных любителей порассуждать о том, что такая общность могла бы называться мифическим именем Гиперборея.
Конечно, плотность населения мезолитической Европы ныне представляется антропологам относительно небольшой, оценочно 12-30 человек на 100 км2 площади, принадлежащей одному ному.
.
Москва, 3011-2019