Этот текст был написан в начале июля 2018 года и был размещен лишь на face book.
*****
«Вокруг нее всегда дымились демоны» - это не мои слова, и я не знаю, чьи. Так о Софье Марковне Юнович (1910-1996) сказал на ее поминках кто-то из тех, кто ее хорошо знал и понимал Меня с ней познакомила мама, наверное в 1954-1955 годах (мне было лет 13-14), и, скорее всего, я тогда не знал, кто такие демоны. После того она несколько раз приходила к нам в гости, я пару раз был у нее дома, в центре Ленинграда. Последний раз я видел ее в день похорон мамы, это было очень давно, в 1966 году.
Менее трех месяцев назад я опубликовал небольшой текст под названием «Позднее узнавание отца» http://proza.ru/2022/02/05/1642 , но также я мог бы сказать и по отношению к маме. Не успел, не захотел, не дорос до этого. И недавно я подумал, что надо бы получше узнать тех, с кем дружили мои родители, ведь говорят же: «скажи мне, кто твои друзья...». И раньше других вспомнилась, как мама ее называла: «Соня Юнович». Мои родители были несколькими годами старше ее, познакомились они, видимо, в молодости в Академии художеств. Мой отец был художником, выпускником Академии, мама тогда работалa там же в библиотеке.
Наверное, именно в первый приход Юнович к нам меня попросили сбегать за «маленькой» к тете Тамаре, так звали продавщицу в ближайшем к дому магазине. Тетя Тамара продала мне водку, но пообещала сказать, маме...
Денег в нашей семье не было, тогда их почти у всех не было. Но скорее всего на столе был пирог с картошкой или с капустой, может быть, даже с брусничным вареньем; из осенних запасов. Был свежий чай. И был разговор.
Мне бы слушать его и запоминать... думаю, помянули моего отца, помолчали и закурили... совсем немного времени прошло после окончания войны, начиналась «оттепель», многих дорогих им людей не стало, утихала острая фаза борьбы с «безродными космополитами», жертвами которой были и они. И, конечно же, не могли они не говорить об искусстве, о театрально жизни, об общих знакомых...
Когда я задумал написать этот текст, я стал искать в интернете фотографию или портрет Юнович и находил лишь ее фото в пожилом возрасте. Я такой ее не видел и не хотел признавать... Не нашел бы того, что искал, не писал бы. Но потом обнаружился ее портрет, сделанный прекрасным графиком Г. С. Верейском в 1960 году. Такой – живой, красивой я ее и помню. На портрете Юнович несколько игривая и томная (возможна, она была и такой), но все же скорее она была импульсивной, экстравагантной, резкой, яркой. Из воспоминаний художницы Марины Азизян: «Как-то прихожу к ней в мастерскую и говорю: «“Софья Марковна, как Вы очаровательно одеты”. А она: “Вот приходил Натан Альтман, а я стою в красном костюме и в красной шляпке и пишу. А на следующий день у меня был терракотовый костюм и синяя шляпка”» https://www.kino-teatr.ru/teatr/activist/377527/bio/.
По-началу я видел ее такой необычной в жизни, позже я узнал и полюбил оформленные ею в 1950-х годах в Кировском театре оперные спектакли: «Сказание о невидимом граде Китеже», «Садко» и «Демон». И, насколько помнится, мне больше нравились ее декорации и костюмы не на сцене театра, а на холсте и бумаге. Там все можно было лучше рассмотреть. К сожалению, пока я не нашел в веб-пространстве хороших, цветных фотографий ее работ, а черно-белые не передают и малой части заряда ее произведений. Она мыслила прежде всего в категориях цвета и музыки. Приведу ее слова: «Мне всегда хочется, чтобы зритель, уйдя со спектакля, уносил с собою не только смысл и эмоцию актерской игры и пьесы, но и память о пластическом приеме, в который вылилось решение спектакля, такое же зрительное впечатление, какое уносят от любого другого настоящего произведения изобразительного искусства»
Юнович делала декорации и костюмы к спектаклям Театра драмы имени А. С. Пушкина (ныне Александринский театр), БДТ, Малого театра оперы и балета (ныне Михайловский театр), Театра оперы и балета имени С. М. Кирова (ныне Мариинский театр) и других известных театров. Она участвовала в создании более 60 спектаклей в десяти театрах страны.
Я мало знал Софью Марковну Юнович, потому дам возможность сказать о ней тем, кто знал ее лучше и понимал глубже. Из всех воспоминаний о ней, мне ближе всего сказанное Эдуардом Кочергиным, многолетним главным художником БДТ. Он многое сделал и многое пережил, он в детстве и ранней юности скитался по России, был поездным вором. К тому же он – прекрасный писатель, почитайте его книгу «Крещенные крестами».
Текст Кочергина о Юнович – небольшой, но все же я слегка его сокращу:
«Было время, когда, учась в институтах, будучи пацанами и девчонками и грызя гранит всевозможных наук, мы бегали в театры на художников, на Вирсаладзе и на Юнович. <…> Первое мое знакомство, музейное знакомство с Софьей Марковной случилось на ее постановке в Мариинском театре. И позднее, уже в драме, я благодаря ей многое познал в нашем многотрудном деле. Среди ее постановок начала 1960-х годов — «Добрый человек из Сезуана» Брехта в Пушкинском театре <…> Это было открытие! Неожиданное! «Три сестры»" в БДТ и еще потрясающая постановка “Луна для пасынков судьбы” — замечательные образы».
«Про Юнович ходила масса легенд. И смешных, и странных, и неожиданных. Но подтекстом всегда был восторг. Она была легендой города. Это был не просто потрясающий художник — это была личность. Личность, в которой смешалось все. Личность, абсолютно принадлежащая театру. Потому что только в театре можно смешать все. Она — и экстравагантность, и нежность».
«Она была иногда необузданно темпераментной во всех проявлениях. Я помню, как на «Луне для пасынков судьбы», когда бутафоры не понимали, чего она хочет, Юнович четырехмиллиметровую фанеру разодрала руками. Откуда такая сила у женщины, такая мощь неожиданная? Фантастика! Все остановились, обалдев, как это возможно. По-другому она не могла объяснить, что ей нужно. Из этой разорванной фанеры она сделала живописнейшую, очень современную декорацию, которая лично меня толканула дальше на многие «подвиги». Думаю, что не только меня».
«Она замечательно ругалась матом. Потрясающе владела сленгом. Могла отшить любого слесаря-столяра. Так отшить, что тот становился посмешищем окружающих. И вместе с тем рядом — потрясающие воспоминания, музыка души».
Юнович — это школа, это продолжение традиций <…> это мост культуры города: от «Мира искусства» к нам. И дай нам Бог это всегда помнить, сохранять и сохранить».
...
София Марковна Юнович ушла из жизни в 86 лет. Ее убили в собственной квартире. По версии следствия, из-за двух ампирных тяжелых подсвечников эпохи Александра I, которые не захотела отдать грабителю, наведенному на квартиру знакомой. По другой версии — из-за предопределенности всей ее жизни, необратимо стремившейся к трагической финалу.
Названная выше Марина Азизян завершает воспоминания о Юнович словами: «Последние ее работы — все эти многочисленные маски — настоящий трагизм. Впечатление, что она рисовала свою судьбу. Она, конечно, ее знала, предчувствовала каким-то образом. Это интуиция Художника. А она была Художником!» Я верю этим словам.
Соня Юнович, родившаяся в Витебске под теми же звездами, что и Марк Шагал, могла очень многое открыть в искусстве через синтез живописи и музыки. Но она сказала лишь то, что ей позволила сказать эпоха, в которую она жила и работала.
Менее 2-х минут продолжается видео «Выставка Софьи Марковны Юнович. "Живопись музыки"» https://www.youtube.com/watch?v=0hQ7XMUYLkc. К сожалению, большего я пока не нашел