ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Первую неделю июля Евангелина провела в компании своей новой знакомой. Феклы и её братьев. Славных, но немного навязчивых в плане общения ребят. По крайней мере, такими они показались ей в момент посещения ночного клуба, с которым отныне её связывали довольно пикантные воспоминания, в чьи подробности она старалась лишний раз не вдаваться.
Пытаясь быть со всеми на одной волне, она перебрала тогда немного с алкоголем, а что началось потом, об этом было лучше не вспоминать. И мнение её о родственниках Новаковского с той поры ничуть не изменилось. Даже наоборот, побывав с Феклой на академическом концерте в музыкальной школе, где учился её младший братец Айк, Евангелина поняла насколько это одаренный ребенок в плане вокальных способностей. Особенно если учесть, чем закончился тогда тот концерт, чуть не превратившийся в конфликт локального разлива.
А все из-за плохо закрепленной декорации. Как будто сам Айк во время исполнения своей не самой любимой песни был виноват, что громоздкая конструкция свалилась на голову директору, чуть не отправив его к праотцам. Увы, Фекла своего брата виноватым не считала, а что касается остальных присутствующих на этом концерте, с ним спрос был невелик. Штраф за испорченное имущество платить семейке не пришлось, и на том спасибо. Евангелина была уверена, что они ещё здорово отделались. Впрочем, Дорофей тоже недалеко ушел от своего брата.
В сентябре этого года он пойдет в одиннадцатый класс, а там уже рукой подать до выпускных экзаменов и получения аттестата об успеваемости. А что касается самой Феклы, так и не окончив толком техническое училище, (не хватило денег на учебу), она отправилась работать, забив на получение высшего образования, которое впоследствии ей не особо-то и пригодилось.
Пытаясь поступить на юридический факультет, в течении двух лет она проваливала одну вступительную кампанию за другой, снова и снова возвращаясь на свою стезю, уверенная, что в следующий раз все точно преодолеет, когда наверное следовало остановиться, и довольствоваться тем, что есть.
«Ну, да, ну да, не поступила... — жаловалась она в телефонную трубку Литковской, оглашая результаты провального вступительного тестирования. — Проревела два дня, возненавидев всех своих друзей, поступивших в этот университет, и, решив, что жизнь на этом не заканчивается, попробовала найти себя в другой отрасли, поставив точку на юриспруденции. Если дверь для меня туда закрыта, значит, надо переключать внимание на что-нибудь другое. Сейчас вот штудирую материал совсем другого направления. Но удар по самооценке, надо сказать, огромный. Весь поступленческий период у меня была жуткая депрессия, даже антидепрессанты пила, а не поступила из-за того, что не верила в себя. Сейчас живу — не тужу. Мотаюсь с братьями на базар, — выполняем спецзаказы нашего деда, так что думать о своем провале просто некогда…»
Таким образом, устроившись в какой-то забулдыжный тату-салон и освоив за неделю самые простые техники тату, она уже исправно работала инструментом, принимая первых клиентов. По крайней мере, те на неё не жаловались. Либо не хватало духу пожаловаться. Сейчас же у неё как раз был отпуск, удачно совпавший с каникулами Евангелины.
Надо отметить данное, Фекла уже давно приглашала её к себе в гости. Пообщаться с братьями и дедушкой Карлой. Но напрочь погрязнув в подготовках к сессии, (точнее написании шпаргалок), ни ей, ни Егору было попросту некогда шататься по гостям. Нервная обстановка доставляла немало неприятностей. Некогда было сосредоточиться на чем-то другом, помимо учебы. И задышав свободнее лишь после окончания злосчастной сессии, оба получили, наконец, возможность немного расслабиться и восстановить свои силы после изнурительной зубрежки посредством отдыха за городом, желательно где-нибудь на лоне природы.
«Приезжайте! Есть, где упасть».
Такого плана сообщение прислала Фекла Алексу Новаковскому, приглашая его тоже составить им компанию. Чуть позже он передал это сообщение брату, а тот переслал его Евангелине, не имевшей ничего против визита к этой чудной семье. Подобная поездка могла стать прекрасным поводом ненадолго отвлечься от рутины, а смена обстановки — благотворно повлиять на её психическое здоровье после изматывающего периода подготовки к сессии. Тем более за все это время она ни разу не была у Феклы. Точнее так и не получилось остаться у неё в гостях. Из-за небольшой уловки Лисова. Парня, с которым её по сей день связывали довольно неоднозначные отношения, которые, собственно, и отношениями назвать было нельзя.
Он тогда так и не выпустил её из машины. И не в состоянии разобраться со своими желаниями, в итоге провела ночь с ним. А скажи она тогда ему твердое «Нет», возможно, все бы обошлось. Так, по крайней мере, думала она в тот момент. Но скорее всего её «Нет» не произвело бы на него особого впечатления, и, поставив перед собой цель поиметь её во что бы то ни стало, он все равно затащил бы её в постель, несмотря на жесткий отпор.
И все же она не отрицала влияния спиртного на принятия своего противоречивого решения, знатно переборщив с крепкими напитками в тот вечер. То есть по факту она выпила не так уже и много, но достаточно, чтобы напрочь забыв о всякой нравственности, пуститься во все тяжкие, что было только на руку её предприимчивому спутнику, решившего тогда её подвезти. И вспоминая каждый раз, чем закончился для нее тот вечер, она чувствовала, как её щеки окрашивались румянцем, не в состоянии смириться до конца с тем, что происходящее имело к ней самое непосредственное отношение с учетом некоторых деталей, после которых она не могла теперь смотреть Лисову в глаза.
Все началось ещё в машине, а продолжилось уже в гостинице, куда он её привез, сделав за неё свой выбор. А расхлебывать последствия пришлось ей уже самой ближе к утру, умудрившись каким-то образом стащить его вещи, превратившись после в объект подшучиваний этого парня. Так что если бы она не поддалась тогда его уговорам ехать с ним, (прекрасно отдавая себе отчет, чем могла закончиться для неё такая поездка), а осталась бы ночевать у Феклы, как договаривались, возможно, она бы и по сей день была невинной девицей, не спеша начинать интимную жизнь.
А поскольку тогда ей было очень больно, она посчитала для себя больше никогда через это не проходить. И если Лисов начнет к ней снова приставать со своими неоднозначными намеками, пообещав хранить их интимную связь втайне, она просто пошлет его лесом, сделав все возможное, чтобы он больше не смел её касаться. Подходить к ней, подбивая на постельные забавы. Не хватало ещё залететь от него… Хотя дети наверное получились бы у них хорошенькие. Только сейчас ей было явно не до них, а сам Лисов привык хранить бдительность, не теряя головы даже в самый разгар страстей, чтобы не обрюхатить своих партнерш и тем самым не нажить себе дополнительные проблемы.
Уехав к своему деду после окончания сессии, в тот момент Егору было не до поездок к кузине. А что касается самой Евангелины, начав конкретно обдумывать перспективу переезда обратно к отцу, она осталась на неопределенное время у него, распоряжаясь досугом на свое усмотрение. Так её посетила идея все же навестить Феклу, как она обещала. И оставшись у неё с ночевкой на пару дней, вскоре поняла, с какими странными людьми ей пришлось иметь дело, чей дом и обстановка вокруг него оставляли желать лучшего.
Получив хорошее воспитание, своим поведение Евангелина заметно выделялась на фоне девушек этого поселка, чьи хабалистые манеры и злобный нрав шли вразрез с тем, что ей обычно приходилось наблюдать. А её дотошная избирательность в выборе тех, с кем она делилась своими сокровенными мыслями, оказывала влияние на её образ жизни, вынуждая критичнее относиться к недостаткам окружающих, и не спешить водить дружбу с кем попало. Исключение составила только кузина Новаковского, чей характер она только начала открывать для себя.
Дом дедушки Карлы был расположен недалеко от железнодорожной станции, мимо которой в одно и то же время ходил дизельный транспорт. Чуть далее находилась будка стрелочника, за пару километров от которой виднелось небольшое озеро, куда, согласно слухам местных, ближайшая АЭС сливала переработанное радиоактивное топливо. И, по всей видимости, это было действительно так, потому что над его поверхностью всегда стоял приковывающий к себе внимание плотный туман, не исчезавший даже в холодную пору года.
До центра поселка, где жила Фекла, и самого пригорода населению приходилось добираться на дизеле. Другой транспорт здесь не ходил по причине отсутствия нормальных автомобильных дорог. А передвигаться по грунтовой почве, имевшей свойство размокать во время сильных ливней, превращаясь в болото, было не так удобно, как могло показаться на первый взгляд, но смельчаки находились. Так что привыкнув со временем к постоянному звуку колес проезжающего мимо их дома дизеля, эта семейка перестала вскоре обращать внимания на этот шум, чего нельзя было сказать об их гостях, нередко остававшихся у них с ночевкой.
Евангелина также оказалась в числе тех, кто долго не мог привыкнуть к здешним условиям, то и дело отвлекаясь на всякий шум. Звуки проезжавшего мимо дизеля пришлись ей сразу не по душе. А вот Алекс, напросившись к гости к родственникам в самый последний момент, оказался гораздо более устойчивым к внешним раздражителям, научившись как-то от них абстрагироваться. И встретив их в первый день, как положено, Фекла устроила им экскурсию по местным «достопримечательностям», начав с похода на озеро, расположенное в нескольких метрах от атомной станции. Раньше там и вправду купались люди, (как утверждала сама Фекла, добавив в свой рассказ немало отсебятины), теперь его пространство бороздили только утки и её братья наравне с шальным дедом. Однако с той поры, как АЭС начала сливать туда воду с охлажденных парогенераторов, в этом озере со временем перестали водиться даже самые простейшие пернатые, а вдоль берега исчезли небывалые заросли камыша. Теперь в этой просторной тихой водной глади, кроме братьев самой Феклы и деда, больше никто не купался.
Половина тамошней рыбы давно вымерла, а та, что осталась, со временем мутировала, превратившись в некое подобие пираний, охотившихся на тех, кто рисковал забраться в воду вопреки устрашающим предупреждениям местных старожил. Таким образом, попытка искупаться в этом озере могла закончиться неприятными последствиями для любого любителя экстрима. Но сколько бы не находилось таких отчаянных пловцов, молва гласила, что никто из них особо пока не пострадал, а некоторые, посещавшие озеро не один раз, утверждали, что никаких пираний там нет, и это все выдумки жителей для привлечения в этот забытый богом край туристов из отдаленных городов. Все эти предостережения придавали озеру ореол таинственности и загадочности. Именно к нему в то утро и направила свои стопы небольшая компания во главе дедушки Карлы и её отчаянной внучки, надеясь там не только искупаться, но и собрать хороший улов для ухи из «пираний».
Опасность радиоактивного излучения воды их как будто не пугала, а жить до глубокой старости они не собирались. Конечно, Фекла с братьями могла выбрать для посещения другое озеро, расположенное за пару десятков километров от ближайшего населенного пункта, но не собираясь ради банального желания искупаться и немного порыбачить преодолевать такие расстояния пешком, да ещё под палящим солнцем июля, перебрав всевозможные варианты наземного отдыха, ребята сделали выбор в пользу водохранилища АЭС, над чьей поверхностью с самого утра висела непроницаемая завеса жуткого тумана.
Как выяснилось позже, дедушка Карла любил принимать душ прямо на крыше дома, во время грозы; Айк с Дорофеем согласно отзывам самой Феклы только успевали подавать ему моющие средства и мочалку. Заранее представляя себе всю эту картину, Евангелину передергивало от брезгливости, не переставая удивляться, как за время приемов душа в столь необычном месте его до сих не убило молнией.
Хорошо, что в начале июля установилась более-менее жаркая погода, без намека на грозу. В противном случае ей бы тоже пришлось стать невольным свидетелем приема душа этим стариком под проливным дождем. У неё не было никакого желания смотреть на дряхлое тело дедушки Карлы. На молодого парня в таком виде: того же Сильвестра, например, или Лисова, она бы посмотрела. А вот внешний вид этого деда, прослывшего согласно отзывам соседок тем ещё извращенцем, вызывал у неё только отвращение. И это ещё она была не в курсе, что в самый солнцепек он любил позагорать на раскаленном асфальте, принимая там солнечные ванны.
Когда ей Фекла обо всем рассказала, Евангелина решила, что та над ней шутит, выдумывая о своем старике всякую ересь, однако узнав, что таким образом они экономили летом на воде, «купаясь» в летние месяца и до конца сентября на разогретом от солнечных лучей железных панелях, в тот момент ей стало не до шуток. А экономить семейству приходилось. В последнее время в их регион зачастили с проверками службы сбора показаний счетчика по газу и свету.
Однажды к ним имел несчастье заявиться один из представителей облэнерго, так будучи дома совсем один, вместо того, чтобы назвать парню набежавшую сумму за электроэнергию, дед Карла сказал ему данные, бросив взгляд на показатели газового счетчика, после чего проводив контролера до крыльца, завалился спать на своем тапчане, не чувствуя вины за содеянное. Именно с той поры Фекла перестала доверять ему это занятие, предпочитая разбираться с представителями подобных служб самостоятельно, и желательно вне присутствия всюду совавшего свой нос деда.
В восемь утра показатели термометра доходили почти до двадцати градусов тепла. При такой температуре в озере обычно никто не купался. Но в тот день для себя и гостей Фекла решила сделать исключение. И наотрез отказавшись погружаться в воду местного водохранилища, (причем холод был вовсе непричем), Евангелина все же отправилась с ними к этому озеру, заранее облачившись в купальник и прихватив с собой полотенце.
Добравшись до берега, ребята попробовали воду, осторожно ступая в неё ногами. Та оказалась несколько холодноватой для продолжительных купаний, но вдохновившись примером своей бесстрашной сестры, скользнувшей на глубину озера, Дорофей пошел дальше, оглядываясь по сторонам так, будто и вправду боялся наступить ногой на пиранью. Околачиваясь вблизи берега, Айк с Евангелиной и Алексом ещё долго не решались зайти в водоем. Подплыв к ним поближе, Фекла отпустила в их адрес насмешливый комментарий, приглашая последовать её примеру:
— Чего вы стали? Заходите в воду! Сколько можно ходить вокруг да около?
Переглянувшись между собой, словно спрашивая друг у друга, все ли в порядке с головой у этой особы, предлагавшей искупаться им в такой воде, Алекс подошел к водоему поближе, но не рискуя пока туда заходить, просто попробовать её на ощупь. Евангелина сделала то же самое. Очень скоро к ним присоединился и Айк. Походив вокруг озера, каждые пять секунд поправляя на своей талии надувной круг с головой уточки впереди, мальчик все же отважился зайти в водоем. И подгоняемый бесконечными насмешками сестры, поплыл ко второму берегу озера, не надеясь вернуться обратно. Собравшись с духом, вслед за ним зашел в водоем и Алекс. И оставшись на берегу теперь совсем одна, Евангелина просто наблюдала за ними издалека, не в состоянии свыкнуться с мыслью, что ей тоже придется окунуться в этой холодной воде.
Подплывая то к Дорофею, то к Алексу, обхватывая каждого за плечи, Фекла «топила» парней, утаскивая их по очереди на глубину. И прославившись довольно толковым пловцом, заплывать на середину озера, где во всю резвилась его родственники, Алекс не спешил. Странно, что за все время, проведенное в облученной воде, особого вреда от неё так никто и не почувствовал. Наоборот, Дорофей утверждал, что после купаний в этом водохранилище он ощущал себя намного бодрее, чем обычно.
«Как на курорте побывал!» — любил он говорить после очередного посещения радиоактивного озера, ища там спасение от невыносимого летнего зноя.
Кажется, его организм, как и организм остальных его родственников обладали невероятной устойчивостью к радиации, что их не брали даже всюду проникающие гамма-лучи. Так что если бы это водохранилище вдруг кто-нибудь решил залить ядерным топливом, негативное воздействие радиоактивных отходов вряд ли бы сказался на их организме.
Держась за надувной круг словно малое дитя, Айк спокойно плавал вдоль берегов озера, пока не сорвался сильный ветер. В следующий момент его снесло течением на середину водохранилища. Увы, никто даже не думал его спасать. Его пример стал поистине живым воплощения известной поговорки о том, что спасение утопающего — дело рук самого утопающего.
На часах было почти двенадцать часов дня, но ни Фекла, ни её братья даже не думали покидать воду, словно она была естественной средой их обитании, а они — её постоянными жителями. И в который раз проплывая по особо загрязненной территории водоема, то и дело выныривая на поверхность с зелеными пузырями вокруг своей головы, Алекс Новаковский стал походить на бегемота, нашедшего свое пристанище в болоте, пока не увязнув в колючих водорослях, не поплыл навстречу Айку, которого прибило в итоге к другой стороне водохранилища, откуда его позже и достала Фекла, одарив брата хорошей затрещиной. Наблюдая за этой картиной со стороны, Евангелина не могла удержаться от смеха. Залезть в воду, чтобы тоже поплавать среди этих мутных пузырей, она так и не решилась, прячась от солнца под пляжным зонтиком.
Выбравшись, наконец, на берег, ребята недолго там просидели, пытаясь согреться. Пожаловавшись вскоре на жару, Дорофей подобрал свои вещи, и, пообещав сестре присмотреть за дедом, неторопливо побрел домой, не горя желанием сюда возвращаться. Надо было ещё принять душ и тем самым обезопасить свое тело от соприкосновения с радиационной водой. Чуть позже его примеру последовали остальные. На западе к этому моменту начали скапливаться грозовые облака, и, опасаясь попасть под ещё один «душ», если не успеют убраться отсюда раньше времени, ребята были вынуждены покинуть пределы водоема, не теряя надежды вернуться сюда снова, но уже ближе к вечеру.
Книга 1. Глава 59
http://proza.ru/2022/04/04/761