Четыре выступления Шо Ри.
1. Произвольная программа,
2. Короткая программа.
3. Тренировка
4. Показательные выступления.
Мне нужно тело. Прямо сейчас.
Тренированное, с крепкими ногами, руками, в хорошей форме, правильное.
Мне навязали вести бой на земле. Поэтому мне нужно тело.
Ва Зир нашел себе тело.
Я просканировал окрестности - никого подходящего. И тогда я решил сделать то, чего не делал ни разу - взять свое собственное тело из будущего, причем, чем более далекое, тем лучше. Решил, что цифры этой самой дальности посчитаю потом.
Мой противник стоял на краю поляны и криво улыбался мне.
Я закрыл глаза. Ощутил скольжение по линии Жизни, множество тел проскальзывало мимо внимания, все было не то, детские, женские, старые, снова детские. И вот оно.
Я почувствовал Себя, стоящего неподвижно на скользкой поверхности. Там Я был почти раздет - намотки на руках, повязка на голове, куртка и облегающие штаны. Пойдет. Тело как раз в хорошей форме.
И тут начался бой барабанов. Там, в будущем.
И здесь одновременно Ва Зир прыгнул в моем направлении, выставив Меч.
Времени на подготовку больше не было.
Я чувствовал этот ритм, уходил от меча, наносил удары сам, ощущал скольжение и кружение там, прыжки, как я понимал, были и здесь и там. И еще я знал, что по правилам - там, у меня ограниченное время на бой.
Значит, нужно уложиться.
Ва Зир был ранен. Он уклонился от дальнейшего боя, обещав, что мы еще встретимся.
Я стряхнул кровь с Меча и вложил его в ножны. Замер.
И на меня обрушился гром криков и аплодисментов.
Я открыл глаза.
Я стоял посредине арены, на льду. Зрители вокруг - со всех сторон хлопали, кричали, гвалт стоял неимоверный.
Я подумал: потише, потише.
И они смолкли.
Мне очень захотелось лечь на лед. Но я знал здешний этикет - я поклонился, на все четыре стороны света и в гробовой тишине проскользил к единственному выходу с арены.
Там меня встретил мой тренер, он смотрел на меня очень странно, дал мне куртку и посадил на специальное место. Я сидел молча. Я даже не мог улыбаться. Тело было мокрым, пот стекал по лицу, я вытирал глаза. И еще. Я помнил бой, но не помнил само выступление.
Тренер тихо спросил:
- Что это было? ты никогда такого не делал. Как ты это сделал?
Я молчал.
Смотрел на экран, где человек в моей одежде вел бой на льду. Там показывали замедленные прогоны отдельных элементов. Зависающие в воздухе прыжки, скольжение назад под невероятным углом, перевороты, выпады, и с горизонтального прыжка последний удар. Затем я стряхнул кровь и убрал Меч в ножны. Я даже увидел его. Мой Меч. Имя меча было Ри. Как и мое.
Может быть, я выбрал себя сейчас именно поэтому?
- Пять с половиной оборотов - это как? А это? Три оборота горизонтально? Ты никогда этого не делал. Да никто никогда этого не делал. Это в принципе невозможно. Судьи просто не смогут это классифицировать. У нас было заявлено три тройных и один в 4 оборота. Улыбайся теперь. Как ты это объяснишь?
- Все настолько плохо? Я не буду это объяснять.
Я понимал, что на меня направлены сейчас все камеры - сказать ему, что это был просто реальный бой из прошлого - что это даст? Я смотрел на экран, где в замедленном формате снова и снова прокручивались фрагменты боя и не мог отвести глаз - такого я действительно никогда не видел на льду.
И ни одного падения. И, кстати, это были очень красивые движения, потому что они были правильные.
Пришлось следить за выражением своего лица - очень хотелось смеяться. Очень. Думаю, это называется шок.
Случай небывалый, но судьи действительно зависли, и меня попросили сказать несколько слов зрителям - снова выйти на лед.
Мне дали микрофон. Я выехал на лед. Стадион взорвался, я показал жестом - тише. И сказал, а что я еще мог сказать:
- Это был бой на мечах. Мой Противник был ранен, слегка, я его отпустил. Это значит, мы еще встретимся. Спасибо что вы не мешали мне во время боя.
Я широко улыбнулся и поклонился всем.
Да, уезжал со льда под аплодисменты.
На настойчивые вопросы журналистов, блогеров, поклонников и прессы - качал отрицательно головой и улыбался. Без комментариев.
Заметил, что когда шел по коридору к себе в комнату, мне уступали дорогу и старались не попадаться на пути. Стало интересно - и захотелось пересмотреть еще раз тот бой.
Меня зовут Шо Ри, я занимаюсь фигурным катанием с детства, упорно и старательно. Я не чемпион, я с трудом прошел отборочный турнир на этот чемпионат мира, моя страна претендовала только на то, чтобы в принципе принимать участие в чемпионате Мира, и побороться за предпоследнее место. Но у себя в Грании я был лучшим. Да.
Тренер ворвался в комнату:
- Первое место. Нет, паршивец, как ты это умудрился сделать? Мы рассчитывали просто не быть последними в рейтинге. Как?
Смеяться я начал только сейчас. Тело отпустило, оно налилось болью, все-таки я выжал из него все, да еще эта странная стыковка во времени. Сознание я потерял уже в душе. Не успел включить холодную воду.
Следующей была короткая программа.
На репетициях я просто катался, растяжки, простая физика. Надо сказать, что на меня наседали и требовали показать элементы еще раз. Конечно, я не мог их повторить просто так, а возможно, просто вредничал. Потому что я чувствовал Связь и, наверное, мог это сделал. Но это все еще было странное ощущение - в общем, не до показухи мне было.
Пользовался я тем, что имел статус участника чемпионата, и молча качал головой на все предложения и вопросы. Играл темную лошадку. Да, собственно, я и был темной лошадкой. Даже для себя. В первую очередь для себя.
И еще у меня было чувство, что в последнем бою произойдет что-то. Ва Зир достанет меня?
Ва Зир где-то там, в далеком прошлом, залечивал рану, и я решаю завтра на короткой программе показать просто тренировку.
Я эти несколько дней - с того боя - все время ощущаю сильную связь себя здесь и себя там. И Я знаю, что мне нельзя сейчас разрывать ее. Нельзя, потому что мое будущее зависит от этого. И уж если все так произошло – публично – почему бы не показать возможности человека – Тела и Духа – всем. Тем, кто попробует это повторить и сделает своим следующим шагом.
Или я попрошу всех забыть про эти выступления, и смотреть запись как удивительный монтаж. Посмотрим, нет пока решения. У меня еще два выступления и хотя бы одна тренировка. И Ва Зир, ему на залечивание такой раны нужно примерно две недели. Как раз через две недели показательные выступления. Все произойдет там.
И поэтому я шел навстречу себе… Ну как вы все это читаете! Это выглядит полным бредом или попытками сумасшедшего описать свои впечатления. Или нет?
Но, честно говоря - мне все равно, как вы это воспримете, я описываю именно то, что чувствую.
Что я понял за эти два пустых дня без выступлений - это то, что я всегда мог так делать - это МОИ полеты и это было естественным для меня состоянием на то время. На ТО время. Да, я был реально крут. Именно Я. Все это изрядно будоражило, я почти не спал.
На жеребьевке мне снова достался последний номер, и пока катались остальные спортсмены – я спал. Я реально выключился, валялся на кровати прямо в костюме для выступления, не снимая коньки. Наверное, это меня и спасло. Сон. Потому что Короткая программа – моя боевая тренировка, полностью выжала из меня все силы.
Она ничем не отличалась от реального боя, требовалось все элементы делать чисто, правильно и в полную силу. Скорость движений была выше, чем в том бою, потому что я сражался с собой. Кроме того, все происходило без музыкального сопровождения. Последовательность движений, выпады и уклонения от меча, скольжения и прыжки, это была музыка самого движения, и только яростный звук скольжения коньков по льду и дыхание. Мое и зала.
Я закончил тренировку, когда почувствовал, что время на это выступление пришло в ноль. Внутренний секундомер остановился одновременно со мной. Тело замерло после эффектного разворота, меч ушел вверх.
Зрители вскочили, кричали, хлопали.
Я раскланялся, честно – улыбался до ушей – всем им, но чувствовал, что выжат до предела. Я на деревянных ногах добрался до широких плеч тренера и повис на нем. Он все понял и оградил меня от внимания репортеров, доволок до номера, помог снять коньки и затащил в душ прямо в одежде, включил холодную воду. Спас от очередного обморока.
На награждение я вышел в спортивном костюме. Второе и третье место занимали именитые спортсмены, у них за плечами были победы в мировых чемпионатах и Олимпийских играх, я же просто вынырнул из ниоткуда – до произвольной программы они обо мне даже не слышали. И они тоже смотрели на меня с изумлением. Я всегда уважал этих ребят, и огромной честью для меня было просто их рукопожатие или автограф. А теперь мы стояли рядом на одном пьедестале.
Один из них, самый мой любимый спортсмен Тори Нагано – подошел ко мне на репетиции вчера вечером и спросил – как ты это делаешь? Покажи?
Что я ему мог ответить? Что не могу показать? Мне очень хотелось. И я прыгнул без разгона шесть оборотов, докрутился на льду волчком и остановился, раскрыв руки.
Потом сказал:
- Это не я.
Он рассмеялся,
- Ты очень крут! Ты знаешь об этом? Ты самый крутой! Ты умеешь летать! Мне всегда этого хотелось. – Он поклонился, сложив ладони перед собой. Я вдруг увидел картинку – лес, серое одеяние моего противника. У меня начали складываться паззлы в голове – Ва Зир? Нет, не может быть! Что должно было произойти с моим врагом – там – чтобы он стал таким отличным парнем – здесь?
- Это ты очень крут. Я всегда восхищался тобой! И мне всегда хотелось летать так свободно и красиво как ты! Мы с тобой не можем быть соперниками.
И я вдруг понял, что я очень люблю этого парня, и я не могу убить его – там. Кем бы он ни был. И значит, это он меня убьет? Ах, как интересно поехал сюжет! Просто поскользил!
Тренер, наобщавшись с журналистами и руководителями комитета Чемпионата – обещал им еще два моих вступления – на тренировке и показательные. Без моего ведома и согласия, сказал, что у него не было другого выхода, что нужно посмотреть и снять моменты тренировок, сдать тесты и анализы – снова – потому что у них стало появляться подозрение, конечно, я все сдал и конечно, все было в пределах нормы. Отстали.
Тренировка была по графику завтра в 8 утра.
Больше половины зала зрителей, не считая когорты журналистов, все с камерами, я не ожидал такого ко мне внимания – в такую рань. Обычно на тренировках кто-то – а то и несколько других спортсменов тоже катались на арене – не мешали, но присутствовали.
Я попросил ребят полностью освободить арену – только я. Я стоял в середине арены и ждал пока последний из фигуристов выйдет за пределы и закроет за собой дверцу. Музыку в этот раз я включить разрешил. Но это был просто звук воды в горном ручье. Обычно там я и проводил свои тренировки.
Я закрыл глаза. Я полностью чувствовал арену и ее границы. Я прыгал, уходил от ударов меча, нападал сам, эта последовательность движений была в каждой моей тренировке. Тело не выдерживало такой скорости – и не соответствовало понятиям той легкости – которым должно было соответствовать – никакими физическими упражнениями в моем мире сейчас этого не получить. Оно изначально должно было быть таким. Просто сгусток энергии, с которой можно делать практически все - перемещаться так, как нужно владельцу - прыжки на любые расстояния, это выглядит с точки зрения сегодняшнего времени как полет. Да.
Честно говоря, сейчас тело тоже по сути состоит из энергии, но она очень плотная и застывшая сейчас, это почти материя. И когда к его теперешнему состоянию, нет, вернее так - если тело в его теперешнем состоянии заставлять делать те невообразимые вещи, которые с легкостью выполнялись им ранее - оно просто ломается. И только холодная вода может не дать отключить сознание. Вернее, шок от ее воздействия.
Последний удар меча, параллельный льду прыжок в четыре оборота, приземление на зубец конька, откат назад. Все….
Послезавтра показательные выступления и последний бой с Ва Зиром.
И вот настало послезавтра. Показательные выступления.
Девочки одиночники, пары, танцы и в конце Тори и завершающее выступление – я.
Он красиво откатал свою показательную программу. Программа была просто красивая, несложная для него, он не был выжат. Пяти минут на восстановление думаю, ему должно было хватить. Он накинул куртку на красивый синий с разводами костюм, он всегда катается под классическую музыку и одежда у него соответствует – что-то легкое, воздушное, какие-то бабочки, цветы, нашивки и прозрачности.
Я был в простом костюме для выступления – черное трико и сверху накидка с рукавами, схваченная поясом, все сделано так чтобы не стесняло никакие движения. Единственно – накидка в этот раз была длиннее, чем обычно.
Я неподвижно стоял посередине арены, с мечом в руке. Ждал. Трибуны молчали. Тори стоял у выхода с Арены и смотрел на меня.
И тут я поймал его взгляд. И увидел, как в глазах его появилось понимание и другое выражение – Ва Зир тоже почувствовал Себя. И принял бой.
Тори выметнулся на лед. Зал ахнул. И встал напротив. И начал атаку. В руке Ва Зира был его знаменитый Меч. Я уклонился в прыжке, он крутанулся несколько раз, вернулся в позицию и вновь ринулся на меня. В один момент мы столкнулись в круговом движении, не отрывая глаз друг от друга, в этот момент я не помнил, с чего вообще началась наша вражда, мы с ним были просто два первых бойца, каждый в своем клане. Разомкнув руки, мы разлетелись в разные стороны теми самыми параллельными прыжками, я приземлился на ноги и встал, направив на него Меч. Он устал, я видел это. И тогда я сказал ему:
- Ты очень хорош. Ты лучший. Какой нам смысл враждовать? Мир большой. Нам обоим в нем хватит места.
- Если ты сегодня выживешь, это будет наш последний бой. Ты очень хорош. Я согласен.
И он ринулся в атаку. Я ушел в прыжке, атаковал его, он прогнулся и вывернулся, как никогда не делал раньше. Я только молился, чтобы Тори не разорвал контакт с Ва Зиром сейчас. Он тоже понимал это. Но я видел, что Тори выдыхается и что Ва Зир его просто прикончит. И тогда я понял, что нужно делать. Я сделал ложный уход в сторону и почувствовал как меч Ва Зира проходит в мое тело. Я не особо доверял его словам, его согласию, я хотел просто спасти этого отличного парня.
Ноги подкосились. Я упал на колени, опираясь на меч, Ва Зир занес клинок для еще одного последнего, смертельного удара, но Тори, уже опуская клинок – разорвал связь. Он тоже упал на колени около меня, я видел его бешеные глаза и судорожно открывающийся рот – дыхание рыбы выброшенной на берег. Я знал, что он дышит и не может поймать воздух, и я ничем ему сейчас не мог помочь, у меня было ощущение, что кровь из моей раны заливает лед. И он обнял меня.
- Спасибо.
Мы замерли. Зал взорвался аплодисментами. Криками. Мне потом говорили, что несколько человек просто попадали в обморок.
Тори уже стоял на ногах и протягивал мне руку. Я принял ее и тяжело встал. Мы стояли рядом, не кланяясь никому. Потом Тори встал у меня за спиной, как защитник, и мы так стояли спина к спине. Ждали, пока стихнут трибуны. Я понимал, что зрители такого не видели никогда. Да и не увидят больше. Поэтому мы давали им возможность пережить этот момент.
Тори крикнул мне в ухо:
- Мы же не сможем это повторить? Теперь я тебя понимаю.
Он отъехал от меня, повернулся лицом ко мне и сложил в приветствии руки. Я тоже.
На лед выкатились все спортсмены, участники Чемпионата, зазвучала музыка, они катались кругами вокруг нас, махали зрителям. Я стоял на месте, я был не готов к движению. Мне хотелось только одного – лечь на лед. В глазах Тори я читал это же самое желание. Я крикнул ему:
- Под холодный душ. Сразу.
Мы, приветственно маша руками зрителям, пробирались к выходу с арены. Нам удалось это сделать только потому, что три парня из команды Тори создали нам коридор, и мы оказались вне льда. Мой тренер уже привычный к такому моему состоянию, поволок меня по коридору в номер. Тори пришлось повиснуть на шее своего тренера и последнее, что я услышал, было «холодная вода». С ним все будет в порядке. Меня передернуло, я помнил свой первый опыт полной выжимки.
А нечего было на лед выпираться.
Я улыбнулся, направив на свою голову ледяной поток из душа.
...Я больше не участвовал ни в каких международных, да и в обычных соревнованиях. Я сделал все что мог – победил себя и спас Ва Зира, прекрасного мастера Меча. Мне незачем больше было выходить на лед. Иногда я приходил в зал – потренироваться – когда там никого не было, я пробовал, прыгал, но без связи с тем собой – мой потолок тройной лутц.
А Тори – он уже тогда был Олимпийским Чемпионом. Он выступал, красиво катался, очень красиво, и он сам по себе прыгал четвертные прыжки. Возможно, пройдет совсем немного времени и кто-то из молодых ребят посмотрит нашу запись – мои бои и тренировки,наш парный бой с Тори и решит ошибочно, что это можно прыгать – прыжки в пять-шесть оборотов и горизонтальные в три, и у него получится, потому что он не знает, что это невозможно. А до того времени эти записи лежат в интернете под грифом «монтаж».
Надеюсь увидеть это своими глазами.
А может быть, это сделает Тори? Он уже глотнул опьяняющего вина полета, его тело запомнило движение, его разум знает, что он уже это делал. Может быть, он сможет повторить.
Может быть.
8 апреля 2022 года,
Г Санкт-Петербург.