Глава 5. Колдер и Мэри
Голова ужасно тяжёлая, гудит, глаза не открываются, что-то мешает, жарко и одновременно мокро, тошнит, вдруг что-то мягко лизнуло меня и подтолкнуло, перевернуло на бок, я попыталась разлепить глаза и увидела, что это вода, и успела увидеть следующую волну, которая собиралась меня стащить обратно в море. Она уже катилась на меня, я ничего не могла с этим поделать, тело было деревянным и непослушным, но тут я почувствовала, что чьи-то крепкие руки приподняли меня, меня качало, а потом сухой горячий песок, глаза закрылись, и стало темно...
…И снова тяжелая голова, наверное, я заболела, и мама, скорее всего, сейчас положит мне на лоб мокрую тряпку, чтобы сбить температуру, мы, наверное, в саду, потому что шум листьев и какие-то…
Мама?
Резкий Крик птицы заставил меня открыть глаза, надо мной шумят узкие листья или ветви, это пальма, ничего не понимаю...
Я снова закрываю глаза, но теперь в память вкрадываются картинки – ночь, дождь и холодный ветер, корабль, палуба, страшная качка, удар и треск, паруса, крики, падение мачты, шторм, вода и мама? Где моя мама? Мы были вместе. Мы ехали на торговом корабле в Новый Свет, я невеста, меня ждет жених. Да, я все помню.
Я и Эдуард Томсон – будем женаты, когда нам исполнится по 18лет, самое время, а помолвлены мы были еще в детстве. Родители так решили.
Я с трудом встаю на четвереньки, затем поднимаюсь и бреду вдоль берега, три десятка шагов по песку, мои ботинки утопают почти по щиколотку, я вижу ровное бирюзовое море - по всему горизонту, сзади меня гористый остров как я понимаю, а сбоку чуть дальше - скала. Очень высокая. Мне больно поднимать голову и смотреть на нее, она уходит высоко в небо, в облака. Деревья, пальмы, под ногами песок, ноги подгибаются, и я падаю на колени, жгучие слёзы пытаются пробить себе дорогу среди песчинок, прилипших к щекам...
Слева на берегу я вижу два силуэта - мужчина и женщина, я пригляделась, это тоже пассажиры нашего корабля. Они медленно идут по кромке берега.
Я видела их на палубе не далее как вчера. Сердце встрепенулось от страха или от радости. Они заметили меня и кинулись ко мне.
- Как ты? – взрослая женщина в каком-то рваном ночном платье смотрела на меня огромными карими глазами. – Как ты себя чувствуешь? Ты в порядке? – мы не знакомились на корабле , я просто их видела там.
- Это вы вытащили меня из воды? - спросила я у них. Губы были пересохшие, звук получился хриплым, чужим.
- Нет,- сказал молодой мужчина, почти мальчик в матросской одежде, наверное, это был его первый рейс, - мы только что пришли оттуда - он показал рукой на узкую полоску берега чуть дальше за собой.
- Это я, - прозвучал голос сзади меня.
Я оглянулась и увидела черноволосого мужчину, на нём был модный, но потрепанный пиджак и узкие брюки, очень нелепый наряд.
Он показался мне нахальным, его глаза весело и одновременно вызывающе смотрели из-под черных бровей на меня и на тех двоих. У него были черные глаза, или карие, скорее всего. Ни у кого в нашей семье таких не было.
- Мы здесь одни, - сказал он,- кажется, больше никто не выжил.
Я тупо уставилась в сторону моря - как это так?
Как?
Это невозможно, это вообще невозможно, чтобы я осталась одна на каком-то там острове, она не могла меня бросить, что же дальше?
- А мама? Где моя мама? – я отказывалась соглашаться с тем, что больше не увижу ее, я не могла с этим согласиться.
Слезы чертили соленые дорожки на соленой коже. Я смотрела на море, и мне становилось не по себе. Как будто на сердце ложился камень. Тяжелый.
Почему она от меня ушла? Почему она меня оставила? Ведь она обещала, что всегда будет со мной. Зачем так?
Черноволосый мужчина мягко сказал:
- Нам нужно держаться вместе, нужно построить убежище, скоро будет темно, нужно сделать себе жилище.
- Как тебя зовут?
Он смотрел на меня насмешливо, наверное, он всегда так разговаривал с женщинами, да и не только, но я вдруг почувствовала, что камень на сердце стал немного легче.
- Мэри. Мэри Сьюзен Уолт – Я не узнала своего голоса, он горло перехватывало.
- Я Матти Джеймс Колдер, можно просто Колдер.
- Я Лиз, Ана-Лиз - сказала взрослая рыжеволосая девушка с карими глазами в рваном ночном платье.
- Я Тони. Энтони Хавер. – наверное, он мой ровесник, светлые кудрявые волосы, светлые глаза, крупные черты лица.
- Ну, вот и познакомились, давайте посмотрим, может быть, кто-то ещё выжил.
Мы весь день ходили по берегу, по ближайшим лагунам, но кроме нескольких обрывков паруса, поломанной шлюпки, от которой остались практически лишь носовая часть с лавочкой, и сундучка, наверное, докторского, который оказался просто золотой находкой, ничего не увидели на берегу, больше море ничего нам не оставило. Я была даже рада, что не увидела никого из экипажа или пассажиров нашего корабля, лицом вниз, в этих тихих волнах. Море было спокойным. И сытым. Никого.
И моей мамы тоже.
Я могла придумать себе любую историю про нее – что ее спас проходящий мимо корабль или она доплыла до другого большого острова и она, как и я, тоже сейчас смотрит на синий горизонт и спрашивает себя – что произошло со мной… Снова навернулись слезы…
В сундучке доктора были какие-то склянки, залитые водой, но кроме всего прочего испорченного и разбитого, там было: ножницы, комок мокрой ваты, тонкий хирургический нож, и ещё ножик чуть поболее, ну и сам деревянный сундучок, на котором была прикреплена табличка «Док Томас Бригас».
- Доктор Бригас, спасибо вам большое, – усмехнулся Колдер и сразу прибрал более крупный ножик себе, а на яростный взгляд Тони ничего не стал отвечать.
Как само собой разумеющееся.
Всю добычу мы принесли в ту самую лагуну, где Колдер оттащил меня от волны.
Честно говоря, в этот день от меня было совсем мало толку, я чувствовала себя очень не в своей тарелке, а взгляд все время обращался к спокойной голубой глади, и всё время хотелось плакать. Я сидела на песке, на коленях, сжимая руки в молитвенном жесте. Снова и снова всплывали мысли о маме. В какой-то момент я поняла, что она утонула и море забрало ее себе, я словно видела, как она , раскинув руки, опускается в глубину, как тело ложится на дно в бирюзовой воде, у меня тяжелели руки ноги, в общем, в один из таких моментов Колдер подошёл, сильно-сильно тряхнул меня за плечи, сказал:
- Всё, хватит.
Сказал, что он, конечно, мне сочувствует, но что сейчас нужно думать о том, как выжить мне, нет, он сказал - как выжить нам, нам всем.
И сказал это убедительно и мягко одновременно. Голос его звучал глубоко, с некоторой хрипотцой, слова он говорил быстро и нисколько не красовался. Я почувствовала, впервые за этот жуткий день, некоторую защиту. Встала с песка, отвернулась от воды и пошла помогать ему.
Тони и Лиз ушли куда-то вглубь острова, и через некоторое время, когда мы с Колдером организовали лежанку под навесом из куска найденного паруса, они вернулись, каждый нес в руке по огромной грозди бананов.
Колдер широко улыбнулся, ну вот, голодная смерть нам здесь точно не грозит.
Лиз тоже улыбнулась и сказала:
- Знаете, а мы нашли там небольшое озерко и водопад, здесь совсем рядом.
Тони добавил, - Там пресная вода.
- Не остров, а просто рай. - Улыбнулся Колдер одними губами, а у меня сердце сжалось. – Завтра уже посмотрим, скоро стемнеет.
Чернота ночи упала очень быстро, громкие звуки, которые издавал этот остров - птицы, возможно, какие-то животные, шелест ветра - все это утихло, остался только ровный шум океана, сытого и довольного.
Было ощущение, что он получил свою добычу и теперь совершенно уверен, что она никуда не денется, а значит, и беспокоиться нечего, и охрану ставить не нужно, и можно отдохнуть.
Он отпустил Солнце на ночлег, а для своего удовольствия призвал к себе красавицу Луну – светлую, чистую и невероятно круглую, он велел ей медленно плыть и отражаться в ровной глади воды – фантастически прекрасное зрелище.
Стало почти темно. Нет, что я говорю – четкие лунные тени пролегли от каждого камешка, травинки, деревьев, вода ласкала отражение Луны, а сама красавица неприступно плыла по чистому небу, затмевая своей красотой все звезды.
Честно говоря, мне было не до Луны, не до этой красоты, и не до таинственных шорохов острова, кстати, я не чувствовала сейчас от него никакой угрозы, я размышляла – как же мы будем спать все вместе на одной этой лежанке? Ну ладно, Колдер и Тони, а вот как я?
Я невеста, я ехала к своему жениху, и теперь мне просто неприлично спать рядом с другим мужчиной. Понимаю, что глупо в такой ситуации думать о приличиях, но если девушка делит с кем-то ложе – она должна будет выйти за него замуж… И что же мне делать? В голове явственно нарисовалась пустота. Не скажу, что я любила своего жениха. Я видела его один раз в детстве, когда у наших отцов и произошло это трогательное событие – мой отец спас отца Фрезера, и тот в благодарность отдавал мне своего сына в мужья, а в приданное большое ранчо, мама говорила, что она очень рада за меня и что будущее мое отныне было обеспечено. Ключевое слово здесь, видимо, «было». Он был тогда худым долговязым в новеньких ботинках мальчиком, который смотрел на меня свысока, изо всех сил пытаясь соблюдать правила приличия, не плюнуть под ноги, не почесаться, и в синих его глазах была тоска, когда он смотрел на меня.
Я в новом платье, с лентами в косах, платила ему тем же – неприязнью во взгляде. Наша первая и последняя встреча. Это воспоминание создало что-то вроде грустной улыбки, которая сразу же истаяла. Картинка исчезла, перед глазами был темный контур берега. Чужого берега.
Можно сколько угодно сидеть на песке и уклоняться от общения, но я точно знала, что на этой лежанке мне оставили место около Колдера. Значит, Колдер будет моим мужем? Они все за меня решили. Я вспомнила его взгляды и улыбку одним уголком губ. Ну, уж нет. Буду сама как-нибудь. Обойдусь без них.
Я сидела на берегу и ощущала, как вечерняя прохлада начинает пронимать до костей, мне становилось очень холодно, тело колотила дрожь. Я покосилась назад, где под пальмами мы устроили временный лагерь. Не пойду.
На плечо опустилась рука тёплая, тяжёлая, я вздрогнула. Он подошел очень тихо. Не хотел пугать?
- Иди к нам, там тепло, там нет ветра.
На берегу, вросший в песок и камни пляжа, почти по центру, стоял камень с меня ростом, с плоской верхушкой.
– Идем. - Колдер взял меня за руку, я поднялась, сделала несколько неуверенных шагов и почувствовала что тело затекло и замерзло. Он повел меня в обход камня к полоске черного леса, около которой в укромном месте стоял наш навес, меня трясло.
- Ложись, - сказал он.
Отодвинулся на самый край, оставил мне место около Лиз, и повернулся спиной.
Здесь действительно было тепло. Я согрелась и уснула.
Рассказ Колдера.
Я чувствовал, как она улеглась, всё ещё вздрагивая, и стараясь не касаться меня, потом за моей спиной стало тихо, потом я услышал ровное дыхание, ко мне же сон не шёл.
Что во всей этой катастрофе, в этом вынужденном нахождении вдали от мира, в этой ситуации было хорошего, так это то, что мои кредиторы меня не достанут, и награду за мою голову никто не получит, скорее всего, меня посчитают мертвым и, собственно говоря, всё прощено. Нет человека – нет проблемы ни для них, ни для меня. Тем более, что и дань океану – заплачена сполна, обмен – саквояж с деньгами – целое состояние, в обмен на мою жизнь. Надолго или нет – теперь зависит полностью от меня.
Единственно, не нравится мне чем-то этот остров, не понимаю чем, но не нравится – тревожно здесь, что-то не то, а может, я просто устал сегодня, как и все мы.
Как еще мы здесь будем жить, это вопрос, девчонка хорошая, еще на корабле обратил на нее внимание, тихая, глаза огромные как эта луна, ехала к своему жениху, насколько я слышал из разговора с её матушкой, матушка вот почила в волнах это уж точно, сколько народу погибло. А мы вот, выбрались на берег… ладно, утро вечера мудренее, будем спать.
Я почувствовал легкое шевеление сзади себя, тёплое тело приподнялось, она села, я старался не шевелиться, медленно повернул голову - на прямой видимости от нас был пляж, посередине огромный камень с плоским верхом, за ним море и круглая лунища - невероятно яркая - была видна каждая травинка, каждая песчинка, каждый изгиб.
Эта девочка встала, как-то странно она встала, как-то невесомо и не по-человечески она встала, я оглянулся, Тони лежал с открытыми глазами, опираясь на локоть, он смотрел на неё, и уже открыл было рот окликнуть, я вдруг вспомнил – что это такое и прижал палец к губам, тихо.
Ясно было, что она не видит нас и не слышит, я видел такое уже однажды, и тогда тоже светила полная луна, у той давней женщины в лунные ночи обострялась её болезнь, она вставала, шла куда-то, и однажды она просто вышла в окно, упала и разбилась. Не уследили.
Я осторожно встал и пошел за ней, стараясь вообще не производить никаких звуков. Она шла в сторону моря, зашла за камень, я на секунду потерял её из виду, и вдруг увидел, что она уже стоит на этом камне, она смотрит на Луну, не вижу - закрыты у неё глаза или открыты - но она смотрит на Луну. Затем сделала жест, как будто оттолкнула кого-то, а затем раскинула руки в стороны и отступила назад, всего два небольших шага назад, и после этого она начала падать, очень медленно, наклоняясь назад, а потом ее ноги сорвались с камня. Я успел поймать ее у самой земли, как мне это удалось, до сих пор не понимаю, её тело расслабилось, она вдруг обняла меня за шею, судорожно вздохнула, всхлипнула, и я снова услышал ровное дыхание.
Мне ничего не оставалось делать, как на руках донести её до лежанки, я ещё раз взглядом приказать молчать Тони и проснувшейся Лиз, они смотрели на меня во все глаза, на неё, скорее всего, не на меня, я положил её рядом с Лиз, та немного отодвинулась, вид у нее был испуганный.
Мэри даже не проснулась, я лёг рядом, она повернулась ко мне, свернулась калачиком и затихла.
Черт-те что!
Только этого мне тут не хватало!
Я смотрел на её спутанные светлые волосы, на платье в солёных разводах, конечно, я понимал, что нас здесь два мужчины и две девушки, могло быть гораздо хуже, а значит, эта девушка, скорее всего, будет моя, но мне было здорово не по себе от всех этих её прогулок под луной.
Я повернулся к ней лицом, я собирался за ней присматривать, мало ли что. И вдруг волосы у меня зашевелились, я увидел человека – силуэт женщины.
Сначала я подумал, что это кто-то из выживших, с корабля, но потом заметил, что между ее босыми ступнями и песком остается небольшой зазор, я похолодел.
Это была очень красивая девушка с темными волосами и миндалевидными глазами. Она подошла к нам близко, наклонилась, посмотрела на Мэри (Тони и Лиз крепко спали), затем повернула ко мне свое лицо и я услышал:
- Она Медиум. Ты знаешь, что это такое? Тебе повезло, мужчина. Хотя, может быть, и не повезло. Как посмотреть. У тебя три лунных месяца жизни. Люби ее. Торопись жить. Потому что скоро все закончится. И еще, завтра поднимитесь на скалу – только ты и она. Вход на тропу через пещеру у воды.
И она исчезла. Я вскочил.
Светло, рядом нет никого. Я вытер рукой пот… Сон.
Но чувство тревоги осталось как послевкусие и добавилось к той, первоначальной, тревоге.
Мария Ночь
СПб 2022 год