На фотографии : семья сына во время воздушной тревоги.
Война в Персидском заливе, обстрел Израиля Ираком с 18.01.91 по 28.02.1991г
В моем понимании, Хрущев, Горбачев и Ельцин – это те руководители советской партократии, которые внесли решительный вклад в демократизацию страны.
Хрущев развенчал Сталина, освободил оставшихся в живых политзаключенных (в то числе – нас) и ликвидировал крепостное право в деревнях.
Горбачев освободил Сахарова из ссылки, разрушил Берлинскую стену, открыл ворота страны и разрешил почти свободную эмиграцию,
Ельцин избрал капиталистический путь развития для страны, пошел на сближение с Америкой и Европой, обеспечил в России полную свободу слова и был первым за семьдесят лет руководителем страны, который сам, добровольно ушел в отставку.
На базе изменений, которые произвел Горбачев, в конце восьмидесятых годов началось большое движение в Израиль, вначале – в гости на разведку, затем – алия (так называется репатриация в Израиль).
Мы с Нелей охотно содействовали этому процессу, приглашали наших родных и друзей к себе в гости.
Но отнюдь не все из наших знакомых русскоязычных израильтян готовы были, как мы, нести связанные с этим неудобства и материальные затраты. Так коллега по заводу, бывший одессит, со смехом рассказывал, как он отговаривает свою родню приезжать, рассказывая, что у нас очень опасно, ходим в противогазах.
Одними из первых в конце 1988 года прибыли в гости на три недели родители Миши (мужа нашей дочки) – Евгения Григорьевна Дегтярь и Александр Еремеевич Шнейдер.
Почти сразу вслед за их отъездом, в одно из посещений семьи Лены, мы застали там многосемейную группу из девяти человек – новых репатриантов. Это были три поколения двух семей, из которых близким человеком была только старшая по возрасту фронтовая подруга Евгении Григорьевны.
Мы с Нелей тут же решили приютить у себя бабулю, понимая, что она с вшитым стимулятором работы сердца не выдержит такой тесноты и цыганщины. Она прожила у нас на полном обеспечении три недели и очень не хотела переезжать в трехкомнатную квартиру, снятую ее дочерью.
До конца 1991 года мы приняли у себя десять групп гостей и репатриантов по два-три человека одновременно.
Для приезда гостей нужно было оформить официальный платный вызов, а для репатриантов нужно было снять (арендовать) квартиру.
Я снимал квартиры, завозил на багажнике своей машины минимально необходимую мебель, сам ее разбирал, собирал и благоустраивал ещё много семей.
Всех гостей я встречал и отвозил в аэропорт на своей машине.
Гости и репатрианты своё пребывание у нас никак материально не компенсировали. Особенно тяжело приходилось Неле, которая в этот период уже не работала и несла всю физическую нагрузку по обслуживанию. Но мы считаем, что это было нашим долгом, и не жалеем о вложенном труде и материальных затратах.
Первым гостем летом 1989 года был у нас Виктор – брат Нели. Он пробыл у нас пять недель, знакомился со страной и нашими друзьями. Вслед за ним у нас гостили три недели наши многолетние московские друзья – Моисей и Мила Городецкие.
В январе-феврале 1991 года, во время войны в Персидском заливе, когда Ирак стал обстреливать «скадами» Тель-Авив, началось перемещение оттуда жителей в менее опасные районы страны.
Конечно, в первую очередь наш сын Саша перевез к нам наших внуков – трехлетнего Йоэля и почти двухлетнюю Даниэль. Саша и его жена продолжали работать в Тель-Авиве и приезжали в Иерусалим к нам только ночевать и на выходные. Родители жены Саши жили в соседнем с нами дворе, и внуки имели возможность перемещаться от одной бабушки к другой.
Из-за опасения, что при обстреле могут быть применены химические снаряды, жители по всей стране должны были создавать отсеки в своих квартирах, герметизированные с помощью полиэтиленовой пленки и клейкой ленты. При объявлении тревоги и до отбоя нужно было надевать противогазы, а малых детей помещать в специальные устройства из полиэтилена с подкачкой воздуха.
Я противогаз не надевал, ведь у меня аллергия на резину, а нашей дочке Леночке так ни разу и не удалось засунуть Илюшу, которому было два с половиной года, в этот полиэтиленовый контейнер.
На второй день после окончания войны, в конце февраля, к нам прибыли Моисей и Мила Городецкие, а в начале марта – их дочка Таня с мужем. На этот раз это была репатриация.
Тогда же, в марте 1991 года, репатриировался Виктор, брат Нели, с женой и двумя сыновьями. Мы заранее арендовали для них трехкомнатную квартиру на первом этаже нашего же дома, и они сразу туда въехали.
Еще через месяц к нам приехали знакомые по Москве из соседнего с нами дома. Десять лет назад, когда мы покидали Москву, семья соседей состояла из матери и ее двух дочерей – незамужних молодых женщин-двойняшек. Никакой близости у нас с ними не было, а о степени родственной связи с ними можно судить по фразе главы этой семьи:
«Кто такая Неля?! Это же родная племянница… мужа моей дальней родственницы!»
К моменту их репатриации одна из молодых женщин вышла замуж, и из аэропорта они поехали устраиваться сразу в район Тель-Авива, а мать с незамужней дочерью – к нам. Жили у нас три недели, пока мы им не подыскали съемную квартиру. По моей просьбе, наш сын в Тель-Авиве закрепил своей гарантийной подписью договор семьи второй дочери на съем квартиры.
После переезда матери и дочки на съемную квартиру в другом районе Иерусалима, они потеряли к нам всякий интерес, и больше мы с ними не общались.
В августе 1991-го репатриировалась из Николаева моя двоюродная сестра Лима. Она прибыла одновременно с семьей своей дальней родственницы – одна боялась решиться на это.
Для размещения членов семьи родственницы Лимы, я должен был подыскать квартиру, внести за нее залог и обеспечить квартиру минимальным количеством спальной мебели.
Лиму мы поселили у себя, и она прожила у нас с Нелей восемь месяцев.
Приблизительно в это же время репатриировались в Израиль родители мужа Лены. Они не хотели жить отдельно от семьи сына, и поэтому была осуществлена пристройка еще одной двенадцатиметровой комнаты к коттеджу семьи Лены и Миши Шнейдеров.
У Лены в то время еще не было своей машины, и она пользовалась моей. Поэтому я, естественно, принял значительное участие в оборудовании этого жилья.