Эмансипация

 
 
- В наше просвещённое и гуманное время нравы сильно смягчились, - заметил Траск, наблюдая за свободно ходящими при свете дня по деревне женщинами, - посмотри, многие из них, неслыханное дело, даже без намордников.
- Не нравятся мне новые порядки, - брызгал слюной трасков дед Корк, - что это, как не безнравственность? Так скоро мои жёны и дочери перестанут падать ниц и целовать мне ноги, когда я захожу в дом! Вот увидишь, дойдёт дело и до этого!
- Ну это ты хватанул, дед! Разве плохо, что теперь наши женщины могут гулять по полчаса в день, а не всё время проводить в доме с горшками и детьми? Посмотри, у них улучшился цвет лица. Это придаёт им соблазнительности, - отвечал Траск, - кроме того, теперь мы гуманно умерщвляем тех из них, кого до пятнадцати лет не взяли замуж. Просто безболезненно топим в реке, а не поступаем как раньше, когда им публично сдирали кожу на площади. Мне это по нраву, а ты просто устарел вместе со своими замшелыми взглядами.
- Не знаю, если дела пойдут так и дальше, скоро они осмелятся разговаривать в присутствии мужей, а не объяснятся жестами, как положено благонравным супругам. Или потребуют, чтобы их хоронили как нас в могилах на кладбище, а не выбрасывали на свалку после смерти, как заведено исстари.
Траск расхохотался:
- До этого дед, никогда не дойдёт, пока солнце встаёт на востоке! Скажи ещё, что они начнут на нас поднимать глаза!
Дед посмотрел на внука, тот на деда и оба от души расхохотались над такой нелепицей.