"После смерти мы все удивимся"
Гераклит Эфесский
Адриан Щадило, немолодой волосатый дядя с масляным взглядом и начальственными манерами, застрял в пробке на пересечении Новоозёрного и Малой Горки. В час-пик на этой развязке всегда начиналось чёрт-те что. Теперь поток нёс его шкоду к бурьянному полю - там была укатанная обочина, вывернув на которую, можно быстро домчаться до ближней развилки, а её-то ему и надо...
Солнце било в глаза. Зной июньского вечера натекал в форточку, заодно с ним влетал рык моторов. Зарубежная попса чуть слышно поигрывала в колонках: «Феличита», «Вояж, вояж…» и прочая лабуда из далёких 80-х. Пахло суррогатом сосны и дешёвым куревом.
Выехав к полю, Щадило резко крутанул руль: его старенькая октавия пошла в обгон справа. И все сразу же засигналили…
Немногим позже машина встала среди бежевых однотипных домишек в два этажа. Щадило достал телефон, нашёл в списке номер и сообщил кому-то:
- Я на углу стою…
Щадило докуривал сигарету, когда из дома напротив показалась худенькая девочка лет двенадцати. И сразу же двинулась к машине, застенчиво склонив голову. На ней были джинсы с вышивкой, лёгкая шерстяная кофточка накинута на плечах.
- Кхрм!.. Привет… - добродушно крякнул Щадило, - Как дела?
- Нормально.
Девочка еле заметно улыбнулась, открыла заднюю дверь и влезла на сиденье. Затем машина отползла к берёзовой роще, а там Щадило заблокировал двери и окна, сложил спинку соседнего кресла и, перебравшись назад, с дрожью в голосе произнёс:
- Ну ч-что ты… Давай-давай… Снимай…
После акта Щадиле всегда хотелось работать. Он становился весел и словоохотлив, легко изобретал разные схемы по части получения левых доходов и потому считал секс необходимым привеском своего извозчичьего ремесла.
Про Сашеньку он узнал от приятеля. Как-то по пьяному делу тот рассказал, что в пригороде живут двое - муж и жена. Они удочеряют малых девочек из приюта, а затем несколько лет по-особому обтёсывают нежные души, чтобы дети продавали себя извращенцам. Под угрозою возвращения в интернат, рано иль поздно девочки уступают, по крайней мере осечек до сих пор не случалось. Всего у супругов три приёмыша, а Сашенька – самая младшая. Но всё это держится в глубочайшей тайне. Клиенты известны наперечёт, потому и ценник такой высокий: одно посещение – 5 000 рублей. Немалая сумма для захолустного городка…
Щадило с тех пор частенько бывал у Сашеньки. Узнав о растленных девочках, он получил хороший мотив для того, чтоб пахать с утра и до вечера, семь дней в неделю…
Изредка ему становилось жалко этих детей. Тогда он думал: «Нет худа без добра. Не я, так другой будет пользоваться. Только я ведь аккуратно, по-доброму. А другой попадётся… Чёрт знает, что взбредёт ему в голову… Ну, допустим, я сдам эту хату ментам. Что будет? Детей сразу вернут в детдом. И там всё начнётся по новой только стократ гаже – казёнщина, поборы, насилие… А тут хоть денюжку заработают…»
Из его рассуждений получалось даже, что он совершает благое деяние, способствует взрослению Сашеньки, готовит её к трудной жизни. Это успокаивало его.
В половине восьмого позвонила жена Света и сообщила, что ужин готов. Щадило дал газу домой – подкрепиться. Который год жил он с женою и тёщей в двухкомнатной сталинке, едва ли не в самом элитном районе города, куда они перебрались из деревянной халупы на улице Химиков – просторной, но тёмной и неуютной. И до недавнего времени с ними был сын…
Причиною переезда явилось то, что у тёщи, Антонины Макаровны, начались серьёзные нелады с сердцем: ей требовался уход. На вид тёща казалась уже очень дряхлым хроником, и трудно было думать тогда, что она протянет ещё не одну пятилетку. А посему они продали свою деревяшку соседям, Света ради матери оставила швейную фабрику, Щадило пересел с почтового уазика на такси, и (вместе с взрослеющим сыном) они поселились на тёщиных метрах. Маячили разные выгоды. Но сколько не дохала иссохшая грудь, сколько не шамкал о болях беззубый рот, всё оказалось напрасным – на тот свет тёща не торопилась. В душе Адриан тяготился живучестью Антонины Макаровны. Из-за неё он должен был постоянно вкалывать, обеспечивая семью, из-за неё он не мог чувствовать себя полноправным хозяином дома, а когда по вине бабки погиб ещё сын, терпенье Щадилы лопнуло окончательно.
Однажды Адриан отправился вместе с женою к своему другу – тот жил в Казани. Тёща и сын Ванька, - ему шёл 17 год - остались дома. В один из дней, Антонина Макаровна по своей давней привычке заныла о том, что у ней болит сердце и что она того гляди сдохнет. Отвергнув предложение вызвать бригаду врачей, она попросила внука сесть за руль семейной тойоты, и отвезти её в горбольницу. В тот злополучный день за полквартала до места они угодили под автоцистерну с бетоном. Ванька мгновенно погиб, а тёщино сердце даже не ёкнуло.
И вот теперь Адриан всё делал, чтоб свести тёщу в могилу. Нет, он не питал несбыточных надежд о помощнике-случае, не строил заумных планов о том, как легко и без гадких последствий решить эту задачу – нет, всё было гораздо проще. Истина была в том, что Щадило (хотя он и убеждал себя в обратном) никогда не питал нежных чувств к сыну, зато он хорошо знал, что Света любила дитё всем сердцем, любила слепо и беззаветно, как может любить одна только мать, и теперь, глядя на убитую горем жену, он помаленьку начал внушать ей мысль, что во всём виновата тёща. Конечно, отчасти это была правда. Однако он подавал эту правду под тем мерзким соусом, что тёща достойна глубокого осуждения и должна постоянно каяться. Едва ли не каждые полчаса вспоминая о сыне, Щадило как мог изображал горе, потом неизменно включалась жена и в итоге их болтовня доводила тёщу до слёз. Она хваталась за сердце и ковыляла на кухню, где хранились таблетки. Как-то само собой у них скоро вошло в привычку называть Антонину Макаровну «клюшкой», горько вздыхать в её присутствии и всем видом создавать у ней ощущенье ненужности своего существования.
Щадило знал, что главное в этом методе психологического давления - никогда не переступать черты, никогда не переходить от якобы всечасно испытываемого им ощущения горя к открытому глумлению над «клюшкой». Иначе жена могла догадаться…
Отворив железную дверь, Щадило ввалился в прихожую. Пахнуло жильём и жареной рыбой. На кухне что-то шкворчало. Щадило вытер попавшейся тряпкой пот с шеи, скинул лёгкие туфли. Косолапый бульдог выглянул из гостиной. И гавкнул. Следом донёсся голос:
- Андрюш, ты?
Щадило вошёл в кухню, грузно уселся на табурет, пошире расставив ноги. Жена возилась с зажаркой возле плиты, в углу перед настенной жк-панелью пила чай Антонина Макаровна. С экрана паясничали неумные юмористы.
- Как сёдня, Андрюш? Нормально?
- Да не особо.
- Тьфу, я думала, хоть на праздники народ съедется… Мой руки, сейчас наложу…
Щадило поднялся, шагнул к раковине:
- Что смотрите? КВН что ли?
- КВН по первой - отозвалась жена - А это «Россия».
- Развелось их, собак нерезаных… Помнишь, когда в Анапу ездили с Ванькой, там тоже по вечерам выступали такие…
При одном упоминании имени сына лицо Светы потемнело, осунулось. Тяжело вздохнув, Щадило приобнял её. Шепнул:
- Ну, ладно-ладно, давай за стол… - уже громче добавил - Я, кстати, проезжал сейчас мимо кладбища, проверил могилку. Знаешь, всё на месте - и конфеты и ограда. Даже странно…
Лицо жены приобрело выражение скорби. Дрожащими руками она перекладывала на тарелку хвост хека и вдруг не удержала – кусок упал на линолеум.
- Да ё-мое, руки-крюки! - сказала и ушла в ванную, пряча увлажнившиеся глаза.
В эту секунду юморист произнёс очередной скетч и зал взорвался гоготом. Щадило тоже деланно засмеялся, косясь в тёщину спину:
- Гы-гы-ы-ы! Всё бы шуточки, бnядь…
Ничего не ответив, Антонина Макаровна ушла на балкон, а Щадило пригнулся, взял рыбий хвост и бросил в собачью миску.
Поужинав, Щадило вновь сел за баранку. Поехал на площадь близ автовокзала, где он обычно дожидался заказов. Помимо нескольких верных клиентов частенько его нанимала залётная деревенщина. Сегодня к 10 часам на стоянку мог явиться один парень с детьми, который едва ли не каждую неделю наезжал в гости к родственникам. Его нельзя было упускать…
Щадило припарковался в тени деревьев, купил в магазине квас да орешки, и развалившись на заднем сиденье, уткнулся в экранчик смартфона - глядеть видеоотчёты футбольных турниров…
- Ой, здрасьте! - отвлёк его чей-то голос, - Таксуете?
В шаге стояла дородная баба: руки её занимали тяжёлые пакеты, а за спиною маячил рюкзак.
- Вам куда?..
Женщина стрельнула взглядом вдоль тротуаров, задумчиво пробубнила:
- Мне в Каримово… Вообще я обычно с Василием езжу, но его машины сейчас что-то… Вы сможете?
- Две тыщи…
- Сколько?! - взмолилась было толстуха, - Ну л-ладно… Главное, поскорей бы.
Адриан тоже глянул в сторону автостоянки. В этот час машин на ней было немного. Деревня Каримово находилась в глухом лесу, возле брошенной военной части. Автобусы туда не ходили, зато по старой заросшей бетонке легко домчать на авто. Это был желанный заказ.
- Садитесь…
Когда, доставив толстуху на место, Щадило повернул восвояси, тёмное пышное покрывало из облаков уже окутывало на ночь умаянные поля. Но вместо ожидаемой свежести, сумрак усугубил духоту - от неё голова сделалась мутной как в час похмелья. Ещё в деревне Щадило почувствовал тошноту и упадок сил. Купленную бутылочку кваса он давно выпил, теперь вдобавок к мигрени его мучила жажда. Стараясь не разгоняться, Щадило вёл машину к маленькому запруженному участку на речке, виденному им раньше, чтоб, искупавшись, прояснеть разумом да затем спокойно вернуться домой…
Внизу, под косогором блеснула вода. Никакого съезда к запруде тут не было. Щадило оставил машину в кустах, а сам аккуратно, чтобы не поломать ног, спустился по склону.
Тёмные воды неслись величаво под дробные трески сверчков и дальние птичьи посвисты. Адриан сбросил потную футболку, стянул штаны, зашёл и с удовольствием повалился в воду – та оказалась на удивленье холодной. Щадило нырнул поглубже, затем окунулся ещё разок, как вдруг у него жутко заныл череп, зубы стало тоже ломить, голова сделалась металлическим шаром и потянула на дно. Щадило направился к берегу: когда выходил из воды, кровь закапала с носа на брюхо. Он ещё успел зажать ноздри пальцами, прежде чем рухнул под камыши. Задрыгал было конечностями в попытке подняться, и лишь тогда понял, что руки и ноги ему неподвластны. С большим удивлением он разглядел вдруг в зыбкой воде свой бритый затылок. Сквозь плотный шум неясной природы как трель сиринги пробивалось, всё нарастая, ощущение лёгкости и свободы… Кто-то витал поблизости. Это был сын. Яркое голубое свечение точилось от его лика и растворялось в эфирном море без края и без конца…
- Ванька, ёб@ный стос! - воскликнул Щадило.
- Батя, не матерись…
- Ёб твою мать! - заорал вдруг Щадило, - Ванька, падаем что ли?!
- Батя, не матерись… Не падаем, а висим.
- Кто?! Не пойму, пьяный ты или…
- Батя, мы в запределье… Это место, куда попадают души, выйдя из тела. Свожу тебя на экскурсию, может спасёшься ещё… Только мозгами не повредись, ладно?
Щадило замер, прислушиваясь к своему состоянию.
- Сам ты умер, бnядь! Не каркай…
- Бать, ты принципы самоорганизации материи знаешь?
- Какие нахуй принципы?! Ты клеем, бnядь, надышался, иль куришь чего?
Сын горько вздохнул:
- Чую гипотезы Парменида о бытии ты тоже не изучал. Ладно, тогда просто послушай… Смотри и слушай. У нас мало времени… Жизнь, а главное разумная жизнь, даётся не просто так. Нужно быть конченым идиотом, чтобы верить в то, что эволюция сама себя усложнила до такой степени, что создала человека, и всё это произошло совершенно случайно. Так не бывает. Самоусложнение - всегда чей-то выбор…
- Не городи огороды-то! Скажи лучше, каково тебе там?
- А я про что! Просто настройся и слушай…
- А ты не пори свою эту… заумную! - рыкнул Щадило, - Ведь ни хрена не понять!
- Я попытаюсь. Человек – центр нашего мира. Земля создана для людей. Поэтому, если уж явившемуся на свет человеку даются какие-то стартовые условия, значит должен быть и сообразный итог его земного существования. А это означает, что у каждого из нас есть предзаданный смысл – смысл жизни. Если человек находит этот смысл и реализует его, в награду душа поднимается к иным более светлым мирам, а если не находит или (что ещё хуже) не принимает его, тогда душа опускается в один из низших миров. Понятно так?
- Ёо-обнутый! - закачал головой Щадило, - Нюхаешь значит! Вот матке-то я скажу…
- Слушай дальше… Всего миров - бесконечное множество, плюс множество условно существующих антимиров. Всё это ритмически организовано. Как десятки в - сотне и сотни - в тысяче. Я пользуюсь принятой на Земле десятичной системой счисления для удобства, хотя это не более чем условность. Миры за пределами нашего десятка описать средствами человеческого языка невозможно да и незачем, а потому ограничимся несколькими…
Перед лицом Щадилы возникла схемка:
Светлые миры (Власть Духа)
a.) Сокровенный мир. Принципиально недостижимая полнота бытия. Бог как тайна.
b.) 1 гипотеза Парменида
c.) 2 гипотеза Парменида
d.) 3 гипотеза Парменида
e.) 4 гипотеза Парменида
Тёмные миры (Власть Материи)
f.) 5 гипотеза Парменида - наш мир
g.) 6 гипотеза Парменида
h.) 7 гипотеза Парменида
i.) 8 гипотеза Парменида
j.) Антимир, где господствует Тёмная Мать.
Если умозрительно представить бытие таким образом, то на самом верхнем уровне окажется Сокровенный мир, а самым нижним будет то, что правильней называть Антимиром. Эти два полюса существенно отличаются от срединных миров. Я не в силах сказать ничего определённого о Сокровенном мире, потому что он - тайна, но через описание Антимира, который ему полностью противоположен, можно составить примерное представление и о самой верхней точке на этой схеме. И если ты спросишь меня, не является ли Сокровенный мир в то же время и Антимиром, но только для иного уровня, как число 10 служит нулём на новом витке исчисления, я ничего не смогу на это ответить, ибо ни разумом, ни интуицией, ни опытом постичь мир тайны нельзя. Впрочем, у нас мало времени… Начнём с царства Тёмной Матери…
Адриан осознал вдруг, что они с сыном куда-то летят, но не испытал страха. Он догадался уже, что происходящее никак не может быть явью, а потому нужно просто расслабиться и ждать пробуждения. Какая-то незримая энергия ласково повлекла, а потом вдруг втолкнула его сознание в толщу огромного валуна, лежавшего подле берега. И сам Щадило вмиг изменился: ему стало на всё плевать, он отупел, а верней охмелел умом, как в гипнотическом трансе.
…так вот, Антимир - продолжал сын, - это царство материи, где властвует Тёмная Мать. Время там течёт вспять, а энтропия направлена как бы против самого акта творения и жизнь там может существовать лишь на уровне грубой вещности. Вам, пребывающим на Земле, думается, что материя есть нечто мёртвое, но на деле это мириады и мириады душ, которые отказались от самосознания и свободы воли. Все формы вещества, воспринимаемые нашими чувствами, являются нагромождением живых душ, которые жаждут небытия. Антимир - тот финиш, к которому они целенаправленно двигались. Поскольку души по природе бессмертны, попадая туда, они полностью не умирают, но сливаются с идеей Тёмной Матери и лежат в мороке и безмыслии, ожидая начала всех начал, когда вселенная опять соберётся в единую точку.
- Ни слова не понимаю, чего ты бормочешь! Матерь какая-то!
- Тёмная Мать - это идея материи. Гляди: сейчас твоё сознание въехало внутрь камня и наблюдает физические процессы, происходящие в нём, в обратной последовательности, словно ты следишь за колдовством неких сил, мотивы и способы преобразования действительности которых, тебе недоступны. А тот живой, привычный для тебя мир, который остался снаружи, где люди ходят задом-наперёд, встают из могил, молодеют, а затем растворяются в телах родителей, этот внешний мир совершенно предзадан и тоже воспринимается как колдовское, ужасающее, вывернутое наизнанку «творчество» её величества Тёмной Матери. То есть по-настоящему «живы» там некие процессы - ясные на Земле лишь немногим учёным-физикам, а для абсолютного большинства - незримые и неуправляемые. Совершается некая бессмысленная работа вещей. Они как будто «собирают» себя: творят без творчества, живут без жизни. Это гомогенное царство детерминизма, где непреложность упивается сама собою. Антимир неверно было бы уравнивать с адом, который описывался древними в книгах, потому что это гораздо более зловещее место. Ад ещё не так плох в сравнении с Антимиром.
Нельзя сказать, что души там как-то страдают. Бога трудно было б считать всеблагим, когда бы он создал такие условия, при которых падшие души страдают вечность. Наоборот, наиболее сильно страдают те души, что восходят к Богу; поднимаются в высшие миры. Там страдание безмерно, впрочем сразу надо оговориться: страдание - это необходимый спутник райского блаженства. Условия, созданные в земном мире, заставляют воспринимать нравственное страдание как зло, но в высших мирах, где интеллект душ многократно возрастает, страдание пребывает бок о бок с радостью. Потому что оно подчёркивает самое - жизнь, является непременным атрибутом личной свободы. Кто не знает великого страдания, тот лишён способности переживать настоящее счастье…
Каким-то нечеловеческим чувством Адриан ощутил, что вновь обретает способность формулировать и излагать сложные мысли. Его сознание выступило из камня и сползло в небольшую лужицу возле самого водотока…
- Следующий мир напоминает по форме организации материи газовые гиганты Солнечной системы, такие как Сатурн и Юпитер. Это безбрежный океан холодной «злой» слизи. Крайне скудный мир, где существует лишь одна гомеоморфная среда невысокой плотности; мир, где подвижное не имеет чётких границ с неподвижным. Как сгустки слизи в застоявшемся омуте. Сгустки эти иногда всё же перемещаются, но не потому что они одарены энергией жизни, а из-за природных течений и завихрений и тогда возникает иллюзия общей умышленности происходящего. Ничего развитее таких вот сгустков в том мире нет. Души вялы и неразумны, но всё же ещё подвижны. Время растянуто... Так, продолжая восхождение по лестнице мироздания, открываем гипотезу № 7.
- Ну ладно-ладно! - воспрял вдруг Щадило - Хорош лапшу вешать!
- Погодь, батя, мы только начали.
- Ответь, на кой ляд ты плетёшь здесь не ту святую?
- Ты просто слушай. Чуть позже я тебе разъясню…
Щадило лениво зевнул…
Вдруг всё заискрило перед глазами. Адриан догадался, что они полетели сквозь тьму, это, впрочем, длилось не больше секунды, а после внизу раскинулась жёлто-бурая ширь, подобная тундре в предзимние дни. На необъятных просторах изредка виднелись странные существа: полулюди-полуживотные.
- В этом мире уже наличествует сознание, - сообщил сын, - но ещё очень сильна и необходимость. Из миров, где обитатели не знают себя, крайне трудно перейти на уровень выше, но зато довольно часто совершается переход к параллельным порядкам счисления. Как описать параллельные измерения? В качестве аналогии представь себе подводный биом на Земле или сверхмалый мирок бактерий. Для нас по сути это непостижимые формы бытия, иные сферы. Отсюда – туда, как и оттуда в нашу реальность души тоже перемещаются, чтобы стать животными да растениями и весь свой недолгий век провести во взаимодействии с человеком. Человек - высшее земное существо из всех возможных. Сквозь человека переброшен мостик от плоти к идеям, и через него же осуществляется диалог между тем и другим, а значит его внимание ценно. Контакт с человеком для низших существ, всё равно, что для нас контакт с Богом.
Мир, скроенный по лекалам гипотезы №6, уже в целом напоминает Землю, хотя и пережившую апокалипсис. В этом мире самосознание в полной мере человеческое. По сути это и есть ад, заселённый ужасными бесами: царство страстей и инстинктов. Здешние обитатели являют собой кого-то навроде психов из спецколонии. Это жестокие кретины с крайне низким уровнем интуиции. Всё, что они могут испытывать в здешних условиях – мучения, но не те облагораживающие, воспетые культурой мучения, которые претерпеваются людьми на Земле, а просто бессмысленные, физические истязания в стиле де Сада. И всё же обитатели этого мира уже способны к созерцанию идеи Бога. Тамошний Бог - это тот, кто осведомлён о твоих плотских потребностях и умеет их утолять. Чем-то напоминает взаимоотношения между псом и хозяином. Хозяин несовершенен: он конкретен, его можно понюхать, он подвержен слабостям и страстям и оттого бывает несправедливым, но он для пса - Господь Бог, существо в иной фазе развития, высший разум…
Следующей ступенью к Эдему является наш бренный мир, куда ты ещё вернёшься после этого разговора. Хорош ли он или плох? Приятна ли жизнь в том виде, в каком мы её знаем? У нас есть определённые критерии для ответов на эти вопросы. От природы человеку дано сознание и дан разум. И то и другое заключено в телесную оболочку, которая направляется тёмными желаниями, вроде чутья животных. Человек может руководствоваться в своей жизни разумом, но разум нужно развивать и воспитывать, а обстоятельства зачастую таковы, что огромное большинство из нас вынуждено игнорировать разум, живя под игом тёмных желаний. Хуже всего, что многие считают это вполне приемлемой или даже единственно-верной формой самореализации. Следовательно, наша свобода существенно ограничена внешними факторами. Мы не лишены её вовсе, но наше материальное тело, тяжкий груз обстоятельств и духовное невежество сильно сковывают личностное развитие. Как итог, абсолютное большинство людей стоит на одном уровне со зверьём. Животные, являясь на свет, чтобы выжить, вступают друг с другом в схватку - за пищу, за территорию, за потомство. И лишь иногда под влиянием человека, купирующего проявления звериных инстинктов, мы можем наблюдать удивительно-мирное сосуществование видов. Значит сама возможность сделаться лучше у землян есть - если есть у скота, тогда есть и у человека. Но это крайне сложная задача.
Всё, о чём я сейчас сказал, - изначальные данные, с которыми нам суждено мириться. Поэтому, мы вправе сделать логический вывод, что обретаемся в мире зла, в мире ужаса, в мире тьмы, но не тотальной, не абсолютной тьмы, а с возможностью (хотя и призрачной) двигаться к свету. А ведь мы легко можем вообразить себе и другой, светлый мир, в котором человек живёт рядом с образом Бога, видит его каждый день, чувствует поддержку и утешение…
Гипотеза Парменида № 4 уже даёт нам первое представление о рае, где тонкий план превалирует над грубой материей. Сознание ещё не в полной мере, но уже управляет материей, пространство четырёхмерно. Бог зримо присутствует в жизнях здешних обитателей, как сверхидея, как законник и всеобъемлющая любовь. Страдание в этом мире глубоко духовно и впервые сближается с радостью. Потом идёт… Впрочем, учитывая твои грехи, дальше про райские кущи можно не рассказывать…
- Ты, помнится, обещал разъяснить суть.
- Да. Бать, а теперь самое главное - перестань ты быть мразью, а! Бабушку гнобил вот – за что? Кстати, она сейчас подыхает дома… Она-то в рай пойдёт, а ты пока вниз метишь – к скотам, бать…
- Кто? Эта дура-то?! - крикнул Щадило.
- Да-да, батя, «эта дура» в рай, а ты – в тундру мёрзнуть!.. А вот к детям ты ездишь…
- Так, ты пугать меня прилетел что ли?
- Я рассказываю, как есть… Суть человечности состоит в том, чтобы уподобиться Иисусу Христу. Он для нас ориентир. Поэтому нужно верить в Бога, нужно раскаяться и в корне менять свою жизнь…
- Ага, слышал я это. А буддисты - ухмыльнулся Щадило, - все в ад попадут?
- Бать, ну ты чё – индус что ли? У них там своё, а я про нас говорю. Если взглянуть на окружающий мир, видно, что человек сущностно отличается от животного. Чем он отличается? Главное и самое яркое отличие состоит в том, что человек всегда находится в поиске границы, за которую ему хочется заступить. Животное же подчиняется космическому порядку и лишь иногда, опять же под влиянием человека, выходит за пределы, очерченные природой. Кроме того человек наделён способностью к суждению, то есть разумом. Животные, хотя имеют свой разум, но мыслить и рефлексировать так, как это делают люди, не способны. А это значит, что в человеке заложен некий потенциал. Развивая этот потенциал, можно прийти к чему-то. К чему? Вот тут мы и подбираемся к фигуре Христа. Дело в том, что из всех возможных деяний он совершил именно то деяние, которое является наиболее полным выражением человечности, я бы сказал «предельное-отличающее-деяние». То есть он задал нам вектор поиска, направление развития. И это было сделано совершенно сознательно, понимаешь? Этот человек абсолютно точно знал, что является пределом человечности и поднялся выше этого предела. Притом через апостолов было оставлено учение, направившее развитие всей цивилизации на тысячи лет вперёд, так что мы до сих пор живём в свете той истины, которую он нам тогда заповедал. Потому-то мы знаем, что Христос был живым воплощением Бога на Земле. Ну, хоть примерно понял, бать? А то мне уже пора…
- Так что я должен делать-то?
Сын горько вздохнул:
- Покайся в грехах и верь в Бога… Давай, батя, пора мне. Я пока в раю, если что… Эх, увидимся, не узнаем… Мамке привет передай…
Прошло несколько дней. Встревоженная пропажей Щадилы жена уже два раза ходила в полицию с заявлением, но там её успокаивали, говоря что «в жизни бывает всякое» и «сами смеяться будете». Однако, когда возле Каримово нашли пустую незапертую машину, по городку поползли нехорошие слухи, а патрулей на улицах стало больше.
Воскресным солнечным утром один из таких пеших патрулей, делая обход в спальном районе, заслышал истеричные мужские возгласы невдалеке: «Люди, проснитесь! Проснитесь и выходите на улицы славить Бога!.. Люди… Я никуда не уйду! Сам ты ёбнутый!.. - и после недолгой паузы новый окрик - Выходите на улицы славить Бога!» Поблизости недавно выстроили церквушку, так что патрульные мгновенно сообразили, кто может быть нарушителем.
Едва вышли из-за угла дома, увидели на паперти двух мужчин. Один, небритый, с загорелым лицом, весь покрытый репейником, в пыльных рваных штанах и несвежей футболке, стоял на коленях, второй в подряснике и камилавке тянул его за рукав, стараясь поставить на ноги.
- Выходите на улицы славить Бога! - вновь проорал оборванец. И вдруг увидел ментов, поспешавших к ним.
- Старший сержант Ткачёв! - козырнул пепс - Чё орём?
Батюшка сам шагнул ближе, тихо заговорил:
- Вы извините, тут такое дело вот… ч-человек…
- Так, вы из храма? - перебил Ткачёв.
Батюшка кивнул и продолжал, перейдя на шёпот:
- Человек очевидно с головой не дружит… Пришёл, говорит: хочу служить Богу…
- Сам ты ёбнутый! - вставил Щадило из-за плеча - Ещё рясу надел! В тундру тебя сплавят, тогда узнаешь…
Сержант осадил его:
- Не надо хамить! Вы кто?
- Я раб божий, Адриан Щадило - с ухмылкой отрекомендовался оборванец, - Хочу стать монахом и проповедовать истину! А это чувырло меня не пускает!
- Понимаете, - оправдываясь, залепетал батюшка, - у нас ведь не берут сразу, с бухты-барахты… Ведь он молитв не знает, правил не знает, грубит на каждом шагу… Мы ведь… Нужна же какая-то религиозная культура… Опыт… А он заладил просто как заведённый…
- Хочу в Царствие Небесное! - как ребёнок пропел Щадило - Что я, хуже тёщи что ли?.. Ей можно, а мне…