Любовь на Штрооми

               

                В  2021 году в Эстонии установилось очень жаркое лето! В Таллинне в начале июня городской пляж Штрооми был многолюден. Все привыкли к тому, что две недели и всё - жаркое лето пройдёт. А сегодня уже шестнадцатое июля, а жара не спадает, уже за тридцать! Так что, когда в одиннадцать утра Сергей Петрович оказался на пляже, сразу же про себя отметил, что загорающих очень мало. "Видно, духота уже всех достала… Тридцать градусов для прибалтов это уже много!" - подумал он.
                Сейчас на Штромке пляж пустой – никого, хотя солнечно и тепло. Он присел на скамейку в десяти метрах от моря. Тихо-то как! Только иногда крики чаек, да карканье ворон нарушают эту утреннюю тишину. «Пойду ка поброжу по спокойной воде» - так разговаривая с самим собой Сергей Петрович и пошёл в сторону моря.
                Отлив – море отступило от берега метров на шестьдесят, оголяя песчаную отмель и большие гладкие камни, которые сейчас казались ещё больше. Обычно они выглядывали из воды только своими верхушками, а сейчас обнажились, сделались большими. Возле одного из таких камней он заметил красный дырчатый кирпич с острыми краями. Сразу подумал: «Края-то у него какие острые, можно запросто пораниться. Прыгнет кто–ни будь с валуна в воду, да на край кирпича и всё - будет рана». Взял этот фасадный кирпич советских времён и пошёл к берегу.
                Сергей Петрович и не знал, что за ним, оказывается, наблюдает симпатичная стройная девушка. Одета она была в коротких серых шортах, светло-розовой майке, на ногах розовые тапочки. Так они и повстречались: он с кирпичом в руке, а она на берегу с маленьким рюкзачком за спиной. Они тогда ничего не сказали друг другу, только обменялись пристальными взглядами... Он ещё подумал, что это она так заинтересовано смотрит на него - седого «парня»?
                На следующее утро они снова встретились, но всё прошло молча, потому как он её заметил слишком поздно. Он сидел на скамейке после своего очередного захода в море и был занят смартфоном, когда вдруг, проходя мимо, она поравнялась с ним. Сергей поднял голову, но по её одеянию и этим розовым тапочкам сразу понял – это она! Не отрывая взгляда от девушки, он зачарованно смотрел, что будет дальше? Его незнакомка подошла к морю и остановилась точно на том же месте, что и вчера. Минут пять смотрела куда–то в даль, а потом опять прошла гордо мимо него. Вот сейчас он внимательно её рассмотрел: это была красивая блондинка с короткой стрижкой светлых волос. Выглядела на лет двадцать пять, двадцать семь - не больше. Лёгкой походкой она скользнула мимо и неожиданно остановилась у другой скамейки - метров тридцати от него, закурила. Он ещё тогда подумал: «О, оказывается, курит! Ждёт, наверное, кого-то».  Как потом оказалось - она ждала от него каких-либо движений, пусть робких, неуклюжих, но действий… А Сергей Петрович, уже в возрасте, даже не мог, представить себе, что привлёк к себе внимание такой красавицы. Что-то ему вдруг подсказало, направило, что надо к ней обязательно подойти и сделать это необходимо сегодня, в этот момент! Именно, сейчас, завтра уже будет всё не то. Её может просто не быть… Он встал, взял свои шведские палки и смело пошёл на эту судьбоносную для них встречу. Обычно Сергей был в молодости стеснительным человеком - особенно по знакомству с девушками… Но вот с годами понял, что бояться уже нечего и так потерял много по своей жизни. Даже больше, чем многие в его годы… Он быстро приближался к девушке с единственной мыслью: «Только бы она вдруг не ушла со своего места». Она стояла и явно ждала его, своего незнакомца, на этом пляже под названием Штрооми. Он приблизился, поздоровался с девушкой, а потом задал свой дурацкий вопрос, не имеющий вообще никакой логики: «А вы, каждое утро здесь гуляете?» Ведь уже, как три дня подряд они как-то встречались и такой никчёмный вопрос выглядел в его исполнении очень неуклюже, нелепо даже. Но Сергей заговорил с ней, а это было, пожалуй, самым главным в его ситуации!  Она едва улыбнулась, глядя на его потуги завязать беседу, и сказала: «Да, как вы заметили, я поутру регулярно хожу к морю».  Он смотрел на её серые глаза, на её светлые волосы, на этот красивый овал лица, губы – и только где-то там в его сознании всё ещё продолжал звучать её своеобразный очаровательный голос. Он любовался этой красотой, он был оглоушен ею наповал… Только в сознании где-то в тайниках его мозга промелькнуло, что он падает в этаком затяжном прыжке в какую-то глубинную пропасть…
                Она была умницей, всё понимала. Внимательно выслушала его неказистое вступление и её сомкнутые губы слегка дрогнули в еле заметной улыбке. Она как-то игриво и весело предложила Сергею Петровичу: «А давайте-ка вместе пойдём к морю» - И они пошли рядом радостные, что вот он этот миг их знакомства наконец-таки наступил так неожиданно для них обоих. Неловкость первых минут общения куда-то исчезла было только удивительное ощущение, что они уже, как бы давно знают друг друга! О, это родство душ! А этой разницы в годах вообще не чувствовалось: он ей рассказывал о Штромке, где и как можно купаться, а она внимательно слушала, иногда задавая интересные для него вопросы… А закончила этаким восклицанием: «Какой вы, однако интересный!» А он удивлённо, глядя в её прекрасные глаза спросил: «Разве мы на Вы?» Недоразумения быстро исчезали и всё получалось, как они того желали! Это были счастливые моменты в их жизни! Сергей не ощущал своего возраста! Всё происходило так, как нужно было им в этот момент! Конечно же, они вскоре обменялись номерами телефонов. Без этого никак! Надо всё время быть на связи! И они были постоянно вечерами на телефоне. А, кстати, фотографировались редко. На Штромке светило летнее солнце, рядом было море, песок и поросшие жёсткой острой травой песчаные дюны, плотные кусты колючего шиповника, сосны, берёзы… А они, влюблённые, тоже были здесь, рядом, совсем близко друг с другом. И солнце светило сейчас совсем по-другому, и море было таким приветливым, и чайки, и вороны кричали тоже совсем по-иному. Им вдвоём было хорошо, что они вместе, а остальное всё куда-то отодвинулось временно на задний план, становилось второстепенным, ничего не значимым для них в эти мгновения уединённого общения.
                Они гуляли вдоль берега, а иногда снимали обувь, тогда он закатывал брюки до колен, и они заходили в прохладную морскую воду. Иногда Вике звонила мама, переживала за дочь… «У меня всё хорошо, не беспокойся, мы на пляже,» - коротко и уверенно отвечала Вика. А иногда несколько фраз она говорила на шведском. Телефон замолкал, но через пару часов снова раздавался его тревожный звонок. И всё опять повторялось. Светило солнце, его блики переливались в морской воде, а Сергей и Вика просто наслаждались Штромкой: её целительным воздухом, непривычным тёплым прибрежным песком и ласковыми лучами утреннего балтийского солнца! Они не купались, выходили на берег и садились на пустующую жёлтую скамью в пяти метрах от воды, продолжая говорить, говорить о всяких пустяках и это было так здорово! Иногда, между ними, вдруг зависала тишина, но это время тоже было дорого для них и даже очень: они обменивались взглядами, слегка касались друг друга и это, пожалуй, было не менее дорого для влюблённых в те счастливые мгновения там на берегу. Сергей и Вика стали встречаться каждое утро и всегда находили о чём поговорить, и как провести время, которое вдруг заканчивалось всегда так быстро их неумолимым расставанием. Из этих бесед он узнал от Вики, что там в Стокгольме у неё есть, оказывается, муж и общий их ребёнок – маленький симпатичный Густав. Фотография сына была у неё в смартфоне. Перед самым отъездом в Таллинн у Вики с мужем произошёл очень серьёзный конфликт, из-за её лучшей подруги… При воспоминании об этом лицо Вики делалось суровым, в душе нарастало негодование, которое трудно было погасить словами. «Олаф поступил нехорошо, он негодяй…» - выговаривалась в запальчивости она. Сергей молча слушал и любовался её красивым гневным лицом. Ему-то, что до этого изменника Олафа, самое важное, что происходит сейчас, здесь, а это было для него, конечно, самым главным. Потом она отходила от своих негативных воспоминаний, и они снова, как и до этого момента, вели свои обыкновенные, но очень важные для них беседы. Иногда были звонки и от Олафа. Она резко отвечала ему, что-то на шведском, сразу отключала телефон и более он уже в этот день не звонил.
                Как-то однажды, при очередной встрече Вика, глядя пристально на Сергея, грустно проговорила: «Я тебе обязательно скажу на кого ты похож, но не сегодня и не сейчас». Неделя промелькнула, как один день! Он помнил всегда об этом её обещании, но не торопил Вику. Пусть сама решит, когда ей сказать кого он ей напоминает своим видом. Однажды в одно из таких окончаний своих прогулок по Штромке она неожиданно повернулась к нему и сказала с какой-то лёгкой грустью в голосе: «А мы с мамой на той недели, в воскресенье уезжаем на пароме в Стокгольм». Сергей опешил, молча смотрел на неё широко раскрытыми глазами. В его голове, как в замкнутом пространстве бешено вращались три слова: «уезжаем на пароме, уезжаем на пароме». «Это как же?! Мы ведь только, только… Какой паром, какой Стокгольм?!» Она заметила его растерянность, подошла к нему и так нежно и спокойно сказала: «Серёжа, а ты не переживай, я тебя не брошу! Я с самого начала нашей поездки в Таллинн знала, что перед отъездом у меня не будет желания возвращаться домой. Это мне мой папа сказал во сне, он приходил ко мне недавно». Он ещё подумал: «Почему папа, при чём тут сон?» При этом она положила обе руки ему на плечи и внимательно посмотрела ему прямо в глаза. Это волшебное мгновение у него осталось на всю оставшуюся жизнь! Её нежные руки у него на плечах и внимательные любящие серые глаза… Их души сейчас парили над ними и им было невероятно хорошо от этой близости! Сергей приблизился к ней вплотную, ощутил её порывистое дыхание, упругие груди, запах её волос… Прижал её нежно к себе и поцеловал в губы! Она с готовностью покорилась ему. Они обнялись. Потом опять поцелуй ещё, ещё и ещё… Это день был знаменателен именно этим моментом! После поцелуев он обернулся, посмотрел вокруг, но никому не было дела до них. Всё было, как обычно. Берег был по-прежнему пуст, отдыхающие изредка появлялись на тротуарах Штромки. На небольших волнах неподалеку плавала стайка маленьких чаек да вдалеке залива появился силуэт большого белого корабля. Сергей посмотрел в глаза Вики, на её слегка припухшие губы и у него появилось желание целовать её и целовать бесконечно! Они нашли тогда в себе силы остановиться, опомниться от нахлынувших чувств. Вернее, у неё хватило сил вдруг своим указательным пальчиком наложить вето на его страстные губы.  Сейчас они тихо, молча шли по асфальтовым дорожкам Штромки в направлении её дома. Каждый из них был погружён в свои мысли и нарушать эту сладкую тишину никому не хотелось. В этой молчаливой паузе они оба ещё и ещё раз переживали последние минуты этой пылкой встречи. Хотелось быть счастливыми, и они по-настоящему были ими. Проходят годы, а память бережно хранит эти волшебные мгновения! «А хочешь, я тебя познакомлю с мамой?» неожиданно сказала она, нарушив тишину. Сергей вовсе не был готов к встрече с мамой. Тем более эта разница в годах…! «Что скажет мама, когда увидит меня, уже такого немолодого?!»- думал про себя Сергей Петрович. Хотя, Вика говорила, что показывала его фото маме, а вот что при этом было сказано, она дипломатично промолчала. Почему-то вдруг в его голове завертелись слова: «Старый развратник, старый развратник…» Ему даже показалось, что её мама именно так и сказала о нём. «Хотя, если по-честному, то какой он развратник! Он одиночка–затворник, скорее всего монах–отшельник! Дети его повырастали да разъехались… Есть внуки, которых видит очень редко…» - размышлял Сергей о своём настоящем положении. Вика вдруг прервала его раздумья. Она остановилась, посмотрела на него с какой-то лёгкой укоризной в глазах и сказала: «Ты не знаешь мою маму! Она у меня, как подружка! У меня нет от неё никаких секретов! Мама всё понимает, она любит меня! И я тоже люблю её очень, очень!» Сергею вдруг стало, как-то даже обидно за свою любовь. Она это подметила, уловила и сказала, глядя ему в глаза: «Дорогой, ты что? Так это же совсем другая любовь!» - сказала она с такой интонацией, что ему стало всё понятно. При этом она остановилась, обняла его за плечи и нежно поцеловала в губы. Какие это были незабываемые минуты такого короткого пляжного счастья! После этого он обнял её, прижал к себе и покрыл её красивое лицо поцелуями! Щёки её при этом раскраснелись, глаза заблестели и стала она ещё прекрасней! Он почувствовал вдруг, что готов встретится с кем угодно и когда угодно. «Да хотя бы с римским папой Франциском! Главное – я выполню волю любимой женщины!» - подумал он. Было решено, что он встретится с мамой перед их самым отъездом. «Так будет для всех хорошо: и для нас, и для мамы, и уж наверное, для римского папы! Тем более, что мама-подружка наверняка уже всё знает о наших встречах» - погружался всё глубже в свои мысли Сергей Петрович. Тогда он проводил Вику до её дома. Да, именно до дома, они расставались не у её подъезда, а на тротуаре, чтобы не привлекать внимания соседей. О, эта разница в годах! На следующей неделе Сергей пригласил Вику в новый ресторан на берегу залива с интересным названием Ф.М. Достоевский. Да, есть на Штромке вот такой современный ресторан на самом берегу залива Копли. Когда он уже шёл к себе домой подумал: «Вика точно сегодня расскажет маме, что мы целовались и, что скоро идём в ресторан…». Дни их встреч проносились с какой-то неимоверной скоростью, а отношения их становились всё ближе и ближе друг к другу… Тем более вечера проходили постоянно в телефонных разговорах, так что это тоже сближало их. О, эти бесконечные телефонные разговоры с любимым человеком!
                Настал вечер посещения ресторана. Сергей Петрович в сером костюме при галстуке встретил Вику у её дома. Она вышла к нему вся такая необычная, неотразимая, неприступная в своём красивом серо-белом платье с синем пояском и неизменной белой сумочкой, перекинутой через плечо! У Сергея даже возникла такая мысль: «Неужели это Вика…! Они шли оба такие нарядные, по знакомым им асфальтовым дорожкам Штромки… А море было всё то же, только этим вечером людей было заметно меньше. Хотя, вечер - это только название, что вечер: светло, как днём. Таллиннские белые ночи! Всё прошло на высоком уровне: было возвышено, аккуратно и с любовью к посетителям. Сергей и Вика, сидя за уютным столиком говорили обо всём: о еде, об одежде, о всякой ерунде, а потом вспоминали и свой первый день знакомства… Но, вот их разговор коснулся того, что он, оказывается, напоминает Вике её отца. Она, как-то вдруг погрустнела, на глазах навернулись слёзы. Видно было, что она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Тихим голосом Вика прошептала: «Папы не стало два года назад». Сергей Петрович срочно поменял тему разговора: начал вспоминать, как он впервые появился на Штромке, про свою первую наивную юношескую любовь… Она пригубила красное вино и молча слушала эти воспоминания, которых было предостаточно, чтобы потихоньку уйти от этой грустной темы, появившейся так неожиданно. И это подействовало: она аккуратно сложила руки на столе, и вся была во внимании. А потом вдруг неожиданно зазвучала очень хорошая мелодия и Сергей пригласил Вику на медленный танец! Это было очень даже своевременно и кстати. За большими окнами в заходящих лучах солнца, совсем рядом набегали на песчаный берег тихие волны. Прогуливались по асфальтовым дорожкам редкие прохожие. А они были за столиком в уютном ресторане. Уходили они от "Фёдора Михайловича Достоевского" уже с хорошим настроением, с чувством великолепно проведённого времени.
                На следующее утро они опять уже на Штромке. Самое интересное, что в какой бы день они не встречались, никто никогда не опаздывал! Сергей Петрович приходил почти всегда первым и с нетерпением ждал Вику, что она вот, вот появится из-за угла светло зелёной четырёхэтажной хрущёвки. Место встречи у них была белая красивая со спинкой скамья. «Это та самая скамейка, где она тогда с нетерпением ждала, когда он подойдёт к ней…» - Только он успел подумать об этом, как появилась Вика в лёгком синем платье. На плече у неё была перекинутая белая сумочка. Сергей пошёл к ней на встречу. Было солнечное тёплое тихое утро, иногда доносился из далека крик чаек. Они встретились, поцеловались, взялись за руки и пошли к морю. «А чего это у тебя руки такие холодные?» - удивлённо спросил он. «Зато у меня сердце горячее! – быстро отреагировала Вика. Он ещё крепче сжал её прохладную нежную ладошку в своей тёплой руке. Его не покидала мысль, что их отношения придут к такому моменту, где они будут не властны над своими чувствами… Не хотелось торопить события, но отъезд Вики с мамой предопределил их дальнейшие действия. Мимо прошла пожилая эстонка с рыжей лохматой маленькой собачкой на поводке. Она прервала ход его сокровенных мыслей. Женщина так многозначительно посмотрела на них, что Сергею Петровичу от этого взгляда сделалось как-то неловко.
                Они тогда даже не догадывались, что этот день станет апогеем их знакомства. После обычного хождения босыми ногами по тёплому мелководью они расположились на маленькой полянке, окружённой густыми кустами колючего шиповника в человеческий рост. Здесь их никто не видел, они уединились. Вика предложила скупаться, Сергей с готовностью согласился окунуться в холодные воды Балтики. После морской прохлады тёплая убаюкивающая леность пропадает, чувства обостряются…  А потом они лежали на раскинувшемся оранжевом пледе и грелись в лучах солнца: она закрыла глаза, а он любовался её красивым молодым лицом, её телом… Нахлынувшая страсть смела все преграды и условности… А закончилось это всё их первой близостью, к которой они оба исподволь и стремились… Это было непередаваемое ощущение, это был верх их блаженства! Он вдруг ощутил себя каким-то маленьким хулиганом, совершившим непозволительное действо, которое вроде и не надо было совершать, а оно вдруг само по себе образовалось. А её он воспринимал в это мгновение, как более старшую, позволившую благородно сделать это самое действо во имя их общего благоденствия. Вика молча лежала с закрытыми глазами. Он ей сказал, что очень, очень сильно её любит и поцеловал в губы! Она нежно обняла его и только потом произнесла: «И я тебя очень сильно люблю! Только вот, как мы сейчас, Серёжа!» Вопрос застал его врасплох. Он не знал, как отреагировать на него. Он был в растерянности, в смятении. Ему нравилось, когда она называла его, как мама. Именно так обращалась она к сыну – Серёжа. Ответить на поставленный вопрос, который всё время крутился в его голове он не смог.
                Потом они молча засобирались покинуть эту уютную скрытную гостеприимную солнечную поляну. Светило солнце, где-то кричали чайки, тявкнула совсем близко чья-то собачка. Ветра не было, пахло морем. На кустах шиповника кое где распустились розовые и белые пахучие цветы, над которыми усердно кружились пчёлы. Сергей и Вика вышли на дорожку, ведущую к улице Мадала. Как-то незаметно подошли к дому Вики, поцеловались. Он спросил её: «А ты маме скажешь…?» Вика промолчала и ответила не сразу. Её красивое лицо вдруг сделалось серьёзным, а потом она повернулась к нему и произнесла: «Если мама спросит, скажу!» Он промолчал, а потом неожиданно пригласил Вику побродить завтра или послезавтра по Старому городу, сделать снимки на смартфон, но она решительно отвергла это предложение. «Я хочу быть с тобой на пляже и мне больше ничего не надо, - тихо сказала она, - а в городе мы с мамой бывали много раз! У меня фото Старого Таллинна предостаточно".      
                День расставания неумолимо приближался к ним. Только что был понедельник, а сегодня уже суббота! Хотелось вообще не думать, что этот день, когда-нибудь настанет, но он всё-таки наступил. Воскресенье выдалось пасмурное серое, но дождя не было. Сергей Петрович заказал такси для Вики и её мамы к часу дня. Так было договорено заранее, что он будет ждать их в это время у подъезда. В положенное время Сергей Петрович в лёгкой летней курточке, весь в ожидании, уже был на месте. Вдруг неожиданно открылась дверь и появились с чемоданом и сумками Вика с мамой. Сразу же в один момент Сергей оказался под пристальным вниманием мамы. Окинув его с головы до ног цепким взглядом, она в мгновение определила кто в данный момент предстал перед ней во всём своём обличии. Сергею Петровичу показалось, что он её не разочаровал. Мама была чуть моложе его, но была красива для своего возраста и элегантна! «Вот вы какой!» - воскликнула мама с удивлением. Вика очень внимательно смотрела на эту первую встречу Сергея с мамой. Ей хотелось, чтобы они понравились друг другу. И это произошло! Дочь очень хорошо знала свою маму и по выражению её лица было заметно, что Сергей маме понравился! И Сергею мама тоже. Маму усадили рядом с водителем. Сергей и Вика, грустные предстоящим расставанием, сели сзади. Он держал её маленькие холодные ладошки в своих горячих ладонях. Её глаза были полны слёз, которые могли в любую минуту вдруг закапать. Неминуемый грустный момент прощания стремительно приближался к своему началу. Вот прибыли в порт, такси уехало, и они уже в пассажирском терминале. Паром отправлялся в четырнадцать ноль ноль. Ещё оставались считанные минуты для прощания. Сергей даже не предполагал, что это расставание с его возлюбленной будет для него таким тяжёлым. Вика в своём элегантном сером дорожном костюмчике, облегающим её худенькую фигурку, выглядела превосходно! Дрожащими пальчиками она достала сигарету, но не закурила. Мама, Ксения Георгиевна, была в смятении чувств: с одной стороны она, как бы была благодарна провидению, что у её дочери появился интерес к жизни, а с другой эта разница в годах! Ведь после ухода отца, Вика была на грани срыва… Да ещё и размолвка с этим Олафом. Баловень своих богатых родителей. А сейчас она просто не узнавала свою дочь и это её состояние радовало материнское сердце. А в своей родительской любви она могла пойти на многое. Знала, что счастья в золотой клетке не бывает. Но так вот запросто согласиться сразу с появлением какого-то возрастного Сергея, она всё-таки не могла. «Надо же, свалился на нашу голову!» - говаривала она в сердцах иногда дочери. Мама надеялась, что у Вики это просто влюблённость и со временем всё само собой образуется. «Это в Таллинне она завела себе любовь, а в Стокгольме своя жизнь, свои требования к ней… Ведь Олаф никуда не исчез, а её маленький сынишка Густав ждёт свою маму… Не может же он вечно жить со своей бабушкой, матерью Олафа?» - такие мысли донимали сейчас её материнское сердце. Ксения Георгиевна в душе не верила в глубокую любовь пляжного романа. Она любила свою дочь и многое ей прощала, переживала за неё. Знала её характер очень хорошо, знала, что она просто так не отступится от своей новой любви и, что вся борьба за дочь у неё ещё будет там впереди...
                Вот и прощальные объятия, поцелуи, слёзы… Сергей еле сдерживался от нахлынувших эмоций. Они ещё что–то на прощание говорят друг другу и всё – между ними появляется расстояние, которое теперь будет становиться с каждой секундой, всё больше и больше отдаляя их на многие мили. Сергей с грустью смотрит на отплывающий белый паром с широкой красной полосой и белыми большими буквами - "VIKING LINE". Там на его верхней палубе стоит Вика и машет ему рукой. В ответ он тоже машет ей, слёзы застилают ему глаза, но он остаётся на месте. Гигантский паром тихо, медленно стал отходить от причала унося его девочку в далёкий чужой холодный Стокгольм… Закапал мелкий балтийский дождик. Паром быстро стал удаляться, становясь всё меньше и меньше, и вскоре исчез совсем. Сергей Петрович, находясь всё ещё на пристани, позвонил Вике, она взяла телефон… Он отчётливо слышал её прерывистые всхлипывания и молчал. Она тоже молчала. У них не было слов, да они и не нужны были в эти минуты. Всё было понятно, только вот сердцу не прикажешь! «Я люблю тебя, Вика! Люблю!» - нарушая это тягостное бесконечное молчание вдруг закричал он в трубку… В его голове рождались всякие мысли по поводу происшедшего расставания. Возникало щемящее чувство обиды: «Почему, когда два человека любят друг друга, возникает столько трудностей! Кто там на верху возводит эти препоны!?» спрашивал он небо. И тут же, в его сознании находился чёткий ответ на поставленный вопрос: «Ты сам и породил эти преграды! Сам всё сделал! Так что винить, кого-то там наверху не стоит… Сам виноват во всём!» - Корил себя мысленно Сергей. «А может это вовсе и не вина чья-то? Это просто наша человеческая жизнь с её радостями, ошибками и горестями,» - рассуждал Сергей Петрович, сидя поздно вечером в одиночестве в своей двухкомнатной старой хрущёвке. Стены убогого жилья давили на мозг. Он подошёл к окну и приоткрыл его половину. Свежий вечерний воздух, пропитанный дождём, ворвался в его жильё. Он взял телефон и снова набрал её номер: «Викуся, дорогая моя, девочка! Где вы там? Я всё время думаю о тебе!» «Утром будем в порту, а в двенадцать дома. Я тоже думаю о тебе» - ответила уставшим грустным голосом Вика. «Целую тебя, как - на нашей Штромке. Жду твоего звонка», - закончил Сергей разговор. «И я тебя целую, мой Серёжа, обязательно позвоню», - прозвучал её до боли знакомый голос.


                Эпилог.


                Шло время: дни, недели, месяцы. Звонки становились всё реже и реже, а потом и вовсе прекратились. Он знал, что ей там сейчас нелегко - может даже тяжелей, чем ему здесь в одиночестве... А в конце года - 31 декабря, Сергей Петрович получил от неё сообщение: "Поздравляю с Днём Рождения!"- Он был очень рад этому, что она не забыла его, помнит! Хотя о своём дне рождении он говорил с ней всего как-то раз и то мимо ходом, не вдаваясь в подробности. Далее шли грустные для него слова: "Обстоятельства сложились так, что я вынуждена оставить Таллинн навсегда! Если сможешь, прости!"
                Сергей всё понимал: "Там любовь маленького сына, любовь мамы, неверного мужа... Да в конце концов, благополучие..." Конечно, он её простил сразу же после прочтения этого последнего сообщения! И ещё тысячу раз простит за всё потому, как он продолжал любить свою ненаглядную непредсказуемую  Вику! 


Июнь 2022г