Нина Кудрина пила крепкий кофе из кружки с надписью «Лучшей подруге» и наслаждалась одиночеством, нет, уединением. Одиночество - скверное слово и обозначает оно ущербное состояние. От этого слова пахнет дюжиной кошек в убитой однушке, очередью на два часа в поликлинике к онкологу или домом престарелых, самым верхним его этажом, где содержат лежачих.
Уединение - светлое, радостное понятие, в нём чистота парфюма с запахом свежести и вкус экстра сухого шампанского.
Наконец она ушла от него! Болезненные отношения, длившиеся три года завершились. Некрасиво. Со скандалом, битьём посуды, его рыданиями и вставаниями на колени, но закончились. Слабый манипулятор, запойный алкоголик, интеллектуальный нищий. Что её к нему только привязывало? Да, любовник был превосходный, когда не пьян. Но если нам нравятся блюда из этого ресторана, не обязательно любить в придачу и его шеф-повара. Ведь так? Квартира без его вещей выглядела непривычно. Нет коллекции вымпелов «Спартак» на стене. Нет бритвы, халата и жуткого одеколона «Joop» с запахом пластмассовых цветов в ванной. Черных казаков, Господи, какая пошлость, в прихожей. Странно это как-то.
Работал без звука телевизор на стене. Шла строчка о диверсии на Северном потоке и еще что-то столь же скучное.
Раздался звонок. Это был старый, с школьных лет друг и безнадежно в неё влюблённый Виктор Шухов.
- Привет!
- Выгнала наконец, старого подлеца?
- Выгнала, и не такой уж он подлец, Витя.
- А измены бесконечные и загулы еженедельные?
- Ну у него тостестерона на десятерых мужиков было, - отвечала Нина.
- Можно приехать?- спросил он.
- Только ненадолго, Решила в парикмахерскую сходить, обновится, - бросила девушка.
Через полчаса явился довольный Шухов, конечно с шампанским, жирным кремовым тортом и букетом пошлых белых роз. Какая, к черту, невинность? От Вити пахло коньяком и парфюмом с ароматом сигарного табака. Похоже, он решил, что Кудрина должна, оставив любовника, сразу бросится в объятия друга. Когда же понял, что ему ничего не обломится, поскучнел, часто отлучался в туалет, где, видимо, прикладывался к фляжечке и вскоре уже не вязал лыка. Включил ламбаду на телефоне и всё пытался уговорить Нину станцевать с ним. Так что был отправлен на фиг, торт полетел в мусорное ведро, полбутылки шампанского отправились в холодильник, закрытые алюминиевой фольгой.
А Нина отправилась в парикмахерскую. Где из блондинки превратилась в брюнетку. А из длинных волос ей соорудили прическу «Паж» в стиле ретро. Осталось подобрать пару винтажных платьев в сэконде и вуаля!
В подъезде было темно. У квартиры на неё навалилась тяжёлая масса, пахнущая потом и блевотиной. В ужасе она завизжала что было сил.
- Не кричи, это я, Нина!
Да это был он. В квартире она хорошенько его рассмотрела. Её проклятие. С подбитым глазом, расцарапанным лицом, рукав рубашки порван.
- Иди в ванную! - скомандовала она.
- У тебя выпить есть что-нибудь? - просяще протянул он.
- Потом, потом! В ванную!
Лилась вода, он пел что-то из репертуара «Вороваек»:
Всё ерунда
Ей уже восемнадцать
Ему ещё сорок пять.
И ему было плевать, что она ненавидит шансон. От этой мысли стало так хорошо на душе.
В забытом телевизоре на стене телеведущий вытащил из под груды бумаг пистолет и выстрелил себе в висок.