13 фев 2021
Дима в который раз просит рассказать о Дагестане, а я всё муфлоню.
Попытаюсь исправиться.
Начнём с того, что никакого Дагестана нет. Прибрежные города — Махачкала, Дербент — это маленькие вавилончики, большое смешение языков и культур, там к этому ещё относятся терпимо, там все ко всему привыкли. Но чем выше забираешься в горы, тем чаще люди начинают раздражённо кривиться при слове «дагестанец». Тебе начинают терпеливо объяснять, что нет никаких дагестанцев, а есть лакцы, даргинцы, аварцы, лезгины, табасаранцы, кумыки, таты, адыги... Ещё античный историк Страбон, автор знаменитой «Географии», современник Христа, ещё 2000 лет назад насчитал в этих горах 26 языковых культур.
В городе Буйнакске, например, тебе объясняют, что нет никакого Буйнакска, а есть Темир-Хан-Шура, что переводится как Озеро Тамерлана, здесь стояло войско хана Тимура.
Даже закадычный друг мой Салем, который почти всю жизнь живёт в Москве, когда его называют дагестанцем, всегда повторяет —
— Мой папа даргинец, а мама кумычка.
Даже моя переводчица Зуля, уж на что человек европеизированный и космополитичный, всегда поправляла собеседника, когда её называли дагестанкой —
— Я аварка.
Мне всегда было немного смешно при подобных раскладах. Я представлял себе, как при переезде из Рязанской в Тверскую губернию тебе будут объяснять, что нет никаких русских, а есть кривичи, вятичи, поляне, древляне... Но если у нас это было бы смешно, всё-таки один язык, один народ, одна культура, то в горах это очень серьёзно и обусловлено историей и ландшафтом. В горах могут веками жить рядом два аула, а люди никогда не встретятся, разделённые горой или ущельем. Этнографы и лингвисты до сих пор вешаются — в каждой горной деревне свой язык.
Культура чисто патриархальная. Я люблю патриархальность, там всё на своих местах. Уважение к старости, уважение к женщине, общая забота о детях — это правильно. В этой культуре невозможно представить себе существование детских домов или домов престарелых. Если хоть один старик или один ребёнок останется без ухода или внимания — позор тебе на всю жизнь, тебе никто руки не подаст. Касаемо привычного фонаря об угнетённом положении женщины в мусульманской культуре — не верьте. Полная хрень. Может быть, сейчас что-то изменилось, я жил в Дагестане ещё при совке, тогда ещё на Кавказ не проникли все эти черти, арабские салафиты. Но я сомневаюсь, что черти успели что-то намутить в высокогорье, слишком там крепок уклад. Большие семьи, несколько поколений живут вместе, авторитет стариков непререкаем, дети ухожены и любимы. Хрен ты эту культуру бульдозером сдвинешь.
В горах под Темир-Хан-Шурой случилась та история с кинжалом, которую я обещал рассказать.
Нас с Зулей затащили в гости в один дом. Всё как положено — большая семья, старики на почётных местах, мужской стол, женский стол, всё как положено. Исключение сделали для Зули, она мой переводчик, она за мужским столом. Люляки-шашлЫки-хинкали, курзу-чудэ, вино-домино, тосты на 15 минут, все дела, всё как положено.
На стене висит старинный персидский ковёр. На ковре висит старинный серебряный кинжал офигительной красоты, явно кубачинской работы.
Ясен пень, я залип на кинжал, все знают моё неравнодушие к колюще-режущим предметам. Говорю главе рода — какой красивый кинжал, можно посмотреть?
Старик встаёт с дастархана, снимает кинжал со стены, с поклоном даёт мне и что-то говорит. Зуля белеет. Я спрашиваю Зулю —
— Что он говорит?
— Это подарок. Кинжал теперь твой.
Зуля становится белой как лист бумаги.
Мне неловко. Внутри всё ликует, но спинным мозгом чую — что-то не так, где-то я накосячил. Смотрю на Зулю. Зулька подмигивает —
— Пойдём покурим.
Извиняемся, выходим из дома. Зулька взрывается —
— Ты что наделал, баран???
— Что я сделал не то? Я только посмотреть попросил...
— Вот теперь делай что хочешь, умоляй, валяйся в ногах, но сделай так, чтобы кинжал взяли обратно. Это символ рода, ему 500 лет.
Не буду описывать всю словесную эквилибристику, которая мне понадобилась, чтобы кинжал взяли обратно, но это было кино и немцы. Это был урок фантастической мистической мудрости этой культуры.
Если гостю что-то понравилось, это надо подарить, это уже не твоё. Гость может позавидовать, а зависть рождает вражду. Чтобы сохранять мир, отдай сам, от тебя не убудет. Гость уйдёт в другие края и скажет своим — я был у добрых людей, они отдали мне самое дорогое. И люди скажут — да, там живут добрые люди.
Великая древняя культура горных перевалов Великого Шёлкового Пути.
---------------------------------------------------
Дмитрий:
:-)и всего-то раза три было, что напоминал... Спасибо. В связи с этим — можно привести какой-нибудь тост? А то я специально не изучал, в силу веских личных причин, такие тосты помню только по «Кавказской пленнице»...
Артур:
Пример? вот гениальный тост.
В горах в маленькой избушке жил человек. Случился ураган, сошла лавина, дороги засыпало, путникам было некуда деться. В дом человека постучались три путника — Любовь, Счастье и Деньги. Человек стал думать — дом очень маленький, я могу пустить только одного путника, кого мне пустить? И пустил Любовь. Зашла Любовь — поместилось и Счастье. Пришло Счастье — появились и Деньги. Появились Деньги — дом стал большим, и все другие путники стали приходить к человеку. Так выпьем за любовь.
--------------------------------------------------
(с) https://vk.com/id128128417