Все, я болею. Видишь, 37! Нет, присмотрись, нет 37. Просто я ещё градусник не додержал. Додержу, будет 37. Подожди, сейчас додержу. А, между прочим, 36,8 ещё хуже, чем 37, да, потому что уже болеешь, но впереди неизвестность и ты с тревогой ждёшь худшего. Все, додержал, смотри 37. Нет, не вымучил 36,9, я просто округлил, совсем-совсем чуть-чуть. Нет, не хочу заболеть, но приходится это принять, стоически, и смириться. Да, ещё голова болит, как ты в моей голове боль будешь мерить? Да, болит, честно, нет, никак температура, а правда. Не издевайся над несчастным, нет, голос не трагический, а слабый, нет, не специально, это от болезни, силы оставляют меня как-то слишком быстро. Да, лебеди, покидая этот мир, тоже поют печально. Я так устал от всего этого, мне так тяжело, ни чего и ни кого мне не нужно, только бы на тебя смотреть, любоваться. Нет, вздыхаю не слишком театрально, ты что, вообще не театрально, оно само так, от переживаний, я же переживаю, как ты будешь без меня, бедненькая. Не бей меня полотенцем! Я болею! Меня жалеть надо, а не бить.
Нет, и голова правда и температура правда, вот градусник, да сбросил, нет, не торопился, через час подержу ещё, тогда опять убедишься, нет, не снова вымучу. Давай маленько подождём и снова померим, давай? Ну и ладненько, но по прошлым замерам, я болею, это точно. И кости ломит и мышцы сводит. Целуй меня быстро! А может оно не заразное? Точно нужно выбирать? Нет, не длинная пауза, нет, недолго думаю, нет, не мучаюсь что выбрать. Все, я болею. Нет, не решил лучше заболеть, я тело послушал, тело говорит, что болеет тело.
Давай, записывай, что я буду на обед. Нет, куриный бульон, это когда живот болит или 40. У меня 37 и живот совсем не болит. Записывай давай, чем меня спасать будешь. На работу? На работу пойду, что делать, я сильный! Нет, дома не слабый, просто дома я любимый и есть кому обо мне заботиться. А на работе никто обо мне совсем не заботиться. Вот и пойду и заражу их всех, пусть знают, как обо мне не хотеть заботиться. Ты не отходи от меня, вдруг что-то потребуется, у меня сейчас голос тихий, я не смогу кричать. Да, телефон есть, а если не смогу звонить? Ты уйдешь, будешь далеко и не увидишь, что телефон выпал из моих ослабших рук и не услышишь как я стону, а я не смогу стонать громко я же болею, у меня же 37.
Я не драматизирую, меня страшит неизвестность. Ты не знаешь, что со мной будет? Почему ты говоришь так? Ты же не врач чтобы говорить, что все будет хорошо. С чего это ты решила, что в понедельник я буду как огурчик. А, понял о чем ты, я стану весь зелёный и меня скрючит. Я выживу после этого? Не, на работу придётся идти. Все, спасай меня, нет, не для работы, вообще спасай свою любовь. Я же любовь? Ну вот, видишь, давай, спасай, а то любить будет некого!
Разве ты не цепенеешь от ужаса, что твой любимый так болеет? А так, 37 и голова болит, и да, ломота. А если я к вечеру буду кашлять? Я по твоему попустительству, к тому же, сегодня остался не целованный. Может поэтому и буду кашлять к вечеру, да. Ты меня успокаивать должна, а не ругать, от того что ругаешься я не выздоровлю, наоборот, болезнь будет прогрессировать, а так, лавинообразно.
Давай бургеры в доставке закажем. Не, от простуды первое средство. Это здоровым вредно, а у больных сил мало, им бургеры нужны. Тогда без картошки. Но бургеры. Мне с двумя котлетами и беконом. У меня аппетита совсем нет, я вообще все это планирую через силу в себя вталкивать, и жевать буду с неохотой, но я должен стараться, набраться сил, я ради тебя обязан победить в этой схватке с недугом. Буду жевать и страдать. Дважды страдать. И болею, и есть не могу, но понимаю что надо, да, буду преодолевая «не могу». Нет, не артист, ты же сама градусник видела, такое специально не придумаешь.
Дай я у тебя на коленках полежу, ты будешь меня по голове гладить и ласковые слова говорить, хвалить меня. Я знаю, так головная боль пройдёт, точно говорю, практически гарантировано. В смысле слишком длинный список про обед записала? Лежу, лежу, не вскакиваю. Вообще-то, это минимум. Много времени нужно, чтобы все приготовить? Ну, дождись, когда я усну и тихонечко, чтобы случайно не разбудить, иди, готовь. Нет, не сильно много мне хочется, и не лишь 37, а целых 37. Я же, всегошеньки, умоляю о толике внимания. Ну да, обед еще, но не требую, а только надеюсь. И поцеловать! Да, согласен, с поцеловать уже разобрались, я выбрал болеть. Но про обед же ты, записывала и не спорила. Я не торгуюсь, я мечтаю. Я вовсю стараюсь найти лечение, вдруг болезнь страшная, мы же с тобой не ведаем будущее. Да, бургеры - лечение. Нужно испробовать все возможности, что может меня спасти. Нет, начнём с народной медицины. Конечно, столько народу любит бургеры, значит народное средство.
Ты мне на ночь книжку почитаешь? А вдруг, мне будет так плохо, что я сам не смогу. А зачем ждать, ты хочешь, чтобы мне было плохо? Лучше сразу почитать, не дожидаясь. Нет, лицо у меня не счастливое, а страдальческое, просто у меня появилась надежда, вот и просветлело на лице. Нет, я вообще не довольный что заболел. Нет, мне не нравиться. Обними меня и целуй. Ну, в лобик, нет, не буду губы подставлять, я же понимаю, что болею. Ты будешь целовать, а я буду всхлипывать, сначала громко, потом тише и тише, и усну, а ты пойдёшь, обед делать, конечно по всему списку. Ты же все записала? Ничего не вычеркивай. Нет, не лопну, я сильный. Я не хитрющий, я любимый.