Наверно, каждый в молодости говорил: «Вот выйду на заслуженный отдых и буду целыми днями лежать». Екатерина Львовна точно так и думала когда-то.
Много лет прошло, и вот она, старость беззубая пришла. Пришла, и что?
- С добрым утром, Катюша! - каждое раз Екатерина Львовна приветствует себя, потому что некому больше её назвать Катюшей и пожелать хорошего дня.
- Одинокая старуха, ты Катюша, - сказала и осеклась.
Катюша давно уже поняла, что старость — это не количество прожитых лет. Старость — это артриты, радикулиты, остеохондрозы, одышка и деменция. Поэтому она старается противостоять этому злу — старости.
Екатерина ежедневно проходит придуманные кем-то десять тысяч шагов, посещает два раза в неделю бассейн, не пропускает премьеры в театрах, посещает музеи и много читает. Не то, чтобы ей это всё очень нравится, на самом деле, потому что всё это заполняет её одинокую жизнь. Только Екатерина Львовна даже себе в этом не признаётся. Зато про то, что она борется так со старостью, она любит рассказать для красного словца. Обычно люди одобряют и, можно сказать, завидуют. На самом-то деле Екатерине Львовне хочется на заслуженном отдыхе лежать целыми днями на диване и пялиться в телевизор.
«Ну всё, время нытья закончено», - подумала Екатерина Львовна и принялась за утренние дела.
Солнце только-только вышло из-за горизонта. Екатерина Львовна залюбовалась пейзажем, облокотилась на подоконник.
Там внизу ветер срывает пожелтевшие листья и уносит подальше от дерева. Они летят, кружатся и ложатся на асфальт. Но ветер их снова поддевает, они снова летят. Летят по воздуху, словно рыбки плывут в воде.
«Точно, - подумала Екатерина Львовна. - Листочки похожи на золотых рыбок. Интересно, а если поймать на лету листочек и загадать желание, оно сбудется?»
Екатерина Львовна решила попробовать поймать такую «рыбку» и загадать желание. Правда, желание она не могла придумать.
- Но это не беда, на ходу придумаю, - вслух сказала Катюша и накинула куртку. Ей казалось, что если сейчас она этого не сделает, то что-то хорошее в её жизни не случится. Даже не переобувшись, Екатерина Львовна распахнула дверь…
Даже не переобувшись, Екатерина Львовна распахнула дверь и остановилась: «Господи, зачем мне это? За мной диван и телевизор, а я в детские сказки верю». Но что-то неуловимое толкнуло её в спину, ей даже послышался голос: «Иди, трусиха!»
Екатерина Львовна уверено перешагнула через порог и в тапочках спустилась по лестнице.
На улице стояла золотая осень. «На ковре из жёлтых листьев, в платьице простом», - пропела Екатерина вполголоса, шурша опавшими листьями под ногами.
- Вот сколько не загаданных желаний, - вслух сказала Екатерина Львовна, вспомнив, зачем она вышла на улицу в такую рань.
«Так, что же загадать? Долгих лет жизни», - Екатерина улыбнулась своим мыслям. Она не понимала, когда кто-то желал другому на день рождения долгих лет жизни. По логике Екатерины, люди желают тем самым другому зла. Если уж решил пожелать долгих лет, то договаривай, в своём уме и на своих ногах.
Из раздумий Екатерину вывел бомж, лежащий на скамейке в шортах, рваных кроссовках и тёплой женской куртке.
- Сигаретка не найдётся? - спросил бомж, не поднимая головы.
- Не курю, - нехотя ответила Екатерина.
- Правильно, долго проживёшь, - ответил бомж и отвернулся к спинке скамейки.
« Ну вот, и этот о долгой жизни», - с раздражением подумала Екатерина.
Как не раздумывала Екатерина, в голову не приходили желания. Денег и других материальных благ не хотелось желать, такие желания считала Екатерина Львовна пошлыми.
Ветер стих и листья перестали падать. «Не успела, - грустно улыбнулась Екатерина Львовна. - А ведь скоро налетит северный ветер и сорвёт все листья с деревьев. Может, это случится ночью, тогда так и не загадаю желание».
Екатерина дошла до конца аллеи и повернула назад. Пахло прелыми листьями, и от этого настроение улучшилось, вспомнилось что-то такое из детства. Но она отмахнула воспоминания, не хотелось сбивать настрой.
Екатерине казалось, что всё вокруг — и это золото деревьев, и по-осеннему ласковое солнце, и голубое небо, и даже этот бомж на скамейке, всё принадлежит только ей.
Вдруг на ум Екатерине пришла сказка о Золотой Рыбке, она сложила руки перед грудью, словно молилась своему богу и произнесла: «Хочу быть владычицей...» Не успела она договорить, как прямо в руки ей прилетел золотой листик.
- Ну что, листик как листик, - улыбнулась Екатерина Львовна. - Заберу домой, буду шептать ему свои желания. А вдруг исполнит!
Екатерина Львовна решительно пошла домой. Идти мимо спящего бомжа не хотелось, противные они эти опустившиеся люди, неприятные. Но другой дороги не было, не лесть же в кусты.
- Доброе утро, королева! - бомж соскочил со скамейки, когда Екатерина Львовна поравнялась с ним. Она не ответила, она, гордо подняв голову, прошла мимо. «Ещё чего, здороваться с тобой», - подумала Екатерина, но что-то произошло.
Она не верила своим глазам — скамейка с бомжом снова была впереди. Екатерина даже оглянулась, сзади бомжа не было.
- Что за ерунда такая, - сказала вслух Екатерина Львовна и пошла вперёд. Но произошло то же самое — бомж соскочил со скамейки и пожелал доброго утра, Екатерина снова гордо прошла мимо. И снова скамейка с бомжом оказалась впереди.
Она снова и снова пыталась пройти мимо бомжа, но в очередной раз лежащий на скамейке бомж оказывался впереди.
- Доброе утро, королева! - бомж соскочил со скамейки, когда Екатерина Львовна в пятый раз поравнялась с ним.
- Доброе, - она решила ответить, подумав о том, что бомж устал, наверно, соскакивать всякий раз со скамейки.
- Извини, что не сразу признал тебя, а просто попросил сигарету. Если бы внимательно посмотрел, то сразу бы увидел, что передо мной королева.
- Как бы ты увидел? Даже интересно, - засмеялась Екатерина Львовна.
- По тапочкам. Только королева имеет такие тапочки.
- Не говори ерунды. Тапочки как тапочки, купленные в магазине, - раздражённо ответила Екатерина.
- А хочешь, я о тебе буду заботиться? - вдруг сказал бомж. - Ты же страдаешь оттого, что о тебе некому заботиться.
- Ты! Обо мне? - засмеялась Екатерина. - Ты о себе-то не можешь позаботиться. Опустился, спился, бродяжничаешь. Где твоя квартира, небось пропил?
- Ага, можно сказать, пропил, - грустно ответил бомж и начал свой рассказ.
Когда умерла его жена, он запил с горя. Пока пил, сын оформил квартиру на себя. Ему тогда было всё равно, подписывал бумажки не глядя. А когда протрезвел, оказалось, что он гость в своей квартире. Нет, сын его не выгонял. Просто с невесткой не ужился свёкор. Не нравилось свёкру, как невестка командует в его квартире. Вот тогда невестка и показала документы, что здесь он никто. А что было делать? Он гордый, он собрал пожитки и ушёл в никуда. Сын его иногда находит и уговаривает вернуться. Но он же гордый.
- Так может, усмиришь свою гордость? Придёшь к сыну, примет же? - Екатерина Львовна сочувствовала бомжу.
- А ты можешь усмирять свою гордыню, моя королева? - вдруг спросил бомж.
- Но ведь с тобой вот заговорила, - засмеялась Екатерина Львовна.
- Тяжело было?
- Тяжело!
- Вот и мне тяжело, - грустно ответил бомж. - Но раз меня об этом просит королева, то постараюсь. Нет, точно усмирю. Вот сейчас прямо и пойду.
Екатерина Львовна попрощалась и пошла домой.
Отошла подальше, оглянулась, бомжа на скамейке не было.
Каждое утро Екатерина Львовна надевая тапочки, улыбалась: «Доброе утро, королева!»
День шёл за днём, ничего эдакого в них не происходило, обычные дела, обычные заботы.
В один из таких дней Екатерина увидела в окне мужчину, уж очень он походил на того бомжа, но этот был прилично одетый. Он медленно прогуливался с тросточкой по аллее.
Екатерина набросила куртку и не переобуваясь выбежала на улицу. Мужчина уходил всё дальше от дома Екатерины. Откуда только у неё взялись силы, она бежала. Бежала так, как бегала только в детстве.
Запыхаясь Екатерина догнала мужчину, затронула его плечо и сказала:
- Доброе утро!
Мужчина удивлённо оглянулся, и Екатерина Львовна поняла, что обозналась.
- Простите, - отдышавшись сказала она. - Я приняла Вас за другого человека.
- Ни стоит извиняться, - улыбался мужчина. - Королеве позволительно ошибаться. Доброе утро!
И мужчина раскланялся.
- И никакая я не королева, - расстроенно произнесла Екатерина Львовна.
- Королева, королева, тапочки-то королевские, - очаровательно улыбался мужчина. - Вы присядьте на скамейку, отдохните. Королеве не положено так бегать.
Екатерина Львовна села на скамейку, осмотрелась, но мужчины уже нигде не было.
- Королева без королевства, - вслух сказала Екатерина.
- Как это без кор-р-ролевства? Всё, что вокр-р-руг, твоё кор-р-ролевства, - услышала Екатерина хриплый голос, который картавил, словно в горле перекатывается горошина. Она оглянулась, не одного человека рядом, только на спинке скамейки сидел чёрный ворон.
- Не смотр-р-ри так, это я с тобой говор-р-рю.
- Дур-р-рдом! - произнесла Екатерина тем же хриплым голосом картавя. - Что со мной? Почему я так говор-р-рю?
- Тебе нужно вспомнить. Вспомнишь, испр-р-равишь, и голос вер-р-рнётся, - прокаркал ворон и улетел.
- Что вспомнить? Куда ты полетел? Ты обязан мне сказать.
Но ворон был уже далеко.
Екатерина Львовна шла домой и размышляла, что же такое надо вспомнить. Жизнь прожита уже длинная и чего только в ней не было.
Дома вспомнила, как в детском саду нарисовала красное небо, а воспитатель орала на неё: «Где ты видела красное небо?» Было обидно до слёз, но маленькая Катя молчала и всхлипывала.
- Тепер-р-рь бы встр-р-ретить её и ткнуть носом в закат, - хрипло и картаво вслух сказала Екатерина. - Тьфу ты, сама пугаюсь этого голоса.
Потом вспомнилось, как Екатерину на работе сотрудница обвинила в краже. Даже дело завели, но так и не нашли улик. Тогда Екатерина рыдала, доказывала, что не брала, но никто не верил. Пришлось Екатерине уволиться с работы.
- Встр-р-ретить бы сейчас эту даму и дать чем-то тяжёлым по голове.
Ещё вспомнила, как пьяный мужик намеренно толкнул сына. Сын упал, ударился больно, а мужик ржал. Что она могла тогда сделать? Она хрупкая женщина с двумя маленькими детьми, а он детина агрессивный.
- Стр-р-ранно, вспоминаются не отмщённые обиды, а голос не меняется. Значит, надо вспоминать что-то др-р-ругое, - сделала вывод Екатерина Львовна.
Екатерина Львовна вот уже несколько дней ходила с перевязанным шарфом горлом, и всем видом показывала, что не может говорить, потеряла голос. Не пугать же людей своим «карканьем».
А из головы не уходили думы, что такое она должна вспомнить. Екатерина и не догадывалась, что в её голове столько воспоминаний и всплывали они не в хронологическом порядке, а как придётся.
Вспомнила она, как в детстве с родителями сидели на высоком яру над рекой и ели мороженое. Светило яркое солнце, тёплый ветерок обдувал лицо. Было полное счастье! «Вот что тут надо исправлять?» - возвращалась в реальность Екатерина.
Вспомнила, как спорили с мужем, где лучше жить — в квартире или в доме. Тогда Екатерина в этом споре «победила», но со временем они всё равно купили дом. «Это всё не те воспоминания», - уже с раздражением думала Екатерина.
Вспомнила, как она однажды, будучи подростком, что-то смешное рассказывала родителям, они улыбались, а Катя смеялась от души.
Вспоминалась какая-то ерунда, в которой нечего исправлять. Раздражение нарастало изо в день. Как-то утром Екатерина вспомнила про листок, который ей тогда прилетел. Нашла его в кармане куртки и, в надежде на волшебство неистово шептала: «Желаю получить свой голос обратно?» Но сколько ни просила, из горла по-прежнему вылетало картавое карканье.
От безысходности Екатерина швырнула листик в мусорное ведро, захлопнула на кухню дверь и разрыдалась на диване: «За что мне это всё?»
Вспомнился умерший муж: «Вот если бы он был жив, он бы нашёл способ выйти из этой ситуации. Муж всегда знал, что делать». От воспоминания о муже она снова начинала плакать.
Следом вспоминались грустные события, как делали операцию маленькому сыну, как ушёл он повзрослевший служить в армию на Северный Кавказ. А сейчас, если сама не позвонит сыну, он сам не звонит.
Слёзы снова текли по щекам: «За что мне это всё?»
Екатерина утёрла слёзы, вернулась на кухню, достала из ведра листик и вышла с ним на балкон. Отчаянье её было огромно. «Другого выхода не вижу!» - она прижала листик к груди, встала на табурет и перенесла одну ногу через ограждения балкона…
Заморосил осенний холодный дождь. Екатерина Львовна не смотрела вниз, она смотрела за горизонт. «Посмотреть бы на облако, куда сейчас улечу, но небо затянуто тучами», — грустно подумала она, стоя на ограждении балкона.
Потом ей представились её похороны. Вот она лежит в гробу, вокруг родственники и… Кто? А никого больше. Друзей-подружек у неё нет. Вместо друзей-подружек у неё был муж. А теперь нет никого. В школе, конечно, были подружки. Екатерина Львовна медленно убрала ногу с ограждения балкона, спустилась с табурета. «А ведь эта мысль — подруги, школьные подруги. Может, они мне смогут помочь вспомнить то, что мне нужно исправить», - подумала Екатерина и закрыла балконную дверь.
В школе у Екатерины были две подруги — Марина и Ирина. С первого класса дружили, а после школы поступили в разные учебные заведения. С Ириной ещё какое-то время встречались, а с Мариной как-то быстро дружба закончилась. И Екатерина не помнит причину этого расставания.
«Как мне их искать?» - сказала вслух Екатерина. Она теперь пыталась не употреблять слова со звуком «р». И, как назло, в обоих именах подруг этот звук присутствовал.
Екатерина набрала в поисковике имя и фамилию Ирины. Поисковик сразу выдал её страницу в соцсети. «Чтобы оставить сообщение пользователю, зарегистрируйтесь», - прочла Екатерина. Пришлось регистрироваться, до этого Екатерина была ярым противником соцсетей.
На странице Ирины много фотографий — вот она счастливая с мужем, с детьми, с внуками, в Турции, на даче, в Абхазии и ещё чёрт-те где.
- Привет, подруга!
- Привет, дорогая. Как хорошо, что ты нашлась, - написала в ответ Ирина.
«Значит, у этой ничего менять не надо», — подумала Екатерина.
Потом долго ещё переписывались, расспрашивая друг дружку о жизни.
- Скажи, пожалуйста, а ты знаешь, где Маринка? - спросила Екатерина.
- Конечно, знаю. Я с ней всегда встречаюсь, когда приезжаю в родной город. Тебя вот только найти не могла. Маринка живёт всё там же, в родительской квартире, - ответила Ирина.
Ещё немного поболтав, обменялись номерами телефонов, и Екатерина засобиралась к Марине.
Было какое-то смутное предчувствие, сердце колотилось. Екатерина надеялась, Марина сможет ей помочь вспомнить то, что нужно исправить.
«Хоть бы помогла, хоть бы помогла», - прошептала Екатерина, положила листик в карман и поспешила на остановку.
- Зачем пришла? - ответила Марина на приветствие Екатерины.
- Мар-р-рина, это же я, твоя школьная подр-р-ружка, - улыбаясь сказала Екатерина. Честно говоря, она бы тоже Маринку не узнала. Дверь открыла худая, лохматая и недовольная старуха, похожая на Бабу Ягу. Но всё-таки узнаваемая подруга.
- Я тебя узнала, потому и спрашиваю, зачем пришла? - повторила Марина.
- Может, впустишь? Поговор-р-рим, - настаивала Екатерина.
Марина молчала, видимо, раздумывая, потом распахнула дверь:
- Заходи.
В квартире ничего не изменилось с тех времён, когда они были детьми. Даже мебель та же. Но видно, что Марина ухаживала за всем — всё было, словно новое. «Как ей это удалось?» - подумала Екатерина, не зная с чего начать разговор.
- Что с твоим голосом? - прервала молчание Марина.
- Пр-р-ростудилась, гор-р-рло болит - огласила версию для всех Екатерина.
- И картавишь поэтому? - не унималась подруга.
Екатерина кивнула, в комнате снова повисла тишина.
- Так зачем пришла? - снова спросила Марина.
- Слушай, Мар-р-ринка, я тебя чем-то обидела? - решилась спросить Екатерина.
- А ты не помнишь?
- Нет, - удивилась Екатерина. - Я тебя обидела? Когда?
- Ну конечно, ты всегда была высокомерной королевой. Обидела, забыла, словно и не было, - видно было, что Марине неприятен этот разговор.
- Извини меня, пожалуйста, - со слезами на глазах попросила Екатерина.
- Я бы простила, если бы ты вспомнила, за что тебя надо прощать.
- Господи! Да не помню я. Но очень хочу твоего пр-р-рощения. Р-р-расскажи, пожалуйста, - плакала Екатерина.
- Помнишь, меня Володька бросил? Что ты мне тогда сказала? - начала Марина.
Екатерина кивнула:
- Помню, что бросил. Но это было в семнадцать лет. Я не помню, что сказала.
- Зато я на всю жизнь запомнила. Ты сказала: «Смирись. У тебя учесть такая, быть брошенной. Ты же некрасивая и фигура у тебя так себе. Тебя замуж возьмут не по любви, а чтобы борщи варила и детей рожала. Или проживёшь одна с собаками и кошками, - помолчав, подруга продолжила. - Так вот, радуйся, после твоих слов ни одному мужику не верила, что меня любят. Они и бросали меня раз за разом. И собаку с кошкой не могу себе завести, потому что ты мне это пророчила. Ты же королева. Любят только королев. Вот так твоими словами я сама себя сделала несчастной. И с мужиками толком не жила, и детей не родила.
- Боже мой, Мар-р-риночка, какая же я была дура надменная. Как я могла такое сказать. Пр-р-рости меня, пожалуйста. Хочешь, удар-р-рь меня сильно. Да хоть избей, только пр-р-рости, - рыдала Екатерина.
- А горло-то сильно болит? Пойдём чаем с мёдом напою, - вдруг сменила гнев на милость Марина.
- Не поможет, - обречённо всхлипывала Екатерина.
- Пойдём, пойдём. Вижу, что искренне раскаиваешься. Бог велит всех прощать, - уже доброжелательно ответила Марина.
- А ты? Ты меня простила? - спросила Екатерина и удивилась своему голосу. Он снова стал прежним. - Честное слово, я больше не буду высокомерной королевой и тапочки выброшу.
- Какие тапочки? - удивилась Марина.
- Не обращай внимание, - махнула рукой Екатерина.
Они на кухне пили чай и весело болтали, когда Екатерина за окном на лавочке увидела мужчину. Он сидел и улыбался, глядя на внука, который катался на трёхколёсном велосипеде.
- Слушай, а что это за мужчина? - спросила Екатерина, он ей казался очень знакомым.
- Да тут такая история. Обиделся мужик на сына с невесткой за что-то и ушёл из дома. Бродяжничал. Теперь вот вернулся, нянчится с внуком, - сказала Марина.
На улице уже темнело, Екатерина засобиралась домой.
- Оставайся у меня, нам ещё о многом надо поговорить, - предложила Марина. - У меня есть бутылка хорошего вина, Ирка в последний приезд подарила.
Среди ночи пьяненькие подружки звонили Ирине:
- Ирка, мы тут твоё вино пьём!
- Не расходитесь, я утром к вам приеду, - кричала в трубку подруга, собираясь на поезд.
--------------------------------------------
«Ну надо же такому присниться», - Екатерина Львовна открыла глаза.
В комнате было темно, но что-то неуловимое всё-таки изменилось. Темнота стала не такой насыщенной, и в душе словно что-то просветлело.
Екатерина Леонтьевна опустила на пол ноги, автоматически нащупала тапочки. Потом запнула их под кровать. «Решила же, надевать их больше не буду», - подумала и улыбнулась.
Босыми ногами подошла к окну и обомлела — на улице всё белым-бело. Выпал первый снег. «Так вот почему в комнате светлее, оттого, что снег», - детская радость поселилась в душе Екатерины Львовны.
Она босая вышла на балкон, холодный пол балкона обжигал ноги. Екатерина поднялась на цыпочки и открыла окно. К стеклу окна прилип жёлтый листочек. «Как ты здесь оказался?» - она отлепила листочек и зашла в комнату. Положила листик в книгу, которую читает: «Пусть полежит, может, и правда волшебный».
Закипел чайник на плите. Екатерина пила ароматный чай и думала о том, что школьных подружек обязательно найдёт.