Он вышел и помахал рукой. Даже не видя, где летит вертолёт – просто помахал в небо. Ему нравился этот ритуал – благодарил незнакомых за неизвестное полезное дело. Может и ему кто-то, про себя, говорит приятное, не зря же он столько лет делает одно и то же. Наклонив голову, предосторожность не помешает, несколько шрамов вокруг темечка, вернулся в зал. На дальней стене рябое овальное пятно света, отражение от ведра с водой. Сдвинулся, перегородил отражение, стало темнее. Солнечные волны были здесь же, на спине, стало теплее и темнее. Очень похожее ощущение, когда с тобой приветливо здороваются на улице, а ты понятия не имеешь – кто это? Приветливо же отвечаешь, даже искренне улыбаешься – кто это?!
Начали заходить работники, здоровались плохо – не любили. Начальника следует бояться и не любить. Он узнал об этом через много лет работы начальником. Он всегда много знал, если не всё, но когда понял, что знает, стало неинтересно. Интересно было в семье, а ремесло стало повинной обязанностью.
Всем покивав, заметил, что дышит и сипит, как папа. И губу поджал, как папа. Несколько лет уже, нет нет, да и замечает это сипение, которое у отца раздражало. Застучало, зашелестело, загудело – пора уходить, и, слава Богу, пусть сами, пусть всё сами.
Солнечный мир начинался с открытия двери в квартиру, без промедления становилось спокойно. Любой нерв исчезал без инерции. Сегодня редкая случайность – спать одному, все уехали на пару дней, одинокая ночь осталась одна. Временная ненужность пустых комнат и дверей раздражала, предпочитал валяться в спальне, читал, тупил в сети, мечтал. Мог надеть кроссовки и устроить гуляние, несмотря на погоду – чем хуже, тем лучше, в холостые вечера никто не спрашивал: – Куда идёшь?
…в коридоре. На стене весела картина в дородной раме, крупные подсолнухи. Картина совершенно не подходит под интерьер старой панельки – отрытые дверцы встроенного шкафа, старые, потёртые бордовые обои из серии «Дорого-бохато». В какую ту секунду всполохнуло и стало понятно – картину надо перевернуть, и лепестки показали слово. Тут же вдвоём оказались на склоне, замечательно пахло горячей травой, молодая девушка в белой шляпе с огромными полями рисовала на мольберте крупные подсолнухи. Весело сторговавшись, «Семьдесят рублей не деньги», забрали картину, так и не поняв, что это юная Она же. Мы пошли вверх по горке, уже сторонний киновзгляд скользнул под поля шляпы – ироничная улыбка молодой Её. Есть слово – есть дело, пора следить. Двухэтажное бетонное уродливое угловое здание, неба нет, просто черный верх, умело изображаем бригаду электриков, вешаем кабеля. Никогда не думал, что могу так хорошо работать руками. Единственное, что отвлекает – актёр Маклаков переигрывает в бригадире, излишне шумит. И где оружие?..
Кто придумал делать спальню на восход? Пять утра, ладно хоть выспался. Выпил кофе с маслами, «Будит поджелудочную, энергию доставляет прямо в клетку!», посмотрел во двор, лёг, уснул в темноту. Полвосьмого, можно шуметь. Пропылесосил, загрузил посудомойку, в дУше: – Как с гуся вода вся хвороба, ушёл. Бестолковый день скрашивался вечерним приездом своих, в следующий раз вместе поедем. (Не поедет)
Тараторенное рассказанное закончилось, фотографии показаны, новая футболка примерена, «У меня ничего нового, с чего?». Серое, скучное, ладно приехали.
…вышел на лоджию третьего этажа, двор широко расползался, уходил вниз, огромные скальные горы (в Йошкар-Оле?!?!) поднимались к розово-сиреневому небу, которое переливалось, горы наехали на двор, небо виделось через расщелину, пора собираться домой, билеты купили заранее, но где они лежат. Интересно, такие цвета Кустодиев видел?
Утром: – О, это новое снотворное, мне тоже нравится.
- Я тебя записала к психологу, сходи.
- Схожу.
Понятно стало сразу, что она дура. Папа так хотел от неё избавиться, но замуж её не брали, подарил кабинет. Она была хороша в Инстаграме, но на стуле ладно хоть слюни не капали. Он изгалялся над ней, как мог, но однажды, когда он решил рассказать о своих видениях, она вдруг заинтересовалась.
- Видите ли, это не deja vu, это не видения – это или точно было, или я становлюсь свидетелем события из вне (он не видя понял, что глаза у неё ещё больше округлились). Самое первое – мне нет ещё пяти, летнее прекрасное детское утро, мама ведёт меня в садик. Я хорошо помню её платье и босоножки – это на уровне моих глаз, сандалики и носочки, пыльный асфальт, тепло на голове.
– Мама, а почему бабушка умерла? Сильный рывок руки: – Не говори глупостей!!! После обеда маме позвонили на работу в Сельхозтехнику и сказали, что бабушка умерла. (Глаза начали вылезать из орбит) Подобное было не раз, потом стал появляться вещие сны, но выгоды от них не было, они были бытовыми и географическими. Я видел в действительности комнаты из снов, улицы, пейзажи. Меня это не напрятало – снилось и хорошо. Потом проявилось раздвоение – я видел происходящее, как оператор дистанционной камеры. Я знал, что сейчас будет, кто появится и что скажет, как подует сквознячный ветерок, что произойдёт на экране телевизора. При этом я прекрасно понимал, что сейчас я - это двое. В первый раз такое состояние напугало, нет, не напугало – я впал в ужас. Я понял, что такое могильный холод. Потом я научился справляться с такими ситуациями.
- Надо сходить в туалет по маленькому.
Тихое ровное информационное голосовое сообщение от дуры расширило его глаза. Он перестал дышать и ждал продолжения. Продолжения не было, это она ждала продолжения, а он не мог дальше говорить. Полежав в тишине ушёл. Перестал ходить к «доктору», «Скажи ей, что денег нет. Ой, а он в командировку уехал, надолго». Вроде родственное состояние, но не с ней же разговаривать.
…над оврагом. Только что, было зелено, а теперь всё запорошено, ладно хоть тепло. Теперь он продолжал полёт в тройном самолётном кресле, слева, и плавно нагибался к середине, для равновесия. Уже не задыхался, понял, что полёт не опасный. Спуск начался плавно, около земли он просто пошёл, вокруг появились люди, и овраг стал снова зелёным.
Он потом был в этом овраге, что во сне казалось порошей, было пухом какого-то растения, наподобие маленького одуванчика. Почему людям сняться повторные сны? Почему мы их помним? Зачем сны нужны? Вот биологически – зачем? Он встал с той ноги, пошёл делать кофе, услышал звук турбины, вышел на лоджию и помахал рукой в небо.