Почему я не люблю бабок

 

                Я не люблю бабок. Они в нашем городе слишком агрессивные, шумные и привязчивые. Вот еду я в транспорте. Салон полупустой. Впереди меня две девушки. Я, разумеется, сижу, потому что мне шесть остановок надо проехать. Входит бабка, шумная, энергичная. Проходит пол-салона, останавливается в паре шагов от меня, произносит:

- Хоть бы кто место уступил!
Зыркает на меня и тут же поворачивается к сидящим у самого выхода девчонкам. Те поднимаются, пожимают плечиками. Бабка ко мне оборачивается. Я тоже поднимаюсь. Потому что не хочу услышать то, что она скажет.
Но бабка всё равно говорит:
- Ладно уж, здесь присяду.
И садится на самое ближнее незанятое место. Я на выход, девчонки тоже. Они на две остановки раньше сошли, я это из их разговора понял. А я на все шесть. Впрочем, пешком прогуляться полезно. Лучше, чем с бабкой в одном салоне.
 
  Выхожу из чужого подъезда, приезжал по работе, чтобы сократить путь иду через вытоптанный даже не газон. Там собачье дерьмо, окурки, пара травинок, правда, растёт. Я эти травинки не мну, обхожу метра за полтора, двигаюсь исключительно по уже утоптанному до меня.
- Смотрите, люди добрые! Что же этот гад делает! По газону, по траве — всё сволочь вытоптал!
Это мне в спину. Не хочется верить , что гад и сволочь я, приходится обернутся. Бабка тычет в меня кривым пальцем, кипит и брызгает чем только может. Ещё раз повторяет, что я гад и скотина, вытоптал всю бабкину траву. Прохожие даже не оборачиваются, они видно местные, привыкли к бабке. А она добавляет, что я ещё и … даже повторять не буду кто. Но после такой характеристики мне приходится уже не просто обернутся, а двинутся напрямую к бабке. Зачем, что буду делать с бабкой, я не знаю, но когда тебя так называют как то реагировать. Бабка, увидев, что я к ней, затряслась мелкой дрожью, отскочила назад к подъездным дверям. Меня это вполне устраивало, но я не остановился. Но тут из дверей вышли двое широкоплечих ребят. Бабка к ним, в меня тычет, на ребят брызгает, бормочет полушёпотом что то вроде:
- Сынки! Возьмите вон того! Гада лохматого, сволочь постылую! Убить, искалечить меня хочет! Не дайте погибнуть!
Ребята молча и лениво смотрят на бабку, потом также лениво на меня. Я останавливаюсь. И они не торопятся. Бабка продолжает брызгать и бормотать. Я вновь поворачиваюсь, иду куда шёл. Боковым зрением, вижу, что широкоплечие двинулись за мной , но без особой скорости.
- Уйдёт же, гадюга!
Это бабка, уже во весь голос. А я таки ухожу, скрываюсь в подземном переходе станции метро «Фрунзенская».
 
  Одно время я жил в очень опасном подъезде. Там жила бабка, который было ну совсем нечего делать, поэтому всё время она проводила или в подъезде или рядом с ним. Если ты увидел бабку издали, то у тебя вроде бы преимущества, но подъезда тебе в любом случае не миновать. Если ты несёшь пакет с магазинными покупками, то бабка непременно окажется рядом, не поздоровавшись торкнет-толкнёт тебя. Зазвенит в твоем пакете какое-нибудь стекло, и …
- А что это ты несёшь, Лариса? Вино? Водочку? Угости меня водочкой, угости винцом! Дай выпить, я люблю выпить!
Это бабка достаёт блондинку Ларису с четвёртого этажа. Зазвенело у бедной Ларисы в пакете и от бабки уже не отвязаться! Лариса, вообщем то, не жадная, может и угостила бы бабку, но тут всё только начнётся! Потому что бабка не хочет выпивать одна, а хочет вместе с Ларисой. Ларисе , наоборот, не хочется именно этого. Она, как может, отбивается от бабки и скрывается в своей квартире с заметно подпорченным настроением. Бабка возвращается на первый этаж и тут сталкивается со мной. Я без пакета, без бутылевичей, но бабке и до меня есть дела. Она торкает меня, тут же берёт под руку и начинает рассказывать какая мерзкая и гадкая Лариса. Заканчивает непременно вот так:
- А у тебя, сыночек, винца нет? Угости по соседски! Я выпить люблю!
Самое ужасное здесь «сыночек». Вздыхаю и предельно вежливо объясняю, что не пью вообще. Ничего и никогда.
Бабка отцепляется. Ждёт следующего. Чтобы торкнуть его, попутно рассказывая какой дрянной, паршивый и гнусный я.

Однажды одной бабке подарили бесплатно билеты в Большой театр, на оперу.
- А там будет петь Чикурда? - спросила бабка.
Чикурда - любимый бабкин певец. Я , правда, его ни разу не слышал, но представляю.
- Будет, будет! - пошутил Юрий Кузьмич, который распространял билеты для пенсионеров.
- А шкварки будут? - спросила бабка.
Как вы уже догадались - шкварки любимая бабкина еда.
- Конечно, - кивнул Юрий Кузьмич, - Там в буфете прекрасная шкварочная. Готовят изумительные шкварки.
Бабка взяла у Юрия Кузьмича билеты и пошла в Большой театр слушать своего любимого Чикурду, а также есть шкварки.
Поздно ночью того же дня на весь двор ( и ещё два квартала ) стоял бабкин крик: "Суки! Б..., Где Чикурда? Деньги, б.., верни, падла!" Бабка даже забыла от обиды, что билеты в БТ Юрий Кузьмич вручил ей бесплатно. Оказывается, бабка стала в антракте искать в буфете БТ шкварочную, а во втором акте и вовсе стала орать на весь зал: "Где Чикурда?" Бабку вывели из зала, но она успела в кого то плюнуть.
Утром следующего дня бабка спустила в унитаз махеровое полотенце. И все жители её подъезда целый день ходили умываться и в туалет к самому доброму человеку района. То есть - ко мне, как вы уже догадались.
 
- Что ты орёшь? Хочешь, чтобы тут все оглохли!?
Чуть не глохну при этом я. Бабка орёт мне в самое ухо, даже на цыпочки для этого привстала. Я не знаю, что ей ответить. Вообще не знаю, что делать. Потому что я не орал. Я шёл мимо окна знакомой девушки, остановился, бросил в распахнутую форточку леденец в блестящей обёртке и произнёс её имя:
- Аня!
Произнёс так, чтобы было слышно в форточке второго этажа, но имя у девушки было коротким, поэтому никого я в принципе , не глушил.
- Мы тут все оглохнуть должны, да!? — продолжает бабка.
О себе она говорить по царски, во множественном числе. Потому что никого, кроме неё поблизости нет. Вдали, кстати тоже нет. Поэтому я, чуть подумав, нагибаюсь и воплю, даже гаркаю прямо в бабское лицо. В этом моем вопле-гарканье и волчий вой, и медвежий рёв, и львиною рычание плюс шипение пятерки самых шипящих королевских кобр. Бабка закатывает глаза, не падает, наоборот выпрямляется и скрывается под аркой семенящей походкой. Никакие щирокоплечие ребята ей не попадаются. И омоновцы при исполнении тоже не попадаются.
 
    Потом девушка Аня мне поведала, что бабка рассказывала всем, как её под аниными окнами контузило. Три дня она контуженная ходила, потом слух вернулся, а память не совсем. Потому что бабка не помнила, кто и при каких обстоятельствах её контузил. Меня это вполне устраивало.
 
    Когда бабки мне основательно надоели, я переехал жить в деревню. Вы не поверите, но, О ЧУДО — в деревне нет бабок. В деревне бабушки! Они приносят мне зелень и клубнику, рассказывают какие у них умелые внуки, какие у них мордастенькие красивые внучки! Вот такие замечательные в нашей деревне бабушки!