На столе стояли старые кастрюли с отбитой эмалью, тарелки с незамысловатой каймой, гранёные стаканы, пустые бутылки… Они считали себя гражданами круглого стола, на смену которому пришёл новенький из стекла. Прозрачно, гламурно, свежо. Вся эта дребедень выражала крайнюю озабоченность по поводу, что их задвинули; круглый стол перестали замечать. Новые бытовые приборы, достаточно острые и небезопасные, стали содержанием нетрадиционных блюд, которыми наполнили новые формы, иногда не наполняя… Популярны блюда Чечни, баланда из круп на воде, сухари, котлеты из хлеба со вкусом мяса, торты из печенья в разъёмной форме, сгущёнка без молока на пальмовом масле, рыбные деликатесы для денежных особ.
- Как так? - вопил круглый стол. - Мы не согласны, то есть согласны с новой кухней, однако, не стоит игнорировать: в нас можно что-то положить или налить, чтобы мы выдали…
- Вы уж определитесь. Время на раскачку нет.
- Положите, и мы выдадим, как в лучших домах, куда нас не пускают.
- Ваше место – утиль. Хотя, можем что-то бросить… Порадуйте стариков. Народ ностальгирует по прежним эмалированным кастрюлькам, хранит коллекцию бутылок, ну, и всякий подобный хлам. Ваше время прошло, и нечего варить супы, засыпая в молоко вермишель, рисовые каши размазни, солить чёрный хлеб с подсолнечным маслом и предлагать к обеду по полстакана сметаны. Первое, второе, компот из сухофруктов – содержание вашей эпохи ушло безвозвратно! «Как вы поправились!» Жесть. Сейчас - «Как похудели!»
- Шалите, - в голос заявили все члены круглого стола. - Мы ещё ого-го! Восстановим круглый стол на всей территории и вам, стекляшкам, хана. Мы с опытом, а за вашей спиной – только бла-бла-бла… Не накормите, не напоите. Нас ещё вспомните.
Старая дребедень не собиралась сдаваться. Она так же активно, как в молодые годы, манила солёным бочковым огурчиком и водочкой… Сало и борщ, горилка и черемша отвернулись от компании, накрыв поляну отдельно. Вооружившись кухонными ножами, старая гвардия, пыхтя, пошла в атаку. Чем дело закончилось, не трудно догадаться. Побитых заменили. Стеклянный стол подвёл черту, огласив «Вкус, но и точка». Вкусно не было. Точки тоже. Хотя нет. На точке стояли дамы с пониженной социальной ответственностью, им было вкусно: жрали, пялясь в телефоны, плевали на замшелое содержимое бабушкиных и дедушкиных форм бытия, меняли облик, перелицовывая несовершенства от природы и разговаривали между собой на одном понятном им языке. Старьё не угомонялось, пытаясь навязать не только свою форму, но и восприятие содержимого. Каждый существовал отдельно и редко пересекался в пространстве, если только на ночь и то не всегда, когда деться некуда.
Стеклянный стол был доволен немало. Холодный, ничто не связывало его с реальностью, а если связывало, то эпизодами. Мир катился по одному лишь ему известному маршруту, петляя и взрываясь временами; население убывало без сожаления о прожитых днях. Старьё кряхтело и ворчало. Молодые перестали рожать. Zачем? Не было, как принято говорить, мотивации. Живи, любя себя, лавируй, будь прагматиком, нафиг романтику… Что? Любовь? Дружба? В кастрюлю их без ручки… Детей – туда же. Вырастут - тебе же насрут по полной, отберут последний стакан воды. Чтоб сдох!
Всему сущему приходит конец. Круглому, стеклянному, квадратному. Любому столу, когда он не объединяет, за ним делать нечего. Жуём на ходу…