Песни отца
Отец мой родимый, рождённый 2 ноября 1936 года, всю свою жизнь был рабочим.
В молодости вместе с мамой они трудились на железной дороге в Узбекистане, а затем на протяжении 3-х десятков лет ожидал его в цехе токарный станок.
Работал родитель в знаменитом на весь Ковров, а теперь и за его пределами, двенадцатом производстве завода имени В.А.Дегтярёва.
Теперь это ценное производство газовых центрифуг принадлежит соседнему предприятию,входящему в компанию Твэл Росатома. Всё акционировано, то есть продано.
За несколько лет до ухода на пенсию сменил покойный родитель профессию, став из-за сокращения штатов стропальщиком.
С раннего детства, сколько помню себя, в доме нашем звучали песни.
Не только из репродуктора звенели и гремели чистые голоса, но мелодии срывались ещё и с чёрных виниловых дисков, крутящихся под никелированной мембраной патефона.
Однако песенки частенько напевал и сам отец. Прежде всего, пытался батя передать неподражаемое исполнение незабвенного Марка Бернеса.
В маленькой комнате, а летом и в огородике, расположенном рядом с домом, негромко и задушевно звучали слова: «Любимый город в синей дымке тает…», «Шаланды, полные кефали», и другие…
Конечно, стоит перечислить любимые песни отца, но лучше нелишний раз послушать их…
И вот я снова и снова слушаю вместе с мамой всё тот же сердечный голос народного артиста, сохранённый на компактном диске…
Ещё с уст отца часто слетали бесхитростные стихи с незатейливой мелодией: «Курил в Стамбуле злые табаки, в Каире я жевал, братишка, финики с тоски, они по мне…, они по мненью моему горьки…»
Песни о море и его тружениках были у отца любимейшими…
«Бывали мы в Италии, где воздух голубой, и там глаза матросские туманились тоской»
Но поистине «коронным номером» человека, даровавшего мне жизнь, отчество и фамилию, была песня из популярнейшего в пятидесятые и шестидесятые годы индийского кинофильма «Бродяга»
До сих пор помнятся слова этой песни, скорее всего искажённые.
Не знаю, насколько точно удастся передать их, но всё же попробую: «Яр гардеш ме, ту манк манка, катарагу, а барагу, а барагу…»
Рашид Бейбутов, знаменитый в то время народный певец Азербайджана, как и всего Советского Союза, исполнял эту песню, уже переведённую на русский язык: «Дорога вдаль завёт меня, зовёт меня, бродяга я, бродяга я»
И снова на «хинди» или, возможно, "урду": «А батнаги, барбатнаги, гатан гу ши, гигит нага…»
Помнятся печальные слова какой-то песенки о гражданской войне, частенько напеваемой отцом: «Шёл отряд по равнине широкой, по полям украинской земли, и в степном хуторке одиноком паренька партизаны нашли. Был он мал, молчалив, осторожен. Видно, горе на сердце легло. Кто - то в шутку назвал его «Ёжик», кто-то ласково поднял в седло. В переходах, в огне канонады дни тревожные плыли как дым. Стал парнишка любимцем отряда, партизаном, бойцом молодым».
Проходили годы. Появлялись новые песни о главном и не очень, но только те, запомнившиеся отцу с юных лет, всё реже и реже напевал он…
Очевидно, не ложились новые песни на душу, не трогали сердце.
Из песенного круга шестидесятых годов особенно ему по нраву пришлась только одна песня, созданная на стихи поэта-фронтовика Григория Поженяна: «Если радость на всех одна, на всех и беда одна, в море встаёт за волной волна, а за спиной спина…»
Нынче вместо песен всё чаще по радио и телевидению звучат какие-то хилые «хиты» и ущербные «саунд-треки» зарубежного и российского (никак не скажешь «отечественного») производства.
Именно производства, а не творчества, которое чем-то сродни творению…
Сергей Жуков. 17\ 11\ 2007