Глубоко таёжная метеостанция
Вскоре тропа привела к метеостанции. Не нарушая естественной поверхности, приборы и самописцы были установлены на металлических подставках, здесь же было раскинуто и антенное поле. Возвышающийся над землёй лабаз, или как его назвал Валентин – продуктовый склад, был закрыт на замок. – А это зачем? – обратился я с вопросом к проводнику. – Здесь что, воры могут быть?– Да ещё какие, – подтвердил он моё предположение. – Медведи здесь грамотные, и дверь им открыть не составляет большого труда. Только после их визита мы вынуждены просить управление сбросить с самолета продукты. Интересное зрелище: мешки с мукой, падая на снежный наст, как будто взрываются, а коробки со сливочным маслом разбиваются на мелкие кусочки. Потом на этот запах, горностаи со всей округи сбегаются, чтобы полакомиться маслом. Любят они его.– А что, вы медведей-то не стреляете? – не унимался я. Валентин на мой вопрос не ответил, переключил своё внимание на собак. Привязанные на цепи, они вылезли из земляных нор и встретили нас дружным, чрезмерно злым лаем. Но для них было достаточно громкого окрика Валентина: «Молчать!», и они успокоились. Не проявляя восторженного приёма, свойственного беспородным псам, они стали смотреть на нас с кажущимся безразличием, не издавая ни единого звука. Вместо сибирских добродушных пушистых лаек, на меня смотрели беспородные собаки, выделяющиеся силой, особой агрессивностью.
На пороге стоял, приветливо улыбаясь, широкоплечий, среднего роста, темноволосый молодой парень.– Женя - выпускник новосибирского радиометеорологического училища, – представился он, здороваясь с нами.– Во время подоспели, я только что приготовил своё коронное блюдо – плов с медвежатиной. Проявляя радушие гостеприимного хозяина, он помог снять отяжелевшие рюкзаки. Пока Анатолий расстёгивал свой рюкзак, я, осматриваясь по сторонам, в двадцати шагах от крыльца, между лиственницами увидел натянутый трос и висевшие на нём большие куски медвежьего мяса. – А собаки его не трогают? – поинтересовался я.– Не приучены. В их меню не входит свежее медвежье мясо. Вот выветренное мясо, чуть с душком, или замороженное с удовольствием едят, – ответил Евгений. – Только волки ничем не гнушаются, – добавил он, открывая входную дверь. Мы вошли в просторную комнату. По периметру вдоль стен стояло четыре кровати с тумбочками у изголовья. Дневной свет, проникающий сквозь небольшое окно, скупо освещал комнату и находящиеся в ней предметы. Поэтому на каждой тумбочке стояли керосиновые лампы, тускло подсвечивая изголовье кровати. При любом движении в комнате пламя в лампах вздрагивало, тени на потолке оживали, принимая самые фантастические изображения.– Это, – указав пальцем на потолок, небрежно подметил хозяин зимовья, – можно часами наблюдать лежа на кровати, даже в том случае, когда все спят. Потому что земля, на которой построена метеостанция, словно живой организм вздрагивает при каждом выбросе пепла, воды или раскалённых камней из жерла одного из многочисленных вулканов. К этому необычному явлению вам предстоит ещё привыкнуть, – говорил Женя, – и не пугаться по ночам, вскакивая с кровати от звуков, исходящих из глубины земли. С ужасом взирал я на медвежьи шкуры, висящие у каждой кровати.– Захватывающее зрелище, пока не привыкните, по ночам вас будет охватывать тревожное чувство: будто зимовье построено на спине гиганта, время от времени пробуждающегося и пытающегося стряхнуть вас в бездну вместе с метеостанцией, но сон возьмёт своё. Я молча продолжал осматривать помещение метеостанции, в котором мне предстояло жить. У окна стоял обеденный стол, посреди комнаты - массивная металлическая печь сложной конструкции, с теплообменником, наполненным песком и духовкой для выпечки хлеба. Небольшая соседняя комната с тремя радиостанциями, барометром и покоящимися на полочках самописцами называлась служебной. Там же прижался к стене топчан, сверху покрытый медвежьей шкурой. На этой метеостанции нам с Анатолием предстояло взрослеть и работать, постепенно превращаясь из беспечных, с завышенными амбициями юношей в кого - мы пока и сами не знали. Но суровая жизнь, которую мы должны пройти, будет диктовать свои условия, порой очень жестокие и опасные. Управление медлило с выдачей нам служебного оружия. А причина была в следующих событиях, развернувшихся на этой метеостанции, о которых мы узнали впоследствии.