Мой друг в поход собрался,
но кислых щей не ел,
с начальством пообщался,
слегка повозмущался,
и к поезду успел.
Предыдущая глава: Глава 1. Утро в порту. http://proza.ru/2022/01/10/1153
Начало этой совершенно обыденной военно-полевой истории, приправленной, однако, скажем так ... околокриминальной перчинкой, положило совершенно рядовое в армейской жизни событие по организации выездного караула для сопровождения воинского груза.
В тот ничем не примечательный будний день над маленьким гарнизоном, затерявшимся в туркестанских просторах и даже не отмеченный на топографических картах неприметным знаком принадлежности к якобы машинно-тракторной станции, по обыкновению знойно белело июльское светило. Гарнизонная жизнь, привычная к столь шальному проявлению солнечной любви, отбивши склянки окончания учебного времени, замерла в послеобеденной сиесте, когда дежурный по части доложил начальнику штаба о срочной телефонограмме.
Майор Алексеев приоткрыл половинку окна, дернул шторой, заслонившись от надоедливого солнца, устало придвинул поближе настольный вентилятор, достал из холодильника бутылочку Самаркандской минералки, неторопливо отпил живительной влаги, тяжело вздохнул. Жарко ... Из приоткрытого окна дохнуло легкой прохладой журчащего перед штабом фонтанчика, лень расслабленно занудила желанием расстегнуться, разуться, плюхнуться в кресло, подремать с полчаса и ... остыть. Но лежащее на столе высочайше утвержденное предписание настоятельно требовало отправить караул для охраны эшелона с воинским грузом и тишайшему умиротворению раздражающе противоречило. Кого отправить? Алексеев, сомневаясь в каждой кандидатуре, набросал список, задумался. Получалось, что большинство из претендентов - салаги неоперенные послеучилищные, которых ещё учить и учить. Послать из опытных? А кому же тогда молодежи опыт передавать, дивизионные учения, да и итоговая проверка не за горами. Решение непростое, однако же срочное ... В дверь кабинета постучали.
- Войдите.
В нерешительно приоткрытом дверном проеме показалась конопатая рожица ефрейтора Скобина, вызванного ранее по поводу мертвой тишины в телефонной трубке. Побаиваясь недавнего начальственного гнева и обещанного покушения на драгоценную жизнь всех связистов вообще и своего дивизиона в частности, ефрейтор робко промямлил:
- Мо-о-ожна тапик* поменять?
- Можно козу ... а здесь разрешите ... воин хренов ... да входи уже ... меняй.
- Това-а-а-рищ майор, - недовольно прогундосил посмелевший Скобин, отключая от линии телефон с вдребезги разбитой начальственным же гневом трубкой, - вы бы как-нибудь полегче-то с трубочками, запасы того ... кончаются.
- Что-о-о?! Ты это кому?! Ах ты ... вошь едреная ...
И в ловко увернувшегося от неминуемого хвата за ухо и резво улепетывающего ефрейтора полетел первый под руку попавший снаряд - скомканный список кандидатов.
- Куда-а!? ... А ну-ка взводного ко мне бегом!
Хлопнула дверь, звонко всплакнул, упавший со стола телефонный страдалец, и майор принял решение: «А вот начальник связи у меня и поедет. Заместитель его из старичков, взвод не расслабит, связисты тоже не глупые ... один Скобин чего стоит ... от же стервец ... телефон так и не поменял, сбежал чертенок».
- Ну, кто там ещё? - мысли начштаба прервал очередной стук в дверь, - А-а ... Данилов? Вызывал да-а-а ... Вот что, любезный, не пора ли тебе, так сказать, проветриться? Ты же в отпуске ещё не был? Ну да это я так ... к слову ... зелен ещё для летних отпусков. А тут радость-то какая ... командировочка образовалась дней на десять ... поедешь груз сопровождать караулом. Не отпуск, да-а ... не отпуск, но от будней гарнизонных пыльцу всё ж стряхнешь ... факт. Подробности у Лидякина, ему же на время и взвод передашь. Всё, готовься, выезд через два дня. Да смотри, не загуляй там, встряхнувшись ... имей ввиду, главное - без происшествий. И ... это ... Скобина ко мне бегом ... совсем оборзел ... старый телефон доломал, новый не подключил, все разбросал ... Накрути-ка хвосты своим связистам, не то сам займусь всеми лично.
Володька Лидякин, он же помощник начальника штаба, он же начальник разведки в курс дела ввел с легкой иронией и без особых подробностей:
- А-а-а, Николай ... мой друг в поход собрался ... везунчик. Что? Правильно Мальбрук? Да ни хрена. Это у них там, в устрично-сопливых франциях Мальбрук, а в нашей песочнице - мой друг. Короче, дружище, сначала двигаешь в Каган, на окружном складе боеприпасов принимаешь груз, по железке доставляешь в Термез, передаешь заречному караулу и назад ... всего и делов. Приказ готов, все в курсе, помощник и караульные из второй батареи, контингент местный, но проверенный ... не раз уже катались ... со мной тоже. Там же экипировка, оружие, боеприпасы. Продпайки и аттестаты к зампотылу, командировочные к начфину, проездные получишь у меня. И вот ещё что ... я хоть и буду тебя замещать, но замкА* своего Лобанова проинструктируй ... он сержант авторитетный, так что пусть поменьше с проблемами ко мне лезет, своих за гланды, сам понимаешь.
Данилов тяжело вздохнул. Перспектива служебного путешествия отпускными прелестями душу не ласкала, в неописуемый восторг не приводила. Напротив, ближайшая пара недель грозила суетой сборов, повагонной возней с необъятностью вещевого и оружейного добра, томительным ожиданием в очереди за получением груза, а затем многодневной тряской в грохочущей раскаленной шальным солнцем теплушке по соседству с десятком охраняемых вагонов, суммарной мощностью равносильной очередному испытанию на Семипалатинском полигоне.
Не меньшую головную боль доставлял и тот неизбежный, но тревожный факт, что на время лейтенантских скитаний начальство над всей связью в части придется возглавить его замкомвзводу сержанту срочной службы Лобанову. И, как на его, по словам Лидякина, сержантский авторитет не надейся, какими начальственными полномочиями его не обличай, но слабо квалифицированные плечики сего обреченного на несоответствующую ответственность хлопца явно не выдержат всей тяжести груза коварных связных хитросплетений гарнизона. Что-то из этой драгоценной ноши обязательно грохнется о земь и разобьется вдребезги с хрустальным звоном. Следовательно, по возвращению из командировки, лейтенанта ожидает сеанс игры в профессиональные пазлы, причем, вероятней всего, одновременной на нескольких досках. Ну а сколько при этом окололюбезных формулировок, метафор и эпитетов военно-народного творчества относительно связи вообще и лично себя в частности он примет от того же начальника штаба, отправившего его в даль далёкую, так это ... мама не горюй. Однако же, за работу ...
На входе в казарму Николая ожидали четверо.
- Товарищ лейтенант, караульная спецкоманда в вашем распоряжении, - лихо отрапортовал довольно рослый для местного национального контингента, спортивного сложения сержант, и, сдвинув на затылок ковбойского вида армейскую панаму, с нескрываемой радостью, добавил, - Слинять из части на пару недель хоть куда, хоть зачем ... эт-т-то мы завсегда. Куда на это раз? Кушка? Термез?
«Каримов ... это неплохо, совсем неплохо», - лейтенант постепенно начал настраиваться на неизбежность предстоящего, и его первая оценка действительности оказалась положительной. Сержант Каримов во второй батарее, да и вообще в дивизионе имел довольно весомый авторитет не столько по своему статусу старослужащего, сколько за действительно добросовестное отношение к службе. От серой массы отбывающих воинскую повинность его отличало нескрываемое внешне выражение внутреннего состояния удовлетворения от причастности к делу военному, специалистом которого являлся очень даже неплохим. Причем в его облике замечалось нечто общее то ли с Саидом, то ли с Абдуллой из известного советского вестерна и осторожно указывало на вероятную туркменскую примесь в родословной, что выражалось в довольно крупном, стройном телосложении, удлиненном лице с высоким открытым лбом, черными миндалевидными и широко посаженными глазами. А величали сержанта в части всё больше Каримом, но иной раз и Абдуллой, на что он, будучи вообще-то Бахтияром, нисколько не обижался, верно понимая такое странное, на первый взгляд, проявление к нему уважения.
- Да говорят, Термез, - лейтенант критически посмотрел на остальных членов спецкоманды, - Знаете где?
Те, широко улыбаясь, утвердительно закивали. Одним из них оказался известный своей неординарной внешностью Тахир Уразбаев. В дивизионе таких красавцев имелось двое. Второй товарищ служил как раз-таки во взводе управления, которым и командовал лейтенант. Оба по паспорту узбеки, однако, по внешним признакам подходили под категорию, скажем так, неопределенной национальной принадлежности. Ростом невысоки, широкоскулы, смуглы, но, в отличии от соплеменников, худощавы, широко и голубоглазы, а главное ... огненно рыжие. Кроме того, настолько переменчивы выражением лиц под воздействием внутренних и внешних факторов, что в каждую секунду мимическиго преображения могли сойти за представителя любой национальности.
Ещё двое потенциальных караульных, приземистых и коренастых, с простыми кругленькими физиономиями, оказались настолько чрезвычайно похожи друг на друга и, как Николаю показалось, на известных Гоголевских персонажей, что он эту парочку для себя и определил как Петр Иванович Бобчинский и Петр Иванович Добчинский ... тюркского представительства. Да и настоящие имена этой парочки невероятно тому соответствовали - Нодир и Нурдин.
- Ну что ж, как говориться, были сборы недолги и у нас два дня, - подытожил лейтенант и, после коротЕнького производственного совещания, воодушевленная недолгой, но такой желанной жизненной переменой, спецкоманда приступила к сборам.
* тапик - полевой телефонный аппарат ТА-57 (арм. сленг)
замОк - заместитель командира взвода (арм. сленг)
Продолжение: Глава 3. Суета походная. http://proza.ru/2022/11/23/1799