Проснулся Леха от того, что загромыхала сцепка, не так, как в движении, иначе – громко и предупреждающе о торможении состава. Он не отдавал отчета, в каком месте находится, и далеко ли от части уехал. Судя по блеклости звезд, понял – время к утру клонится, немного и рассветает. Встал состав, неясные контуры строений в тумане говорили о близости жилища. По памяти получалось, порядка восьмидесяти километров проехал, дальше точно нет жилья. Как миновать эту остановку?
Послышались голоса:
- Осматривайте правую сторону, мы пойдем слева от полотна.
- Сцепки смотрите и под вагонами, если здесь, то никуда не денется.
- Веселее, ребята, у меня остановка незапланированная, время нагонять придется.
И тут же косые, но довольно блеклые лучи фонаря принялись освещать вагоны, сцепки, пространство под вагонами. Двигаясь от тепловоза они приближались к концу состава. Предпоследний вагон, где на площадке располагался беглец, еще оставался в тени. Свет пристанционного фонаря блекло освещал штабеля круглого леса, одновременно создавая и тень. Первое желание спрыгнуть и бежать в лес Алексей подавил. Местные милиционеры такие волкодавы, догонят в тайге любого. Не дадут спрятаться. Нужно прятаться между вагонами. Но как? В этой ситуации радовало одно – исчезла паника, появился трезвый расчет, подталкивающий к какому-никакому решению. Правильно ли он поступит, покажет время.
Аккуратно и едва дыша, казалось дыхание и стуки сердца слышны за десятки метров, спустился по сцепке на полотно. Посмотрел, не осталась ли кровь на ступенях и на площадке. Протиснулся между дном вагона и осями колесных пар, зацепился непонятно за что и замер на весу, повиснув под рамой вагона. Слился телом с поперечной опорной балкой, замер в тени от колес.
Поисковики двигались вместе с обходчиком, простукивающим буфера колес, и освещали пространство и груженый лес. Вот осветилось пространство под вагоном, звонко ответило одно колесо, удар по второму. Звонко – колеса в норме. Вдруг Лешкин взгляд встретился с глазами молодого парнишки в спецовке: «Ну, вот и конец!» - подумалось равнодушно, приготовился расцепить пальцы. Тишина, ничего не сказал молодой сцепщик. Матюгнулся грубо кто- то из наряда:
- Дают же фонари, через каждые двадцать метров гаснут.
Раздался стук по корпусу, видимо пытались восстановить контакт. Фонарь вспыхнул, но направлен уже к следующему вагону. Легкой испариной покрылось тело, пальцы, казалось, расцепятся и тело упадет на полотно. Он еще крепче вцепился в железо, понимая, что пронесло. Раздался гудок тепловоза, стукнула привычно сцепка, вбирая натяг последнего вагона, и началось движение. Сколько предстояло находиться в таком неудобном положении, невозможно представить. Но главное в том, что его не поймали. Ведь не выразишь благодарность парнишке, увидевшему беглеца и промолчавшему. Что у него в душе? Разве теперь узнаешь.
Поезд набирал ход, кренил вагоны на поворотах. Машинист знал дело и нагонял график. Леха, меняя положение, старался попеременно давать отдых рукам и ногам. Он продвинулся к пневмоцилиндру, держался за металлические трубки. Однако утренний туман на такой скорости состава обжигал холодом пальцы, занемевшие от напряжения, задубело тело. И все же он убежал! Тяжело держаться, но страшнее отцепиться и упасть туда, где тело переломают шпалы. Вскоре приспособился, человек всегда находит выход в трудных положениях, если только готов к этому. Несколько часов бешенной гонки за графиком и спасительного удаления от обжитых мест, в глубь тайги. Там, где никто не заставит стучать на товарищей, где нет непорядочных сержантов. Где свобода и вольный ветер.
Вот только дальше не видно перспектив, куда в тайге без огня, инструментов и, элементарно, посуды. Пусть уж лучше умереть, а еще лучше бороться.
Поезд втянулся в подъем, упала скорость. Леха попытался в очередной раз перецепиться ногами и соскользнул вниз к ребрам выступающих шпал. Забился телом о полотно больно и неудобно, не выдержали и отцепились пальцы. Инстинктивно вжался телом в спасительную и жесткую землю, над головой прогремели две оси от колес. Затем еще четыре раза – пары от последнего вагона. Поезд удалялся на подъем. Леха полежал, пока не скрылся последний вагон за поворотом и пошевелился. Боль в каждой клеточке. Знатно его помотало по шпалам, но в голову, вместе с окончанием путешествия, пришел невесть откуда и испуг. Приподнялся насколько смог, перевалился через рельс и скатился под невысокий откос. Показалось, на миг потерял сознание и пришел в память оттого, что под ним мокро от влаги, надавил ободранными руками на грунт, тот провалился и вскоре в ямке набралась вода. Некогда ждать, пока отстоится, несколько судорожных глотков утолили нестерпимую жажду. Полегчало, он на четвереньках отполз в густой ельник, расположился на сухой подстилке и заснул.
Тот сон на тормозной площадке не принес облегчения, нервной обстановка казалась. А вот теперь проспал остаток дня. Испытал истинное наслаждение от отдыха, тревожила боль. Чтобы осмотреть тело разделся, принялся промывать водой грязь, запекшуюся кровь и понял тщетность своих действий – словно почуяв живое, появилась мошка. Пока еще не гнус, как-никак весна, но уже просыпалось все кровососущее. За короткое лето необходимо дать несколько раз потомство и размножиться. Законы природы никто не корректирует под беглеца. Хотелось кушать, уже сутки в его желудке крошки нет, а в этих местах, что можно найти, чем утолить голод.
Огляделся. С одной стороны полотна уходило бескрайнее болото, с другой гора поднималась лесенкой хвойных деревьев вверх. На открытом пространстве увидел несколько молодых кедров, свалил невысокую сосенку, отломив от корня слегу, и двинулся в их направлении, проверяя топкость болота. Вскоре добрался, как выяснилось удачно. Среди сухих кочек нашел несколько шишек, тронутых зверем, но орехи еще остались. Они и утолили первое ощущение голода. На сучке обнаружил несколько сушеных грибов, подумалось – не будет плохой гриб белка заготавливать на зиму. Видно, осень урожайная удалась и всех запасов не уничтожила за зиму беличье семейство. Прожевал один гриб, остальные запихнул в карман. Чем завтрашний день встретит.
Услышал звон рельса, сегодня проходит пассажирский, он идет раз в три дня. Всего два общих вагона, но это – десятки глаз от скуки глазеющих по сторонам. Леха упал между кочек, распластался на несколько минут, пока громыхали на стыках рельсов вагоны. Равнодушно посмотрел вслед габаритным огням, уносящим обжитую цивилизацию.
Если начнут искать вдоль трассы, вряд ли пойдут болотом, скорее сухой путь выберут. Значит, ему необходимо оставаться там, где кругом трясина. И он принялся искать сухой островок, чтобы прикрыться от дороги растительностью. Похолодало, нужно согреться, но как? И Леха принялся сгребать сухую подстилку в яму, набралась плотная куча хвои. Нарвал травы и осоки, ею и укрылся. Свернувшись клубком, дышал в образовавшемся пространстве, но это мало помогало. Уставший организм едва сохранял тепло ,едва давал двигаться. Боль пронзала от любого движения, но требовалось обустраиваться посреди болот.
Спал он или бодрствовал, не ясно. Но вскоре стало тепло, затем жарко. Поднялась температура.
- Вот и все! - в который раз за последнее время подумал он, но стараясь оставаться в этой жизни, сорвал несколько листочков брусники, положил в рот и принялся усиленно жевать, сглатывая горьковатую слюну. Сорвал несколько вялых ягод клюквы и рассосал, как леденцы. Наконец отрешился от окружающей обстановки и провалился в сон, перемалываемый жаркими жерновами.
Откуда взялось пламя костра? Не маленького огонька, а срывающегося до поднебесья, уходящего вширь и даль от его невеликого островка. Прямо на него по болоту шел человек. Без слеги, не боится, значит, знает тропу, не рискует провалиться и оступиться в топь. Леха приподнялся и поприветствовал, не боялся подвоха. В монашеской черной до пят одежде, он подошел, присел и положил руку на голову. Прохлада принесла облегчение и забытье. Но все, что происходило и говорилось, запоминалось и падало в душу.
- Зачем ушел, обрек себя на испытания? Нужно терпеть!
- Я не могу терпеть подлость в отношении людей. Если бы не ушел, люди сорвались и совершили преступление, тогда пришлось бы отвечать по закону.
- Но своим уходом ты поставил себя вне закона.
- Значит, так тому и быть, судьба у меня такая – умереть в болотах.
- Нет, твои родственники в этих топях. Тебе другое приготовил. На, возьми! К людям выходить надобно.
И протянул в руке что-то черное. Леха посмотрел – на ладони лежал корешок незнакомой травы. Подумалось спросить, что делать, но рука сама поднесла к губам. Поднял глаза – старца нет.
- Ушел, - равнодушно подумалось. Откусил и принялся разжевывать. Обжигало десны, драло горло, но Леха сглатывал горькую жижицу.
Открыл глаза, на небосводе солнце двинулось от утра к полудню. В кулаке сжимал черный в извилинах корешок, надкусанный с краю. Что произошло в этом болоте? Диво мистическое. Но с больной головой от жара, еле передвигаясь наугад, пошел прямо по воде, переступая кочки. Добрался до насыпи, махнув на маскировку рукой. Попадется, значит того не миновать, - и во весь руст рухнул головой в сторону рельса…
Настя легко шагала по шпалам, внимательно осматривая состояние пути. Один раз в три дня дорога ее лежала до семафора в пяти километрах от избушки и обратно. Справлялась с путешествием без затруднения, она любила ходить. Свежий воздух, физическая нагрузка освежали на все три дня, давали заряд бодрости. Сегодня внимательно присматривалась, ведь переступая порожек избушки утром, споткнулась о брус. Примет не знала, но понимала – что-то должно произойти. Старенькое ружье висело на плече. Оно скорее для придания уверенности, чем для надежной защиты. Как-то пришлось стрельнуть в сторону: толи патроны отсырели, толи от ружьишка толку нет, - пыхнуло дымом из ствола, на том и кончилось. Но для внутреннего успокоения носила с собой в дальние переходы. Еще холщовая сумка с продуктами, чтобы в случае задержки можно перекусить.
Она почти никогда не перекусывала, чаще кусок хлеба и сушеные фрукты, ягоды оставляла семейству белок, проживающих на высокой сосне. Познакомилась с ними случайно, когда в одном из первых переходов остановилась у приметного дерева передохнуть. Попила воды, достала бутерброд, присела, прислонившись спиной к стволу. Неожиданно на плечо упала шишка. Посмотрела наверх – никого, опустила глаза, вновь шишка. Что за игрушки? Обошла сосну вокруг и приметила белку, которой, видимо, наскучило одиночество, решила поиграться. С тех пор встречаются, и друг другу новости рассказывают. Настя говорит про работу, а белка ведает о том, что в тайге происходит. Общение сдабривается орехами, а особенно полюбились зверьку сухофрукты – яблоки. Вскоре сородичей привела, осмелев, они дружной компанией прыгали по рукам, плечам, голове. Иногда устраивали переполох из-за аппетитного кусочка.
Сегодня прохладно с утра, упал туман на прошлогоднюю сухую траву и никак не желал рассеиваться. Несколько дней устойчиво властвовала жара, сухой воздух согрел все округ. Поэтому сегодняшняя влага напоила деревья, кусты и траву. Белое марево с восходом солнца принялось опускаться на землю. Оседало крупными каплями росы, устроила торжество, вспыхнув тысячами маленьких радуг на ветвях, на всякой иголочке. Молоденькая трава топорщилась всходами, разыскивая солнечное тепло. Вдали от полотна невысокие ели поднимались над туманом макушками, пряча стволы в белом мареве. Лучи солнца ласкали растения, бесстыдно забираясь лучами в самые сокровенные места. Ручьи парили, невесомо дрожа над камнями волнами воздуха. Молчали до времени птицы, заняты чисткой перьев. Не полетишь же над землей, коли в перьях влага, вот и устроили утренний макияж.
К этой красоте Настя не могла привыкнуть, каждое утро вносило свое в картинку бытия, повторений нет, разве только в дождливую погоду скроется все в моросящей пелене, не видать дальше вытянутой руки. Она прожила зиму в этом очаровании. Может только восторженная душа воспринимала все на высокой волне?! Но восприятие это приносило жизнь и облегчение в ее маленьком мире.
Дед Семен приехал с ней в избушку обходчика и рассказал про обязанности. Так же поведал тонкости работы. Ничего сложного не предвиделось. Точка находилась в удаленном месте: в каждую сторону до жилья более сотни километров. Раз в неделю проходил рабочий поезд, доставляющий паек, в рабочем буфете можно купить необходимые продукты. Через буфетчицу заказывались и промтовары. Стоял поезд пятнадцать минут, при необходимости больше, за это время специалисты проводили обслуживание оборудования. В зимнее время сгружали мешки с углем для печи. Движение пассажирского поезда редкое, но каждый день проходил грузовой состав с лесом. Для работы установлена рация. Начальство тревожило в понедельник утром, при проведении летучки.
Рабочие, прибывшие для обслуживания, удивлялись: надо же девчонка одна в тайге, неужели не хочется к людям в поселок, в цивилизацию? А Насте все это нравилось, ее теперь и калачом не выманишь, она и отпуск проводить будет здесь. Раскопала огород, на нем высадила все от моркови до картофеля, с удовольствием ухаживала за растениями. Обилие ягод, грибов, ореха в тайге – все успевала собирать и доводить до ума. Уже осенью первого года по совету дедушки Семена сдавала в буфет под реализацию сушеные грибы, ягоды. Особо пользовался спросом орех. Небольшой кедровник в полукилометре от места ее обитания приносил хороший урожай. Подарки деткам посылала, орехи от белочки.
Научилась рыбачить. Хариус, приготовленный ею, разбирался мужиками с огромным удовольствием. Они всегда готовы оказать помощь, если появлялась тяжелая работа. Настя ни на что не претендовала, требования к жизненным условиям невысоки. Расцвела в естественной природе, набрала красоту. Работники железной дороги прозвали ее «Принцессой тайги». Один раз даже начальник отделения дороги на планерке ошибся и назвал во всеуслышание «Таежной принцессой». С тех пор повелось и закрепилось имя за девчонкой, прижилась и полюбилась местным.
Покормив и наигравшись с белками, передохнув, тронулась в путь. Оставалось две сотни метров до семафора: посмотрит, обслужит и в обратную дорогу. Думать не могла, что гораздо меньшее расстояние отделяет ее от судьбы! От большой и необъятной любви!
Необычайный предмет приметила издалека возле полотна, три дня назад его не видела, словно обрубок бревна свалился с вагона. Прошла несколько шагов и разглядела мужчину в солдатской форме: куртка и брюки песчаного цвета, сапоги. Лежал неподвижно. Затаился или беда случилась? Взяла с плеча в руки ружье, взвела курок, так, на всякий случай, разве поможет это против здорового мужика?